Змееглоты

      Небольшая рощица неподалёку от Оксфорда полнилась пением птиц, отлично заглушающим тихий разговор вновь появившихся здесь магов. - Не знаю, Ат, - с сомнением протянул Годрик, - плащ Аима – чудная вещица, но разве нам не надо, чтобы Блэкшейд увидел тебя? - Мы не знаем, сколько часов придётся проторчать у заколдованного хода, - покачала головой змееловка, - Брод отлично просматривается с того участка стены, я уж не говорю о казарменных окнах - нельзя привлекать лишнего внимания. - Я могу и тебя обратить каким-нибудь зверьком… - И привлечь внимание Блэкшейда к твоему очень характерному уровню владения трансфигурацией, как только ты меня расколдуешь обратно? Может, сразу стяг с вестями о собственном воскрешении над головой поднимешь? - Не ёрничай, - прогудел предок, - плащ так плащ. Кто его знает, этого Блэкшейда, может, он и сквозь него может видеть… Сначала нужно заскочить на рынок, как думаешь? - Сомневаюсь, что мы услышим что-то новое, - скривилась Атхен, - очередные слухи, да ещё и разросшиеся за прошедшие пару дней. - И всё-таки. Меня интересуют не только пересуды о великом и могучем. Общая обстановка тоже важна. Ведьма задумчиво закусила щеку изнутри, отпустила и медленно произнесла. - Ладно…но быстро. Не будем растягивать эту пустую трату времени. Как и думала Атхен, ничего полезного маги не услышали – всё те же сплетни обрастали ещё большими нелепицами, чем накануне, а обсуждения битв с норманнами во внезапно вспыхнувшей войне на окраинах государства звучали так же отстранённо и нелепо, как накануне. Привычные бить данов жители Оксфорда не питали сочувствия к другим охваченным вооруженным противостоянием наследников короны городам и не чувствовали страха перед воинами Скании. Казалось, фигура Мерлина – и как могучего волшебника, и как символа английской силы и власти – занимала их куда больше, чем несколько сожженных замков неизвестных им представителей знати. Довольно быстро Гриффиндоры – старик-нищий и маленький мальчик – покинули торговую площадь. Они прошли по петляющим улочкам, пока не вышли на главную, поднимающуюся от ворот к собору и магическим казармам. Маги пошли вниз, по пути продолжая вслушиваться в разговоры горожан. Редкие змееносцы-патрулирующие были молчаливы и только посматривали на судачащих с насмешливо изогнутыми губами. - Делают вид, будто знают больше, чем на самом деле, - тихо хмыкнул в плечо старику ребёнок. - Это почему? – прошамкала ведьма, замедлив шаг. - Глаза, - вместо ответа произнёс Годрик, и девушка внимательнее взглянула в лица магов с тисненой рептилией на латах. Слегка мутный и немножко уставший взгляд – вполне обычное дело для состоящих на службе. - Не понял, - честно шепнула она. - Пустые. Ни тени знаний и уверенности. Ведьма снова взглянула на змееносцев. Действительно. Теперь, когда предок подсказал, что именно не так, она поняла – губы кривились в снисходительных ухмылках, но глаза, казалось, жили отдельно. В них действительно не было ничего. То, что поначалу Атхен приняла за усталость, оказалось пустотой. - Они тоже не знают, - быстро прошамкала она, и мальчуган рядом серьёзно кивнул. - Именно. Гриффиндоры уже были у стен, но выйти из города еще не успели: в полуоткрытые ворота влетел взмыленный конь с тощим всадником, пронёсся по улице вверх и рухнул замертво, придавив ногу верхового. Мужчина тут же разразился ругательствами и проклятиями, и его голос змееловке показался отдалённо знакомым. Стражники – и маги, и магглы – мгновенно кинулись на помощь прибывшему. - Сэр Крауч, вы целы? - Нет, идиот, я не цел! – выругался отползший от коня мужчина и раздраженно указал на сломанную ногу. Он достал волшебную палочку, взмахнул ею, и гримаса боли ушла с его лица, а пострадавшая конечность начала будто парить над самой землёй. Кое-как с поддержкой стражников он сумел встать. - Мне нужно увидеться с мастером Мерлином, срочно! – не терпящим возражений тоном рявкнул маг. Тут же волшебники среди собравшейся толпы зевак засуетились, предлагая свою помощь, но прибывший только высокомерно дёрнул подбородком в сторону четырёх змееносцев возле бездыханной лошади: - Я должен попасть в казармы как можно скорее! С мрачными лицами те наколдовали троноподобный стул и помогли магу сесть. Осторожно левитируя его на небольшой высоте, процессия как можно быстрее отправилась в указанном направлении. Старик и мальчик переглянулись – толпа вокруг возбуждённо гудела, маглы-стражники занялись вывозом тела загнанного скакуна. В общей суматохе пущенного заклинания отведения глаз и наведения глухоты никто не заметил. - Боюсь, сегодня можно не ждать Блэкшейда, - поджал губы Гриффиндор. - Нам нужно на площадь! – с жаром прошептала змееловка. Воин покачал головой. - Там сейчас либо яблоку упасть негде будет, либо не будет никого. Пойдём. - Но… - Поверь мне, Ат. Пойдём. Ведьма нехотя послушалась предка. Маги покинули город и, как всегда, пошли к уютной рощице, скрывающей их перемещения. - Кто этот Крауч? – как только они отошли на мало-мальски приличное расстояние от стен, спросил Годрик. - Один из придворных магов. Занимался документами всякими. Сведениями о змееловах, насколько я помню. Писчий или что-то вроде того. Он вёл подсчёт успехов в нашей охоте, размеры жалованья, списки отрядов – последнее быстро стало ненужным, змееловы почти сразу перешли на одиночную, редко – парную работу. А потом он получил должность Финна, как только тот исчез. Сейчас он что-то вроде правой руки Мерлина, по крайней мере, в глазах общественности. - Какая новость могла заставить его загнать коня? – будто самому себе пробормотал Гриффиндор. - И откуда он прискакал, - тихо добавила она. - Где обычно Крауч находится? - Я думала, что здесь, в Оксфорде. Но Аим рассказывал, что он прибывал в Хогвартс. Скорее всего, сейчас он при дворе – в Лондоне. - Или при короле, - заметил Годрик. - Я не особо много знаю о Крауче, но не похоже, чтобы он был воином… - Мерлину не воин нужен при правителе. Атхен поёжилась – тёплый ветер явно не был тому виной.

