У меня есть график...

      Стеклянная поверхность безжалостно отражала золотую татуировку вот уже на протяжении двух часов. Гарри честно пытался сначала оттереть сияющую дрянь со щеки, затем смыть, растворить, уничтожить заклинанием, но ничего не помогало — мерцающий вензель так и продолжал красоваться на загорелой коже, расплываясь уродливой кляксой от виска к шее.       Нет, в иное время Гарри бы даже восхитился родовым гербом: Асфодель и змея, оплетающие волшебную палочку — просто, элегантно, со вкусом.       Вот только хотелось бы видеть его где угодно кроме своего лица.       Увы, он издевательски мерцал несмываемой магической краской, а вдобавок ко всему не поддавался маскировке чарами, зельями и даже банальным маггловским гримом — Джеймс Поттер потрудился на славу, стараясь приблизить своё творение к подлинным магическим меткам.       На несколько секунд Гарри даже показалось, что он начинает понимать Снейпа, плевавшего ядом в его папашу с завидным упорством — если у того все шутки были такого же толка и большинство их сваливалось на голову Нюниуса, то в пору удивляться, как бедняга не сошёл с ума и умудрился никого не убить! Если бы не Кристобаль, удержавший хозяина в последний момент, Гарри бы непременно отправил кусок холста с изображением Джеймса в камин, хотя бы немного отведя душу…       Нет, потом бы вытащил, ясное дело, но подпалил бы точно.       Впрочем, благодаря дворецкому, который отлично знал вкусы своего хозяина, непоправимого не произошло и, поостыв немного, Гарри даже был благодарен за поступок Кристобаля. Портрет родителей у него всего один и портить его из глупой обиды на шутку явно не стоит того — слишком уж дорого восстановление и реставрация магических холстов, а денег у старшего аврора Поттера и без того книззл наплакал!       Так что, собрав волю в кулак, Гарри притащил с кухни колченогий табурет (это был фактически единственный стул в его жилище, не считая гостевого) и устроился напротив картины, внимательно глядя на родителей и пытаясь понять, как вообще он должен с ними разговаривать. — Ну? Я жду объяснений, что всё это значит, — ледяной тон, каким обычно приходилось осаживать зарвавшихся подчинённых, как-то сам собой прорезался, однако, глядя на виновато опустившего глаза Джеймса и смущённую Лили, Гарри понял, что взял верную ноту. — Каким именно образом твоя шутка поможет мне доказать гипотетической невесте, что она моя магическая партнёрша?       Джеймс широко улыбнулся, явно не испытывая стыда за сотворённое, и только ощутимый рывок за рукав от жены заставил его всё-таки натянуть на лицо пристыжённое выражение, прежде чем выдать подробности дурацкого плана: — Видишь ли, Сохатик…       Гарри пришлось резко поднять руку и перебить отца, чтобы сразу же пояснить вещь, которую он сам считал очевидной: — Постой, Джеймс, есть кое-что важное о моём имени. Возможно, ты забыл, так как портрет долго находился в спящем состоянии, но меня зовут Гарри Джеймс Поттер, кроме того, мне тридцать лет и, видишь ли, за это время я несколько привык, что ко мне обращаются мистер Поттер или Гарри. Детские прозвища стали историей, не больше. Надеюсь, вас это не сильно расстроит?       Лицо Джеймса приобрело растерянное выражение, а улыбка Лили из беззаботно-весёлой вдруг стала грустной. Ненадолго в коридоре повисло молчание. Наконец Лили проговорила, отстранив от рамы Джеймса: — Ты совершенно прав, Гарри. Наверное, будет лучше, если мы станем называть друг друга по именам, слишком большое расстояние между нами, чтобы вернуть прошлое. Хочешь, я расскажу тебе подробности о браслете вместо Джеймса? Всё-таки я была непосредственной участницей первого теста…       На её лицо набежала тень печали, но едва только лицо это, обрамлённое рамой золотисто-рыжих волос, переменило своё положение, как тут же исчез малейший намёк на грусть. Почему-то Гарри подумал, что общаться с матерью ему гораздо легче, чем с отцом, и ещё о том, что не ясно, какие достоинства эта удивительная женщина увидела во взбалмошном и, пожалуй, излишне легкомысленном Джеймсе Поттере.       