Перекресток судеб

      Вкус пепла у воды и хлеба.       Как мне подняться в небо вновь?       Мне голос слышен в песне ветра:       «Смени любовь на боль и кровь».       В сознание я пришла от того, что меня весьма невежливо лупили по щекам. Открыв глаза, смогла увернуться от очередной оплеухи и села. А рядом раздались рыдания. Вздохнув, я поморгала, привыкая к слабому освещению.       Камера. Не самая уютная. На мне та же одежда, в которой я была на пикнике, правда, уже не слишком свежая. Рядом кто-то продолжает рыдать. Кем-то оказалась Тика, одетая лишь в легкие панталончики да рубашку, едва прикрывавшую зад.       Вздохнув, я тихо сказала:       — Прости. И постарайся понять…       — Что понять?! Что?! Ты… ты предала нас!       Я не стала спорить. Все так. Желая спасти ребенка, я поверила Теням. А в итоге… В итоге мы тут. И ладно бы я одна, но Тика чем виновата? Ничем.       Через некоторое время девушка, всхлипывая, спросила:       — Что это за существа?..       — Тени. Прости, я сделала глупость, а пострадали вы все.       — Что они с нами сделают?       — Не знаю. Убить точно не убьют.       «Хотя… в некоторых случаях лучше б убили».       Девушка помолчала, что-то обдумывая, и спросила:       — Почему ты так поступила?       — Понимаешь… у меня был… есть сын. Мне пришлось оставить его, а Тени как-то нашли мальчика и пообещали, что отпустят, если я…       — Если ты приведешь Таниса. А он им зачем?       — Танис тоже полукровка с эльфийской кровью. Они и меня выбрали поэтому, а вот для чего им именно такой, кто ж скажет.       — Танис теперь на свободе.       — А мы нет.       Я заметила, что она дрожит, пошарив вокруг, нашла какой-то плащ и закутала в него девушку.       — Вот. Теплее?       — Да. А почему ты…       — Забочусь о тебе? Ну, я хоть и не идеал, но вдвоем все же легче и проще. Будем надеяться, что нас найдут…       — Если найдут, — она всхлипнула снова.       — А почему нет?       — А как они найдут нас, если там не ясно, куда нас утащили…       Вот тут я не могла не согласиться. Если мы все еще на Кринне, то да, спустя какое-то время нас смогут разыскать и выручить, а если нет? Ну, допустим, я смогу везде прижиться, а вот Тика… Как она сумеет приспособиться? А если тут техногенный мир? Задачка.       — Ладно, будем думать, что делать. Давай сначала посмотрим, где мы вообще сидим.       — Давай.       Наш осмотр дал нам понимание о нашем месте заключения. Довольно большая камера, каменные стены — грубые каменные блоки — окна нет, но под потолком парочка воздуховодов, откуда тянуло свежестью, однако пролезть туда могла бы лишь крыса. Грубые деревянные топчаны с тощими тюфяками из соломы, не менее тощие не то одеяла, не то покрывала, и подобие подушек — тоже с соломой. Солома была и на полу. В углу я обнаружила ведро с крышкой — его назначение стало ясно, едва пошевелили крышку. Все, больше в камере не было ничего.       Сама камера была из трех стен — четвертую заменяла грубая массивная решетка.       — Веселенькое местечко.       — Ты еще и шутишь…       — Если я начну биться в истерике или предаваться унынию, лучше не станет.       — Ну да. Как думаешь, что будет дальше?       — Посидим — увидим. Садись пока на койку, все потеплей будет.       — Да, пол холодный.       Она забралась с ногами на тощий тюфяк, я села рядом, пытаясь согреть девушку. Время тянулось медленно, про нас словно позабыли. Усталость и напряжение понемногу оказывали действие, и у меня стали слипаться глаза. Покосившись на девушку, я поняла, что она спит, согревшись. Уложив ее, укутала потеплей.       «Пусть спит. Воистину — солдат спит, служба идет. Так и тут».       Подумав, решила тоже поспать. Утро вечера всяко мудренее, а там что-то придумается.       Пересев на свою койку, я устроилась на тюфяке, укрылась одеялком и задремала.       Я все равно выберусь отсюда и вытащу Тику.       Я не сдамся.