Перекресток судеб

      Осень своим дыханием уже обожгла листву деревьев, придавая ей оттенки красного и оранжевого. Я чуть покачивалась в седле, любуясь последним всплеском цветения природы. Рейстлин ехал рядом, погруженный в свои мысли.       В Башне мы провели после моего… гм… приступа еще десять дней. Маг хотел удостовериться, что я выдержу путь обратно.       Его как-то не сильно смутило, что я из альтернативной семьи и ношу ту же фамилию.       Большую часть времени я или спала, или читала, совмещая это с завтраком, обедом или ужином. Память моя возвращалась ко мне именно во снах: блоки грубо, как глиняные нашлепки, осыпались прахом, а я вспоминала и вспоминала. Повитуха не солгала — я вспомнила о том, что где-то у меня есть трое детей. Вспоминалось и многое из того, чему я научилась, пока меня таскали из мира в мир.       Сейчас я просто утрясала в голове все то, что продолжало всплывать со дна памяти.       Как-то вечером, когда мы сидели у костра, маг спросил:       — Ты себя как чувствуешь?       — Не очень. Знаешь, мерзковатое чувство, мной попользовались… и выкинули.       — А…       — А к ребенку я не успела привыкнуть. Это не был конкретный мальчик или девочка. Это был абстрактный ребенок. Кроме того, если я собираюсь бороться, он мог стать рычагом давления на меня.       — Ты так спокойна.       — Спасибо твоим зельям. Ну, и ничего не поменяется, если я начну биться в истерике.       — Ты странная.       — Ну вот такая я. Сейчас я пытаюсь собрать себя по кусочкам и понять, что я такое.       — Могу лишь пожелать удачи. У тебя, кстати, аура стала сильнее.       — Эти блоки могли влиять на мои способности?       — Возможно. Но я не могу сказать точно, не зная, что именно с тобой сделали.       — Понятно.       Я кивнула, допивая чай.       Понемногу мы добрались до Утехи. С холма, на котором мы остановились, открывался красивый вид на селение. В густых сумерках светились огоньки домов и фонарей, над трубами тянулся дымок из очагов. Чувствовалась атмосфера уюта и покоя.       Полюбовавшись, мы двинулись по дороге к селению. Странно, но, хотя горели фонари и окна в домах, над селением висела атмосфера настороженности и опасения.       Мы ехали в полной тишине, хотя ощущали на себе взгляды.       — Тебе не кажется, что тут что-то не так?       — Кажется. Едем к дому — вдруг что-то случилось.       Я кивнула, и мы слегка пришпорили коней.       Первое, что бросилось в глаза: в доме не горел свет. Я проверила, как ходит меч в ножнах, маг поудобнее перехватил посох. Мы спешились и подошли к дому.       Первая засада ждала нас буквально за дверью: кто-то бросился на меня с ножом, я успела лишь увидеть пылающие глаза — белые, страшные. Я действовала больше на инстинктах, и меч вошел в живот чужака. Хрип, стук тела, судороги на полу.       Дальше — по лестнице, освещенной светом посоха. На полу — кровь, на стенах — следы от ударов клинка. Я побежала по ступенькам, слыша какой-то шум наверху.       В комнатах было темно, а маг отстал. На меня выскочил еще один чужак, на сей раз с алыми огнями на месте глаз. Этот оказался более умелым, но тоже пал.       Из дальних комнат послышались звуки борьбы, а потом дверь распахнулась, впуская свет, и на пол упало чье-то тело.       — Эльдана! Осторожнее! Тут еще…       — Ну двое — на моем счету. А сколько их было?       — Трое вроде. Как безумные. Танис ранен, меня тоже задело.       — Трое, значит. Тогда все.       — Ты их…       — Я их убила. А иначе для чего мне меч?       Слабая улыбка в ответ.       — Идем, посмотрю, что там…       Карамон впустил меня в комнату, там на кушетке полулежал Танис, сжимая в руке клинок, к нему жалась Тика, держа нож для разделки мяса.       — Спокойно, я это, я.       — Вижу. Эти пришли в поисках тебя, но их устраивал и я.       — Понятно. Можно я посмотрю раны? А то мало ли что?       — Это просто порезы… не думаю, что оружие отравлено. Просто выглядит страшно.       — И все же, у меня кое-что есть с собой.       — Тогда согласен.       Карамон кивнул и оставил нас, чтобы убрать тела. Но вскоре раздался его испуганный возглас. Я подорвалась и с мечом в руке выскочила в комнату. То, что я увидела, поразило меня до глубины души. Труп того недоумка, что был зарублен мной, дергался и шевелился, словно пытался встать. Только с такими ранами не живут.       Карамон стоял, направив на него меч, тут же был и Рейстлин, направляя на тело посох.       — Ты понимаешь, что это?       — Ну… я б могла сказать, что его пытаются поднять… но я не чувствую ничего такого…       — Тогда что…       Он осекся, да и мы потеряли дар речи: над телом заклубилось что-то темное, какие-то рваные лохмотья, пронесся жуткий вой, полный злобы, и тело рухнуло на ковер.       — Что за…       — Не знаю. Но оно было в теле этого бродяги. И оно ушло или умерло.       — Надеюсь, что второе. А остальные? Такие же?       — Надо проверить.       Мы осмотрели все три тела — их действительно оказалось только трое, это были какие-то тощие бродяги, вооруженные дрянными железками.       — Трупы. И весьма несвежие.       — Гадость. Можно их выкинуть?       — Можно. Карамон, поможешь мне? Карамон?       Воин, побледнев, попятился.       — Знаешь, мертвые, они незлобивые. Лежат себе, воняют потихоньку. Живые опасней.       Воин сглотнул, но помог мне вытащить тушки за пределы дома, где я их аккуратно спалила.       Мы вернулись в дом, где Рейстлин уже оказывал помощь Танису, пока Тика пила что-то из чашки. Пахло уже знакомым успокоительным зельем.       Полуэльфу повезло — мечи были чистые, и ему только посекло кожу. Правда, в одном месте добралось до ребер.       — Жить будет.       — А мы убрали мусор.       — Интересные у тебя взгляды на мир.       — Зато жить проще. Сейчас приберемся немного, и можно всем выпить чаю.       Ковер восстановлению не подлежал: тухлая кровь пропитала его от души. Пол еще можно было как-то восстановить, а ковер уже нет. Пришлось его вынести тоже. Пятна на досках прикрыли половичками.       Тика, слегка успокоившись, с моей помощью накрыла к чаю, а пока мы возились на кухне — пообщались.       — Ты умело управляешься с мечом.       — Меня учили. Тика, ты не сердишься, что из-за меня на вас напали?       — Мне кажется, что они все равно бы напали… Ой, а ты… твой ребенок.       — Я его потеряла. Но, наверное, так будет лучше — кто знает, что за монстра из него бы вырастили.       — Да, наверное… А у нас с Танисом будет малыш.       — Это же здорово. Поздравляю!       — Спасибо.       Передавая чашки, я коснулась ее руки и…       … Я видела Тику через много лет. Постаревшую, с сединой, с пополневшей фигурой, но не утратившую того очарования, что всегда было при ней. Окруженная семьей, детьми и внуками, она держала за руку того, кто раскрыл ей свое сердце. Тот, кого не смутила ни разница в возрасте, ни происхождение…       Можно возвести в идеал эльфийку, а можно любить женщину и получать взамен не меньше любви и заботы. И это был верный выбор — достаточно было увидеть, как они смотрели друг на друга.       Свет любви в их глазах…       Я моргнула приходя в себя, и успела удержать поднос с чашками.       Тика с тревогой посмотрела на меня.       — Ты в порядке?       — Вполне. У вас все хорошо будет. Правда.       — Фух, а то у тебя глаза стали такие… стеклянные…       — Ничего… бывает.       Я понесла поднос в комнату.       Да, все у них будет хорошо.       Если я уберусь отсюда подальше.