***
К проводам, туго обвивающим излишне худощавую, но с отчётливо проглядывающим рельефом мышц, мужскую фигуру, добавились ещё несколько. Они быстро начали исследовать тело демона, неприятно оглаживая металлическими вилками чувствительные места, создавая сильный контраст температуры. Провода болезненно бились током и раздирали свежие раны, проталкиваясь внутрь поврежденной плоти. Сейчас он выглядел таким беззащитным, хрупким, слабым, словно кукольная марионетка в проворных руках Вокса, что с неприкрытым садистским удовольствием мог дёргать за любые ниточки, полностью управляя своей «игрушкой». Свободные провода изучают спину, вздымающиеся при каждом рваном от боли вдохе, сломанные рёбра, живот, грудную клетку и бёдра. Одна из нитей туго обвилась вокруг головки пениса, сильно врезаясь в кожу. Та, что ранее была во рту, вернулась в свою исходную позицию и начала пытаться взаимодействовать с языком демона. В последствии чего была полностью перекушена острыми клыками. Аластор сверлил Вокса полным ненависти взглядом. Щелчок пальцев и мощнейший электрический разряд проходит через всё тело. Кровавый кашель. Казалось, всё тело сожгли изнутри до тла за считанные секунды. Органы пронзило резкой болью, а волосы встали дыбом. — Не будешь сопротивляться, больно не будет. — Вокс поднимает Аластора за подбородок, что бы, дезориентированный в пространстве от такого удара током, Олень сфокусировал взгляд на своём кукловоде. Глаза потерянно разбежались в противоположные стороны. Нервная система отказывалась так быстро приходить в себя. Садистская улыбка только на секунду сходит с телеэкрана от того, что его игрушка слишком вяло реагирует — ему было скучно. Разочарование. После лишь сильнее расползлась по лицу, заставляя экран рябить. Можно было почувствовать буквально исходившее от Вокса слабое электричество, из-за чего волосы Бэмби наэлектризовались и неприятно лезли в «лицо». — А может и будет. Резкий удар в живот с ноги слегка приводит Оленя в чувства, принуждая жадно схватить заряженный до предела воздух. Пока радиоведущий отвлёкся, ожившая ошибка Грабовского и Белянского* резко вошла когтистым пальцем в широко распахнутую от боли глазницу. Вскрик. Глазная жидкость медленно стекает по щеке. — Ну как, Дорогой? Пришёл в себя немного? — Вокс отчётливо проговаривает каждое слово с наигранной заботой. — Мы уже можем продолжить, ты ведь не будешь сопротивляться? Иначе мне придётся жестоко наказать непослушного мальчика. Пользуйся незаслуженной добротой к себе, пока моё терпение совсем не иссякло. Позорище… Готов? — Смешок. — Хотя, в прочем, твоё мнение меня все равно не волнует. Он начал жадно исследовать тело Радио Демона. О да, наконец-то! Сколько же десятилетий он мечтал об этом! Мечтал подчинить эту упрямую шлюху себе, сломать, унизить, вызвать слёзы, присвоить себе. Стереть эту блядскую улыбку с его лица навсегда, оставив лишь страдания, полностью подчинить себе, заставить усомниться в своих принципах, вызвать страх, панику, прочувствовать отчаяние. Вокс слизывал кислотно-голубым языком, высунутым через плоский монитор, кровь и глазную жидкость с лица жертвы, проникая языком в отверстие, что ещё совсем недавно было глазом. Ведущий попытался отстраниться и тихо проскулил, не видя никакого смысла в сопротивлении, учитывая всю его имоверную бесперспективность. Но и отдаваться, опустить руки так быстро, лишь потешив самолюбие этого ублюдка — да ни за что! Не важно как долго это продлится и как больно будет — Вокс не получит то, чего он так сильно жаждет. Или, по крайне мере, не получит тех эмоций, что так хочет увидеть. Движения Вокса становились всё более активными. Он постоянно кусал нежную кожу, руками начиная оглаживать член. Весь