* * *
Проснулась Алиса поздно — на часах было почти десять утра. Несмотря на ночной кошмар, она чувствовала себя вполне выспавшейся и отдохнувшей, поэтому настроение у нее было хорошим. Кроме того, она вспомнила, что сегодня Мирана обещала дать ей первый урок по целительству — на вчерашнем чаепитии зашел разговор о магии Страны Чудес, и Алиса сказала, что тоже хотела бы научиться чему-нибудь, если это возможно, на что Мирана предложила обучить ее целительскому искусству. За завтраком Шляпник сказал, что пойти с ней сегодня не сможет, так как у него появился срочный заказ, который нужно выполнить как можно скорее. — Он пришел сегодня рано утром, так что я узнал об этом недавно. Прости. — Ничего страшного, — отмахнулась Алиса. — Это ведь твоя работа. — Я могу проводить тебя, — не сдавался Таррант. Алиса ответила не сразу. Предложение, на самом деле, было кстати — она до сих пор не запомнила дорогу, хотя и не хотела в этом признаваться. — Если тебе не сложно… Таррант укоризненно посмотрел на нее. Алиса засмеялась. — Но только до конца леса — дальше я сама. — она подняла указательный палец. Таррант улыбнулся. — Как скажешь. Она отправилась в Мрамориальский замок сразу после завтрака. Погода стояла чудесная — солнце легко пробивалось сквозь голые ветки деревьев, и весь лес был залит золотом, ослепительно сверкающим на снегу. Они шли, оживленно болтая и смеясь, и даже не заметили, как пролетело то время, за которое они вышли на опушку леса. — До вечера, — улыбнулась Алиса, ободряюще сжав его руку в своей, и зашагала дальше по тропинке, ведущей до широкой дороги, которая, в свою очередь, вела до ворот Нового Бредшира, раскинувшегося далеко впереди. И не видела, как Шляпник застыл на месте, зачарованно глядя ей вслед какое-то время, а потом, вздрогнув, словно проснувшись, развернулся и медленно зашагал обратно в лес. До дворца Алиса добралась без приключений. Стражники у входа незамедлительно пропустили ее, и лабораторию Мираны она тоже нашла без проблем. Проблема была только в том, что там Мираны не было — видимо, у нее были какие-то дела поважнее зелий. Алиса направилась в тронный зал, но и там королевы не оказалось. На свое счастье, она встретила Белого Кролика, который сказал, что Ее Белое Величество находится в своем кабинете и немного занята в данный момент, так что Алисе лучше подождать ее в лаборатории, а он сообщит королеве, что она ее ждет. Алиса поблагодарила МакТвиспа и направилась обратно в лабораторию. Здесь царила царственная тишина, нарушаемая лишь звуками шагов Алисы, когда она вошла в помещение. Девушка подошла поближе к столу, заставленному ингредиентами для зелий, и оперлась локтями о столешницу, положив голову на руки, рассматривая всевозможные колбочки, склянки, коробочки, стаканы и так далее, коих было бессчетное количество. Как Мирана в этом разбиралась — одному Богу было известно, для Алисы же это был полнейший беспорядок, на который смотреть было страшно. Причем на всех этих банках, склянках и тому подобном не было ни одной надписи, и разобраться в этом просто так не представлялось возможным. Ближе всего к ней стояла банка с сушеными кусочками чего-то песочного цвета. Их было много, и опасными они не выглядели, поэтому Алиса протянула руку, чтобы взять один и рассмотреть поближе. Но, едва она прикоснулась к нему, как по всей руке пробежала легкая судорога, как будто электрическая, и Алиса тут же отдернула руку. — Хвосты морских скорпионов стоит брать только щипцами, если не хочешь покалечиться, — раздался мягкий голос за ее спиной, и через несколько секунд Мирана стояла перед ней по другую сторону стола. — Доброе утро. Но не бойся — они высушены, так что вреда это уже не причинит. Вот если бы ты взяла сырые, — королева указала на банку рядом с той, где лежали сушеные хвосты, в которой были точно такие же, только белого цвета. — Тогда несчастного случая было бы не избежать. Но впредь будь поосторожнее. — Простите. Королева улыбнулась и показала на стол левее, рядом с плитой, направляясь к нему же. Алиса последовала за ней. — А что бы со мной было, если бы я взяла… другие? — спросила она после некоторых колебаний. Королева чуть повела бровями. — В лучшем случае, тебе пришлось бы провести в постели неделю, а в худшем… — Мирана сделала паузу и не стала продолжать, но Алиса и так все поняла. — Вижу, что зельеварение — дело опасное, — пробормотала она. Голос получился каким-то севшим, и Мирана подняла на нее глаза. — Не слишком, если разбираешься в ингредиентах. Первый урок Алисы длился около часа, и нельзя сказать, что она была от него в восторге. За этот час она чуть не умерла два раза и навсегда твердо запомнила, что в зельеварении нужно постоянно быть предельно внимательной — раз, и сначала всегда брать ингредиенты щипцами или мерной ложкой — два. При этом далеко не все они разительно отличались