Кривое зеркало судьбы. Часть 1

— Драко, хватит, — девушка попыталась убежать от него, заливисто смеясь, но Малфой все равно догнал ее и крепко обнял, прижимая к себе. — Пожалуйста! — Нечего было называть меня гадким змеенышем, — усмехаясь сказал он, наклоняясь к ее уху. — А ты чего хотел? — весело спросила Гермиона, облокачиваясь на его грудь спиной и поворачивая голову. — Чтобы я тебя при всех назвала великим и прекрасным? — А что? — слизеринец на секунду задумался. — Мне нравится, — хмыкнул он, а потом резко развернул ее к себе лицом. — Мы оба знаем, как ты ко мне относишься. — Конечно, — сощурившись, ответила староста девочек, обнимая его за шею. — Я тебя просто ненавижу.       Драко закатил глаза и просто поцеловал ее. У Черного озера был сильный ветер, но их обоих это ничуть не волновало. На улице уже давно выпал снег, который теперь ровным белым полотном покрывал все вокруг. С Хэллоуина прошло полтора месяца, но время пролетело незаметно. Днем они ненавидели друг друга, как и полагается врагам, а потом снова становились людьми. Глаза Малфоя, которые были будто холодный металл, плавились, и в них начинали плясать голубые искры, а Гермиона из сдержанной и доброй гриффиндорки превращалась в ту самую колкую и непредсказуемую особу. Всеми возможными способами они сбегали из башни старост и уходили туда, где их точно никто не увидит. Это была даже забавно — скрываться, находясь на виду у всех.       Вдруг девушка вырвалась из его рук и снова попыталась убежать, но блондин просто не дал ей такой возможности. Он успел схватить ее за руку и снова притянуть к себе, вжимая ее в себя и крепко обнимая. Драко на секунду закрыл глаза, вдыхая холодный воздух. Он сам даже не понял, когда так сильно привязался к ней, когда так… Даже в мыслях слизеринец не мог себе в этом признаться. Гермиона была нужна ему — это он знал, но от прямого ответа на вопрос почему, уходил, как только мог. Даже сама девушка не спрашивала его. Они просто жили, наслаждаясь тем, что есть.

***

      Джинни сидела на краю Астрономической башни и смотрела куда-то за горизонт, кутаясь в свою мантию. Мелкий снег, летевший в лицо, больно царапал нежную кожу, но девушке это только нравилось. Она часто приходила сюда, чтобы побыть в одиночестве и подумать. Вдруг за спиной раздались тихие шаги, а потом рядом кто-то сел. Уизли повернула голову и улыбнулась. Это был Гарри. В взъерошенных волосах застряли снежинки, а очки немного запотели. Он улыбнулся ей, а потом протянул руку, как маленький ребенок. Джинни покачала головой и вложила свою холодную ладонь в его, переплетая их пальцы. — Как ты нашел меня? — спросила гриффиндорка, смотря на то, как парень неосознанно начинает гладить ее тыльную сторону руки большим пальцем. — Карта Мародеров, — усмехнулся Гарри, отводя взгляд.       И они сидели в тишине на самом краю, переплетя пальцы и смотря куда-то вдаль. Им не нужно было разговаривать, чтобы наслаждаться обществом друг друга. Было достаточно знать, что другой рядом, чувствовать это на кончиках пальцев.

