Змееглоты

Тусклое утро заливало приглушенным облаками светом окрестности. С востока ползли дождевые тучи. Маги сидели в трапезной за уставленным едой и напитками столом, приходя в себя после тяжелой ночи и ещё более тяжелого рассвета. В комнате висело молчание – не тягостное ночное, но спокойное и умиротворяющее. - Чего он хотел этим добиться? – ни к кому не обращаясь, спросил Аим, когда допил травяной отвар. – Этими мертвецами? - Запугать нас. Сломить дух, - пожал плечами Гриффиндор, прижимая смоченную в изумрудном отваре ткань к рассеченной ногтями ушлого инфернала щеке. – Показать свою мощь. - Вопрос не в том, зачем он это сделал. Вопрос – как. - О чём ты, Зар? - Подумай своей заточенной под радость битв головой, Грифон, - раздраженно ответил змееуст, - что вероятнее – Мерлин лично побывал на днях в наших краях и поднял чарами инфери, или же они давно были немертвыми умершими, ожидающими нужного приказа? И что из этого страшнее? Молодые маги поежились от вкрадчивого голоса Слизерина. - Атхен права, нам нужно избавиться от трупов. Небо заволокло, нужно успеть до начала дождя. Идём, Рик. Остальные тоже поднялись на ноги. Зельевар вытянул вперёд ладонь. - Оставайтесь здесь. Мы справимся вдвоем. - Но магический огонь… - Уже победил их, Лестранж. Теперь достаточно будет и обычного, как для любого другого мертвеца. Основатели набросили на себя чары отведения глаз врагов и вышли за стены Львиной Короны. Около получаса им потребовалось, чтобы собрать трупы в несколько груд. Старики, мужчины, женщины, девушки, юноши – были среди инфери даже дети, чьих ещё освещённых наивностью лиц коснулась холодная рука смерти, навсегда запятнав жуткими оскалами и очернив вечной тенью ужаса и тьмы в глубине некогда чистых глаз. - Сто лет назад я приводил таких мальцов в школу, - глухо произнёс справа от зельевара Гриффиндор. – А сегодня ночью я умерщвлял их. - Не ты их убил, - слова царапали горло змееуста, и мужчина положил холодную руку на бледную шею, будто помогая предложениям выбираться наружу. – Ты даровал им спасение. - И знаком спасителя их объятые огнём сердца стоят перед моим внутренним взглядом, - тяжело покачал головой Годрик и наколдовал огонь на первый сложенный погребальный костёр. - Почему сердца? Я не думал, что место возгорания важно… - Потому, что сердце должно быть горячим. Пусть кожа, и лица, и глаза – всё кажется мертвым, потусторонним, потерянным для жизни, сердце должно пламенеть. Так даже мертвому теплее и спокойнее. Слизерин спиной чувствовал встревоженный взгляд больших карих глаз, прикипевший к спине. Он обернулся – на стене, рядом с Морганой и Фиргом стояла Атхен, опиралась на зубец и, не отрываясь, смотрела на зельевара. - Ты думаешь, для мертвых играет роль такая мелочь? - Я думаю, что даже они заслуживают последнее дыхание жизни, даже если оно заключено в трепетании языков огня. Умирать, зная, что ты всё-таки жив, дорогого стоит, тебе ли не знать, Зар. Весь день по небу бродили тучи, перекатывали тяжелые тела, грохотали раскатистым громом где-то в отдалении, но ни капли дождя так и не упало на холм. Пять погребальных костров несколько часов коптили распростершийся над ними свинец. Годрик со словами «Буду в библиотеке» похлопал друга по плечу и тяжелым шагом направился к бастиону, оставив змееуста в одиночестве перед трещащим огнём. Невидящим взглядом маг пронзал пространство, мрачно гадая, что может принести следующая ночь. Особо громкий раскат грома заставил мужчину непроизвольно взглянуть в сторону звука – за лесом повисла пелена дождя. Может, к вечеру он доберётся и к Львиной Короне. Постояв ещё немного, зельевар вернулся во двор бастиона. Ле Фэй бродила по стене, мрачно наблюдая за горением инфери, а