Тельма

      … наступил вечер, какой-то странный вечер, когда летний дневной зной начал постепенно остывать и белый свет выжженного неба незаметно превратился в зеленоватые сумерки. Такие вечера за лето случаются не часто, но бывают. Лу сидела на веранде и вдыхала дивный запах во всю цветущей липы, никогда она не чувствовала себя такой умиротворенной. Неподалеку заливался соловей в своём дивном исполнении и закрывая глаза, рыжеволосая оказывалась далеко от дома, где-то в лесу, окружённая миллионами разнообразных звуков, ощущая под ногами подрастающую зелёную травку. — Лу, ты хочешь чтобы мы опоздали?! — раздался резкий вопрос брата, что Лу аж вздрогнула всем своим телом. Джо стоял в дверях и недовольно смотрел на сестру.— А ну поднимайся! — Да, уже иду, — прошептала девушка и поднилась со стула.       Лу быстро поднялась по лестнице и прикрыла за собой дверь. Переодевшись в коричневое платье и расправив волосы на плечах, направилась к комнате Джо.       Брат поправлял рубашку и вертел я, совсем, как девочка возле зеркала. В комнате стоял запах мужского одеколона, что Лу поморщилась почувствовав его. — Да, хорошо сидит, успокойся ты уже, — оценив наряд брата, выдохнула Лу. — Правда? Я просто думаю, что это слишком просто, — безнадёжно произнёс Джо.       Лу прошла по комнате и встав прямо перед братом, взглянула ему в глаза. Он нервничал поэтому мягко оттолкнув сестру, поправил воротник. Рыжая с болью в сердце отступила понимая, что брата теряет. Он уже не тот маленький мальчик, за которого иногда пришлось заступаться. Он сильный мужчина, который в скором времени покинет этот дом. — А как тебе мои новые духи? — отрываясь от своего отражения, поинтересовался Джо. — Пахнет отчаянием, — именно в эту минуту Лу почувствовала колкость в области груди и мило улыбнувшись направилась к лестнице.— Поторопись…       Брат лишь фыркнул в ответ. Лу спустилась по лестнице и присела на диван. Она сама не понимала, что она чувствует в данный момент. Ей хватило одного лишь мимолетного воспоминания о черных кудрявых волосы парня, чтобы сердце непроизвольно ёкнуло. Удивлённо прислушалась к полыхающей буре в своей груди. — Завтра к нам приедет один мой друг, — послышался голос отца, входившего в гостиную аккуратно помешивая чай в кружке.— Вместе со своим сыном, ты обязана быть на ужине, понятно? — Да, — бробурчала Лу, потирая виски. — Можем отправляться, — раздался радостный голос брата, что Лу аж вздрогнула. — Хорошо вам повеселиться, — стоя в дверях и провожая ребят взглядом, промолвил отец.       Лу с Джо сели в повозку и отправились на танцы. —Я так волнуюсь, — прервал тишину Джо, нервно потирая руки. — Бывает, — как-то безразлично ответила Лу, уводят взгляд далеко.       До конца поездки никто не осмелился сказать ни слова, все были погружены в свои мысли и воспоминания. — Приехали, — выдохнул Джо, выпрыгивая из повозки и подавался руку Лу.       Они продвигались к направлению к свету и звуку весёлой музыке. Войдя в дом, Лу немного поморщилась. Ей не особо нравилось посещать такие места, да, и вообще она считала это бессмысленной тратой времени. Но делать было нечего, ведь она обещала ему. — Джо, наконец-то ты пришёл! — радостно произнесла Присс, приобнимая Джо, тот раскрылся в радостной улыбке. — И я рад тебя видеть, Присс, — с искрившимися глазами, ответил Джо. 《Фу, меня сейчас стошнит, 》— подумала Лу, закатывая глаза. — Привет, Лу! — воскликнул позади радостный голос Энн, обнимая рыжую со спины. —Привет, — одаривая Энн улыбкой, отозвалась Лу. Энн выглядела великолепно. Красное платье шло ей к лицу, а коричневая лента в волосах стала приятным дополнением к её наряду.— Ты просто обворожительна. — Ой, спасибо, — на её лице появился румянец.— Пойдём танцевать, — быстро проговорила Энн, что Лу даже не успела опомниться, как рыжая потащила её в толпу.       