perihelion

Ночное небо было чистым. Джейме и Тирион прибыли на место в соответствии с положением — опоздали, как могли. Дартмут Хаус в Мэйфэйр был великолепным местом, но он не был удивлен. Может, чего-то ей недоставало — такта, чувствительности, рациональности, — но у Серсеи был потрясающий вкус к красивым вещам. Все было украшено белым и золотым. Союз семей, — заключил Джейме. На гербах и Ланнистеров, и Баратеонов было золото. На Джейме был темно-бордовый костюм и галстук. Тирион выбрал более трезвый наряд — смокинг. Он не хотел привлекать внимание... не больше, чем обычно, учитывая его положение. Уже было людно; здесь были все, кто имел значение. Политики, по большому счету, несколько знаменитостей. Джейме мог поклясться, что видел одну из Spice Girls, хотя не мог вспомнить, кого именно. Но точно не Бекхэм, в любом случае. — Я знаю эту женщину меньше месяца, но знаешь что... — Тирион сделал полный оборот, чтобы оглядеть все. — Я впечатлен. Серсея взяла ситуацию и перевернула ее на сто восемьдесят градусов. Это уже не был скандал, о котором шептались за их спинами. Это было событие, великое воссоединение, теплая история о блудной дочери и брате, который нашел ее. Люди влюбились в эту историю точно так же, как в историю Принцессы Дианы когда-то. Позволь им думать о чем-то со всей страстью, что-то по-настоящему поддерживать, и они будут на твоей стороне. Слова его сестры. Вечер был благотворительным, но это было первое мероприятие, которое Серсея провела под своим новым именем. В приглашении говорилось «Серсея Ланнистер». Когда ему доставили конверт, грудь Джейме сжалась, и его сердце увеличилось в два раза. Все стало на свои места. Она вернулась на место. Словно услышав его мысли она появилась среди толпы, красивая и сияющая, как всегда. Его сестра. Ему нравилось думать так, произносить эти слова вслух. Она надела белое, но никто бы не сказал, что она сливалась с помещением. Платье крепко обнимало ее тело, поддерживая грудь корсетом без рукавов; лиф был украшен маленькими красными каплями, рубинами. От талии ткань стала мягче, скользя по ее ногам, как волны. Джейме выдохнул: сколько он так уже пялится? Она разговаривала с кем-то, кого Джейме не знал: с лысым мужчиной, не намного ниже его сестры. Именно он первым увидел их с Тирионом. Он прошептал что-то Серсее на ухо, и она тут же повернулась и увидела их. Мужчина исчез в толпе, а Серсея направилась к ним. — Вы поздно, — сказала она, наклоняясь, чтобы поцеловать Тириона в щеку. — Позже меня, если это вообще возможно. — Она поцеловала в щеку и его, но Джейме был выше. Это означало, что ей пришлось встать на цыпочки, прижавшись к нему всем телом. Близость исчезла так быстро, что у Джейме не было времени ее прочувствовать. — Зато я уверен, что ты точно оделась быстрее него, — сказал ей Тирион, издеваясь над ним. Джейме наградил его испепеляющим взглядом, прежде чем снова обратиться к ней. — Ты потрясающе выглядишь. Серсея наклонила голову и ничего не сказала. Сколько раз за сегодня она уже слышала это? — Пойдемте, покажу наш столик. Наш столик. Джейме и Тирион последовали за ней. Время от времени она останавливалась, представляла их некоторым своим друзьям. Это, подумал Джейме, люди, которых он никогда не хотел знать, несмотря на настойчивость отца. Конечно, все знали, кто он такой, но он понятия не имел, кто были они. Серсея напротив, двигалась с элегантностью, прокладывая им путь с уверенностью человека, удерживающего в своей ладони каждого. Возможно, так и было. Как только они достигли своего стола, Джейме увидел того лысого человека. Он встал и протянул руку для рукопожатия. — Добрый вечер, мистер Ланнистер, меня зовут Варис. Я... специальный консультант Роберта Баратеона. — Джейме пожал ему руку, как и Тирион. Джейме скользнул по людям за столом. Слева от Вариса был очень молодой человек, едва ли совершеннолетний, который казался крайне неуместным. Пару рядом с Варисом он узнал. — Эддард, — произнес он. — Должен сказать, я удивлен. Когда вы в последний раз украшали Лондон своим присутствием? — Эддард не встал, как и его рыжая спутница. — Вы, должно быть, Кейтилин. Ситуация была напряженная. Короче говоря, у Эддарда Старка были разногласия с Тайвином Ланнистером, который был лучшим другом Эйриса Таргариена, у которого, в свою очередь, были разногласия с отцом и старшим братом Эддарда Старка, и он же нес ответственность за их безвременную кончину. Это было все очень неофициально, но и очень правдиво. Теперь Эддард Старк, казалось, был готов ненавидеть сына в отсутствие отца. Джейме было наплевать, что о нем думают, тем более Эддард Старк. Обед не был невыносимым, главным образом потому, что он сидел между Тирионом и Серсеей. Роберт мог бы действовать ему на нервы, но он, казалось, слишком увяз в разговоре с Эддардом Старком и его женой, чтобы обращать внимание на них. Джейме был этому рад, потому что это означало, что он сможет заполучить внимание Серсеи. Почему-то для него это было важно. Он просто не знал, почему.