Зато Гарри прекрасно понял теперь, почему Снейп упорно хранил верность ей долгие годы и сумел даже переступить через собственную ненависть к отпрыску школьного врага по её просьбе. — Я буду рад тебя послушать, — Гарри едва не добавил «мама», но вовремя опомнился и сжал зубы. Удивительное дело: назвать отцом Джеймса Поттера у него упорно не поворачивался язык, но вот в Лили Эванс он увидел родную душу с первой же секунды… — Видишь ли, большинство чистокровных семей имеют определённую систему партнёрства, благодаря которой истинная пара выбирается раз и навсегда, а проблем с браком не возникает. Об этом знают все, кто вырос в среде магов, даже не принадлежащих к древним семьям, однако стараются не распространяться, по негласному уговору просвещая лишь тех, кого непосредственно касается данная тема… — Лили скрестила руки на груди и, неодобрительно глянув на мужа, принялась ходить взад и вперёд по тому участку на картине, который был виден Гарри и примыкал к раме. Это было забавно, потому что Гарри отлично знал подобную привычку и за собой тоже: движение всегда помогало ему сосредоточиться. — Так вот, обычно об этом не говорят, но если любознательные маги из не магических семей задают вопросы, то особо от них ничего и не скрывают. Конечно, отношение к этому вопросу в магической среде довольно неоднозначное, особенно со стороны воспитанных не магами, поскольку навязанная против воли пара не всем по нраву. Иногда случались и неприятные истории, например, когда парой оказывались двое, уже состоявшие в счастливых отношениях с кем-то другим… И отказаться от этой связи нельзя, потому что это повлечёт наказание магии.       Лили зябко поёжилась, как будто бы затронула очень неприятную тему, и поспешила перевести разговор, хотя Гарри был не прочь узнать подробнее и про это тоже. В своё время Сириус в общих чертах просветил его на тему того, какими «милыми» бывают наказания Магии — от лишения магических сил, до мучительной и долгой смерти, — но подробностей от него Гарри так и не добился, а потому не слишком хорошо понимал, за что вообще маги могут быть наказаны.       Ему и в целом казалась чудной эта упорная вера в Магию, как какое-то условно-разумное существо, способное думать, оценивать и принимать собственное решение. Гораздо скорее он лично поверил бы в наличие тщательно продуманной программы, работающей по алгоритму, и когда-то кем-то зачем-то созданной над всеми магами.       — Собственно, я не очень хорошо знаю историю вопроса, но, как понимаю, партнёрство появилось в Средние Века, когда численность магов резко сократилась, и необходимо было что-то с этим делать, чтобы чистая кровь вовсе не исчезла, — усмехнувшись уголком губ, Лили переступила с ноги на ногу и подмигнула Гарри. — Тогда древние рода обратились к Магии, прося о спасении, и она даровала им связи партнёров, подбирающие идеально совместимые физически пары… Во всяком случае, в большинстве книг по истории описывается произошедшее именно так. С тех пор у магов по достижении совершеннолетия на теле появляется метка, а в ауре отображается связь с тем, кто им идеально подходит для создания семьи. И отказаться от этого невозможно, поскольку Магия сурово карает отступников, лишая сил, здоровья, а порой и жизни. Лишь несколько родов избежали этой отвратительной обязанности, род Поттер в том числе, но…       Гарри поднял руку, прерывая монолог матери, и скрипнул зубами, стараясь сдержать гнев, рвущийся из глубины души. Ужасно хотелось ругаться, лучше всего матом, но, во-первых, было неловко под взглядом Лили, а во-вторых он понимал, что это ничего ему не даст, кроме, разве что, испорченных отношений с портретом. Пришлось глубоко вдохнуть, выдохнуть и ответить на вопросительные взгляды родителей: — Я понял. В общих чертах про метки мне известно, Джин рассказывала, давайте я перескажу, что знаю, а вы поправите и дополните, — Лили кивнула, и он продолжил: — Во-первых, метки одинаковы у обоих партнёров, во-вторых, их невозможно скрыть, в-третьих меток не бывает у Предателей Крови и, наконец, метка не может появиться у того, кто уже находится в партнёрстве. На этом всё?       