торс и соски покрылись чужой слюной и новыми кровоподтёками из свежих ран. Отвратительно. Мерзко. Это всё, что чувствовал Аластор, но тело начинало поддаваться от такого количества стимуляции. Пусть его и совсем не привлекал секс, но вот физиология брала своё. Небольшие, неосознанные, скорее похожие на рефлекс, поддавки в руку Вокса. Грязно. Противно. И как кто-то вообще может любить это? Что в сексе такого хорошего? Чем это так нравится? Из-за боли и собственных мыслей Ал и не заметил, когда его тело успело так сильно возбудиться. Рассудок шёл в разрыв с физиологией. Мерзко, хочется сопротивляться, отбиваться ногами, кусать везде, где только дотянешься. Вмазать по этому нахальному экрану со всех сил, что ещё остались в теле. Тяжёлое, шумное дыхание через рот. Картины насилия и мести вызывали приятную дрожь по телу и прилив адреналина в крови. Периодически закусываемая губа и плотно сжатые челюсти, лишь бы сдержать стон, что просится наружу. Вот же самодовольный подонок. — Мммм… - Аластор уже слабо контролировал себя, провод стягивающий верхнюю часть его гениталий был буквально последним, что удерживало его сейчас от такого «позора» перед тем, кто больше всего хотел это увидеть. И кому меньше всего хотелось позволить это. Новый провод начал проталкиваться внутрь гортани, вызывая сильные рвотные позывы из-за дискомфортных ощущений. — И как такой извращенец может считать себя асексуалом? Тебе же нравится, что я делаю. Посмотри, насколько здесь напряжена плоть, — мерзкое хихиканье. Рука Вокса, крепко сжимая пенис, быстро проходит от основания до головки несколько раз. В ответ только неразборчивое мычание, из-за провода в горле было не разобрать, что именно Олень сделает после с ним и какие угрозы были посланы Воксу. Да и совершенно плевать на них. — Даже не надейся сбежать от меня. — Неприятный шёпот на ухо. Организм предательски дал заднюю именно в тот момент, когда провод ослабил хватку на гениталиях демона, частично пачкая Вокса и Радио-демона белой, вязкой жидкостью. — Прикрытый глаз, неровное, сбитое дыхание, брови сведённые домиком, красное лицо и Аластор перепачканный свой же спермой — что ж, чудная картина, хоть подавай в эфир. Думаю, жители Ада бы заценили такую твою «скромность». Та ещё сенсация бы вышла, не думаешь? Радио-ведущий, утверждавший, что никак не заинтересован в сексе, оказался извращенцем? Не имеет разницы, изнасилование ли это, если тебе понравилось. Будь бы ты правда асексуален, у тебя бы не встал даже. Ха… — Вокс артистично передразнивал голос радио-демона, стараясь сымитировать его язык тела и жестикуляцию. — Хотя знаешь что? Я ещё не наигрался. Нехорошо заставлять меня ждать, иначе я могу и не сдержаться. Я хотел впихнуть в твою узенькую дырочку проводов 5 на всю длину кишечника, разрывая тебя изнутри, но мне бы не хотелось входить в тебя, когда ты будешь уже полностью порван — это не так приятно. Но я бы хотел посмотреть на твои мучения. — Рука крепко сдавливает горло ведущего. — Хотя, конечно, благодаря моей, хм, «модификации» на твоём прекрасном личике появилась ещё одна дырочка. Что ж, в этом ты сам виноват. Если бы не твоё отвратительное поведение, мне бы не пришлось так поступать… На верхнем этаже у меня есть химическая лаборатория. Кроме разработки различных ядов и «грязи»*, там так же найдется немало пробирок с различными концентрированными кислотами, включая 94% серную*. Кажется, она сможет неплохо «очистить» твою глазницу и «обработать» раны. Возможно, чуть позже, мы с тобой туда поднимемся… Как ты там обычно обращаешься — дорогой, дорогая? Какие мерзостные, слащавые словечки. Звучит так, будто бы вы женатая парочка с детишками. Ха-ха-ха.Ну что ж, Дорогой, веселье только начинается!