perihelion

Было немного больно. Роберт трахал ее сзади, прижимая к стене, руками лапая за грудь. Она знала, что он выбрал эту позу для того, чтобы не видеть ее недовольное лицо. Она давно перестала притворяться: пусть живет со своей неполноценностью. По правде говоря, она надеялась, что в какой-то момент это прекратится. Желаемое за действительное. Ему доставляло удовольствие брать ее так, и знать, что он заставляет ее делать то, чего она не хочет. Для этого было слово; слово, которое она никогда не произносила вслух, но прекрасно его знала. Он ускорил темп, и Серсея поняла, что он приближается к концу. Она узнала звуки. Его ворчание у уха было невыносимым, а дыхание на шее — еще хуже. Она хотела оттолкнуть его от себя, но это бы только продлило агонию. Давай уже, подумала она, зажмуриваясь и впиваясь ногтями в обои. Она попыталась представить лицо Джейме, его голос. Все было бесполезно. Джейме не мог ей ничем помочь. Он отпустил ее грудь, но потянул за волосы и наклонил ее голову набок. Серсея поморщилась, но это только заставило его забиться сильнее. Стало больнее. Надо было просто ему отсосать. Она прикусила нижнюю губу, сопротивляясь желанию откусить ему щеку. Он заметил это и засмеялся, обхватил ее за шею и толкнул вниз, чтобы обеспечить лучший угол проникновения. Ему потребовалось несколько резких толчков, чтобы кончить. Слава Богу. Его пальцы оставят синяки на бедрах, но никто их не увидит. Он шлепнул ее по заднице, прежде чем вытащить. Она поморщилась, когда почувствовала, как его семя стекает по бедру. Он никогда не пользовался презервативом; Серсея была уверена, что он втайне надеялся сделать ей ребенка назло. — Надеюсь, твой брат это слышал, — засмеялся Роберт, собираясь лечь на кровать. Он выглядел высокомерным придурком, все еще в рубашке и с членом наружу. — Держу пари, это бы стерло ухмылку с его лица. — Серсея достала салфетку и вытерлась, отказываясь смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы попасть в его ловушку. Поэтому он продолжил: — Хотя, я должен признать, что авария ослабила его дух. Он выглядит... довольно жалко с этими костылями, да? — Она опустила задранную юбку и подошла к зеркалу в полный рост, чтобы проверить внешность. — Ты меня слушаешь? Серсея обернулась. — Не трогай волосы в следующий раз, ладно? Роберт ухмылялся, зная, что задел ее. — Знаешь, он не такой идеальный, как ты думаешь. Серсея схватила расческу с тумбочки и попыталась исправить то, что он испортил. — Мне не нужно, чтобы он был идеальным. Просто нужно, чтобы он был лучше тебя. Ухмылка превратилась в оскал, и он спрыгнул с кровати. Руки Серсеи замерли — она не хотела, чтобы он ее ударил; не здесь, не когда вся семья была под одной крышей, и ей некуда было бежать. Он подошел и потянул ее за руку, заставляя взглянуть на него. — Ты его не знаешь, — прошипел он. — Есть кое-что... — Ты его не знаешь, — она отбила выпад. — Уж получше, чем ты. — Глаза Роберта вспыхнули искоркой гнева. Серсея оттолкнула его обеими руками, но он вернулся с новой силой, хватая ее одной рукой за затылок, а другой за шею. Серсея твердо осознала, что расческа в ее руке была ее единственным оружием. Неэффективным. Он наклонился и прошептал ей на ухо: — Он что-то скрывает от тебя, моя прекрасная глупая принцесса. Серсея сглотнула, напрягая шею, чтобы противостоять его силе. — Отпусти меня, —прошипела она. Но он этого не сделал. — Снеси тот храм, который ты ему воздвигла, любовь моя. Он тебя разочарует. — В конце концов он отпустил ее. Она массировала шею, ноющую от его хватки, глядя на него с упреком. — Иди. Я вздремну перед ужином. Трахать тебя довольно утомительно. Серсея осознала, что все еще сжимает расческу, только когда оказалась в безопасности за пределами спальни. Она боролась с желанием швырнуть ее в ближайшую стену, топать ногами и кричать во все горло. Нутро все еще болело, а нижняя часть живота завязывалась узлом в ответ, словно готовясь к войне. В один прекрасный день пузырь лопнет. Серсея смотрела на дверь, сжимая кулаки по бокам, не в силах сдвинуться, замерзая от бушующей в ней бури. Она привыкла к физическим ударам и психологическому насилию. От этого она была защищена; это заняло годы, но она научилась противостоять этим атакам, а если этого не удавалось, то уходила в себя, где ничто не могло причинить ей вреда. Однако на этот раз все было иначе. Он намекнул, что у Джейме есть секреты. Что он был не полностью с ней честен. Это ее ужалило. Что такого мог знать Роберт, чего Джейме не счел нужным сообщить и ей? Что, черт возьми, могло быть столь... ужасно, чтобы с ней не поделиться?