Гилберт продвигался по мрачной тропинке, ведущей в сторону дома, из которого звучали звуки музыки. Под ногами раздался хруст, но было так темно, что не удалось понять наступил он на сухую ветку или на что-то ещё. Он вошёл на крыльцо и его чувства смешались. Весёлая музыка и громкие голоса людей, не давали ему собраться с мыслями и сосредоточиться на чувствах. — Привет, Гил! — воскликнули ему ребята, стоящие около стола.— Иди сюда.— раздалось продолжение и Гил направился к ребятам. — Привет, — поздаровался он со всеми, снимая с себя куртку. — Слушайте, а эта рыжая не такая уж и страшная, — произнёс Билл, кивая в сторону Лу с Энн, и поднимая ко рту кружку. — Кто именно? Сирота Энн или новенькая? — переспросил Муди, рассматривая танцующих рыжих. — Конечно же, новенькая, сирота тут вообще не вписывается, — злобно сверкнув глазами, ответил Билл. — Ну да, ну да, — продолжил Муди, — Её брат скоро женится на твоей сестре и вы станете, ну, кхм, родственниками… — Может воздержимся обсуждать этих двух девушек, — пришёл в себя Гил. Заметив Лу в толпе. Она единственная с кем наш кучерявый парень не хотел прощаться. Блайт сам не заметил, как начал приближаться к танцующим девушкам. Как всегда она казалась ему вечным пробуждение к жизни. Их первая встреча, когда она появилась впервые на его пороге, её голубые глаза, встрепанные от верховой езды рыжие волосы, чёрт, почему он до сих пор думает о ней?       Музыка вдруг стихла и все остановились. — Это было потрясающе, — пытаясь восстановить дыхание, прошептала Лу. — Дааа…— протянула в ответ Энн, махая себе рукой.— Ой, — пискнула Энн, врезаясь в грудь кучерявого парня. — Будь осторожней, Энн, — обратился к ней Гил, удерживая её на ногах. — Ах, да, спасибо, — быстро произнесла Энн, даже не поднимая на парня глаза.       Лу подняла на парня глаза и не смогла сдержать улыбку. Гил ответил ей тем же. Зазвучала медленная музыка и парень протянул девушке руку, та с радостью ответила.       Она положила на него руку. Ей всегда было так важно до него дотрагиваться. Ради этого она жила. До сих пор не знает, почему. Крошечные, ни к чему не обязывающие прикосновения. Её пальцев к его плечу. Не знаю зачем, но ей это было необходимо.       《 Вот бы сшить все эти прикосновения в одно. Сколько раз сотни тысяч пальцев должны прикоснуться друг к другу, чтобы получилась любовь?.. Зачем вообще люди занимаются любовью? 》– думала про себя Лу, оглядываясь в карие глаза.       Она смеялась про себя над нелепыми желаниями, которые у нее зарождались при этом: по временам ей хотелось потрепать его за волосы, тогда как ему нестерпимо хотелось положить голову ей на колени и мечтать, лежа так с полузакрытыми глазами, об ожидавшем их будущем. До сих пор ему казалось, что нет ничего легче, как положить свою голову на колени девушки, но теперь, когда это была Лу, такое не представлялось ему возможным.       Музыка стихла и Лу поклонившись двинулась в сторону, дабы перевести дыхание. — Прекрасный вечер, правда? — спросил Гилберт, подавая Лу стакан воды. — Да, ты прав, — согласилась Лу, отпивая холодную воду.— Ты куда собираешься поступать после школы? — поинтересовалась рыжая, улыбаясь парню. — Хочу стать врачом, — гордо ответил Блайт, запуская руку в волосы. — Очень благородно, я в восторге, — согласилась Лу, убирая ухмылку с лица.       Вдруг она заметила как Джо с Присси медленно продвигаются к выходу. Он держит её за руку. Лу, аж, передёрнуло от злобы. Она не может просто так отпустить своего брата, её сердце бешено билось о ребра. — Что-то не так? — взволнованно спросил Гил, положив свою руку на её. — Нет, нет, всё, нормально, — вздрогнув от теплоты его ладони, отозвалась Лу.— Я сейчас вернусь, хорошо? — Хорошо…       Только и услышала Лу, направляясь в сторону двери. Она понимала, что это жизнь её брата и она не имеет никакого права в неё вмешиваться. Только она хотела быть единственным источником его радости и счастья. Рыжая ревновала его не к какой-либо женщине, а к уменьшению его любви к ней.       