Sustain

Дерек смеется ему в губы, и по телу Стайлза проходится волна трепета. С ним так легко, и это всё, чего когда-либо хотел Стайлз, — кого-то, кто может просто смеяться вместе с ним вот так, и… Дерек смотрит на него, как на драгоценность. — Ты такой милый, когда краснеешь, — говорит Дерек, целуя его в нос. — Ну, у меня не всегда есть такая возможность, — задумчиво произносит Стайлз. — И я бы с удовольствием изучил все варианты поз в спальне с тобой, но, думаю, будет справедливо упомянуть, что я не могу оставаться твёрдым дольше часа или около того, после того как выпил кровь, так что у нас не так уж много времени, и если ты… — Да, — рычит Дерек, падая на колени. Он рывком расстегивает молнию на джинсах Стайлза, стягивая их с него. У Стайлза есть всего несколько секунд, чтобы привыкнуть к прохладному воздуху, бьющему по его обнаженной коже, прежде чем Дерек обхватывает губами его член. Внезапный жар застаёт Стайлза врасплох, и он подаётся вперёд. Дерек держит его за бедра; поднимая взгляд вверх, он ухмыляется, проделывая что-то совершенно неприличное своим ртом. Стайлз даже не помнит, когда в последний раз занимался сексом и, о боже — Дерек, настоящий дьявол, направляет руки Стайлза к своим волосам и безмолвно смотрит ему в глаза. Стайлз покорно впутывает свои пальцы в его волосы, мягко дёргая его на себя, и Дерек стонет от удовольствия, закрывая глаза и продолжая работать языком и губами. Дерек сосредоточен и очень старателен, отсасывая, и влажный, грязный ритм быстро подводит Стайлза к краю. — Дерек, — задыхаясь, зовёт Стайлз. — Если я кончу сейчас, то больше не смогу… Пожалуйста. Дерек отстраняется с пошлым причмокиванием губ, его глаза темнеют от желания. Он встаёт и утаскивает Стайлза в спальню. Они торопливо раздеваются по дороге, сбрасывая одежду на пол, пока не доходят до боксеров Дерека, которые Стайлз стягивает зубами. Кожа Дерека золотисто-смуглая, за исключением отчётливых линий от загара там, где были плавки. Стайлз целует край этой линии на изгибе бедра, теряя себя в его вкусе — так близка эта сладкая кровь, пульсирующая под его кожей. Член Дерека дергается от возбуждения, необрезанный и истекающий смазкой, и Стайлз медленно прикасается к нему, проводя языком по всей длине, вращая кончиком языка вокруг головки, прежде чем заглотить его до основания. Стайлз сосредотачивается на длине члена Дерека, на его весе и том, как он ощущается во рту. Дерек умоляет так красиво, его голос прерывается от желания, и он дрожит под ласками Стайлза. Он дразнит Дерека, пока его бёдра не поднимаются навстречу рту Стайлза, отчаянно дёргаясь, ища большего. Стайлз мурлычет от удовольствия, пуская вибрацию по его члену, и старается запомнить этот затаённый вздох и приоткрытый рот Дерека, в момент когда того накрывает оргазм. Стайлз облизывает губы, смакуя солёный привкус Дерека во рту. Он замирает на миг, любуясь Дереком, распластанным на простынях, глядящим на Стайлза так, словно он не может отвести взгляд. Он прекрасен, немного дизориентирован, постанывает и зовёт Стайлза. Стайлз забирается на кровать, устраиваясь между разведёнными ногами Дерека, раздвигая его бедра ещё шире, чтобы добраться до самого заветного. Стайлз лижет его ягодицы, а потом трахает языком, до тех пор, пока Дерек не начинает кричать, умоляя о большем, о члене, о том, как хочет всего Стайлза, а затем просто бросает в него бутылочку смазки, заставляя Стайлза смеяться над его нетерпением. — Трахни меня, Стайлз, пожалуйста, ты мне нужен, — говорит Дерек, задыхаясь, с широко раскрытыми и умоляющими глазами, с такими расширенными зрачками, что глаза кажутся абсолютно чёрными, кроме тонкой полоски цвета по краю радужки — такие тёмные и дикие от похоти и страсти. Стайлз проводит пальцем по всё еще чувствительному члену Дерека, заставляя мужчину ещё раз содрогнуться на простынях, а затем щедро выдавливает смазку на пальцы, растирая, пока они все не покрываются ей. Дерек стонет, когда чувствует первый палец, а потом умоляет Стайлза добавить ещё один, и Стайлз хочет продолжать эту сладкую пытку, растягивая его до тех пор, пока он не превратится в дрожащее, растекшееся желе, но сейчас у него нет на это времени, если он хочет дать Дереку то, что он просит. Стайлз пристраивается рядом с Дереком, проводя по краям входа кончиком