друг от друга, и Алиса несколько раз путала, что нужно класть в варившееся зелье, из-за чего ей приходилось переделывать его еще раз. Здесь требовалось столько терпения и кропотливости, что несколько раз она выдыхала и делала пятиминутный перерыв, чтобы отдохнуть. Бесспорно, зельеварение было интересным занятием, но Алиса была для него слишком нетерпелива и не могла заниматься этим долго. Нужно было отдать должное Миране: несмотря на нетерпеливость Алисы и то, что она то и дело что-нибудь путала, королева ни разу не вышла из себя — хотя Алиса сомневалась, что она вообще может когда-либо потерять самообладание — и каждый раз терпеливо объясняла, в чем ошибка, и показывала, как делать правильно. — Поздравляю, — улыбнувшись, сказала королева, когда они уже почти закончили. — Ты приготовила свое первое зелье. — И поняла, что я для этого не слишком пригодна, — прибавила Алиса. — Ну что ты, — возразила Мирана. — Нужно лишь почаще практиковаться, и ты достигнешь немалых успехов. Алиса вздохнула и, подойдя к умывальнику возле плиты, начала мыть руки. — Я ведь тоже не сразу начала идеально приготовлять зелья, — прибавила королева, когда она обернулась к столу. — Просто нужно немного времени и терпения. У тебя все получится. Почему-то эти слова подействовали, и Алиса почувствовала себя лучше, ответив ответной улыбкой на ободряющую улыбку королевы. — Спасибо вам. — Не за что, дорогая. Я рада поделиться тем, что знаю сама, с теми, кто готов принять эти знания. — Когда мы встретимся в следующий раз? — Когда пожелаешь. Для тебя я свободна в любое время, — Алиса кивнула и уже направилась к выходу, однако королева остановила ее: — Но ты можешь не уходить так скоро… если ты, конечно, не занята. — А я не помешаю? — Ну что ты, — улыбнулась Мирана. — Я буду только рада некоторому разнообразию. Ты знаешь, все эти дела, не требующие отлагательств абсолютно все без исключения, иногда так угнетают. Алиса улыбнулась. Она была и сама не против остаться.* * *
Прошло еще несколько дней. Алиса не скучала: она продолжала учиться целительству, и ее умения, вопреки ее же собственным ожиданиям, достаточно быстро возрастали, помогала с работой Шляпнику, побывала на еще нескольких Чаепитиях, которые он устраивал вместе с Текери и Мальямкин, читала. В доме Тарранта она нашла немало книг и принялась за их чтение как можно скорее: ей не терпелось узнать, о чем же могут писать люди, живущие в мире, где все фантазии реальны и нет необходимости мечтать. В основном, это оказались баллады и предания о давно минувших временах, когда люди боролись с драконами, которые тогда еще «не были такой редкостью», и другими мифическими существами, пытавшимися «истребить род человеческий», и книги, которые в верхнем мире назывались бы научными. Они описывали сам мир Страны Чудес, существ, его населявших, его природу и так далее. И именно такими книгами Алиса зачитывалась больше всего — красивые истории о благородных рыцарях были в ходу и в ее мире, а вот узнать больше о Стране Чудес ей хотелось. Также Алиса рисовала. Она никогда не занималась этим прицельно, только тогда, когда этого требовала душа, хотя родители позаботились о том, чтобы дать ей образование в этой области, так что рисовать она умела. Но сейчас, когда она находилась, фактически, в мире грез, где все было так необычно и все это было реальным, она не удержалась от того, чтобы хоть как-то запечатлеть это в памяти. И, поскольку умением хорошо складывать истории Алиса не обладала и дневник никогда не вела — разве что путевой — она начала рисовать все, что видела. И таким образом обнаружила у себя еще одно сходство с Мираной, поэтому часто они рисовали вместе, когда у королевы выдавалось свободное время, или после уроков целительства, которые выжимали из Алисы немало сил, и после них она предпочитала расслабиться. Но, несмотря на то что скучно в Стране Чудес не было, и Алиса могла заниматься тем, что душе было угодно, она часто вспоминала мать, оставленную там, наверху, и тогда волнение заставляло ее сердце биться чаще. В последнем письме, которое она написала Хелен, она решила сказать все как есть: написала, что, к сожалению, должна задержаться еще ненадолго и не может это контролировать, так как сперва она должна выполнить то, из-за чего снова попала сюда… «…Я знаю, что ты считаешь все это бредом, мама, и, возможно, даже думаешь, что я делаю это нарочно, чтобы доказать тебе, что Страна Чудес реальна. Но я уже давно отчаялась, что ты когда-либо поверишь мне, и смирилась с этим. Поверь, если бы я могла, я бы уже вернулась. Но я не могу… Я попала в Страну Чудес снова не просто так. Я должна понять цель своего пребывания здесь и выполнить ее. И только тогда, когда я сделаю это, я смогу вернуться. Я обещаю, что вернусь, мама. Просто через некоторое время…» Алиса отложила перо и вздохнула, опершись локтями о