Передвигаясь по кромешной тьме и проклиная всё, что могло появиться на её пути, но отступать не было смысла. — Джо, — протянула Лу, медленно заходя за угол. В тот момент она остолбенела увидев данную картину.       Джо страстно впился в губы Прис, прижимая её к стене. — Лу? — вопросительно протянул Джо, стстраняясь от губ подруги.— Что ты здесь забыла? — Тебя искала, — ответила Лу, поднимая глаза на Присси, а та лишь опустила их в смущении. —Я сказал тебе не ходи за мной, — вдруг выкрикнул Джо, подступая к сестре.— Какого черта ты за мной таскаешься? — Джо, мы ведь…семья, — её голос догнул на середине фразы, а по спине пробежала холодная стая мурашки.— Ты не можешь просто так уйти из нашего дома…бросив меня… — О Господи, сколько раз тебе повторять, рано или поздно я уйду и ты останешься одна… — Но…— перебила его Лу, поднимая глаза на брата, его глаза горели злобой. — Уберайся, я не хочу больше тебе видеть, — выкинул Джо, рывком поднимаю руку. — Джо, так ведь нельзя, — начала возражать Присс, прикосаясь к плечу рыжего. — Ты тоже хочешь? — злобно сказал Джо, поворачиваясь в сторону девушки, та лишь медленно опустила глаза и отступила. — Да, не думала, что ты будешь похож на отца, — спокойно утвердила Лу, скрещивая руку на груди и глубоко вдыхая, дабы запихнуть нахлынушие слёзы. — Эх, не стоит тебе сравнивать меня с отцом, — рывком побрежав к Лу и схватив её за запястье, сказал Джо.— Я намного хуже него, — и он подтолкнул сестру так, что та больно ударилась локтем о твёрдую землю.— А сейчас убирайся…       Лу поспешила подняться и отряхнув платье отправилась обратно. Но остановилась и обернулась. Джо как ни в чём не бывало снова впился в губы Присс. Кажется, ему нравилось чувствовать власть над человеком, которому он действительно нравиться.       Рыжая потирая ладонь отправилась в сторону дома, решив попрощаться со всеми и уйти домой. — Ты можешь обманывать Катбертов и наших одноклассников. Ты можешь обмануть хоть каждого на острове! Но ты никогда не обманешь меня. Я прекрасно знаю, кто ты такая, — низко и угрожающе произёс Билли, и голос его делался тем ниже, чем ближе он подходил к Энн, шепча последние фразы прямо ей на ухо, что со стороны выглядело как невинный разговор между двумя возлюбленными. — Ты была не нужна Катбертам. Они тебя не хотели. Они были вынуждены тебя взять, потому что никто больше не смог. Тебе, конечно, повезло, но не смей забывать, откуда ты и кто ты на самом деле.       Он злобно ухмыльнулся, ослеплённый своей ненавистью. — Мне так жаль Катбертов. Будь я на их месте, я бы с собственной псиной обращался лучше, чем с тобой. Ты хуже грязи под моими ногами. Ты — сиротка, и никому никогда не будешь нужна по-настоящему!       Пламя гнева в Энн разгоралось ярче и ярче. Как посмел он, этот наглый и невоспитанный идиот?! Она уже собралась высказать ему всё это вслух, используя всю широкую палитру эпитетов, знакомую ей, но тело предало её. Энн бросило в жар, в горле пересохло, ноги налились свинцом. Почему её возмущение никак не желало выплеснуться наружу?       Куда пропал её дух?       Жар мгновенно сменился сковывающим тело холодом, шум уступил место гулкой и звенящей тишине, она будто приросла к полу. Отвратительный самодовольный оскал Билли никак не желал исчезать из её поля зрения, как вдруг… — ЭНДРЮС!       Голос Лу прорвался сквозь туман гнева и боли, окруживший её разум. Билли, к счастью, наконец отвлёкся, развернувшись к ней. Энн не стала смотреть, что произойдёт дальше. Как только она почувствовала, что ноги снова ей подчиняются, она молниеносно покинула вечеринку. Энн представлялось, что она ушла оттуда спокойно и с достоинством, присущим благородному происхождению принцессы Корделии. — Ты наглый, самовлюблённый идиот! — воскликнула Лу, чувствуя накатывающуюся злобу.— Закрой свой рот, иначе его закрою тебе я! — Да что ты мне сделаешь, Блоссом? Ударишь? — ухмыльнулся Билл, подступая к рыжей.