***

Это была Зимняя Страна чудес. Столь же прекрасная, как и в воспоминаниях Серсеи, когда она присутствовала на балу по случаю Дня Подарков; Утес тогда был просто переполнен экстравагантными толпами. Тирион пошел вразрез со строгим черно-белым дресс-кодом отца, который, в свою очередь, тот перенял у Джоанны, и выбрал более красочную палитру. В результате все выглядело гораздо праздничнее, гораздо счастливее… гораздо больше Тириона. Когда Серсея обошла все вокруг, облаченная в облегающий красный наряд, она почувствовала ностальгию. С тех пор, как Джейме попал в аварию, Тирион был с ней не очень разговорчив. Она знала, что он обвиняет ее в поведении Джейме. Он был неправ? Она была движущей силой его последних «подвигов». Теперь она скучала по нему, по тому, чего они достигли. В каком-то смысле она нашла в Тирионе настоящего товарища. Джейме никогда не был просто братом; это было что-то другое, что-то большее. В хаосе бала она искала именно Тириона. Время от времени ее останавливали, чтобы поболтать, но она не была заинтересована в дружеских беседах — не сегодня вечером. Колеса в ее мозгу не прекращали вращаться с тех пор, как Роберт рассказал ей о тайне Джейме. Сначала она пыталась убедить себя, что он просто с ней играет, пытается их разлучить. Но Роберт не был лжецом. Его было можно много кем назвать, но он был честным. Беспощадно. Зачем ему врать? Серсея почувствовала тепло на плече и повернулась на каблуках, гадая, кому хватает смелости прикасаться к ней без разрешения. Конечно, на нее смотрела пара зеленых глаз. — Дженна, — ей было неловко. — Дорогая, великолепно выглядишь. — Женщина поцеловала ее в щеку. — И зови меня тетей, не нужно формальностей, мы ведь семья, несмотря на… ну, ты понимаешь. Серсея осмотрелась. Должно быть, для непосвященных это была рядовая сцена. Но Серсея знала лучше. — Вы видели Тириона? — Спросила она Дженну, ища нейтральную тему для обсуждения. — Удачи в поисках, он такой неприметный, — Серсея нахмурилась, и Дженна это заметила. — О, дитя, игнорирование этого факта не принесет ему пользы, — объяснила она с улыбкой. — Он знает, кто он. — Дженна прижала руку к ее пояснице, и Серсея последовала за ней туда, где подавали напитки. Дженна подняла два пальца, и официант быстро налил два бокала шампанского. Дженна передала один Серсее и сохранила один для себя. — Выпьем, — сказала она, чокаясь с фужером Серсеи и потягивая шампанское. Серсея не пила. По крайней мере, не сразу. Она не чувствовала себя в безопасности с Дженной и посчитала, что будет не очень дальновидно притуплять свои чувства. — Извини за Кивана, — Дженна была первой, кто поднял этот вопрос. — Он неплохой человек, но преданный до такой степени, что даже глупо. Особенно, когда речь идет о Тайвине. — Она остановилась, оглядывая комнату и вздрагивая от отвращения, когда мимо прошла женщина, которую Серсея не узнала. — Жаль, что ты с ним не познакомилась. — С кем? — Со своим отцом. — Дженна сделала еще один глоток шампанского. Серсея заметила, что люди явно обходят их стороной. Несколько человек шептались между собой. — Что это был за человек... Боялись, уважали. Одного его слово могло вознести до небес или стереть в порошок. Ничего нового она не узнала. Все то немногое, что она знала о Тайвине Ланнистере, сводилось к трем понятиям: страх, уважение и власть. Кто-нибудь любил его? Джоанна, может быть, но Джоанна умерла. А после? После отца кто-нибудь любил? Он кому-нибудь разрешал? — Ты ужасно тихая, малышка, — сказала Дженна со смехом. Наконец Серсея отпила шампанского. — Я тебя не боюсь, Дженна. Дженна искренне засмеялась, и несколько голов тут же обернулись на