***
Она заказала столик на троих в ресторане Seven Park Place в Мейфэр. Место было красивое, повсюду золотые украшения в азиатском стиле. Она пришла первой и попросила столик в стороне, чтобы обеспечить больше уединения. Снаружи у двери стояло двое молодцев Роберта. Пока она ждала, она заказала бокал шампанского, и почти покончила с ним, когда увидела, что Тирион направляется к столу. — Опоздал, — сухо сказала она. — Движение — ужасное, — извинился он, поцеловал ее в щеку и сел. Она поджала губы, пытаясь изобразить безразличие. — Джейме...? Тирион вздохнул, прикусил нижнюю губу и покачал головой. — Он к нам не присоединится, — сказал он, испытывая явную неловкость. Отчаянно пытаясь занять руки, она поправила салфетку на своей тарелке, хотя та лежала абсолютно ровно. Она кивнула, ему и самой себе, и проглотила горечь. — Мне бы хотелось поздравить его с днем рождения. — Почему ты ему не позвонишь? — Я пыталась, — протянула Серсея, а затем продолжила сквозь стиснутые зубы. — Он не берет трубку. Тирион взял меню и взглянул на нее последний раз из-за края, прежде чем полностью исчезнуть — знак того, что он не собирался продолжать этот разговор. — Я знаю Уильяма, — добавил он, оглядываясь вокруг. — Он шеф-повар. — Серсея опустила взгляд на кулаки, лежащие у нее на коленях. Она была вне себя от злости, что Джейме мог выкинуть что-то в этом духе, еще и в ее день рождения. — Так ты хотела меня видеть? Серсея вздохнула и решила на время забыть о Джейме. Он подумает о нем позже, а лучше — никогда. — Роберт устраивает... праздничный ужин. — Ее слова были пропитаны ядом. — Он пригласил друзей и настаивает, чтобы ты тоже пришел. — Тирион молчал, глядя на нее, и Серсея была уверена, что он смотрит ей в душу. — Что? — Это странная просьба, — сказал Тирион, откладывая меню. — У Джейме тоже сегодня день рождения. Он приглашен? — Конечно, но... как видишь, он не слишком заинтересован. — Она плохо скрывала свое недовольство. — Роберту все равно, придет Джейме или нет, но не на тебя. Он был непреклонен. — Теперь понимаю. Так это вообще не про твой день рождения. Серсея подняла руку, чтобы позвать официанта, и прервала разговор. — Еще шампанского, — сказала она, когда мальчик оказался на расстоянии вытянутой руки. — И..? — «Кровавая Мэри» вполне подойдет, — сказал Тирион мальчику, и он направился к бару. Тирион откинулся на мягкую скамью и покачал головой. — Ты заслуживаешь мужа получше, понимаешь? Ты можешь с ним развестись. Я знаю лучшего в городе адвоката по разводам. — Откуда ты знаешь, чего я заслуживаю? — спросила Серсея, опустошая бокал. — Ты меня совсем не знаешь. — Это правда. Но кто угодно заслуживает мужа получше, любовь моя. Это было странно снисходительно, и Серсее это не понравилось. Джейме и Тирион по-разному относились к ней, это было ясно, как день. Тирион иногда относился к ней как к ребенку, хотя она была старше. Не говоря уже о том, что в нем все еще чувствовалась холодность, ясная расчетливая отстраненность. Он словно ждал, что она покажет когти. Джейме же был полной противоположностью: когда она думала о нем, то представляла себе обжигающий свет, оглушающую ревность, ужасную любовь. Серсея выпрямилась и откашлялась, склонив голову набок, пытаясь оценить ущерб, который причинили ей его слова. Развод. Конечно, она думала об этом, когда он ударил ее в первый раз. Тогда еще был жив Роджер Рейн, но она рассказала об этом только Эллин, своей старшей сестре. Ударь в ответ, сказала ей сестра, но там не было и слова о разводе. Нет, союз с семьей Баратеонов был слишком хорош, чтобы от него отказаться. — Так ты придешь или нет? — спросила Серсея, переводя разговор на нейтральную территорию. — Мне надо поговорить с Джейме. Официант принес заказанные напитки, поставил их один за другим и ушел с небольшим поклоном головы. Серсея едва коснулась ножки бокала, слегка улыбнулась ему и кивнула. — Ты же знаешь, — начал Тирион после щедрого глотка крови Мэри. — Он и со мной