за ней самой настороженно наблюдал Аим – смутные отголоски о тревожности травницы заполняли мысли юноши, змееуст отчётливо видел их даже издалека. Он поднялся на стену. Прислушавшись к переживаниям юного мага, Слизерин пристальнее посмотрел на женщину – дрожь в руках и неровная, непривычно нетвердая походка, чуть рассеянный взгляд... - Моргана, ты истощена. Тебе нужно выпить зелья. Маг призвал из зачарованного кармана пузатый сосуд и протянул травнице. Та сделала три больших глотка и вернула заметно опустевшую склянку обратно. - Тебе тоже не помешает, - с этими словами змееуст протянул отвар французу, и тот с готовностью последовал его совету. - Я пойду внутрь. Нет необходимости нести дозор. По крайней мере, до наступления темноты. - Да, Слизерин, сэр, мы с ле Фэй тоже вот-вот зайдём. - Нет, - нервно дёрнула головой и резко поджала к ладоням пальцы травница. – Я останусь. - Ты что-то видишь, Моргана? - Нет, учитель. - Тогда пойдём. Я хочу что-то сказать. Всем. Слизерин развернулся и твёрдым шагом направился внутрь, точно зная, что и Аим, и Моргана скоро придут следом за ним. Войдя в библиотеку, он увидел Гриффиндоров вместе. Годрик сидел в кресле с картой на коленях, а Фирг и Атхен устроились на подлокотниках. Все трое смотрели на артефакт, внимательно слушая его. - За щитом зеркальным враг сокрыт, Возможно, ест, возможно, спит. Не видно мне его ничуть, И в этом Мерлинова суть! - Я надеялся, что хоть в руках создателя она заговорит по-человечески, - закатил глаза фений. - По-человечески? – хохотнул Грифон. – А что не так с её речью? - Твой потомок не знает, что стихи несут в себе магический след больший, чем проза, - ядовито заметил Слизерин. - Не всем быть книжными червями, - неприязненно ответил Финнгриф. – Некоторым приходится ловить их далеких родственников. - Владение мечом не отменяет необходимости владения знаниями, - парировал змееуст и застыл за спиной Атхен. – Что слышно о Блэкшейде? - Много теней, много загадок, Он ищет сам – там, где есть замок, Там, где казармы, там, где поля. Исхожена им бриттов земля! - Он сам ищет нас? – нахмурилась девушка. - Он ищет Атхен в калеках и старцах, На случай встреч несёт с собой златце, Он служит верой, но только себе. На бычьем броде встречаться тебе! Дымно-черная нить следов витиеватой дорожкой оббежала центральную площадь Оксфорда и устремилась в нижний левый угол пергамента, к широкой реке и паре старых домов на её берегу, у самой городской стены. - Вот здесь есть небольшой выход из города, - указала пальцем на рисунок стены Атхен. – Он магический, ведёт напрямую из казарм. Никто, кроме змееловов, им не пользовался. - По крайней мере, раньше, - мрачно добавил Фирг. - - Где сокрытый чарами Мерлин, известно? – спросил Слизерин у Грифона, но и тут с ответом нашлась карта: - Не замок, не деревня и не дом - Над реками и лесом плывёт он. То над казармами стоит, То с Неразумным при дворе сидит. - Это нынешний король Этельред, - пояснил предку Фирг, - видимо, на его кончину с участием змей намекал Малфой. - Но он жив, - заметил Годрик. - Очевидно, пока, - произнесла Атхен. – Кнуд активно завоёвывает остров, серебрянки Мерлина снова появились после затишья… - Думаешь, лжеМерлин тайно помогает этому дану? - Вполне может быть, Фирг, - кивнул Грифон. – Из какого рода Этельред? - Дом Кердика, - ответил ему Слизерин. - Приятно знать, что Англией продолжают править саксоны, - одобрительно прогудел Годрик. - Для Мерлина с его политикой искоренения всего старого и привечанием любых иноземцев тайная поддержка данов была бы логична, - мрачно заметил змееуст. - Чем грозит внезапная смерть нынешнего короля? - Насколько мне известно, у него есть наследник, - пожал плечами фений. – Люди