члена, пока Дерек не хватает его за бедра и не толкается вперёд. И теперь дрожит Стайлз, очутившись в жаркой влажной тесноте, а затем Дерек тянется вперёд, чтобы обхватить его за подбородок и притянуть к себе для поцелуя, и Стайлз теряет контроль, отдаётся удовольствию, тому болезненному желанию, которое он испытывал с тех пор, как встретил Дерека два года назад. Они двигаются вместе, плотно прижимаясь телами, кожа скользит по коже, сохраняя устойчивый ритм, когда Стайлз качается вперёд. И сейчас есть только это: прохладный воздух, проникающий через открытое окно, мерцающие звезды снаружи, скрип кровати Дерека, и Дерек — о, Дерек, — только он под Стайлзом, прижимающий его к себе, сдавливая ногами бёдра и крепко обхватив руками его за шею. Они снова отчаянно целуются, будто этот момент был неизбежен с момента их встречи. Стайлз прожил долгую жизнь, на рубеже веков, во время мировых войн, взлётов и падений фондовых рынков, он повидал множество чудес света, и всё же настоящее чудо прямо здесь, возможно, самое удивительное из всех. — Ох, — вздыхает Дерек, словно это было откровение, проклятие или благословение, а может, и всё вместе. Стайлз чувствует это, когда Дерек сжимается вокруг него, целует его в тот момент, когда он кончает, пробует на вкус губы Дерека, когда оргазм сотрясает его тело. Его собственный оргазм гораздо более яркий, Стайлз вообще не занимался сексом в двадцать первом веке, поэтому первая за столько времени близость заставляет его запыхаться, задохнуться, упасть на грудь Дерека и вцепиться в его руки изо всех сил. Стайлз видит звёзды, чувствуя спокойствие блаженной пустоты, лежа там, на Дереке. Он смутно осознает, как выскользнул из Дерека, плюхнулся на спину и притянул его к себе. Только когда он слышит тёплый смех Дерека, он выныривает из этого состояния, хоть и не совсем уверен, что полностью в сознании. — Ты просто невероятен, — говорит Дерек, уткнувшись носом ему в шею, — это было… — Забей слона, * — ошеломлёно бормочет Стайлз. — Что? — Ты самый вкусный кусочек варенья, ** — восхищённо говорит Стайлз, целуя Дерека в губы. Дерек усмехается. — Окей. Я не знаю, что всё это значит, но… ты тоже джем. Хм. Да. — Черт, прости, — смущенно говорит Стайлз. — Иногда я забываю, в каком мы столетии, и использую старый жаргон. — Всё в порядке, это мило, — говорит Дерек и снова целует Стайлза, прежде чем встать с кровати. Он возвращается с влажным полотенцем, вытирает их и возвращается в постель к Стайлзу. Он обнимает его за плечи, и Стайлз замечает, как прекрасно вписывается в его объятия. Он мог бы заснуть вот так, когда Дерек прижимает его к себе, а мир не существует за пределами этой кровати. Они долго лежат, не засыпая, но и не бодрствуя, лениво ловя губы друг друга в поцелуе. Дерек, кажется, не хочет прекращать прикасаться к Стайлзу, проводя ладонями по его рукам, лицу, проводя пальцами ног по внутренней стороне икр Стайлза. Стайлз целует его в челюсть, шею, прокладывает дорожку поцелуев вдоль живота, словно хочет убедиться, что тот настоящий. А потом прикосновения перестают быть невинными, и Стайлз хочет дотронуться до Дерека везде, ведь теперь у него есть время, чтобы сделать с ним всё, что он хочет и как хочет. — Значит, ты можешь стать твёрдым, только если выпьешь кровь? — размышляет Дерек, после того как Стайлз дарит ему третий оргазм. — Ммм, ничего страшного, — рассеянно произносит Стайлз, лениво проводя пальцами по белым каплям на его животе и втирая их в кожу. — Но я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо, — говорит Дерек. — Ты можешь воспользоваться моей кровью, я не возражаю, но я болен, так что… — Для меня это не проблема, — честно говорит Стайлз. Он может пить кровь любого человека, и она будет поддерживать его независимо от их здоровья. Это был бы вопрос вкуса, но не более того. — Но мне бы этого не хотелось. Тебе понадобятся все силы для завтрашней процедуры, и я не хочу стать причиной твоей ослабленности. Они замолкают, когда речь заходит о завтрашнем дне. — Ты можешь поспать, всё в порядке, — говорит Стайлз, целуя Дерека в лоб. — Может быть, в любую другую ночь, но не сегодня, я хочу насладиться каждым её моментом. И я совсем не устал. — Дерек встаёт с кровати и бросает Стайлзу чистое полотенце. Стайлз в замешательстве садится, смотря, как