этот звук. — Молодец, — сказала она, слегка поднимая подбородок Серсеи. — Правда, молодец. —Женщина допила напиток и поставила фужер ближайшему официанту для пополнения, что мальчик с готовностью и сделал. — Ты очень на нее похожа. На Джоанну. — Мне говорили. Дженна кивнула, но казалось, что она больше не разговаривает с Серсеей. На какое-то время Серсея была уверена, что она слишком занята своими мыслями, чтобы вспомнить о ее присутствии. — В любом случае, — сказала она внезапно, — завтра мы все перестанем мозолить тебе глаза. — Дженна наклонила голову, чтобы погладить Серсею по щеке, убрала прядь волос в прическу. — В этом замешан мой брат, Киван. — Пауза. Серсея поняла, что Дженна делает, только когда та снова поцеловала ее в щеку и задержалась. — Лансель — самое слабое звено, — прошептала она, прикасаясь губами к мочке уха своей племянницы. Серсея чувствовала запах ее духов: она пахла старыми деньгами. — Веселись, — сказала Дженна, прежде чем покинуть ее. У Серсеи закружилась голова.

***

Бал был в полном разгаре. В какой-то момент она мельком увидела Джейме, и когда он попытался подойти к ней, она ускользнула из досягаемости и из поля зрения. Это было уже чересчур, она не могла справиться со всем сразу. Требовалась тишина, какое-то спокойное место, чтобы собраться с мыслями и пересмотреть свои приоритеты. Ей отчаянно нужно было рассчитать стратегию выхода или, по крайней мере, план действий. Она нашла убежище на кухне. Она села за стол, пока прислуга работала во всю. Они оставили ее в покое. Серсея подтянула колени к груди, упершись туфлями в стул; ее сердце билось как сумасшедшее, ей нужно было дышать. Джейме. Тайвин. Дженна. Киван. Лансель. Роберт. Она грызла ноготь указательного пальца, в полной прострации, когда услышала звук открываемой двери и знакомый голос. — У кого-нибудь есть отвертка? — Серсея подняла голову и посмотрела через стол. Увидев ее, Тирион остановился. Ее душевное состояние, должно быть, было написано на лице, потому что он нахмурился. — Все нормально? Серсея открыла рот, чтобы ответить «да», но ничего не вышло. Потому что ничего не было нормально. Тирион подошел к ней, хотя и держался на безопасном расстоянии. Между ними повисло все невысказанное — а так же сказанное. Серсея опустила ноги, пытаясь восстановить самообладание. — Мне позвать Дж— — Нет, — быстро сказала она, так быстро, что Тирион был ошарашен яростью ее отрицания. Он вытащил стул и забрался на него, садясь перед ней. Серсея сосредоточилась на том, как болтались его короткие ноги. — Я говорила с Дженной, — объяснила она. Тирион усмехнулся. — Тебе бы кто-угодно сказал, что это не самый мудрый шаг. — Но... Мне надо знать, Тирион. Она сказала... Она сказала, что Лансель — самое слабое звено. Тирион не говорил несколько секунд. Затем он оглянулся вокруг, и когда заговорил, это было невероятно тихо: чтобы убедиться, что никто не услышит. — Серсея, ты уверена, что хочешь знать? Наш отец... — Он замолчал, покачал головой и затем продолжил. — Он был безжалостен. Как тот, кому повезло меньше, чем тебе, я хочу тебя предупредить. Его мотивы могут не быть приятными. — Тирион был очень серьезен, и смотрел на нее так, словно читал ее душу. — Если бы я мог поменяться с тобой местами и не знать половину того, что он ко мне испытывал… я бы поменялся. Слова Тириона не успокоили Серсею. Она подумала спросить его о Джейме — может быть он знает, что тот скрывает. Но все же она решила промолчать. Что бы это ни было, лучше держать Тириона в стороне. — Мне нужно знать, — упрямо сказала она. — Ты мне поможешь? Тирион вздохнул, потерпев поражение. — Ну ладно. Что я должен делать?