Лили и Джеймс переглянулись, затем на лице Джеймса возникло слегка смущённое выражение, и он, растрепав волосы рефлекторным жестом, дополнил, стараясь не глядеть на Гарри: — На самом деле, это далеко не самые важные особенности меток. Помимо всего они влияют на мага изнутри и… Те, кого пометила Магия, ощущают притяжение друг к другу, которому почти невозможно сопротивляться, и их характеры, чувства, мысли могут перемениться, если Магия посчитает, что они недостаточно хорошо совпадают друг с другом. Но тебя это не коснётся, мы же переделали артефакт! Он просто ставит рисунок на первого, к кому ты прикоснёшься, ничего опасного! — Класс, — закатив глаза, Гарри подавил порыв сплюнуть на пол и постарался выяснить размер жопы, в которую вляпался по собственной дури, пока его запас терпения ещё не окончательно истощился. — И каким же образом эта срань снимается?       Широко улыбнувшись, Джеймс увернулся от острого локотка Лили, попытавшейся вразумить непутёвого мужа, и с абсолютно довольным видом пояснил, какой план в своё время пришёл в его голову, и как «чудесно» предстоит Гарри провести ближайшие три недели: — Не парься, Сох… Гарри, тебе не придётся ничего делать. Через месяц браслет просто разрядится и сам снимется… Ну, или нужно будет сделать избраннице официальное предложение по всем правилам, чтобы узы зафиксировали помолвку и растворились, тогда тоже можно будет снять. — А если ты захочешь снять метку с человека, которого случайно коснулся, то его нужно будет поцеловать, — Лили всё-таки треснула мужа по затылку и, недовольно фыркнув, поджала губы, став почти точной копией Петунии, только покрашенной в рыжий. — У этих идиотов не хватило фантазии на что-то большее! — Охуенный план, если я правильно понимаю, — только и смог выдавить Гарри, стараясь истерически не рассмеяться, от понимания, что вляпался в дурацкую детскую шутку собственного папаши. — Надёжный, блядь, как швейцарские часы! — Не ругайся! — строго велела Лили, и погрозила пальцем. — Ты же аврор! В конце концов можно просто…       Окончание фразы перебила громкая трель дверного звонка, прокатившаяся по дому. Вскочив с табурета, Гарри выругался вновь, правда уже тише, и бросился на первый этаж, мгновенно приняв решение обдумать собственное положение чуть-чуть позже, когда разберётся, кому надоело жить до такой степени, чтобы побеспокоить аврора Поттера в его законный выходной.       В последние годы идиотов в Магической Англии значительно поуменьшилось, после того как Скиттер выдала настоящий шедевр о гостеприимстве Мальчика-который-задолбался и его привычке встречать гостей ступефаями, так что вопрос «кто, блядь, там?» определённо начал приобретать почти философский смысл.       Но после тщательной проверки всеми известными способами и подозрительного осмотра в дверной глазок на пороге обнаружился всего лишь Рон Уизли, в кои-то веки решивший явиться в гости как приличный человек, а не через камин, и Гарри, недолго посомневавшись, всё же распахнул дверь, с незлым дружеским словом: — Какого хера?       Увы, на Рона эта нарочитая грубость лучшего друга никогда не производила впечатления, а потому и в этот раз он шагнул в прихожую без малейшего колебания, сияя профессионально-дружелюбной улыбкой (которая, впрочем, стала абсолютно искренней, едва его взгляд зацепился за метку на лице Гарри). — Я смотрю, тебя можно поздравить?       Тяжёлая ладонь в привычном жесте одобрения опустилась на плечо Гарри, и он едва успел подумать о том, что на Предателей Крови чёртова метка не распространяется, а значит хотя бы с Роном ему не нужно будет держать дистанцию, как прихожую озарила невыносимо яркая золотая вспышка. — Да ёб твою мать! — вырвалось у них почти одновременно, когда друзья проморгались, и обнаружили свои отражения в большом ростовом зеркале на шкафу. — Поздравляю, — ехидно прокомментировал Гарри, наблюдая, как Рон пытается оттереть золотую кляксу со своего лица, и в душе вдруг зародилось нечто, похожее на удовлетворение. — Теперь и тебе тоже придётся разгребать это дерьмо.