***

Джейме пожертвовал изрядное количество денег на дело, которое его не особо волновало, и о котором он ничего не знал. Это были сироты? Бродячие собаки? Критические стадии рака? Ему было скучно. Всеми доступными ему способами он избегал именно такой жизни. Так хотела жить его мама, так она и жила. У Серсеи все получалось без особых усилий. Он не мог перестать восхищаться ее силой: она была хороша во всем том, что он так сильно ненавидел. Она — мое дополнение. Вечеринка медленно угасала. Он посмотрел на людей в середине зала, танцующих под последнюю медленную балладу. Танцевала ли Серсея? Роберт ее не приглашал. Ненависть Джейме к этому человеку росла день ото дня с осознанием того, что он не ценит сокровище, которым обладает. — Пойдем, — сказал он во время десерта. Серсея не поняла, о чем он говорит, поэтому он взял ее за руку. Она встала не спрашивая, и это его порадовало. Она мне доверяет. Джейме встретил взгляд Тириона, но решил, что ему все равно на то, о чем подумал или не подумал его младший брат. Он взял Серсею за руку и направился к середине зала, где все пары качались под музыку. Серсея остановилась, огляделась и отрицательно покачала головой. — Я не танцую. — Сегодня можно сделать исключение. Она была совершенно неподвижна, в то время как никому вокруг не было до них дела. Ей было больно, и Джейме не понимал, почему: она когда-нибудь снимала броню? В ней бушевала буря, сдерживаемая стенами, которые она воздвигла вокруг. Он хотел увидеть ее настоящей, открытой. Почему-то ему казалось, что он имеет на это право. Она прогнулась. Незаметная улыбка, которая играла на ее губах, не ускользнула от него. Он взял ее за руку, обнял за талию, и они начали раскачиваться под музыку. Джейме задумался. Выглядят ли они так же красиво, как в его голове? — Твои сестры не пришли? Серсея вздернула бровь. — Они мне не сестры. Он был горд, и усмехнулся. — Но они были ими, — настаивал Джейме. — И довольно долго. Рука Серсеи скользнула вверх по его руке и легла ему на плечо. — Они не обрадовались. Выходка, вот как они это назвали. Сказали, что я размазываю имя отца. — Он вдруг почувствовал, как ее пальцы касаются воротника его рубашки. — Они считают, что я зря предала это огласке. — Ну, они не правы, да? — по-детски заметил Джейме. Он крепче сжал ее талию, прижимая ее к себе, словно боялся, что она может уплыть. Глаза Серсеи сузились; она всегда казалась увлеченной его кривляниями. Джейме нравилось ее любопытство. Музыка исчезала, но прежде чем тишина смогла захватить их, она сменилась на новую. Джейме посмотрел на маленькую сцену, где играл квартет. Серсея шагнула еще ближе, рукой скользнув к его затылку. Теперь она положила свою щеку ему на грудь. — Каково это было? — спросил Джейме. — Расти с ними в Кастамере? — Он помнил кое-что о смерти Роджера Рейна и его жены; по данным большинства новостных агентств, это была автомобильная авария. Так что ее жизнь должна была состоять в основном из сестер. — Я им не очень нравилась, — сказала она. — Как и они мне. Они всегда были ничтожными, мелкими. Ни единой амбиции. Кроме того, было еще кое-что... — Она замолчала, и Джейме ждал. Она подняла голову, ее подбородок все еще был у него на груди. Джейме подумал, что он может утонуть в ее зеленых глазах. — Я была красивее, и меня за это ненавидели. Джейме сердечно рассмеялся. — Разумеется, красивее, — согласился он, крепче обнимая ее. Но Серсея уже потерялась в своих мыслях. Она пристально следила за ним, явно потерянная в лабиринте своего собственного творения. — Джейме… — произнесла она, связывая руки за его шеей и притягивая его вниз, пока ее губы не сравнялись с его ухом, и она могла шептать. Пока она говорила, ее губы коснулись его мочки уха. — Ты считаешь меня красивой? В ее голосе была потребность; Джейме был уверен, что ей надоели люди, рассказывающие ей, как она красива. Он, в свою очередь, не мог перестать думать о ее груди, прижатой к нему; ее духи наполняли его ноздри, а волосы щекотали его лицо. Он был напряжен, настороже. — Самой красивой женщиной в мире. — Слова вышли слабыми, хриплыми. Музыка снова подходила к концу. И, к ужасу Джейме, он почувствовал, как твердеет на уровне ее живота. Должно быть, она заметила, потому что смотрела на него широко раскрытыми глазами. Он освободился от ее объятий так элегантно, как мог, не сводя глаз со своих ботинок. — Прости, я не знаю, что… — Серсея не узнала, чего он не знал, потому что он повернулся на каблуках и покинул танцпол. — Джейме, подожди, — но ее слова затерялись в толпе. Он хотел закопать себя в землю и никогда больше не откапывать. Он прошел мимо Тириона: он проигнорировал вопросы своего младшего брата и продолжал идти, в ушах стоял звон, кровь пульсировала по венам. Он врезался в нескольких людей, кто-то даже пробормотал что-то о манерах. Но Джейме было все равно; все, чего он хотел, это выбраться оттуда. Он слепо запрыгнул в такси, пролаял инструкции водителю и опустил голову на заднее сиденье. А вот, кажется, и оно.