***

План был простейший. Дорна не оставляла Ланселя одного с самого начала вечера. Она продолжала присматривать за баром, словно мысленно подсчитывая, как быстро ее сын сможет напиться на мероприятии, устроенном таким дегенератом, как Тирион. В результате Лансель не отходил от матери. Вообще. Серсея стояла позади, наблюдая, как ее младший брат приближается к Дорне и Ланселю. С этого расстояния она не могла слышать, о чем они говорят; но Тирион уверил ее, что точно знает, что привлечет внимание его тети, и Серсея не задавала лишних вопросов. Как и следовало ожидать, чем больше Тирион говорил, тем большее беспокойство выражало Дорнино лицо. Это был лишь вопрос времени, когда она повернулась к Ланселю, что-то быстро ему сказала и последовала за Тирионом наверх. Теперь была ее очередь. Она подошла к нему сзади, и он подпрыгнул от неожиданности. Серсея вспомнила, как Джейме рассказывал ей, что мальчику недавно исполнилось восемнадцать, но у него был разум пятнадцатилетнего. Еще он рассказывал, что Лансель жаждал всем угодить — и Джейме больше всех. Не говоря уже о том, что Лансель хотел быть таким же, как Джейме. Он боготворил старшего кузена в какой-то абсолютно нездоровой манере. — Лансель, верно? — промурлыкала она, предлагая ему фужер с шампанским, подобно тому, как предлагала ей Дженна. Мальчик сразу же встревожился, глядя на бокал, который она протягивала. — Да ладно, я никому не скажу. — Она играла в сообщницу, и Ланселю, похоже, это понравилось. Он слегка улыбнулся и наконец принял бокал. — Прогуляешься со мной? Мне нужно подышать, а это место настолько большое, что я боюсь потеряться. Лансель сильно растерялся. — Я? Серсея надулась. — Я хотела попросить Джейме, но потом увидела, что ты скучаешь, как и я, и подумала... Вы ведь так похожи, — закончила она с улыбкой. Серсея была уверена, что это сработало в тот самый момент, когда она упомянула Джейме. Грудь мальчика выросла на два размера, спина выпрямилась, и он больше не сутулился под тяжестью родительского удушения. — Полагаю, Вы правы, — сказал он не без высокомерия. Серсея впервые увидела в нем Ланнистера. Он предложил ей свою руку, и она согласилась. Ее ресницы наивно трепетали, когда она проследовала за ним в сад. Серсея увидела, что Джейме на нее смотрит, когда они с Ланселем пробирались через танцпол. Это было мимолетно, и она отвела взгляд, выходя в ожидающий ледяной белый мир. Во внутреннем дворике были люди; кто-то курил, большинство о чем-то болтали. — Пойдем. Не люблю, когда пялятся, — прошептала она, впиваясь ему в руку. Она чуть ли не потащила его по внутреннему дворику и за угол, вплоть до задней части особняка. Впереди весь газон был покрыт мягким белым снегом. Деревья терпели тяжесть своих белых корон, и на много миль вперед она не могла видеть ничего, кроме зимы. Они были одни. — Спасибо, Лансель, — пробормотала она. — В наши дни так сложно найти джентльмена... Лансель гордо улыбнулся. — Я Ланнистер. Меня так воспитали. — Серсея кивнула. Это было только вступление: ее улыбка дрогнула, и она посмотрела вниз. Она прикрыла рот рукой и сотрясалась в рыданиях. Лансель зашевелился. — С Вами все в порядке? — Да, — ответила Серсея со слезами в голосе. — Я просто завидую тебе, понимаешь? Я Ланнистер, но меня никогда... не учили им быть. — Серсея, Вы обладаете врожденной элегантностью, которой, смею сказать, мог обладать бы только настоящий Ланнистер. Было так трудно держать лицо. Меня