Перекресток судеб

      Несколько следующих дней едва не свели меня с ума. Стресс, шок и пробудившаяся загадочная сила окончательно доломали блоки, которых Тени натыкали в моей голове более чем достаточно. И все они сейчас сыпались, выдавая новые и новые порции информации. И ее было слишком много.       Я то впадала в забытье, то металась на своем ложе, почти крича от боли, разрывающей мне голову, то кружила по камере, разговаривая сама с собой, а то ловила весьма красочные галлюцинации.       …бальный зал залитый огнями, музыка, я в богатом платье кружусь в вальсе. Лица моего партнера я не помню, но вижу белые волосы. И чувство… тревога, страх, напряжение… Но я не могу уйти… хотя мою руку все сильнее сжимает мужская рука.       Я пришла в себя, сидя на полу и раскачиваясь. Голова кружилась, а на губах был металлический привкус. Кое-как поднявшись на ноги, я доковыляла до ложа и взяла со столика кувшин с водой. Сделав несколько глотков воды, скривилась — вода подтухла. Металлический привкус стал конкретнее — у меня пошла кровь носом и засохла. Оторвав лоскут от рубища, намочила его и обтерла лицо. Стало легче.       Воды в кувшине было не слишком много — примерно половина, и, судя по ее состоянию, меня тут подзабросили. Решили уморить? Возможно. Свою ценность я ведь утратила. А умру я от голода, жажды, сойду с ума или еще что со мной случится — уже для них не важно…       От этой мысли мне стало дурно, и я опять рухнула в безумие.       …Море… живое, изменчивое, ласковое и грозное… доброе и коварное…       Я полной грудью вдохнула этот запах — запах моря… соль, водоросли… дерево и смола…       Скрип снастей и хлопанье парусов, плеск волн и крики чаек. Голос судьбы и голос моря… Голос свободы…       Следующее «включение» нашло меня на жалком ложе, мокрую от пота… гм… и не только от пота… меня знобило и трясло.       Судя по тому, что я нашла на столе кувшин с водой, лохань с ней же, грубую тряпку и вполне свежее рубище, прошло какое-то время, и кто-то был в камере. Странно, навряд ли Теням было дело до моего состояния. А вот кто?       Я не стала ломаться, а сползла с постели и, раздевшись, ежась от холода, вымылась, насколько это было возможно, растерлась грубым полотном — кожа после такого купанья горела огнем — и переоделась.       Воду я слила в отхожее место, а тряпки затолкала под кровать.       Сделав несколько глотков из кувшина, я отставила его — кто знает, как скоро воду принесут снова, лучше уж поберечь ее.       Мне стало лучше, и я решила немного размяться — тело явно затекло от неподвижности. Проделав небольшой комплекс упражнений, я и вовсе взбодрилась. Теперь было возможным поразмыслить — до следующего приступа.       Кем бы ни был мой загадочный покровитель, он мог приходить сюда тайком и так же уходить. Он бы еще и еды принес, было бы неплохо.       Я решила больше спать — так мне удалось бы и воду растянуть, и силы сберечь. К тому же сну способствовали мои приступы пробуждения памяти.       В висках понемногу запульсировала боль, и я сочла за лучшее устроиться на ложе и поспать. Может, во сне все пройдет легче. Легче, да… Только вопросов возникло больше.       …Темная улица. Вечер. Фонари горят хорошо если через один. Это явно спальный район… или достаточно обеспеченный для особняков.       Дорога, не мощеная, ровная, какой-то материал, как расплавленный камень. Я иду по этой дороге. На мне довольно-таки короткое платье. ОЧЕНЬ короткое. Неприличное, но почему-то меня это не смущает. Я словно знаю, что так надо, что это платьице защитит меня не хуже стальной брони.       