***

Вернувшись домой, Тирион обнаружил его в своей спальне, лежащим на кровати. Он выключил весь свет и лелеял свой третий за вечер скотч. Можно было с уверенностью сказать, что он был уже довольно пьян. Он перевернулся на бок, наблюдая, как входит его брат. Немного янтарной жидкости уже испачкало тонкие простыни. — Что ты натворил? — спросил Тирион. — Облажался, — он становился чрезвычайно плаксивым, когда напивался, ему не единожды говорили это. — Она поэтому в столовой, и не уйдет, пока тебя не увидит? Джейме с удивлением сел. От этого у него закружилась голова, и его желудок пригрозил вытолкнуть все, что он втолкнул с тех пор, как ночь перестала быть замечательной. — Она здесь? — Что ты натворил? — повторил Тирион; он был не тот, кого можно было одурачить или отвлечь блестящей бессмыслицей. Покачиваясь, Джейме встал с кровати, все еще держа стакан в руке. — Мне надо с ней поговорить, — заявил он. Тирион встал между ним и дверью, выхватывая у него стакан. —Дай мне пройти, — произнес он необычайно низко. — Ты не в себе, — спокойно сказал Тирион. — Я как никогда в себе! — закричал Джейме. Тирион был явно ошеломлен взрывом. Когда они ссорились в последний раз? Джейме вообще когда-нибудь кричал на него с таким жаром? — Дай мне пройти, Тирион, — повторил он. Тирион отступил в сторону, побежденный. Джейме забыл про скотч и спустился на первый этаж. Беглый взгляд в зеркало дал ему самое скорое представление о его внешнем виде: его глаза были полуприкрыты, рубашка была запачкана спереди, его волосы были взъерошены, а галстук не завязан. Он сглотнул и направился к столовой. Там было пусто, никаких признаков Серсеи. Но слева была дверь, в которую он не хотел входить. Она была открыта. Джейме остановился на пороге. Она не включила свет, предпочитая голубой свет луны. Увидеть ее в кабинете Джоанны было уже слишком. Он дважды моргнул, чтобы убедиться, что это была она, и ни один призрак не вернулся, дабы преследовать его из далекого прошлого. Увидев его, она поднялась. — Привет, — пробормотал он. — Ты быстро ушел. — Да, — ответил он, прижимаясь к стене. — Прости. Она не должна видеть его таким. Только не та, кто делала все вокруг себя мистическим и мягким. Даже сейчас она выглядела идеально, когда ее длинные волосы были в беспорядке, а тушь немного растеклась в уголке глаза. Только не та, кто внезапно стала центром вселенной. Только не та, кто была солнцем, а он был всего лишь астероидом. — Джейме, я — — Прости. — Нет, я должна попросить прощения, — перебила его Серсея, делая шаг вперед и сжимая пальцы. — За что? — Потому что я к этому не привыкла. — Джейме не вмешивался. Он видел, как ее глаза заблестели в темноте. — К тебе. Три недели назад ты вошел в мою жизнь, и это повлияло на меня. Голова Джейме теперь колотилась; он понятия не имел, что происходит вокруг него. — А теперь ты жалеешь об этом, — сказал он, наполовину бормоча, наполовину съедая свои слова. — Зачем ты пришла? — Что случилось сегодня вечером… — Джейме поморщился, то ли от воспоминаний, то ли от ощущения, что его вырвет в любую минуту. — … Я знала, что делаю. — Джейме прищурился, пытаясь очистить свой разум от тумана. Она сказала, что сделала это специально? — Я всю жизнь использовала секс, чтобы получить желаемое. Оказалось, что люди слушают меня, только если думают, что получат что-то взамен. Джейме усмехнулся. Он скатился по стене и сел на паркетный пол; он играл со своими игрушечными солдатами в этой комнате, пока Джоанна рисовала. Теперь его мать ушла, а его сестра... Его сестра была загадкой. — Тебе не надо вести себя так со мной, — сказал он с закрытыми глазами. — Я твой брат. Я всегда буду тебя слушать. — Возможно, если он сейчас уснет, то удержит в себе скотч и избавит ее от зрелища. И не оскорбит память матери, все еще ходящей среди этих стен. Его уши подхватили стук ее каблуков, шелест… рядом с ним стало тепло. Он набрался смелости, чтобы открыть глаза и увидел ее, сидящую рядом с ним на полу. — Это платье перестанет быть белым, когда ты встанешь. — Мне все равно, — прошептала она, положив голову ему на плечо. Она взяла его руку в свою, на колени, и переплела свои пальцы с его. — Я рада, что ты сказал мне. Джейме улыбнулся про себя, сжал ее руку и снова закрыл глаза. — Я рад, что сказал тебе. И сон победил.