сейчас стошнит. Но она была хорошей актрисой и отличным лжецом. Она благодарно прикоснулась к его щеке. — Так мило ,что ты так считаешь. — Она гладила его скулу большим пальцем, ведя себя почти по-матерински. Лансель был так увлечен ее лицом, что не мог отвести взгляд. Он думает, что я похожа на Джейме. Она опустила обе руки и обняла себя, вглядываясь в белую пустыню. — Это тяжело. Не знать, почему тебя оставили. От этого так неспокойно на душе. Молчание Ланселя можно было трактовать двумя способами: либо он был совершенно тупым и не знал, что делать, либо она подрывала его преданность семье. Серсея решила подтолкнуть его в правильном направлении. — И еще я ужасно чувствую себя из-за Джейме, — добавила она, бросив на него взгляд. — Это его убивает. Он мой брат, он любит меня, и тот факт, что он не может мне помочь, он... сказывается на нем. Она могла услышать, как глубоко он дышит. — Серсея... Бинго. — Да? — Возможно, я могу помочь Вам. И Джейме. — Лансель подошел к ней сзади, покровительственно положил руки ей на плечи. Серсея хотела их скинуть, но вместо этого она повернулась в его объятиях, сладкая, как сахарный тростник. — Я не знаю всей истории, но... я слышал, как мама и папа говорили об этом, когда Вы… ну, когда Джейме рассказал нам о Вас. — Губы Серсеи приоткрылись, готовые получить информацию, которой так недоставало. Она положила обе руки на грудь мальчика, подталкивая его. — Это как-то связано с Ярмаркой в Халле. Серсея нахмурилась. — Ярмарка в Халле? Лансель кивнул. — Папа говорил, что хотел бы, чтобы дядя Тайвин никогда не ходил на эту чертову ярмарку. Сказал, что это изменило его и тетю Джоанну. Что-то случилось. Я не знаю что, Серсея. Но, может быть ... может, Вам стоит поговорить с Джейме. Может быть, ему это о чем-то скажет. Она сделала шаг назад, совершенно неожиданно. Использовать его дальше не было нужды — она уже услышала то, что хотела. — Спасибо, Лансель, — сказала она довольно сухо. Она еще раз похлопала его по щеке и улыбнулась. — Дальше я справлюсь и сама.

***

Серсея едва вошла внутрь, как ее втащили в гардероб. Она не успела ни закричать, ни попросить о помощи — кто-то зажал ей рот и подавил ее звуки. В полумраке гардероба незнакомец развернул ее, и она обнаружила, что смотрит в пару знакомых глаз. — Сначала ты избегаешь меня, — прорычал Джейме. — А потом я вижу, как ты крадешься с нашим кузеном. В чем дело? Серсея раздраженно оттолкнула его руку. Она увидела его костыли, брошенные у стены, и поняла, почему он так неустойчиво стоит — весь свой вес он перенес на здоровую ногу. Она вспомнила Роберта. Он что-то скрывает от тебя. — Ни в чем. — Ты врешь. — Джейме был обеспокоен и не планировал скрывать свое недовольство. — Что тебе нужно от Ланселя? — Ты ревнуешь? — В последнее время ты решительно настроена трахнуть кого угодно. Она дала ему пощечину, и он потерял равновесие. Он прислонился к стене, массируя место, куда пришелся удар. Он выпрямился и с уязвленной гордостью потянулся к костылям. — Что за Ярмарка в Халле? — спросила она резко. — Почему ты спрашиваешь? Серсея понизила голос. — Лансель слышал, как Киван и Дорна говорили о Тайвине. Они упомянули кое-что о Ярмарке в Халле. — Это в Кенсингтоне. Передвижная ярмарка в октябре. — Джейме нахмурился, пытаясь вспомнить, как он об этом узнал. — Я там никогда не был. Но мама часто рассказывала, как сильно она любила ходить туда в молодости. — А Тайвин? — Что — Тайвин? — Что