Sustain

      Эти два года не были добры к Дереку. Стайлз видит преждевременную седину на его висках, лицо кажется усталым, а его запах, хоть и знакомый, но немного кисловатый. Дерек всё ещё выглядит великолепно, и у Стайлза всё сжимается внутри от мнимой надежды и разбитого сердца одновременно.       — Погоди, ты же один из подопытных Лидии… — Стайлз пристально смотрит на неё. Все их добровольцы смертельно больны, а это значит, что Дерек…       — Дерек — доброволец для нашего первого испытания на людях, — говорит Лидия, бросая на Стайлза неоднозначный взгляд и убирая оборудование.       — Испытание, которое мы собираемся опубликовать в следующем году, или… другое?       Одним из методов лечения, с которым они экспериментировали в последнее десятилетие, была кровь вампира. В случае повторного пересмотра Кодекса, если существование сверхъестественного сообщества будет обнародовано, они смогут помогать людям. Конечно, они работали и просто ради науки, но если им не дадут обнародовать метод для широкой публики, они будут исцелять столько людей, сколько согласятся сделать это тайно.       Лидия пренебрежительно цокает языком и поднимает бровь. После долгой паузы она всё же отвечает на волнующий Стайлза вопрос, и по его телу пробегает волна тревоги, а затем и страха. Дерек знает. Лидия и Стайлз полностью раскрывают природу сверхъестественного своим добровольцам, поэтому те всецело осознают все последствия, если что-то пойдёт не так.       И шансы на это довольно высоки. Они ставили опыты на крысах, а затем на нескольких мелких млекопитающих, но уровень смертности был больше пятидесяти процентов, и даже когда эффективность удаления злокачественных клеток улучшилась, способность организма принимать интенсивное лечение оставалась почти случайной. Но сыворотка — это тонкая комбинация вампирской крови и химиотерапии, и лекарство имеет неустойчивую реакцию на кровь вампира, оно эффективно только в течение короткого периода времени, поэтому переход к испытаниям на людях должен состояться как можно быстрее, пока лекарство всё ещё работает.       — Спасибо, что смогли прийти в такой поздний час для сбора данных. Очень важно, чтобы у нас было постоянное обновление информации во время испытательного процесса. Увидимся утром, Мистер Хейл, — Лидия бросает Стайлзу ключи от лаборатории. — Центрифуга будет готова к следующему циклу через две минуты тридцать секунд. Я иду спать, а ты займись второй порцией.       Дерек шокировано переводит взгляд со Стайлза на Лидию.       — Стайлз… Стайлз работает здесь… Как…       — Да, Стайлз — мой аспирант, — аккуратно говорит Лидия, направляясь к двери. — Он работает со мной уже довольно давно.       Эта фраза застывает в воздухе, одновременно невинная и полная смысла, и Стайлз с благодарностью выдыхает, зная, что Лидия даёт ему возможность выбора. До сих пор она довольно хорошо справлялась с двойной жизнью и прославила своё имя, утвердившись в медицинском исследовательском сообществе в качестве квалифицированного специалиста, её консультации востребованы многими будущими аспирантами. Для Стайлза не составит труда заявить о своём незнании сверхъестественного, притвориться одним из простых аспирантов…       И всё же…       Дверь закрывается, и Стайлз остаётся наедине с Дереком.       — Стайлз, — нерешительно говорит Дерек, взволнованный и испуганный одновременно. Вероятно, Лидия читала ему лекции о важности сохранения в тайне сверхъестественной природы лечения, чтобы он не обсуждал это ни с кем, кроме неё.       Стайлз делает глубокий вдох. Ладно, это важный момент, он должен сказать это осторожно, чёрт возьми, что там говорилось в официальном протоколе для добровольного раскрытия информации, который Лидия дала ему недавно? Стайлз ничего из этого не помнит.       Дерек слегка хихикает, его уши ярко-розовые.       — Я… э-э… подумал, что ты мог поступить в этот университет, я даже просмотрел всех студентов биологического факультета, но на сайте не было фотографий ни одного аспиранта, и я не нашёл там твоего имени… ведь я знал только имя, этого мало, чтобы найти человека…       Стайлз даже не может вспомнить, какое имя он сейчас использует, по крайней мере, какое было официальным в университетском списке. Конечно, это не Стайлз. Он тронут тем, что Дерек пытался найти его, и почти говорит ему, как был до смешного близок к тому, чтобы гуглить информацию о местных волчьих убежищах, но удержался и не поддался искушению — о том, чтобы снова найти Дерека, не могло быть и речи.       Но сейчас всё иначе.       — Итак, э-э, ты уже некоторое время занимаешься исследованиями вместе с доктором Мартин? Я имею в виду, как долго это «довольно давно»? На самом деле, когда мы разговаривали в тот раз, из твоего рассказа я сделал вывод, что ты почти закончил свою диссертацию.       — Ну, около трех лет, — говорит Стайлз, отвечая Дереку так, как обычно отвечает другим студентам и преподавателям, но сразу оговаривается, — или пару десятилетий… на самом деле — целый век.       — Столетие, — повторяет Дерек.       — Так что да, я вампир, ну, в дополнение к тому, что я её аспирант, — неловко говорит Стайлз.       Дерек моргает, глядя на него.       — Хорошо.       — Мне так жаль, ну, в ту ночь, когда мы встретились, было… Я так хотел продолжения. Так сильно, Дерек. У меня… между нами возникло что-то настоящее, но я не могу быть с людьми. Прости, — Стайлз переминается с ноги на ногу, наблюдая за настороженной реакцией Дерека.       — Я понимаю, — говорит Дерек, — тогда я подумал, что тебя ждут в другом месте и тебе пришлось срочно уйти, или ты просто не хочешь больше проводить со мной время, или что-то ещё, но…       Они какое-то время смотрят друг на друга, а потом раздаётся пронзительный писк.       — Мне нужно доделать работу, — говорит Стайлз, подходя к центрифуге и открывая крышку. — Уже поздно, тебе, наверное, нужно немного отдохнуть перед завтрашним днём. — Он тяжело вздыхает, думая о том, что случилось с большинством их подопытных, и о том, что может случиться завтра. Он прикусывает губу, сосредоточившись на извлечении пробирок с их последней комбинацией сыворотки из аппарата, и ставит их в штатив, чтобы отнести в холодильник.       К его удивлению, когда он поднимает голову, Дерек всё ещё там, стоит, прислонившись к одному из лабораторных столов, и внимательно наблюдает за ним.       — А для какой-нибудь из этих сывороток использовалась твоя кровь? — с любопытством спрашивает Дерек.       — Только не в первой партии, это всё принадлежит Лидии, — говорит Стайлз, ставя поднос в холодильник. Он достаёт вторую порцию и направляется обратно к центрифуге, аккуратно помещая каждую пробирку внутрь. — Но эта партия — моя. Мы не смогли зафиксировать существенную разницу в сыворотках, протестированных на мелких млекопитающих, в которых была кровь Лидии или моя, но мы хотим знать, будут ли какие-либо значимые различия, основанные на возрасте вампира.       Он снова включает аппарат и ставит таймер на двенадцать часов, чтобы кровь оставалась свежей. Жаль, что они не могут держать её просто вращающейся в центрифуге. Кровь вампира сама по себе очень сложная субстанция, и превратить такой коктейль из крови и других веществ в целебную смесь почти невозможно. Но они справились.       — Ты не знаешь, чью кровь подготовили для меня на завтра? Твою или Лидии?       — Сыворотка для первых добровольцев была сделана из моей крови, — осторожно говорит Стайлз, закрывая крышку машины и вводя настройки. Она начинает громыхать, и Стайлз заканчивает все свои задачи на сегодня. Если бы он был человеком, то наверняка бы его ладони сейчас вспотели, но он только что получил свежую порцию крови, и теперь она течёт по его венам, наполняя его обычным спокойствием и самообладанием, но заставляя его щеки порозоветь. Он смотрит на Дерека, который ловит его взгляд и улыбается.       — Так что есть немалая вероятность, что всё пойдёт наперекосяк и я… стану вампиром, полагаю. Если это произойдёт, что тогда будет с нами? Если я стану им…       Стайлз нервно запускает руку в свои волосы.       — Нет никакой магической связи между создателем и обращенным, если ты об этом. Я не могу заставить тебя делать что-либо, и ты не будешь привязан ко мне, и всё такое, ничего из того, что ты видишь в фильмах или читаешь в книгах. Почти всё это, кроме того момента, что чеснок действительно редкостная гадость, придумано самими вампирами, чтобы ввести общественность в заблуждение и скрыть истину. И если честно, твоё лечение совсем не похоже на обращение, это будет совсем другой процесс. Мы не пытаемся создать новых вампиров, Дерек, мы просто пытаемся применить синтез изменённой крови с химиотерапией, чтобы убить пораженные клетки в твоём организме и остановить их рост.       — Да, я знаю этот процесс, я имею в виду, что именно поэтому записался на исследование, хоть и есть риск. Мне точно нечего терять, — Дерек улыбается ему, и Стайлз вспоминает их давний разговор, когда Дерек сказал ему, что у него никого нет.       — Тебе надо немного отдохнуть, — тихо говорит Стайлз, направляясь к двери. Дерек следует за ним, и они выходят в коридор, где мигают единственные лампочки во всём здании. Он закрывает лабораторию, запирает её на ключ, и у него больше нет поводов прятать взгляд от Дерека.       — Стайлз, подожди, — окликает Дерек, схватив за рукав, его голос неуверенный, но полный надежды. — Даже если бы я встретил тебя только сегодня, не зная, что произойдёт завтра… Сегодня я могу делать всё, что захочу, и я хочу провести это время с тобой. Если ты всё ещё хочешь этого…       Стайлз думает о той ночи в закусочной, о тех десятилетиях, которые у него были, о людях, которых он должен был отпустить, о том, как однажды позволил себе полюбить и поклялся, что это будет в последний раз и он никогда больше не ощутит эту боль.       И всё же Стайлз ни за что не отказался бы от тех нескольких лет, что он провёл с Хизер, ни от единой секунды из них. Их брак был ярким моментом в его жизни, и он не мог предвидеть автомобильную катастрофу, которая забрала её у него, и то горе, которое последовало за этим в последующие десятилетия. Стайлз снова погрузился в работу с Лидией, решив никогда больше ни к кому не привязываться.       — А разве оно того не стоит? — спросила Хизер, поправляя локоны, выбившиеся из прически, когда она потянула Стайлза на себя за подтяжки. Тогда он открыл ей свою тайну — причину, почему они не могут пожениться, ведь он никогда не сможет подарить ей детей и переживёт её, увидев, как она умрёт.       Стайлз всё ещё был молод, прошло всего двадцать лет с тех пор, как его укусили, и он был влюблён в девушку с лучезарной улыбкой, которая искренне верила, что оно того стоит, что они будут счастливым.       Может быть, Стайлз выбрал одиночество потому, что был так сосредоточен на боли от утраты Хизер и расставания с другими парнями и девушками и не мог больше этого вынести.       Теперь Стайлз смотрит на Дерека и вспоминает, как часто думал о нём с того вечера в закусочной, как сильно сожалел и хотел, чтобы они провели вечер вместе. Может быть, если бы он остался тогда, они могли бы прожить эти два года вдвоем и время не было бы потрачено впустую, Стайлз был неправ, так неправ, но больно будет в любом случае. Даже если он будет с Дереком, это будет больно, и его сердце разобьётся, но Дерек хочет его, Дерек здесь, и завтра он будет здесь.       — Хочу, — говорит Стайлз, делая шаг вперёд.       Дерек обхватывает Стайлза руками, ловя его губы в болезненном вздохе.       Он берёт его за руку и переплетает их пальцы вместе, вдвоём они спускаются на лифте вниз, наблюдая за слабыми огнями города, мерцающими за окнами.       Они снова целуются, на этот раз руки Стайлза пробираются сквозь волосы Дерека, Тот прижимает его всем телом к стеклянному корпусу лифта. Стайлз стонет, и если бы его сердце всё ещё билось, он уверен, что оно колотилось бы как сумасшедшее. Кровь, которую он выпил несколько минут назад, бежит по его венам, насыщая тело огнём, теплом и желанием.       Двери лифта открываются, и они выбегают, смеясь. Головокружительная эйфория витает в воздухе, когда Дерек вытаскивает его из здания, и они вдвоём бегут через пустой кампус в темноте, пока не добираются до гладкого чёрного Камаро Дерека. Они снова целуются в машине, Стайлз наклоняется над рычагом переключения передач, чтобы вновь почувствовать вкус губ Дерека.       — Стайлз, — выдыхает Дерек ему в губы. — Я живу всего в десяти минутах езды отсюда. Всего один поворот.       — Ммм… — Стайлз откидывается на спинку сиденья, и двигатель с рёвом оживает. Они выезжают на автостраду, тёмную, если не считать редких машин, проезжающих в противоположном направлении. Стайлз гладит бедро Дерека, проводя рукой по ткани, чувствуя, как под ним быстро и горячо пульсирует кровь. Дерек вздрагивает, глядя на дорогу, и Стайлз убирает одну руку Дерека с руля, вбирает его палец в рот и медленно обводит языком вокруг подушечки.       — Блядь, я пропустил поворот! — судорожно выдыхает Дерек.       — Мы можем свернуть на следующем, — игриво предлагает Стайлз, целуя ладонь Дерека.       — Ты не понимаешь, тут развязка разделяется, и одна дорога идёт в город, а другая сворачивает на мост, который пересекает залив, и пройдёт ещё двадцать минут, прежде чем мы сможем развернуться! Стайлз, я прожил в этом городе всю свою жизнь и никогда, никогда не пропускал этот поворот!       Стайлз смеётся над выражением лица Дерека, а потом Дерек смеётся вместе с ним, и это просто восхитительно.       К тому времени, как Дерек затаскивает Стайлза в свою квартиру, тот уже болезненно твёрд, и едва дверь за ними закрывается, как Дерек прижимает его к ближайшей поверхности, тело Стайлза идеально сливается с его собственным, плавясь от совершенного, сладкого трения.       — Стайлз, — стонет Дерек. — Я думал о тебе каждый день с тех пор. Боже, только один поцелуй, ты даже не представляешь…       Руки Стайлза блуждают вниз по спине Дерека к изгибу его задницы, притягивая его ближе, пока их бедра не встречаются, и он чувствует твёрдые очертания члена Дерека, который касается его собственного.       — Ещё как представляю, — выдыхает Стайлз, чуть улыбнувшись.