говорят, он храбрый и в меру рассудительный. За ним может пойти народ. Не уверен, что смерть повлечет за собой что-то серьезное и трагичное. - Но судя по городским слухам, Кнуд успел завоевать внушительную часть земель, - заметила змееловка. - Раздираемый войнами и терзаемый змеями остров окончательно ослабнет, - нахмурился Грифон. – Чего Мерлин добивается? Разве он и так не вознесен тут в ранг местного полубога, как Олимпийцы у эллинов? Что-то царапнуло сознание Слизерина при упоминании касты могучих магов древности, но тут же исчезло – в комнату вошли Аим и Моргана. Травница достала палочку, расширила одно из двух пустых кресел, и оба пришедших сели. Прежде чем кто-то что-то сказал, по окну застучали крупные капли дождя. - Костры! – тут же спохватился Годрик. - Я накрыла их куполом, мастер. - Хорошо, дитя. Слизерин глубоко вздохнул, решаясь на не самый простой разговор. Как нельзя кстати заговорили они о Мерлине и о его фигуре в глазах народа. Он подошел к последнему незанятому креслу, опустился в него, еще раз вздохнул, собираясь с мыслями, и медленно начал: - Отвечая на твой вопрос, Рик… Да, Мерлин очень важен как для простецов, так и для магов. Несмотря на недоверие среди некоторых, он всё ещё спаситель, кудесник, избавитель в глазах большей части островитян. О нём рассказывают сказки и слагают легенды. - Тогда чего ему еще надо? – хмуро пробурчал Гриффиндор. - Нам важен вопрос не о том, что за цели он преследует, а как нам победить лжеМерлина, но при этом спасти светлое имя Мерлина настоящего… Пусть Мерлин будет тем, кто остановит синезубых серебрянок. - Ты трупной гари надышался, Зар? О чем ты говоришь? - Надвигается война, Рик. Утомленные несколькими годами террора ядовитых змей люди зажаты между двух смертельных опасностей. Мёртвые встают – хорошо, если только здесь. Победи сейчас лжеМерлина, выйди с его головой к людям и попробуй успеть объяснить разъяренной и испуганной донельзя толпе хоть что-то. Сказать им хоть слово в оправдание! В комнате повисла тишина, нарушаемая приглушенным шумом дождя за окном. Моргана прижала ладони ко рту и стала до невероятного похожа на маленькую испуганную Морри с такими же большими и полными настороженности глазами. - Мы не можем просто убить того, кто выдает себя за Мерлина, - негромко произнёс Слизерин. – Мы должны будем продолжить эту игру. Хотя бы на время, достаточное для мирного ухода старого мага на встречу со Смертью. Так мы сумеем не только не пошатнуть настроения народа, но и обезопасить самих себя для дальнейшей жизни. - Но не тебя, - тихо, но твёрдо сказал Атхен, пристально глядя в глаза зельевара. – Слизерин не сможет получить оправдания в достаточной для убеждения всех мере. Ты и сам это знаешь. - Мы сможем что-нибудь придумать, Ат, - оптимистично заявил Годрик. Змееуст поспешил перевести взгляд на Моргану и Лестранжа. Он всё ещё чувствовал обжигающий взор змееловки, но пытался его игнорировать. - Насколько хорош твой подмастерье в трансфигурации, ле Фэй? - Ты хочешь перекроить кого-то в… Мерлина? Слизерин кивнул. - Но почему бы не воспользоваться зельем, сэр? - Полное превращение человека – магия более редкая и сложная, чем оборотное зелье. Мы не можем быть уверены, что в многочисленных покоях Мерлина не будет никаких ловушек для воспользовавшихся зельями. Трансфигурацию определить сложнее. Да, тоже возможно, но всё-таки на порядок более трудно. - Зар, такой магией владею я и Морри… - И Фирг, - слабо произнесла травница, и тот кивнул. Слизерин повернулся к другу, стараясь не смотреть на сидящую рядом с ним змееловку – мужчине было достаточно того, что её боль и злость он чувствовал, как свои собственные. На мгновение он застыл, не решаясь озвучить очевидное