— Ты такая же слабая и никому ненужная девчонка!       Лу в один момент подскочила к Биллу и со всей силы ударила его в лицо. — Это ты жалкий идиот, — выплюнула Лу, отступая от возмушающегося парня. Из его носа полилась кровь и все вокруг начали бегать.       Потирая кулак Лу побежала за Энн.       Сумерки — довольно своеобразное время суток. Конечно, они невероятно романтичные: влюблённые встречаются втайне, в темноте, чтобы провозгласить свою запретную любовь; друзья тихонько обмениваются невероятными историями при дрожащем огоньке свечи; в конце концов, самые интересные приключения просто обязаны происходить под покровом тьмы!       Лу бежала по дороге пытаясь нагнать рыжую бестию, но её нигде не было. — ЭНН! — воскликнула Лу, остановившись и переводя дыхание.       Вдруг она заметила вдали медленно удаляющуюся фигуру. — Энн, подожди! — воскликнула Лу, опять принявшись бежать. — Я — ничтожество. С тех пор, как я появилась тут, я не принесла ничего, кроме горя Марилле, Мэтью и даже Джерри. А Диана… Страшно даже думать, сколько неприятностей я причинила ей, моему закадычному другу! — начала рассуждать Энн в слух, не обращая никакого внимания на посторонние звуки.— Что касается Коула… Он до сих пор дружит со мной только потому, что переехал в Шарлоттаун и таким образом избавлен от моей навязчивой натуры. А бедную мисс Стейси чуть не уволили из-за меня в первый же год! Я приношу одни лишь катастрофы! Они будто преследуют меня по пятам… — Энн, господи, подожди! — из последних сил в надежде, что Энн услышит, воскликнула Лу. И наконец рыжая остановилась и оглянулась.— Ну слава всем богам!       Лу подбежала к Энн и глубоко вздохнула.       Энн шмыгнула, борясь с подступающими слезами, стыд заполнил её. — Эндрюс был прав. Я просто глупая сиротка, вот и всё. Я действительно никому никогда не буду нужна.— прошептала Энн, вытирая лицо руковом. — Энн, где твоё пальто? — поинтересовалась Лу, оглядывая рыжию с ног до головы. — Забыла, — тихо прошептала Энн, подрагивая от холода. — Вот держи, — протягивая ей своё пальто, произнесла Лу. — Нет, ты же сама замёрзнешь, — мотая головой из стороны с сторону, сказала Энн. — Я сказала держи, — в более уверенным голосом сказала Лу.— Не знаю, что именно сказал тебе Билли и что заставило тебя так отреагировать… Но из его грязного рта никогда не вылетало ничего стоящего внимания, так что не верь ничему, что он тебе наговорил. Это неправда.— продолжала Лу, наблюдая, как Энн надевает её пальто.       Вся враждебность, уже было забытая, всколыхнулась после болезненного напоминания. Гнев, который не нашёл выхода во время нападок Билли, обрушился на ближайшую жертву — Лу.       Она толкнула её.       Это была жалкая попытка, и она даже не шелохнулась, не пыталась защититься. Энн почувствовала, как часть её бесстрашия возвращается. — Не говори так! Ты даже не знаешь, что он сказал! — Тогда расскажи мне, — попросила она. — Я не могу! — закричала она, всхлипывание вырвалось из её груди. — Это слишком отвратительно! — Тогда, прошу, хотя бы скажи, что ты ему не веришь, — Лу взяла её руку в свои с величайшей осторожностью.— Скажи мне, что ты знаешь, что он неправ. — Самое ужасное, — прошептала она, забирая свою руку, — в том, что он был абсолютно прав.       Между ними сгустилась тишина. Умолк даже ветер, умолк шелест тополей, словно сама Мать Природа не хотела вмешиваться в их диалог. — Это неправда, ты не знаешь, о чём говоришь, Энн, ты… — А ты знаешь? — перебила она, пробежав рукой.       Она застонала. — Только не начинай опять… Энн нахмурилась. — Какое тебе дело? Почему ты вообще здесь? Что я делаю, или о чём я говорю с другими людьми, какими бы никчемными они ни были — тебя это никак не касается! — А что, если я хочу, чтобы меня это касалось? — парировал она. — Что ты имеешь в виду, Лу? — она снова нахмурилась, на сей раз в непонимании. — Просто скажи мне, что именно наговорил тебе Эндрюс, и я докажу тебе, я могу гарантировать, что это неправда. — Но это правда! — Нет! — Да!       