не разговаривает. Мы живем вместе, но это все равно что жить с призраком. — Это заставило ее взглянуть вверх, и она увидела боль в глазах брата. Возможно, это была другая боль, но все равно это — боль. — Я… положительно боюсь спрашивать об этом, Серсея, но я должен. Что-то произошло? Серсея сглотнула, наблюдая, как крошечные пузырьки поднимаются на поверхность в ее бокале. — Мы поссорились, вот и все. — Она вежливо улыбнулась, фальшиво. — О, смотри, это Уильям! Давай закажем, я умираю с голоду. — Обеспокоенный взгляд Тириона оставался на ней еще какое-то время, но больше Джейме никто не упоминал.***
На ее груди покоился подарок Роберта — тяжелое золотое ожерелье с красивыми изумрудными каплями. Серсея восхищенно смотрела на отражение в зеркале, приподняв волосы, чтобы решить, как камни будут смотреться лучше — с конским хвостом или с распущенными локонами. На ней было красное платье, обтягивающее в нужных местах, с асимметричным декольте, открывающим правое плечо. — Красиво выглядит. Серсея резко обернулась и увидела, как ее муж входит в спальню. — А как выгляжу я? Роберт оглядел ее с головы до ног. — Я думаю, ты и сама знаешь. — Серсея ухмыльнулась и вновь сосредоточила все свое внимание на зеркале в полный рост. Без обуви она была гораздо меньше его ростом, и это стало только заметнее, когда он подошел к ней сзади — в сером смокинге, белой рубашке и черных туфлях. Он скользнул ладонями вверх по ее рукам и остановился на плечах, где его пальцы играли изумрудами. Серсея отпустила волосы и встретилась с его голодными глазами в зеркале. — Оставь распущенными. С ними ты выглядишь более человечной, — сказал он, наконец. Серсея напряглась. Теперь он ухмылялся, наполовину спрятав лицо в ее волосах, и обнюхивал ее. Ты не учуешь страх. — Так вот какой твои друзья должны меня видеть? — спросила она. — Человечной? Это их что... к тебе расположит? Роберт усмехнулся и поцеловал ее в висок. — Мне не нужно их расположение. Мне нужно, чтобы они хотели тебя трахнуть. Сомнительный комплимент, — подумала Серсея. Роберт ушел и она взяла расческу. — Марсия? — крикнула она, и вскоре в дверях показалась невысокая женщина. — Мне нужно, чтобы ты расчесала мне волосы и сделала самую тугую, самую высокую прическу из всех, что ты делала.***
В самой большой гостиной Штормового Предела царила атмосфера торжественности. Роберт и Эддард некоторое время назад исчезли в кабинете ее мужа, оставив ее играть роль любезной хозяйки для людей, которых она хотела выгнать из своего дома. Младший брат Роберта познакомил их со своим новым любовником, мальчиком, младшим сыном Мейса Тирелла. Присутствовал и средний брат, со своей скучной женой с лошадиным лицом. К счастью, Селиса была слишком занята болтовней с Кейтилин Талли, и не докучала Серсее. Конечно, там был и Варис, который, как и всегда, скрывался и подслушивал большинство разговоров — она мысленно сделала себе пометку спросить его позже. Самым удивительным гостем был Петир Бейлиш, которого Серсея не помнила в узком кругу приближенных Роберта. Бейлиш был опасной, скользкой личностью, человеком многих секретов — слишком многих. Почему он здесь и что ему известно? Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Серсея собиралась ворваться в кабинет Роберта и вытащить его обратно, чтобы он сам развлекал своих гостей. Она ждала, пока прислуга проводит только что прибывших гостей, и немного улыбалась, потому что она знала, кто приехал. Но когда Марсия вернулась, ее сопровождал Тирион. Один. Губы Серсеи открылись ровно настолько, чтобы выдохнуть. Остальные умолкли, как только появился Тирион. Особенно Станнис — он сильно покраснел и скрипел зубами. Роберт говорил ей, что та роль, которую она произвольно назначила своему брату, предназначалась именно Станнису. — Почему кислые лица? — попытался пошутить Тирион, отдавая свое пальто. — Так мы поздравляем эту прекрасную даму? — Он подошел к ней, поцеловал ее в щеку и прошептал ей на ухо: — Я пытался. Он