Сорвусь, но добьюсь

      Эта ночь была поистине чудесной. Парни отлично провели время, играя в настольные игры, смотря фильмы и валяясь на полу. США никогда бы не подумал, что Россия может быть столь разговорчивым и искренним в течении диалога, особенно, если тема касалась о взгляде на мир или что-то по типу того. Омега впервые показал ему такую сторону, и она нравилась альфе. Примерно под утро юноши решили лечь спать хотя бы на часика три, чтобы после не быть овощем весь оставшийся день. Уснули они в очень интересной позе: поскольку вставать с пола было им крайне лень, то решили остаться на отлёженном месте, а чтобы не замёрзнуть, обнялись, прижимаясь друг другу так сильно, как могли. РФ, конечно, это почти не смущало, ведь это же по-дружески, а вот Соединённые Штаты витал в облаках от счастья, чувства хрупкого комочка тепла в своих руках и приятного еле ощутимого запаха лаванды, отходившего от мягких волос младшего.       Проснувшись, последний оказался на полу один, укрытый пледом. Сначала он даже расстроился, подумав, что это был сон, но когда до его ушей донёсся тихий напев, облегчённо выдохнул. Юноша поднялся с нагретого места и отправился к источнику звука, которым оказалась кухня, где хлопотал Славянин. Он не был одет как-то по-особенному, обычная серая пижама, но даже так он показался Штатам воплощением милоты и всего-всего, о чём может мечтать альфа. Пробудившийся, оставаясь незамеченным, подошёл к омежке и обнял со спины, заглядывая через плечо, что он там кашеварит. Реакцией на это был лишь тихий вскрик.       — Ох, святые пельмешки, напугал. Доброе утро. Как спалось на полу? — с лёгкой и чутка насмешливой ухмылкой спросил повар. Он уже привык к подобным действиям со стороны друга, потому особо не реагировал на них.       — Просто замечательно, — без дольки сарказма ответил Американец, хотя внутри было что-то по типу: «Господи, ты стебёшься?! Это была самая лучшая ночь, что я когда-либо проводил, потому что она была с тобой!!!», — А что готовишь?       — Обычную болтунью. Хотел блинчиков сделать, но муки не было, — неловко ответил Русский, перекладывая приготовленное на тарелки.       Оба сели за стол завтракать. Пиндос, прожевав первый кусочек, готов был расплакаться от счастья прям перед хозяином квартиры. «Fuck, it's the best day that I've seen in my life,» — пронеслось у него в голове. Ночёвка, разговор по душам, обжималки, сон рядышком друг с другом и совместный завтрак. И всё это за полтора дня. Что же будет на море? Страшно представить. Возможно, у него взорвётся сердце от радости, счастья и всех прочих положительных эмоций. Пока Мурика наслаждался данным моментом, отчасти не веря, что это всё происходит с ним, Федерация уже успел опустошить свою тарелку и помыть её. Сейчас он просто наблюдал за сияющим альфой, не сдерживая улыбки. Такой вид друга тепло грел его внутри. Обычно он чувствовал себя так только, когда омега делал что-то для братьев в виде сюрприза. Например, завтрак или ужин, неожиданный приезд без причины или самодельный подарок на любой праздник. Словом, радовал.       — Русь, а кто тебя готовить учил? — спросил Мурик, моя посуду за собой (он настоял на этом, а хозяину дома пришлось смириться с этим).       — Сначала это было просто детское любопытство. Я наблюдал и помогал с этим отцу, но на большее не был способен, так как был слишком мал, — Демократ замялся, но продолжил. Он же может доверить это другу, верно? — А после его смерти я учился сам не без помощи Беларуси, конечно. Поскольку Украина начал пропадать на подработках, а Беларусь старался доучиться, чтобы пойти сразу работать, они слишком уставали. К тому же им нужно было и следить за мной, поэтому я старался помогать хоть как-нибудь. Пытался убираться и готовить, в общем делал работу по дому как мог.       — Ох, Россия, прости меня, я не знал, — заметив как рассказчик погрустнел, Капиталист крепко обнял его, а потом шёпотом добавил, — Ты огромный молодец.       Омега уткнулся ему в плечо, обнимая в ответ, и кивнул в знак благодарности. Воспоминания хоть незаметно, но больно ударили по старой ране. Казалось, юноша сейчас пустит слезу, но тепло чужого тела стремительно успокаивало его. Прижавшись к нему всем телом, Росс поднял на него глаза, встречаясь с парой карих других. Он не знал, как можно отблагодарить одноклассника, и не придумал ничего лучше дружеского поцелуя в нос, что он, в принципе, и осуществил. Омега отстранился от Аме, смущённо отводя взгляд и извиняясь, пока тот застыл, пытаясь переварить произошедшее только что. А когда до него дошло, он мягко улыбнулся, хотя его внутреннее «Я» орало на всю Ивановскую и прыгало на месте.       — Прости, я не знаю, что мной движело, — Росся, больше походя на помидорку, опустил голову.       — Нет-нет, всё нормально, — «Да ты чёртово чудо, люблю тебя, боже. Френдзона, ты всему виной!»