Они препирались, как будто им было по шесть, а не по шестнадцать. Она настаивала на своём, даже не понимая почему. Это были даже не её слова, а слова Билли, и разве она не хотела их опровергнуть? Разве всю свою жизнь она не искала именно этого — поддержки, принятия? И тем не менее, она продолжала спорить. — Ты вообще не имеешь понятия, о чём речь! — Так просвети меня наконец! — закатив глаза, ехидно ответила Лу. — ХОРОШО! — огрызнулась она, практически выплюнув это ей в лицо. — Я сирота! Ты это хотела услышать? Возможно, мои родители — мои настоящие родители — и любили меня, но недостаточно для того, чтобы выжить ради меня.       Голос подводил её, срываясь, едкие слова вылетали с такой лёгкостью. Это было непохоже на Энн. — А для Мэтью и Мариллы я — просто обуза, они не хотели меня, они хотели взять мальчика! Им пришлось взять меня! Я приношу только горе всем, кого встречаю: Катбертам, Диане, Коулу, мисс Стейси, всему острову! Я проклята. Я… Я никому не нужна.       Наконец она произнесла это вслух. И снова эта жестокая тишина. Она стояла, закрыв глаза, в ожидании её реакции, не зная, чего боится больше — её ухода или её жалости.       Она засмеялась. Она засмеялась! — Да как ты смеешь, Луна Блоссом! — прорычала Энн. Она ударила её в плечо, и ен сдавленный смех только усилился.       Теперь никто не смеялся. — Ты идиотка, Энн Ширли-Катберт, — прошептала она— Ты совершенная идиотка. — Правда? — ответила она слабым голосом, дрожа под весом всего, что на неё навалилось.       Она улыбнулась, и эта улыбка была лёгкой, едва тронувшей губы, но за ней скрывались сильнейшие эмоции. — Я гарантирую тебе, — повторила она, её взгляд пылал, — ты и Катберты подарили друг другу чувство дома. Диана излучает счастье, когда ты рядом, и она никогда не была такой открытой до знакомства с тобой. Коул нашёл смелость стать самим собой благодаря твоей помощи. И это ты смогла придумать и организовать целый план по спасению мисс Стейси, и поверь мне, она ни на секунду не пожалела о таком опыте. Ты меняешь жизни всех вокруг, у тебя своя гравитация, и каждый, кто встречает тебя, становится частью твоей орбиты, хочет он того или нет. Если даже этого недостаточно, чтобы тебя убедить… — Как?.. — Ради всего святого, — попыталась усмехнуться она, опасаясь раскрыть себя.— Пойдём я провожу тебя до дома.       Энн уже успокоилась, когда они добрались до её дома. — Спокойной ночи, Энн, — произнесла Лу, приобнимая девушку.— Не слушай больше никого. — Спокойной, хорошо, — ответила Энн, направляясь к воротам.— Лу! Пальто! — Я не замёрзну, пока! — отозвалась рыжая, махая рукой и удаляясь по тропинке.       Лу проходила мимо спящего летнего сада, которого уже накрыли сиреневые сумерки. Дневной ветерок стих, ни один лист на ветвях не дрожал. Силуэты деревьев, кустов, статуй, декоративных мостиков и беседок кутались в плащи теней, словно посланцы таинственных сил из иных пространств. — Лу!       Лу так быстро двигалась, что в легких полностью закончился воздух. Сделав долгий и глубокий вдох, она наконец обратила внимание на то, что голос, произнёсший её имя, был удивительно знакомым, запах её предполагаемого грабителя был приятной смесью ароматов солнца, свежескошенной травы и пота; и, что важнее всего, его аура была мужественной, тёплой и успокаивающей.       Она тихо выпустила воздух и прикрыла глаза. — Гилберт. — Лу, — ответил он похожим тоном, тихо и взволнованно. Она позволила себе ещё один изумленный вздох, и изо рта вырвалось и заклубилось облачко пара.— Где твоё пальто? — Ох, я отдала его Энн, — тихо улыбнувшись, произнесла Лу.— Что ты здесь делаешь?       Вышло немного пискляво, поэтому она прокашлялась и повторила вопрос, уже более внушительно.       