Перекресток судеб

      С того вечера, как мы вернулись в Утеху, нападения не повторялись. Девушки, каким-то образом угодившие на Кринн, понемногу осваивались, общаясь с братьями, впрочем, кто с кем — получилось само.       Элис больше времени проводила с Рейстлином, проявив талант к магии, и к занятиям присоединялась я. То, чему маг учил свою новую ученицу, в корне отличалось от моих знаний и умений. Я задавала вопросы, и маг спрашивал в ответ. И еще больше вопросов задавала нам Элис. Для нее магия была действительно чем-то из области сказок, и она была очень удивлена наличием у себя Дара. Пришлось девушку сначала приучать к пониманию наличия у нее этого дара.       Приучили.       А потом пришлось в два голоса приучать к тому, что наличие Дара — это ответственность. А то подпалины на столе и стенах, вода, которую сначала вскипятили, а потом заморозили… чай, превращенный в пар, а потом в снег. Коричневый такой и сладкий. Вода, превращенная в сок, а потом в вино. Катушки ниток, превращенные в неведомых пушистых зверушек… Пришлось девушку усаживать за самые азы: это и дисциплина, и навык. Мы поделили занятия: маг занимался девушкой с утра, а я — после обеда.       Учитывая, что жить девушке предстояло тут, я, обсудив все с Рейстлином, взяла за основу жестовые и рунические знания. И дело пошло.       Девочка оказалась безумно талантливой: дома она занималась каллиграфией и экзотическими танцами, где важным было положение пальцев и рук.       Так что прогресс пошел.       Ну, и дисциплина в больших количествах.       Рейстлин, конечно, с сомнением отнесся к моим методам, но, получив пару раз порку, девушка прониклась тем, что каждое действие имеет последствия.       Позже, за чашкой чая, маг высказал мнение:       — Необычно. Тебя тоже учили так?       — И похлеще. Ей же дважды сказали, что так не надо. Что это надорвет ее. Не послушала — получила.       — Понимаю. Детям действительно нужна дисциплина.       — Именно.       День сменялся днем, осень сменилась предзимьем, а потом и зимой. Смену года мы отпраздновали в Утехе, а через несколько дней после этого начали собираться в дорогу.       Элис Рейстлин забирал с собой, как и меня. А Дебора оставалась в Утехе, проявив симпатию к Карамону.       Девушки тепло простились, и через прямой портал мы трое шагнули в Башню.       Я немного волновалась: что я увижу и что почувствую, оказавшись в Башне, которая стала домом черному магу? Но волновалась я совсем напрасно — внутри Башни оказалось совсем не жутко и не страшно. В этой реальности Башня стала именно местом обучения и общежития для нескольких десятков тех, у кого был дар к черной магии. Уютные комнаты на четверых, аудитории, где можно было рассказывать и показывать, залы для самостоятельных занятий, столовые и библиотека. А еще купальни и зимний сад, где можно было гулять зимой. А саму Башню окружала роща, где в остальное время можно было гулять или выращивать полезные растения — часть ее была именно для этого.       Маг из портальной комнаты повел нас на свой этаж, я шла следом, только успевая вертеть головой.       На площадке перед входом на этаж, занимаемый магом, нас встречал один из учеников. Он учтиво склонился в поклоне и мелодичным голосом произнес:       — С возвращением, шалафи*. В Башне все благополучно.       Произнеся это, он выпрямился, и я застыла соляным столпом. Прямо в душу мне смотрели двумя черными звездами ясные глаза эльфа. В следующее мгновение я словила очередной приступ в виде зрительных галлюцинаций. Лицо эльфа начало меняться местами с еще одним. Виски сдавило болью. Меня качнуло, и я без сил опустилась на пол.       Маг встревоженно склонился ко мне       — Опять?       — Да…       — Даламар, помоги нашей гостье.       — Слушаюсь, шалафи…       Эльф, на которого я старалась больше не смотреть, помог мне встать и провел следом за магом.       Для меня и для Элис выделили отдельные покои — слева и справа от комнат мага. Эльф жил в покоях напротив тех, где жил маг. Но пока что мы все собрались в гостиной покоев мага. Эльф принес нам напитки и накрыл обед — от вкусных запахов я поняла, что голодна. За трапезой я опять старалась лишний раз не смотреть на эльфа, чтобы не словить новые видения.       После обеда эльф проводил меня в мои комнаты, поблагодарив его, я немного ополоснулась и, наконец, прилегла. Сон не шел — не помогло и успокаивающее зелье. Поэтому я просто лежала, незаметно погружаясь в своеобразный транс.       Память раскрывалась передо мной неожиданными подробностями.       …Вот я, все еще слабая от приступа болотной лихорадки, подхваченной на болотах, лежу в постели, а еду и книги приносят мне по очереди двое: симпатичный черноволосый мужчина и юный эльф. Я разговариваю с ним… он разрешает потрогать его волосы — невероятно мягкие, как черный шелк. То, что это эльф, я узнаю случайно и очень смущена этим. Я узнаю его имя — Девлин.       Мы много общаемся, хотя больше мне нравится общаться с магом. Но Девлин занимается со мной эльфийским языком, с ним я побывала на эльфийских островах и поняла суть части своей магии… Он, словно тень, был всегда рядом с наставником.       И он был моим другом…       Я села на кровати, головная боль отпустила, сна не было ни в одном глазу. Зато стоило лишь закрыть глаза, как я видела точеное лицо эльфа, черные ясные глаза и черный шелк волос, обрамлявший тонкое лицо.       А еще в ушах стоял мелодичный голос: «С возвращением, шалафи… В Башне все благополучно…».       И я ж не слепая — черное одеяние не скрывало стройную фигуру эльфа.       Щеки тут же запылали огнем, да так, что скоро горело и лицо, и даже уши. Похоже, я умудрилась влюбиться… да еще и с первого взгляда. Нельзя сказать, чтоб это было плохо… _____________ *Шалафи — букв. «Учитель» (эльфийский)