и тем самым внести ещё большее смятение в бурю чувств молодой ведьмы, но затем произнёс: - Мерлин годами охотится за Слизерином, сжёг с десяток несчастных черноволосых женщин с северным говором в попытках расправиться с Морганой, тебя же он и вовсе, уверен, вспомнит в тот же момент, как только увидит – как думаешь, у кого шансов выжить в схватке с ним немного больше? У стариков или у детей? - Ты с ума сошёл, Змеюка, - со странной смесью восхищения и осуждения протянул Гриффиндор. - Возьмитесь за Лестранжа, он должен быть как можно лучше обучен человеческой трансфигурации. Я буду в подвале – никому не заходить ко мне. Я хочу поработать с ядом привезённой Фиргом змеи. - Что с ним не так? – тут же напрягся Грифон. - Для выяснения этого я и отправляюсь в подвал, - раздраженно ответил змееуст и повернулся к остальным спиной. «Салазар!» На короткое мгновение маг что есть силы сжал кулаки, беря себя в руки, и тут же вышел из комнаты, ничего не ответив юному встревоженному голосу сознании. Несколько часов ушло у него на эксперименты с затвердевшим ядом. Кристаллизованный, он оказался опаснее обычного – ни один из трех котлов не выдержал добавления совсем небольшого его количества, несмотря на то, что варились в них разные зелья, основным ингредиентом которых всегда был змеиный яд. Не помогла даже ветка бузины, сумевшая когда-то стабилизировать отвар с отравой синезубых серебрушек. Злой и разочарованный Слизерин убрал последствия взрывов и расплавленные котлы, настежь открыл узкие окна под самым потолком и, покинув комнату, развеял защитный воздушный шар вокруг головы. С тяжелыми мыслями он вышел в ранний вечер. Осторожно обошел небольшие лужи и, ступая по мягкой траве, двинулся в самый конец сада. Маг набросил согревающие чары на землю, высушил приглянувшееся место и сел среди деревьев, слушая шепотки молодой травы, унизанной каплями прошедшего днем дождя. Если бы он хотел, мог бы сомкнуть глаза и обмануться - услышать шелест верного Стража в едва уловимой песне ветра. Но зельевар был лишен любой тяги к иллюзиям. Он сидел в своей излюбленной позе, расставив согнутые в коленях ноги и положив на них запястья. Склоненная голова черной завесой волос прятала белое лицо от бледного лунного света. Слизерин глубоко погрузился в мысли, пытаясь найти способ подчинить кристаллизованный яд. Почему его не смогли обуздать сильнейшие травы кельтов? Значит ли это, что он гораздо смертоноснее обычного вида яда Мерлиновых гадов? Можно ли получить затвердевший яд из обычного, просто оставив мертвую змею с нетронутыми железами? Как много людей и животных погибло именно таким образом, от слишком близкого контакта с, казалось бы, давно мёртвой змеёй? Возможно ли как-то обратить смертоносные свойства яда против его же создателя? Слизерин тяжело вздохнул. От беспрестанных размышлений начинала болеть голова. В темноте послышались шаги – неровной походкой к магу приближалась змееловка. Она молча вышла к нему из густой ночи и опустилась на траву перед ним. Так же молча положила горячие руки поверх сцепленных в замок ладоней зельевара и прислонилась к ним лбом. - Что такое, Атхен? – тихим мягким голосом спросил мужчина. - Я понимаю, что ты прав. Что собственной подменой Мерлина мы сможем дать шанс Лестранжу, Фиргу, Моргане, кто знает, возможно, даже Годрику… Но я не могу это принять. Как же ты, Салазар? Как же Слизерин? Змееуст впитал в себя горечь голоса девушки, осторожно высвободил руки из её приятного плена, стянул перчатки и невесомо провёл пальцами по её лицу от висков к подбородку. - Я не стану принимаемым в обществе, даже если новый лжеМерлин объявит меня своим главным помощником в борьбе с врагом. - Но твоё имя… - Атхен сглотнула и