***
Серсея слышала, как собственное сердце бьется в такт стуку каблуков. В сопровождении двух мужчин, одного из которых она видела только ночью смерти Роберта, она следовала за Тирионом по огромному мраморному холлу, ведущему к лифту. Когда двери закрылись, ее живот сжался. Они все молчали; тишину нарушало только отвратительное немузыкальное насвистывание одного из лакеев брата. Даже Тирион за все утро не сказал почти ни слова. В то утро они словно шли объявлять войну. Серсея видела, как сотрудники поднимают глаза, когда они проходят мимо, шепчутся между собой, гадая, какие грозы постигнут компанию. Новости о продаже стали достоянием общественности довольно быстро, и Серсея не могла сказать, было это намерением Джейме или нет. На самом деле, она вообще ничего не могла сказать о его мотивах, потому что брат ее целенаправленно избегал. Она ждала, что он зайдет к ней, так же как и Тирион, но он не зашел. Тем утром он даже не спустился к завтраку. Он в равной степени дистанцировался и от Тириона, и от Серсеи. Она изо всех сил пыталась разобраться в его схеме, и эта неинформированность ранила ее гордость. Ей нравилось в нем то, что она могла читать его как открытую книгу, без лжи и игр. Не в этот раз. Она увидела его через стеклянные стены конференц-зала. Оберин Мартелл уже сидел рядом с ним. Джейме, казалось, не удивился, увидев ее. Он просто кивнул, когда они с Тирионом вошли. Киван и совет уже были на местах. — Зачем она здесь? — спросил Киван. — Потому что это семейное дело, — ответил Тирион, не давая дяде шанса. Серсея села рядом с Тирионом, но ее глаза сосредоточились на Джейме, точно так же, как его взгляд был сосредоточен на ней. Если между ними когда-нибудь возникала физическая преграда, то сейчас. Она не могла скрыть своего разочарования, но и не могла заставить замолчать ту часть себя, которая хотела подойти к нему, хорошенько его встряхнуть и вернуть адекватность в этот череп. Это же не ты, хотелось ей сказать, а еще ты не можешь поступить так со мной. Но Джейме отвел взгляд, сосредоточившись на бумагах, которые лежали перед ним. Серсея заметила, что была единственной женщиной за этим столом. Джейме и Оберин переглянулись, затем брат встал. — Мой отец был одержим идеей наследия. В некотором смысле его взгляды были идеалистичны. Компания Ланнистеров, целая компания, которой всегда управляет мужчина из нашей семьи, — начал Джейме. — Да, и теперь ты пытаешься все проебать, — резко сказал Киван. Джейме его проигнорировал. — Многие из присутствующих в курсе, что перед смертью мой отец изменил Устав. Он добавил пункт, в котором говорится, что для сохранения целостности Lannister Ltd. невозможно разделение акций компании или самой компании в каком-либо виде между членами одной семьи. Технически, это правило для предотвращения фаворитизма. Но, как Вам тоже всем известно, это все чушь собачья. Единственная причина, по которой мой отец добавил этот пункт, заключается в том, что я бы не смог поделиться правом собственности на эту компанию со своим братом Тирионом, которого отец недолюбливал. — Джейме снова сделал паузу. — Мягко сказано, — оборонил Тирион, совершенно невозмутимо. Оберин в своем кресле развлекался, закинув ногу на ногу и поигрывая своими глупыми усами. Серсея возненавидела эти усы, и еще больше возненавидела ухмылку под ними. — Прошел почти год с тех пор, как умер мой отец. Мы боролись, пытались жить в мире без него. Это было нелегко. Он был таким... большим. Объемным. Посягающим. Основательным. — Последнее слово Джейме почти прошептал про себя, но Серсея его уловила. Затем он продолжил с новой силой. — Но мы здесь, и мы должны двигаться дальше. — Он поднял бумаги перед собой, на секунду посмотрел на них с любовью, а затем положил перед Оберином Мартеллом. — Это договор о купле-продаже. Мне потребовался год, чтобы понять, чего я хочу, и это не то, что оставил мне мой отец. Его взгляд задержался на