Улица кончилась. Теперь это какое-то место, небольшой парк. Под одним из деревьев кто-то стоит, меня ждет. Я подхожу к нему. Лица не вижу, зато отчетливо понимаю, что собеседник немногим выше меня… одет во что-то военное, и у него рыжие волосы.       Мы разговариваем, но разговор быстро переходит на повышенные тона. Он мне не доверяет. Я тоже начинаю повышать голос. И ухожу…       Я обижена недоверием. Но я хочу ему помочь…       Из видения меня выдернуло прикосновение к моей руке. Распахнув глаза, я резко дернулась, стукнувшись о стену, осмотрелась и замерла. Было от чего — рядом с кроватью стоял… подросток. Самое удивительное — он выглядел как недавно (?) посещавший меня Роминар. Лицо было более живым, чем у него, волосы были светлыми, а глаза светились оранжево-красным.       Потирая плечо, я села ровнее и с интересом посмотрела на неожиданного гостя. А он рассматривал меня.       Одет мальчик был в какие-то зверские лохмотья, наверченные в несколько слоев, выглядел не слишком ухоженным и диковатым.       Налюбовавшись на меня, мальчишка как-то по-особому свистнул, и раздался цокот по камню не то когтей, не то ног. Откуда-то из стены вылезло странное создание, похожее на гибрид паука и краба. От краба в нем было больше. Десятиногая животина с клешнями и круглыми глазами на стебельках явно могла нести на себе как раз подростка.       Подросток погладил создание и снял с его спины мешок, который и вручил мне.       — Тетенька, вам лучше? Вы болели долго, кричали…       — Д-да-а…       Я в шоке от происходящего приняла мешок и, распустив завязки, заглянула в него. Там была одежда, еда и ну и всякое по мелочи. Немного справившись с потрясением, я спросила:       — Почему ты помогаешь мне? И кто ты вообще такой? Что здесь делаешь?       Парень рассмеялся.       — Так много вопросов. Я — Тални, а это — Сетай.       Он погладил странное создание, и оно издало чирикающий звук.       — Приятно познакомиться, Тални, меня зовут Эльдана, но что ты делаешь в этом месте? — я обвела рукой вокруг и добавила: — И что ты тут вообще делаешь? Как попал в мою камеру?       — Тут везде много проходов в стенах и под потолком… — он пожал плечами.       — Хорошо. Допустим. Но кто ты такой? Вообще?       — Не знаю. Я тут по углам прячусь. ЭТИ меня гоняют почему-то.       «ЭТИ» — видимо, Тени… Но мальчик выглядит похоже на них… и не похоже… Ладно, возможно, полукровка, как и я… и, кажется, вторая половина не слишком нравится Теням…»       — Понятно… И ты решил меня поддержать, помочь мне?       — Да, тебя они тоже почему-то обижают…       «Интересный эвфемизм. Меня просто решили уморить».       — Спасибо, Тални… я буду рада тебе и твоим гостинцам.       «Если меня раньше не уморят еще как-то».       — Спасибо… Ты первая, кто стал говорить со мной, а не прогонять.       Я отложила мешок и осторожно протянула руку, погладив мальчика по нечесаным и давно не мытым волосам. Он немного напрягся, а потом расслабился — его явно не баловали лаской.       Мы посидели некоторое время, пообщались, Тални рассказал, что храм понемногу пустеет. А значит, я рискую быть похороненной тут заживо.       Мальчик через некоторое время ушел куда-то в стены, пообещав приносить мне еду и воду, а я осталась одна. Переодевшись из рубища в более теплую и удобную одежду — в мешке оказались рубашка, штаны, носки и даже ботинки — я ознакомилась с едой: в свертке нашелся кусок пирога с капустой, несколько вареных картофелин, кусок хлеба, сыр, пара луковиц, соль в тряпице и небольшой ножик.       Что ж… С этим можно жить.       Спустя еще какое-то время Тални снова навестил меня — как раз даже экономно растянутые припасы подошли к концу — а одновременно с ним явился… Роминар.