продолжила, подсев ещё ближе, и мужчина почувствовал её неровное дыхание на своей коже. – Оно останется опороченным. Черным и мрачным в умах не только простецов, но и многих магов. - Одно имя не самого приятного колдуна против светлой памяти одного из лучших известных мне магов и шансов ещё нескольких прожить долгую, безопасную жизнь. По-моему, плата более чем приемлемая. Змееловка молчала, с мукой смотря на мужчину. - Нет, Атхен, - ласково произнёс он и коснулся пальцами её подбородка. – Меня такое положение дел совсем не беспокоит. Я привык. Ведьма вздохнула и осторожно прижалась боком к груди мага. - Мне жаль, если это так беспокоит тебя… - начал Слизерин, но девушка тут же саркастически хмыкнула ему в ключицу, а в следующую секунду снова стала серьезной и, приподняв голову, пристально посмотрела в глаза зельевара. - Меня не беспокоило отсутствие у тебя какого-либо имени вовсе. Мне просто… жаль , если твои труды и знания пропадут в забвении только из-за устоявшихся страшилок о кровожадном злом Слизерине. - Хочется верить, не все они исчезнут бесследно. В конце концов, из несносного иноземца под крылом Морганы вырос вполне достойный жаждущий знаний маг. - Если бы Аим только слышал эти слова, он бы с ума сошел от счастья, - фыркнула ведьма. Змееуст обвил руками девушку, крепче прижав к себе. Чуть склонил голову и коснулся лбом её виска. На холодную грудь мага легла тонкая горячая ладонь, разливая тепло по всему его телу. - Мне страшно, - призналась ведьма. - Это естественно,- прошептал маг в ответ. - Нет, не от предстоящего столкновения. Мне страшно, что ты решил стать жертвенным быком. Я не мыслевидец, я не знаю, что творится у тебя в голове, но меня не покидает чувство, будто мрачная решимость поселилась в тебе, и ты не желаешь её раскрывать остальным. Умоляю, скажи, что ты намерен выжить.       Змееуст замер, удивлённый проницательностью девушки. - Салазар... - в голосе было столько боли, что мужчина невольно вздрогнул. - Я намерен выжить более, чем когда-либо до этого, - искренне ответил он, касаясь губами девичьего уха. - Я сделаю всё для того, чтобы пережить лжеМерлина. Но я понимаю, что он и сильнее, и коварнее, и безжалостнее... Стихии, я хочу выжить, Атхен. Он поцеловал кончик её уха и прикрыл глаза, почувствовав осторожные поглаживания груди и ключицы. - Я так устал… - вырвалось у Слизерина. Змееловка поправила упавшую на лицо магу прядь и тихо предложила: - Пойдём в дом. Ты отдохнёшь. – Нужно идти на стену. Дозор не помешает. - Годрик отправился, вместе с Фиргом, - прошептала ведьма. Тень улыбки коснулась кончиков губ зельевара, и он ласково погладил девушку по спине. Та неловко обняла мужчину, обхватив руками за корпус, и довольно вздохнула. Посидев некоторое время в уютном молчании и живительном тепле, слушая радостное биение юного сердца, отдающегося эхом в его собственном, холодном и старом, Слизерин заметил, как изменилось дыхание девушки. Мягкая улыбка застыла на его губах. Он погладил ведьму по голове и ласково прошептал: - Ты тоже устала… Он не стал будить девушку. Медленно расцепил её объятия, встал и осторожно поднял её на руки. Легкая и маленькая, она, не просыпаясь, удобнее устроилась у него на руках. Мужчина прижал её к себе и поцеловал в висок. Слизерин нёс змееловку в дом. В арке, ведущей из сада во двор, он остановился, осторожно повернулся чуть вбок и тихо, чтобы не разбудить девушку, спросил: - Что-то произошло, Аим? - Ничего, Слизерин, сэр, - виновато произнесла темнота, - Простите, я просто хотел подышать свежим воздухом перед сном. Не дожидаясь ответа, скрытый магическим плащом юноша двинулся вглубь сада, унося с собой ворох скачущих мыслей и образов смешливой девушки с тугими косами.