стол. Сейчас она не могла думать ни о чем другом, кроме как о матери. Сказать, что она переживала за нее — уже значило не сказать ничего. Она винила себя за то, что задерживается в Стране Чудес так долго. Но, с другой стороны, что она могла сделать? Алиса еще раз перечитала письмо целиком и, оставшись довольной написанным, приписала в конце: «С любовью, Твоя дочь, Алиса». Ответ на это письмо пришел нескоро. Когда же, спустя четыре дня, Чешир все же передал его Алисе, она увидела, что он представлял собой лишь сложенный листок, вернее, клочок бумаги. Развернув его, она прочла странно неровный почерк матери: «Возвращайся скорее, доченька…» С того момента прошло уже два дня, но те слова не выходили у Алисы из головы. Особенно сейчас, когда она возвращалась домой из Мрамориальского замка одна. Шляпник снова не смог пойти с ней из-за навалившейся работы, и поэтому сейчас ничто не могло помешать ей находиться в своих мыслях. Сколько раз за прошедшую неделю Алиса пыталась убедить себя, что ее вины в том, что она не может вернуться, нет… И все равно не получалось. Она винила себя в том, что именно из-за нее сейчас там, наверху, мать наверняка не находит себе места. А она сама сейчас находится здесь и ничего не может сделать. «Кроме как, разве что… найти свое предназначение самой», — пронеслась в голове мысль, и Алиса остановилась. «Точно», — подумала она. «Чем быстрее я найду свое предназначение, тем быстрее смогу вернуться. Нужно срочно искать». Ободренная этой мыслью и разозленная тем, что она раньше не додумалась что-то делать, а не сидеть, сложа руки, Алиса пошла быстрее. Она решила начать поиски завтра же, и настроение ощутимо поднялось. Она почувствовала это вместе с приливом энергии. С того момента, как Алиса об этом подумала, она немного расслабилась. Напряжение и волнение отлегли от сердца, и ее внимание переключилось на окружающий ее лес. Было уже темно и гораздо холоднее, чем днем, но Алиса не мерзла — пальто, которое сшил ей Шляпник, было очень теплым. Больше холода ее волновало то, что начал подниматься сильный ветер, а вместе с ним и метель. Ее бы это не беспокоило, если бы она точно знала дорогу до дома. Но Алиса выучила ее не слишком хорошо, и не всегда могла разобраться, куда идти, и в хорошую погоду, а уж в метель… Хотя с того вечера, когда она попала в Страну Чудес, метели не было ни разу, разве что ночью, но Алиса была уверена, что заблудится, если не дойдет до дома как можно скорее. Поэтому она ускорила шаг. Однако уже через пять минут она поняла, что не успеет дойти до тех пор, пока метель не разгуляется. Начало мести так, что Алиса с трудом могла различить деревья, находящиеся в метре от нее. Она остановилась, раздумывая, что делать дальше. Сперва она решила переждать, пока метель уляжется и спряталась между двух елей, куда ветер и снег задували меньше. Но минуты шли, а лучше не становилось — вокруг был словно плотный туман, только еще вовсю дул ветер. Тогда Алиса, уже начинающая немного замерзать, решила идти прямо — она помнила, откуда пришла, и также помнила, что дорога, хоть и сильно петляла между деревьями, но выводила прямо к дому, от которого до городских ворот можно было дойти по прямой. И она направилась вперед. Снег и ветер хлестали прямо в лицо, от чего глаза приходилось держать сощуренными, и Алиса то и дело спотыкалась, не очень-то видя дорогу перед собой. Поэтому она очень скоро устала, но продолжала идти вперед. На ее счастье, пальто все же было очень и очень теплым, и замерзнуть не позволяло долгое время. Но она все шла, шла, а дома все не было видно. Время шло. Алиса уже начала чувствовать, как замерзают сперва пальцы на ногах и руках, потом и сами ноги, а потом холод начал пробираться внутрь. Она не знала, сколько времени она шла, и сколько уже прошла — ей казалось, что дом уже остался далеко позади, а идти назад было страшно и долго. И, чем дольше она шла, тем дольше пришлось бы идти обратно, а сил уже почти не оставалось, как и тепла. Метель не прекращалась и не ослабевала. Алиса устала держать глаза сощуренными и то и дело прикрывала их, но тогда спотыкалась, а иногда и падала, потом поднималась и шла дальше. Усталость с каждой секундой накатывала все больше и больше, и от нее у Алисы уже заплетались ноги. Ей казалось, что она уже окончательно замерзла, и когда в теле уже не осталось ни единой частички тепла, на нее вдруг навалилась ужасная сонливость. Она еще пыталась идти, не обращая на нее внимания, но больше падала, чем шла. С трудом — каждый раз все с большим — она поднималась и шла дальше, но желание заснуть накатывало с каждой секундой все сильнее. Алисе казалось, что она уже упала от усталости и сонливости в снег, и теперь идет во сне. Сознание с каждой секундой все больше отказывалось повиноваться, и, в конце концов, отключилось. Перед глазами наступила черная пустота.