Гилберт встряхнул головой. Он не отвечал. Он пристально смотрел на неё — серебристые зрачки перебегали туда-обратно, как будто он взглядом хотел охватить её целиком. Она почувствовала себя странно, щёки заалели, тепло начало возвращаться в тело, даже несмотря на всё ещё сотрясающую её дрожь. — Ты замерзаешь, — выпалил он, прежде чем сорвать с себя пальто и обернуть его вокруг Лу. Эта забота заставила Лу почувствовать дискомфорт, который она всегда чувствовала в присутствии Гилберта — неважно, наедине они были или в толпе людей.       Лу окружило тепло, которое пальто сохранило от его тела. Её окутал густой и свежий аромат, который становился только интенсивнее. — Я проделала такой путь без твоего тепла, думаю, что и сейчас обойдусь, — снимая с себя пальто, произнесла Лу. — Это не… — Правда?       Он вздохнул, его лицо сморщилось в раздражении, и хотя маленькая её часть была смущена её поведением и умоляла остановиться, большая часть требовала защищаться и нападать. — Что у вас произошло с Билли? — поинтересовался Гилберт, медленно двигаясь по тропинке. — Думаю, лучше тебе узнать у этого придурка, — рыкнула Лу, зарывшись в пальто.— Ведёт себя, будто вся Земля принадлежит ему, а на самом деле ничего из себя не представляет. — Ты не должна была… — Что дать ему по морде? — пережила его Лу, присаживаясь на траву и устремляя свой взор в бескрайние небо.— Он получил по заслугам.       Гилберт пришёл рядом и шумно вздохнул. — Ты знал, что мы все состоим из звёздной пыли? Ты, я, твой отец. Все. Наши атомы формировались в звёздах. Не в тех, которые ты видишь сейчас. В древних звёздах. В тех, что взорвались и превратились в пыль…— начала Лу, поднимая руку и будто касаясь одной из звёзд.— Наши тела сделаны из остатков древних солнц… Конечно, ты не увидишь в небе своего реального папу, но однажды его физическая сущность попадёт в космос, как и твоя, и моя. И мы вместе образуем новые звёзды. — Вон созвездии Ориона.— указывая в северное полушарие.— А вот и Сириус. — Ты только эти два созвездия знаешь? — улыбнулась Лу, поворачиваясь в сторону Гилберта. Его щеки приняли немного розоватый оттенок.— Спасибо тебе за компанию. Думаю, мы открыли все звёзды? — Вообще-то не мы их открыли, верно? Ведь кто-то другой увидел их до нас и дал им имена, написал кучу историй о них. А мы просто нашли то, что они для нас оставили. — А разве это не открытие? — удивилась Лу, ухмыляясь. — Ну вообще-то нет.— улыбнулся Гилберт, закусывая нижнюю губу. — Сюжет не в историческом смысле. Не мы создали звёзды и дали им имена, но этими летними вечерами мы обнаружили их вместе. Это уже что-то. Разве нет? — прислушиваясь к тишине поляны, поинтересовалась Лу. — Что-то, что-то, что-то. Мой дедушка как-то сказал что-то похожее. Что-то про сказку, которая стала реальностью. — Это прекрасно.— выдохнула Лу, складывая руки на груди.       Но вдруг она вскочила и побежала по дороге радостно крича: 《 Догоняй! 》 —Рыжая бестия. — шепчет он в беспамятстве, завороженный огненными прядями, голубыми глазами, усмешкой на уголок и веснушками. —Неразумный мальчишка.- шепчет она, продвигаясь всё дальше по дороге. В этот момент они оба забыли обо всём. Только он и она, и дорога уходящая в горизонт. — Поймал, — шепчет он на ухо рыжей девушки, приобнимая её сзади, чувствуя под ладонями быстрое сердцебиение. Он откинул прядь рыжих волос с её лица и прижал к её щеке большую мозолистую ладонь. От этого прикосновения по её коже словно пробежал электрический заряд. Стало щекотно внизу живота. — Хочешь я тебя поцелую? — спросил Гилберт взволнованно. —Да!  Я хотела бы этого, — чуть подумав, ответила Лу.       Он растерялся, ожидая ответа скорее НЕТ, чем ДА. Нежное чувство к ней, побороло его сомнения.       Тогда Гилберт решился. Подойдя к ней ближе, увидел в её широко распахнутых, смотрящих на него глазах затаенное ожидание.  Робко протянул руку, касаясь щеки, убрал непокорный локон, спадающий волнистым водопадом на щёку.       