***

      Большой зал гудел, как и всегда. Уже стояла рождественская ель, а студенты обсуждали планы на каникулы. Кому-то нетерпелось увидиться с семьей, кто-то думал остаться в Хогвартсе и отпраздновать с друзьями. Младшие были в предвкушении грядущего праздника, ведь было решено организовать очередные танцы. Только в этот раз шли все: от первого до седьмого курса. Дети и представить себе не могли, что так скоро попадут на какое-то «взрослое» мероприятие, но это был подарок от МакГонагалл.       Гермиона и Драко вместе спускались из башни старост, обсуждая план праздника, организацией которого снова занимались. В блокноте девушка делала какие-то пометки и на плане показывала места, где будут стоять напитки и прочее. — Это должно быть грандиозно, понимаешь? — всплеснула руками гриффиндорка, останавливаясь рядом с друзьями, которые уже сидели за столом. Рон, Гарри и Джинни покосились на слизеринца, но уловив тему разговора, решили не вмешиваться. — Все должно пройти идеально! — Грейнджер, все пройдет отлично, — закатил глаза Драко, весело усмехаясь. — До праздника еще две недели, выдохни. — Конечно, — зло сощурилась девушка, беря со стола тыквенный сок. — Просто будут даже младшие, — она сделала глоток. — Это… — она кашлянула, — это… — Грейнджер? — улыбка сползла с лица Малфоя, когда она начала кашлять. — Грейнджер, что с тобой? — Гермиона замахала рукой, показывая, что с ней все хорошо. — Гермиона? — Гарри встал из-за стола, взволнованно смотря на подругу. — Все, — она закашлялась, — все хорошо. Просто…       В этот момент кубок с соком выпал из ее рук, со звоном упав на пол. Ноги девушки подкосились, и она полетела вниз. Драко, стоявший к ней ближе всех, успел поймать ее только у самой земли. Разговоры начали затихать, а студенты стали шептаться и взволнованно смотреть на происходящее. Кто-то из учителей поднялся со своего места… — Грейнджер! — что-то внутри надорвалось, и Малфой понял, что испуган, испуган, как никогда, потому что Гермиона не отвечала… — Падма! — завизжала какая-то когтевранка.       Все резко повернулись, а Рон подскочил с места. В этот момент Падма Патил, начала так же громко кашлять, попыталась встать, но упала без сознания, как и Гермиона несколькими секундами ранее. Уизли подлетел к ней, зовя по имени, но и она не отвечала. — Несите их в Больничное крыло! — МакГонагалл подбежала к ним, осматривая гриффиндорку. — Скорее! — Малфой, — Гарри повернулся к слизеринцу, — отдай ее мне.       У брюнета был такой уверенный голос, что Драко понял, что это не подлежит обсуждению. Здравый смысл подсказывал, что если он не отпустит, возникнет слишком много вопросов. Осторожно взяв Гермиону на руки, Малфой передал девушку гриффиндорцу, стиснув зубы от бессилия. Это чувство он ненавидел больше прочих. Напряженный до предела, Драко смотрел на то, как Уизли и Поттер уносят девушек в Больничное крыло, а за ними, как курица наседка, торопится МакГонагалл. В этот момент парень готов был проклясть весь этот мир, не то что школу. Это была не случайность. Две девушки в один момент подавились тыквенным соком и потеряли сознание? Даже не смешно. — Я говорила тебе, Драко, — раздался насмешливый тихий голос Пэнси рядом, — ты еще пожалеешь об этом.       Слизеринец медленно повернулся к ней, не веря своим ушам. Секунда, и он потащил ее за руку к выходу из Большого зала. Остановившись в коридоре, где не было ни единой души, он выпустил ее запястья. Девушка зло смотрела на него своими болотными глазами, отходя на несколько шагов. Ее ровное каре немного растрепалось, а губы были поджаты, но от одного взгляда на Малфоя, по ее спине побежали мурашки. Парень был бледным, как снег, ноздри гневно раздувались, а один взгляд, казалось, мог убить, но отступать ей было некуда. Она была намерена завершить начатое. — Что ты сделала? — тихо спросил он, но от этого было только страшнее. — Говори! — взревел он. — Я сказала тебе, что ты пожалеешь! — зашипела девушка, разминая запястье, которое болело после его хватки. — Наслала проклятье на твой семейный перстень. С него оно перешло на нее. Серьезно?! Грязнокровка Грейнджер?! Как тебе не противно касаться ее?! Как низко ты пал, что спишь с ней?! — почти закричала слизеринка, но быстро взяла себя в руки. — Хочешь, чтобы это не повторилось? Оставь ее. Брось эту глупую затею. Или в следующий раз она не отделается так просто. — Паркинсон, — Драко запустил пальцы в волосы и с силой сжал их, — ты идиотка! Думаешь, они не поймут, чьих рук это дело?! — Нет, — пожала плечами брюнетка, подходя к нему ближе. — Патил и Грейнджер. Что их объединяет? Правильно, наш любимый Бон-Бон, — хихикнула Пэнси. — Во всем обвинят Браун. Это она наслала проклятье на твой перстень, которым ты коснулся Грейнджер, и заколку Патил. Оно активировалось, когда эти две дуры глотнули тыквенного сока. Гениально, правда? — Ты подвергла опасности две жизни только потому, что я отказал тебе? — не поверил Малфой, смотря на нее, как на сумасшедшую. — Ты думал, у меня не поднимется рука? — удивилась она, его наивности. — Меньше обнимайся с грязью у Черного озера. У тебя есть два дня, Драко, — хмыкнула девушка. — На третий день Грейнджер вернется из Больничного крыла, и ты должен принять решение — я или она — третьего не дано, — развернувшись на каблуках, слизеринка направилась обратно в сторону Большого зала, оставляя разгневанного и совершенно растерянного Малфоя одного.