Серсее. Она почувствовала его на своем теле; сжала пальцы на коленях под столом, скрываясь от внимания. — Джейме, это же смешно, — взревел Киван. — Если ты пытаешься сделать заявление, хорошо. Только хватит играть. Если ты не хочешь брать на себя ответственность, просто... кто угодно в совете подпишет эти блядские бумаги. Но это не обязательно должен быть Мартелл. — Это слово, выплюнутое, словно яд, заставило Оберина засмеяться. — Дядя, ты не считаешь, что если бы отец хотел, чтобы кто-то из этих людей управлял компанией, он бы назвал их своими преемниками вместо меня? Или... допустим, тебя? Он прекрасно знал, что мне это не нужно. И все же он предпочел рискнуть и оставить все мне, а не вам. Тирион присвистнул, переводя взгляд на дядю, как и большинство зрителей. Киван усмехнулся и откинулся на спинку стула — ни дать, ни взять лев, зализывающий раны. Глаза Джейме осматривали комнату, словно он хотел потребовать всех высказаться сейчас или молчать вечно. — Поэтому ты отдаешь компанию тому, кому, по собственным словам, не доверяешь. Когда она говорила, ее голос был ясным, как дневной свет в комнате. Никто из мужчин не ожидал, что она осмелится заговорить, и на их лицах царило замешательство — некоторые даже повернулись на своих местах, чтобы получше ее рассмотреть. Оберин Мартелл оперся обоими локтями на стол, сложив руки в замок над документом. Он был... в восхищении. Джейме посмотрел в другую сторону. — Как раз наоборот. Я отдаю ее тому, кому очень сильно доверяю. — Он сделал жест кому-то вне зала. Какая-то женщина ворвалась в конференц-зал с тяжеленной папкой, и бросила ее прямо перед Оберином Мартеллом. — Видите ли, я продал Lannister Ltd. Оберину Мартеллу еще вчера. — Над столом поднялся рев. Джейме улыбался, и его хорошее настроение начало выводить ее из себя. Как он мог так разбрасываться этим? Почему он вдруг поверил Оберину Мартеллу? Как Джейме мог игнорировать ее, Тириона, дядю? Разве семья не должна значить для него все? Оберин, наконец, встал. — Господа, пожалуйста. Нет нужды так суетиться из-за пустяков. Я уверен, что мы отлично сработаемся. Но, понимаете, дело вот в чем… — продолжил Оберин. Он просматривал только что доставленные ему бумаги. — Я не очень хороший директор. Я предпочитаю действовать. Я предпочитаю деньги. Я предпочитаю секс. Управление — это очень много бумажек и очень много скуки. Меня вполне устроит должность финансового директора. — Оберин повернулся к Джейме. — Боже, моя любимая часть, — сказал он ему с улыбкой заговорщика. — Так как я не Ланнистер, я могу продать компанию любому Ланнистеру, который мне больше приглянется. В этот момент Серсея почувствовала себя частью целого, уникального существа, дышащего в унисон за этим столом. Ей сразу все стало ясно, и она поняла, что Тириону тоже, потому что увидела, как опустились его плечи. Оберин посмотрел на нее, подтолкнул новый договор через стол в ее направлении. Бумаги немного разъехались, но остановились прямо у нее перед глазами. Целую минуту никто ничего не говорил. Глаза Кивана выпучились, а руки сжались; Тирион недоверчиво смотрел на Джейме. Оберин подмигнул. — Серсея, мы отлично проведем время.***
Солнце зашло, и все сотрудники разбрелись по домам. Все здание Lannister Ltd. было окутано тьмой, за исключением оранжевого свечения нескольких настольных ламп. Серсея потеряла счет тому, как долго она сидела на неудобном стуле рядом с административным офисом. Двери были закрыты, но она знала, что ждет с другой стороны. Она посчитала все прожилки на мраморном полу, просмотрела каждую брошюру в зоне ожидания. Она наизусть знала, о чем говорят плакаты на стене. Большую часть дня она занималась бюрократией. Такая большая покупка повлекла за собой много бумаг, много подписей и много заявлений — к этому Серсея была не очень готова, но взялась за все в полном объеме. Тирион и Киван не были рады изменениям. В то время как горечь Кивана была неоправданной — Джейме был прав, если бы Тайвин хотел, чтобы компания была передана ему, он бы просто передал ее сам — ситуация Тириона была сложнее. Джейме сделал выбор, и он выбрал ее, вот так ясно и просто. Тирион хотел компанию так же сильно, как и она, и даже дольше. Тем не менее, когда дошло до драки, план Джейме был для Серсеи, а не для младшего брата. Ты используешь нетрадиционное оружие. На ум пришли слова Тириона. Она знала, почему Джейме это сделал, она знала, что им движет. Она знала, что это было, и поэтому ей все еще не хватало сил пройти через эти двери и встретиться с ним лицом к лицу. Никто никогда не заходил так далеко ради нее. Больше сомневаться в нем она не могла. Уже не было никаких оправданий. За исключением того факта, что он был ее братом, а это казалось таким незначительным сейчас. Таким незначительным, что она, наконец, встала и постучала в дверь. — Входите, — раздался знакомый голос. Он сидел за столом, который принадлежал ему почти год. Он уже убрал почти все со стола, все его вещи были в коробке на диване. В прошлый раз, когда Серсея была здесь, ей показалось, что стол ему великоват, а теперь... он был ему мал. Она смотрела на него, и он был золотым, идеальным, ее. — Ты с ума сошел, — выдохнула она, не в силах сдержать улыбку. Джейме пожал плечами. — Мартелл прилагается, уж извини. Только у него были деньги для сделки. Все должно было выглядеть по-настоящему. — Я это как-нибудь переживу, — сказала она, закрывая за собой дверь. — А как насчет Тириона? Джейме вздохнул. — А, это. Что ж, он переживет, как только станет премьер-министром, — пошутил он. — Почему ты еще здесь? Серсея обошла стол. — Ну, теперь это моя компания. Джейме кивнул. — Так и есть. Серсея выглянула в высокое окно — в сумерках появились огни Сити. Это была прекрасная палитра: оранжево-красный смешивался с сине-пурпурно-черным. У нее перехватило дыхание, когда она посмотрела еще раз и подумала: мое. — Тебе нравится твой кабинет? — спросил Джейме, поворачиваясь в кресле, чтобы посмотреть на нее. — Я и здесь ремонт сделаю, — ответила она через плечо, точно зная, что это его рассмешит. Он засмеялся, и сердце Серсеи замерло от осознания того, что вот так, наверное, выглядит счастье, и что она никогда не чувствовала этого раньше ни с кем, кроме него. — А чем займешься ты? — Ну, я подумал, что ты могла бы дать мне назначение в каком-нибудь классном месте. В Италии, например. Я слышал, наш офис в Риме находится в Трините-деи-Монти, и он великолепен. Серсея развернулась на пятках. — Италия? Почему? — Может, смена обстановки пойдет на пользу, — сказал Джейме, оглядываясь по сторонам. — Ненадолго. Будет время избавиться от вредных привычек, — теперь он многозначительно посмотрел на нее. — Реабилитация, если угодно. Серсея посмотрела на свои ноги. — Значит, ты убегаешь. Джейме колебался, его губы раздвинулись, и смотрел он на нее так, словно силился понять тайный смысл ее слов. — Кто бы говорил. Серсея сглотнула. Выбирай, сказала она себе. Она сделала шаг и теперь возвышалась над ним. — Я не разрешаю тебе уезжать. Джейме прищурился; несмотря на выигрышное положение в росте, она не чувствовала себя могущественнее его. Наоборот. — Мне не нужно твое разрешение, я формально спросил, — напомнил он ей. Выбирай, сказала она себе снова, на этот раз громче. — Ты не можешь оставить меня одну в этом хаосе, — сказала она. — Тирион меня ненавидит, Киван меня ненавидит, вся семья меня ненавидит. Ты единственный, кто меня...