не сдвинется с места. — И ты не остался с ним? — Мы повздорили. Он сказал, чтобы я валил нахрен. Станнис Баратеон поднялся со своего кресла у камина, сопротивляясь попыткам жены удержать его. — Я этого так не оставлю, — начал он, обращаясь ко всем, кроме Тириона и Серсеи. — Как вы можете просто взять и согласиться? Ренли Баратеон хмыкнул и отсалютовал ему бокалом. — Как будто у нас есть выбор. Варис откашлялся. — Я, если позволите, думаю, что мистер Ланнистер может внести лишь позитивный вклад в кампанию Роберта. — Если бы я не знал, что у тебя их нет, я бы сказал, что она схватила тебя за яйца, — прорычал Станнис, указывая пальцем на Серсею. — Осторожно, Станнис, — предупредил Тирион. То, что Тирион осмелился обратиться к нему, было совершенно возмутительно для среднего Баратеона. Серсея молча наблюдала за этим обменом репликами: мужчины и их игрушки, — эта мысль забавляла ее бесконечно. А знание того, что Станнис ее боится, не заставило ее почувствовать ничего, кроме триумфа. Она усмехнулась, и зеленые глаза сверкнули в мягком свете, исходившем из камина. — Ты мне не нравишься, Тирион, — сказал Станнис. — И твой брат мне не нравится. И мне не нравился твой отец. И она мне не нравится больше всех, — Серсея усмехнулась себе под нос, что только распалило его еще больше. — Мой брат не знает, что ты такое. А я — знаю. — И что я такое, Станнис? — спросила наконец Серсея, и теперь все глаза были устремлены на них. — Ты не любишь моего брата. Ты же никого не любишь. Я вообще не уверен, что ты на это способна, — его голос был тяжелым, и он словно приговаривал ее к смерти. Серсея знала Станниса достаточно хорошо, чтобы понимать, что того беспокоит не потерянная должность — Роберт не терял времени даром и назначил его на другой пост, равный по важности. Нет, Станнис ненавидел тот факт, что она играла нечестно. Он был строг и суров, а Серсея олицетворяла все, что он ненавидел: обольщение и грехи, и была воплощением слабости его старшего брата. — Что тут происходит? — раздался громовой голос Роберта сзади. За его спиной Эддард Старк переводил взгляд от Серсеи к Станнису, и снова к Серсее. — Только не вы двое, нет. — Роберт, мы должны обсудить это... нелепое назначение. Эддард и Роберт переглянулись, затем ее муж шагнул в комнату. — Не сейчас. Сейчас необходимо обсудить кое-что другое. — Серсея никогда не видела Роберта таким напряженным, поэтому она медленно встала. Тирион продолжал стоять рядом с ней, когда все остальные подошли ближе. Роберт многозначительно оглядел каждого из собравшихся. — Джон Аррен уходит в отставку. Поднялся шум. — Что? — Почему? — Что за х...? — Как? — Что это значит? Серсея молчала. Она знала, что это значит. Это означало, что Роберт обратился к Партии. Это означало, что они договорились, что он будет следующим. Выборы состоятся в положенное время, но никто не сомневался, что он победит. Он станет премьер-министром, а она станет... — Поздравляю, — Тирион взял ее за руку и легонько потянул, выводя из транса. Пока все поздравляли Роберта, Тириона, казалось, больше интересовало то, что скажет она. Наконец, Роберт появился перед ней и запечатлел поцелуй на ее губах. На какое-то мгновение вся ненависть была забыта, и всем хотелось отпраздновать это событие. Она была совершенно поражена тем, как быстро все случилось, и как быстро ее охватила эйфория. Все это того стоило.***