Лу вздрогнула от прикосновения. С затаенным интересом ожидая что же будет дальше. Но уже по его робкому касанию, она поняла, что в душе крепнет доверчивость к тому, чьим образом были заняты её помыслы.           А Гилберт  глядя в её широко раскрытые глаза, прикоснулся к теплым, нежным щекам своими  ладонями. Тепло исходящее от лица грело ладони. Её руки, легли ему на грудь, не отталкивая, но и не приближая, как преграда разделяющая их тела.       Конечно же Лу не хотела его отталкивать, наоборот хотела прижать, слиться с ним в одно целое, но руки сами без её сознания выполнили этот жест.        И он увидел как глаза любимой, сначала широко распахнутые, стыдливо прикрылись опахалом ресниц на опускающихся веках. И взор открытый, стыдливо потупился.                Его ладони  почувствовали жар румянца, заливающий щеки от его прикосновения и взгляда глаза в глаза. Увидел трепет красивых губ в ожидании поцелуя. Лу тоже чувствовала этот жар желания и предвкушения, заливающий щеки, рождающийся где то в глубине,  разливающийся волнами по всему телу.  Смущение охватило её и она опустила глаза прикрыв их пушистыми ресничками. Ожидание прикосновения его желанных губ заполняло сознание, перед которым меркло все,  и страх, и недоверчивость, и стыдливость.       Чуть наклонив держащими ладонями её голову, наклонился сам, Склоняя её в противоположную. Обоняние  уловило легкий запах парфюма, и тот неповторимый, едва чувствующийся аромат  тела любимой, желанной женщины. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, едва  коснулись нежных, пока еще холодных, безвольных, но уже ждущих поцелуя губ. Легкое касание, как  смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо.  Как мазок художника, кладущешл первый штрих на девственно чистый холст.  Гилберт был готов рисовать картину… Облизнув свои губы влажным языком, убирая сухость Он снова коснулся трепетных нежных губ своей избранницы.       Лу почувствовала это прикосновение.  Оно взорвало её сознание.  Как горячая искра, отлетевшая от пылающих углей коснулась губ. Нет боли не было, было чувство неожиданности и желание повторения. Страх  ушел, его место заняло ожидание и предвкушение. Его губы такие горячие и страстные.  Ей хотелось их прикосновений ещё и ещё. Он почувствовал Её состояние и понял, что ушел страх первого поцелуя. Вкус нежных, желанных губ, робкое, но такое долгожданное ожидание сбылось наполняя сознание новизной ощущения И он как мучимый жаждой путник в пустыне, смаковал по капле,  впитывая этот вкус.  Оторвавшись на миг от живительного источника вдохнул,   коснулся еще, короткими,  быстрыми  как мазок художника  прикосновениями.  Снова и снова чувствуя, как оживают  от прилива горячей крови, пробуждающимся чувством Охватывая их своими губамион чувствовал как губы любимой становясь упругими, горячими.  И только потом, уже чувствуя их, ожидающие поцелуя, охватил,  жадно вбирая своими губами.       Лу почувствовала как от прикосновения его губ, закружилась голова. Его губы властно охватили не только её трепетную плоть, но и её разум, лишая воли, отдавая в его власть. Лу почувствовала, как слабеют ноги, но не владея собой отдавалась во власть неизведанного, не зная как вести себя и плохо представляя свое состояние.  Хотелось чего то, но чего она  сама не понимала.  Это новое захватывало в свои тиски сознание, хотелось, что бы это  не прекращалась, длилось вечно. Испугалась его настойчивого языка. Но быстро поняла, прикосновения, лихорадочно шарящего  у нее во рту языка, дарят новые неслыханно приятные ощущения. Под его напором она разомкнула стиснутые зубы и поняла,  что ничего не знает о поцелуях. Все эти мысли мелькали хаотично обрывками наполняя и без того переполненное чувством наслаждения сознание.              Он языком, пройдясь по её губам, чувствуя их атласную упругость и трепетную отзывчивость, знакомясь.  Слегка раздвигая  их, проникая внутрь.  