— Серсея внезапно замолчала, словно боялась произнести это слово. Тишина, повисшая в комнате, своим весом могла бы раскатать их по полу. — Останься. Джейме поднялся со стула, очень медленно. — Зачем? Она ждала. Ждала. А потом вдруг поняла, что больше не может ждать. — Трахни меня. Джейме отвел взгляд, вздохнув с трудом. — Это не решение. Это проблема. — Тем не менее, когда он обернулся, его глаза потемнели, а плечи напряглись. — Не проси меня— — Я прошу тебя трахнуть меня. — Она сократила расстояние между ними. — Я прошу тебя, сделай это сейчас, — она все еще медленно приближалась, целуя его шею. — И сегодня вечером. — Прошептала она, возясь с его ремнем. Его дрожащее дыхание ее только подстегнуло. — И завтра. — Она расстегнула молнию на брюках и они упали на пол. — И послезавтра. — Она опустилась на колени, глядя вверх, обожая. — И послепослезавтра. — Она стянула трусы, освобождая его эрекцию. У него подкосились колени. Она толкнула его назад, к столу. — Каждый день. Она вобрала его полностью, и он резко закрыл глаза. — Блять, — донеслось до нее, пока она мурлыкала вокруг него, скользя языком вверх по нижней стороне. Его костяшки побелели, когда он схватился за край стола. Она заметила это и положила свою руку на его, чтобы подсказать. — Я не хочу сделать тебе больно, — сказал он, глядя вниз. — Ты и не сможешь, — ответила она, целуя кончик его члена. Она положила обе его руки себе на затылок. Там его пальцы вплелись в ее волосы, и она почувствовала, как он устанавливает ритм. Ей это нравилось, нравилось, как его вены пульсируют под ее языком, нравилось, как он хрипел каждый раз, когда она добавляла губы или чуть-чуть меняла угол, чтобы он мог проникнуть глубже. Ей нравилось знать, что сейчас он сделает и скажет все, что она захочет. Это продолжалось недолго, и хотя он пытался ее предупредить, она была настроена упрямо и решительно, и он кончил ей в рот. Она не стала суетиться и сглотнула. Затем она продолжила облизывать его, покусывая мягкую кожу зубами, пока он не вздрогнул. —Перестань, — усмехнулся он, все еще задыхаясь. Серсея села на пятки и посмотрела на него, вытирая губы тыльной стороной ладони. Он изо всех сил пытался избавиться от своей рубашки и выйти из той кучи вещей, в которую превратились его брюки и трусы вокруг лодыжек, и она рассмеялась. Он тоже засмеялся, наконец-то избавился от помех и бесцеремонно схватил ее за локоть, поднимая на ноги и подталкивая в направлении стола — точно так же, как она поступила с ним. Он задрал юбку до талии и посадил ее на стол — стол их отца, не забыл записать ее мозг — и толкнул ее спиной на холодную поверхность. Она приподняла таз, чтобы помочь ему снять с нее белье: прежде чем она успела что-то сказать, он сел и спрятал свое лицо между ее бедер, прижимаясь ртом к клитору. Она громко застонала и вспомнила, что не закрыла дверь. Тогда она почти увидела его: Тайвин Ланнистер стоял в углу своего бывшего кабинета и смотрел, как они трахаются на остатках его империи. Иди на хуй, — подумала она, — я выиграла. Язык Джейме рисовал бесконечные узоры внутри нее, его руки ласкали ее грудь поверх блузки, а его семя все еще высыхало у нее в горле, и она поняла, что отняла все у человека, который забрал все первым. Небо снаружи становилось черным, а она продолжала повторять его имя. До тех пор, пока оно не стало неразличимо из-за стонов и ругательств, и она распалась у него в руках, купаясь в лунном свете, отражающимся на ее вспотевшей коже. Мышцы ног дрожали, и он резко схватил их, удерживая на своих бедрах. Он поднял ее, прижимая к своей груди; тела легко скользили друг напротив друга. Лунный свет на его мраморной коже казался светло-голубым, подчеркивал в нем все острые углы, и сглаживал все мягкие. Лбом он прижался к ее лбу: с закрытыми глазами слушал, как медленно восстанавливается ее дыхание. Она обняла его за талию обеими руками, цепляясь за него, притягивая его еще ближе. Они были существом из плоти, конечностей и пота, вместе, неразделимые. Когда он вошел в нее, это было медленно: она ахнула, и он застонал ей в плечо, зубами впиваясь в кожу, пока не оказался в ней полностью. Он немного отодвинулся, чтобы наблюдать за ней; он пододвинул ее задницу к краю стола, поднял бедра выше, чтобы изменить угол, и снова толкнулся. На это она уже закричала, впиваясь в его спину ногтями. Трудно было поверить, что