Зеленое платье лежало брошенным у ее кровати. Серсея в ночной рубашке снова посмотрела на потолок. Все тот же ужасный светло-бирюзовый цвет. Она решила, что перекрасит комнату. Только зачем, если она скоро переедет на Даунинг-стрит? Гости ушли, а Роберт уехал со Станнисом, чтобы продолжить праздновать в другом месте. Даже Тирион был окрылен и с нетерпением ждал начала нового приключения. На тумбочке зазвонил ее телефон, когда она наносила на шею увлажняющий крем. И теперь, когда она уже подумала, что могла бы получить все на свете... — Я слышал, тебя можно поздравить, — его голос. Его дурацкий голос. — Тирион сказал, что ты будешь женой премьер-министра. Это ужасно необычно. Серсея почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. — Тебе и правда нравится ходить по краю. — Иди к окну. Серсея встала и сделала так, как он сказал. Она отодвинула занавеску, и действительно, сразу за воротами увидела черный автомобиль с тонированными стеклами. Окно на заднем сиденье опустилось, и она увидела, как он поднял руку и помахал ей. — 23:58. С днем рождения. — Ты мудак, — она услышала глубокий вздох на другом конце провода и увидела, как он опустился в кожаное сиденье. Вид у него был неряшливый, галстук-бабочка съехал, а волосы были растрепаны. — Ты что, пьян? — Недостаточно. — Роберта нет дома, — сказала она. — Поднимайся. — Не могу, — протянул он. — Почему? — Ты знаешь, почему, Серс, — она прислонилась к оконной раме, прижав телефон к уху, как будто это был ее спасительный круг. Они молчали и тяжело дышали. Она благословляла его за то, что он оказался сильнее ее. — Я ничего не могу поделать. Я почитал об этом. Дети разлучаются по какой-то причине, а потом... видят друг друга, уже взрослыми, и... иногда это случается. — Его голос был странно ясен для такого пьяного человека. Еще хуже было то, что в его словах был смысл. —Что случается, Джейме? Ей нужно было, чтобы он это сказал. Он застонал. Она не могла разглядеть его лицо с такого расстояния, но знала, что глаза его закрыты, и даже почти могла представить, как он кусает нижнюю губу, пытаясь не выдать слишком много своих самых глубоких секретов. Или она просто проецировала. — Я хочу прикасаться к тебе, постоянно. Я хочу дотронуться до твоих ног, живота, спины... Я хочу прикасаться к твоему лицу, запомнить каждый твой излом, — его голос упал на октаву. — Я хочу знать, каково быть на его месте — в твоих объятиях. Поэтому я тогда не ушел. Ее пальцы медленно поползли вниз по собственному бедру, начали сминать шелк ночной рубашки, пока ее нога не стала обнаженной. Скользящий по коже материал щекотал. Видит ли он ее? — Я думаю об этом каждую ночь. — Я тоже. — Я думаю о том, каково было бы узнать, какая ты на вкус. Не просто целовать. Твой настоящий вкус. Зарыться лицом между твоих ног... — Джейме... — Я знаю, что это неправильно, — ее рука исчезла между ног, пальцы скользнули туда, к промокшему хлопку. Голос Джейме убаюкивал ее, когда она рассеяно рисовала маленькие круговые узоры. — Я пробовал спать с другими, но через некоторое время все они становятся тобой. Я имел тебя тысячу раз в своей голове. Снова и снова. Серсея отошла от окна и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Она знала, что он слышит ее тяжелое дыхание в трубке, но не собиралась останавливаться. — Твои стоны не покидают моих ушей. Я слышу их каждую минуту, — она застонала, услышав это. — Да, — усмехнулся он. — Именно. Какое оправдание она найдет утром? Он был пьян, но она совершенно трезва и в здравом уме. Ну не совсем, сказали бы некоторые. Но ее мышцы напряглись, а пальцы были покрыты собственным соком, что очень сильно все упрощало. Он тоже тяжело дышал, и она представила его себе с членом в руке, с закрытыми глазами, пытающегося представить ее, делающую то же самое. Разве это менее скандально, чем если бы они просто... Ее зубы впились в нижнюю губу, острая боль навела на мысль, что у нее пошла кровь. Стоны стали чаще, а звон в ушах становился все настойчивее по мере того, как она приближалась к оргазму. И когда она наконец перешагнула за край, на ее губах было проклятие, и она прошептала то, что вообще не должна была произносить. Его имя. Он дал ей время прийти в себя. Не было никакой неловкости. Серсея выглянула наружу и увидела, что Джейме смотрит на нее в окно. Она не была уверена, но с такого расстояния он, казалось, улыбался. — С днем рождения, Джейме, — прошептала она, опустошенная. Он усмехнулся в трубку и отключился. Через несколько секунд черная машина умчалась по улице и скрылась из виду.