Своими же, сжимая и нежно охватывая и трепетно сосуще вбирая в свой рот, её становящиеся припухлыми, заполняющими все пространство губы. Язык настойчиво скользнул по деснам, жемчужным зубам, которые под его напором приоткрылись как ворота Рая, впуская его грешную, но такую желанную сущность. Наконец произошла долгожданная встреча двух языков, двух сущих противоположностей, бесподобных в своей притягательности. Какую бурю страстной  борьбы они подняли при встрече, словами не описать.  Знакомясь,  они невообразимо сплетались,  лаская друг друга, выталкивая  и проникая изо  рта в рот, касаясь губ,  вызывая желание и страсть в душах целующихся.         Она, чувствуя прикосновение его языка, сначала старалась убрать свой, освобождая место гостю, но потом робко коснулась его своим. Понравилось чувствовать его приятную упругую шероховатость. Снова и снова толкала его, чувствуя упругую неуступчивость, и так завязалась борьба, доставляющая ей новые богатые красками нежности ощущения.  Языки невообразимо сплетались, лаская друг друга, даря им обоим радость и доставляя наслаждение, рождая страсть и желание.       Она уже не упиралась ему в грудь, а обнимала прижимаясь, лаская его широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая  раствориться в его сильном и таком нежном, желанном теле. Прикосновение своей грудью к его телу рождало в ней новое  не изведанное ранее, но такое горячее и страстное чувство, которое заполняло и поглощало  сознание.        Они оба чувствовали этот трепет, страстную самоотдачу тел,  прижимающихся, сплетающихся в объятьях друг друга…    — Я тебя провожу…— прошептал Гилберт не отстраняясь от Лу. — Хорошо, — так же тихо ответила Лу, улыбаясь.       Они подходили к дому. Лу показалось странным, что во всём доме горел свет. Прощальная улыбка Гилберта ярко сверкнула в темноте. Лу выдавила улыбку в ответ, надеясь, что ей удалось скрыть бурю эмоций, бушующую внутри. Его улыбка… Она проделывала что-то странное в её душе. Что-то, что заставило её чувствовать лёгкую боль от его ухода.       Что-то заставило её остановить его. — Гилберт!       Он развернулся на её зов, глаза засветились надеждой. Она сбивчиво заговорила: — Я… Ты… — её рука крепко сжала полу пальто, всё ещё наброшенного на неё, и она вспомнила, — твоё пальто!       Она шагнула вперёд, но Гилберт остановил её жестом. — Оставь. — Но… Разве ты не замёрзнешь?       Он покачал головой. — Со мной всё будет хорошо. Береги себя, Морковка.       Она прикусила губу. Когда-то это прозвище раздражало её, но теперь она испытывала от него необъяснимое удовольствие, как будто они говорили на языке, понятном только им двоим во всём мире. — Я полагаю… Мы ведь будем видеться?       Почему она продолжала задерживать его? — Так часто, что ты даже не успеешь по мне соскучиться, — поддразнил он с хитрой ухмылкой.       Она хихикнула.       Он уже достиг ворот, когда она снова окликнула его: — Доброй ночи!       Он развернулся и поклонился ей, сняв воображаемую шляпу: — И вам, мисс Луна Блоссом!       И хотя он уже не мог этого видеть, она прикусила губу, всеми силами сдерживая улыбку. Лу углядела Гилберту вслед, и буря эмоций в ней медленно утихала. Что-то в её душе изменилось? Она больше не чувствовала себя расколотой и никому ненужной. Ветер уносит обрывки их разговора, фигура Гилберта медленно исчезла в темноте, пока Лу не осталась совсем одна.       Как будто ничего и не было.       Лу зашла в гостиную и увидела сидевшего с бокалом виски отца. — Вернулась, — прошептал он, делая глаток адского пойла. Лу прошлась по его лицу взглядом, глаза уже успели запьянеть, а на руках у него была кровь. — Нет…— тихо прошептала Лу, быстро поднимаясь по лестнице, сердце бешено колотилось о ребра, распахнув дверь в комнату брата, рыжая упала возле кровати.— Проснись, пожалуйста, очнись! — кричала Лу, пытаясь разбудить брата, но ничего не выходило. Лишь алая кровь окрашивала белоснежные руки девушки.