это был их второй раз. В глубине души Серсея никогда не чувствовала настолько знакомых ощущений: одного его запаха было достаточно, чтобы успокоить ее и заставить ее чувствовать себя как дома. Как будто она родилась с этим — хотя, так оно и было. Он трахал ее медленно и уверенно, наслаждаясь звуками, которые она издавала. Его удовольствие зависело от нее — каждый раз, когда она стонала немного громче, каждый раз, когда она просила о чем-то, чем угодно («Сильнее», «Пожалуйста», «Блять, да, да») — он отвечал тем же. И пот смешался, как и их запах, чтобы родился совершенно новый, принадлежащий им и им одним. Она хотела все, и он дал ей все. Не поедет он ни в какую Италию. Она ощутила знакомое покалывание в пупке, и Джейме ускорился, и когда ее стенки сжались вокруг его члена, она кончила во второй раз. Он продолжал входить в нее, помогая ей подняться на высоту, а затем спуститься с нее. Он успокаивал ее в своих объятиях, с одной рукой на пояснице, и с другой — на шее. Она еще не пришла в себя после второго оргазма, когда он толкнулся в нее снова и она заскулила. — Я не смогу, — захныкала она. Его ладонь скользнула между ними, прикасаясь к ее клитору. — Сможешь. — И еще раз. — Со мной, сможешь. — Ее хныканье снова превратилось в стон. Он точно знал, где, когда и как прикасаться к ней. Она была уверена, что ее тело больше не вынесет, но вот она снова извивалась, умоляя его взять ее снова, трахнуть ее снова, пока она не выдержит. Это чувствуют наркоманы? Еще одну дозу, еще одну, чтобы достичь этой высоты. Еще, Джейме, умоляю. — Иди сюда, — прошептал он, отступая от стола. Она тут же захотела, чтобы он вернулся в нее, когда ее третий оргазм был совсем близко. Он взял ее за руку, развернул и направил к окну. Вокруг них были офисные здания. Большинство из них в такое время уже безлюдны, но свет за несколькими окнами заставил ее вздрогнуть. Его руки обхватили ее талию, прижимая ее ближе к себе. — Боишься, что люди увидят? — соблазнительно прошептал он на ухо. Серсея дрожала. — Да. — Она протянула руку за себя; он зашипел, когда ее пальцы крепко сжали его член. Она погладила его, мокрого от ее собственных соков. Он снова наклонил ее, отшвырнул ее руку и вошел. Она прижалась к нему спиной, опираясь на стекло для равновесия. Джейме держался за ее бедра, все сильнее и сильнее врезаясь в нее. — Я убью их, их всех, — сказал он внезапно, все еще трахая ее, и Серсея поняла, что он чрезвычайно серьезно. — Всю эту свору, пока в этом мире не останется никого, кроме нас. Угроза Джейме все еще витала в воздухе, пока они оба тяжело дышали, пытаясь восстановить самообладание. Серсея знала, что он не станет давать пустых обещаний. Точно так же она знала, что он убил бы Роберта, если бы она не сделала это первой. Серсея видела, как Джейме исчез в прилегающей ванной комнате, ища что-нибудь, чтобы помыться. — Мы могли бы остаться здесь на всю ночь, — крикнул он ей, как школьник. Она заглянула в комнатку, стоя в дверном проеме. —Уборщицы будут просто в восторге, когда увидят это, — сказала она, пялясь на его задницу. — Я поставлю здесь душ. — И часто ты планируешь заниматься этим на работе? — спросил он, пытаясь вытереться полотенцем. Она сделала вид, что думает. — Не знаю. С моей новой должностью я могу познакомиться с кучей достойных бизнесменов, и я недавно овдовела, так что… — Джейме схватил ее прежде,чем она успела закончить предложение. Она расхохоталась. — Ты вообще видел меня? Не думаешь же ты, что я буду одинокой? — смеялась она, уклоняясь от его руки поверх рта. Он смеялся, но в конце концов ему удалось заткнуть ее. Они игриво смотрели друг на друга, пока он все еще накрывал ее рот ладонью. Было теплое чувство безопасности. Как будто она знала, что никто не причинит ей вреда, пока у нее есть он. Это было его обещание. И даже когда он убрал руку, она все еще улыбалась. — Только я, — сказал он. Серсея улыбнулась и кивнула. — Только ты.