насчет Тайвина? — она застонала, повышая голос. Она начинала заводиться. — Джейме, Ярмарка в Халле — моя единственная зацепка. Так что, пожалуйста, пошевели извилинами. — Она акцентировала последние несколько слов, неоднократно тыча пальцем в его грудь. — Черт, да не знаю я! — настаивал он. — Он не был фанатом этого места. Каждый раз, когда мама поднимала вопрос поездки туда, он всегда менял тему. Как она ни старалась, найти связь между ярмаркой, Тайвином и собой не получалось. Она понимала, что ничего не знает именно потому, что отсутствовала в их жизнях, и ее это бесило. Если бы она была там, она бы обратила больше внимания, чем Джейме, запомнила бы каждую деталь, какой бы незначительной она ни была. Теперь, в попытках собрать кусочки жизни, которой не жила, она чувствовала себя бессильной. И злой. Ярмарка в Халле, Ярмарка в Халле, Ярмарка в Халле. Слова отскакивали от стен в голове; она пыталась вспомнить, упоминал ли ее когда-нибудь Роджер Рейн или кто-то из его близких, но ничего не приходило на ум. На данный момент это был тупик. Серсея ненавидела тупики: правда была близко, но вне досягаемости. — Мы все выясним, — сказал Джейме, словно чувствуя ее неудовольствие. — Серс, я обещаю тебе, я загляну под каждый камень на этой чертовой Земле, чтобы все выяснить. Его зеленые глаза пронзили ее насквозь. Это всегда оказывало успокаивающее действие, и сейчас она чувствовала себя умиротворенной. — Хорошо, — пробормотала она, кивая и глядя вниз. — Хорошо. Только сейчас, в наступившей тишине она осознала, что он очень близко и они одни. Это всегда было рискованно. Они услышали громкий шум снаружи, и прогремел голос Роберта. Когда она подняла глаза, то увидела, что Джейме был так же растерян, и они оба поспешили на улицу. Люди собрались в зале, но настроение было совсем не то, когда они покидали бал: они не просто стояли, они смотрели на что-то. Джейме и Серсея направились к центру бального зала, где они могли разобрать слова Роберта, прежде чем увидели его. — Возмутительно! — кричал мужчина. — Я не имею к этому никакого отношения, — настаивал он, споря с кем-то. Толпа расступилась, когда они подошли ближе. Сцена была своеобразной. Первым делом Серсея заметила высокую уродливую женщину в синей форме, стоящую рядом с мужем. Полиция. Потом она увидела наручники на его запястьях, и это было еще более странно. — Что здесь происходит? — спросила она громко, и ее неожиданный голос заставил всех обернуться. — Серсея, послушай… — Тирион попытался заговорить, но прежде чем он успел произнести хоть слово, двое мужчин уже приблизились к ней, один из них схватил ее обеими руками и сильно развернул ее. — Эй, эй, эй, — Джейме неуверенно держался на костылях, но все еще пытался оттолкнуть от нее мужчин. — Не трогайте ее. — Это было бесполезно: их было двое, а Джейме едва мог стоять самостоятельно. Они довольно легко оттолкнули его, и кто-то из гостей помог ему восстановить равновесие. — Что вы себе позволяете? — Он боролся изо всех сил, но в его состоянии это было практически ничем. Потребовалось вмешательство Тириона, чтобы его успокоить. Когда вокруг ее запястий щелкнули наручники, она смотрела, как Тирион что-то шепчет на ухо Джейме, и как бледнеет лицо ее близнеца. Серсея едва ли слышала, что говорили полицейские, но смогла уловить то, что говорила девушка где-то сзади нее. — Нашли тело, — шептала она своему соседу. И еще один голос: — Нашли тело в Штормовом Пределе.