Дерек одевается. Он не совсем понимает, что происходит, но следует его примеру, вытираясь. Он пытается вспомнить, где его одежда, и понимает, что, вероятно, где-то в гостиной. — Я знаю одно место, недалеко отсюда, та самая закусочная. Они делают такой замечательный пирог, и кофе у них тоже неплохой, — ухмыляется Дерек, бросая Стайлзу чистую футболку и пару шорт. — Что ты об этом думаешь? — Вообще-то звучит просто замечательно, — смеется Стайлз. Вместо того, чтобы сесть в машину, они идут пешком, держась за руки и пробираясь по маленькому университетскому городку. Люди шныряют туда-сюда небольшими группами, хрипло смеясь, перемещаясь от бара к бару, в основном студенты младших курсов, в обычный вечер четверга для них это привычное дело. Стайлз смотрит только на Дерека, идя к закусочной, и они натыкаются на нескольких студентов Стайлза, которые одобрительно ухают в их адрес. — Чувак, это был ассистент нашего профессора! — Стайлз слышит, как один парень — Джейкоб, вечный болтун во время дискуссий, — украдкой шепчет своим друзьям. — Черт возьми, у него есть парень. Да ещё и такой красавчик! — Я жду твой доклад в понедельник, Джейкоб! — Стайлз кричит им вслед. В закусочной не так уж много народа, но Дерек всё равно ведёт Стайлза к той же кабинке. — Привет, Дерек, как обычно, и… О, привет! — Спасибо, Джемма, — говорит Дерек. — И кофе для Стайлза. Джемма прищёлкивает языком, искренне улыбаясь им. — Вы двое снова здесь! Ваше знакомство — самое милое, что я когда-либо видела. Сюда приходят так много людей, но то, как вы познакомились, было просто восхитительно. — Э-э, спасибо, — смущённо отвечает Стайлз. Он не возвращался в эту закусочную с той самой ночи на всякий случай, чтобы снова не столкнуться с Дереком. — Я приходил сюда каждую неделю, — говорит Дерек, краснея. — На всякий случай. Стайлз сворачивается калачиком рядом с ним в кабинке, прикасаясь кончиком носа к носу Дерека, Дерек продолжает движение, потираясь носом, и этот жест выходит таким нежным и по-детски милым, что Стайлз принимается хихикать. — Так что? Ты хотел бы ещё раз обсудить, почему вся твоя теория о Джокере была ошибочной? Ты не убедишь меня в обратном, я владею всеми комиксами, написанными с начала времён. У меня есть хранилище. Дерек смеётся, они вот так легко снова шутят и поддразнивают друг друга, будто никогда и не покидали это место. Они разговаривают почти до рассвета, и когда небо начинает светлеть на горизонте, Дерек поворачивается и с тревогой смотрит на Стайлза. — Нам не пора уходить? У тебя есть что-то вроде… э-э… — Гроба? — смеётся Стайлз, — нет. Это так мило, что Дерек волнуется о нем. — То есть у всех нас довольно сильная аллергия на солнце, но в это время суток ультрафиолетового излучения слишком мало, чтобы вызвать у меня что-нибудь похуже кожной сыпи. Дерек слегка хмурится и настаивает, чтобы они ушли. Он встаёт, чтобы расплатиться, снова пресекая протесты Стайлза, и Стайлз любуется его задницей, когда Дерек наклоняется над стойкой, оплачивая счёт. Дерек возвращается, но замирает за шаг до кабинки, уставившись на него. — Что? — непонимающе спрашивает Стайлз. Дерек бросается вперёд и снова целует его. — Иногда мне кажется, что всё это мне приснилось, — шепчет он. — Приснилось всё, после того, как я вернулся к пустому столу, словно тебя здесь никогда не было, но не сейчас, сейчас ты здесь. Они идут рука об руку обратно в квартиру Дерека, и Стайлз сонно наблюдает, как он готовит завтрак, пытаясь удержать момент и не думать о том, что будет дальше. Дерек уговаривает его принять душ вместе с ним, и им всё же удаётся вымыться, несмотря на то, что большую часть времени они просто ласкают друг друга под горячими струями. Дерек, вытерев Стайлза насухо, ерошит полотенцем его волосы. На ресницах Дерека блестят капельки воды, подрагивая при каждом его движении. — Я люблю тебя, — говорит Стайлз. Дерек моргает, и полотенце вываливается из его рук, распутываясь и закрывая глаза Стайлза, и всё, что он может видеть, — это зелёная махровая ткань. Затем Дерек поднимает другой край и присоединяется к нему под полотенцем, пристально глядя ему в глаза. — Извини, если это было неожиданно, я просто… Я знаю, что чувствую к тебе, и я просто хотел, чтобы ты знал, прежде чем… Дерек быстро целует его. — Я тоже тебя люблю.