***

Кама сидела на валуне, щурясь от ярких солнечных лучей. Рядом сидел Лестранж. И брауни, и маг наблюдали за буквально пританцовывающей вокруг деревьев травницей. Моргана что-то тихонько напевала глубоким бархатным голосом, осторожно снимала уже распустившиеся цветы и совсем молоденькие бутоны с веток и наполняла ими три небольших мешочка на поясе. - Почему именно с этого дуба она собирает цветы? – спросил Аим Каму, - ведь их есть ещё несколько. И парочка – вон там, у западной стены, - более пышно расцвела. - Дуб, терновник и ясень, - нараспев произнесла старушка, - три самых могучих дерева кельтов. Вместе они гораздо сильнее, чем по отдельности. Их магия питает остальных, заключая вечный круг. Сила, и власть, и дверь в иное измерение; пусть и вынужденное, но целомудрие, и мстительность, и мрачность; сама магия, и стремление к цели, и знания. Всего трёх этих деревьев достаточно для полного цикла жизни друида. Поддерживая и врастая друг в друга, чары дуба, тёрна и ясеня становятся одним могучим потоком. - От самых корней до венчающих небо крон, - в тон крохотному существу ответил француз и задорно улыбнулся. – А почему здесь, в саду, растёт это троедревие? Я думал, здесь не было друидов… - Конечно, были. Ворона посоветовала леди Алой львице отдать дань древним. - Когда я обзаведусь своим домом, я тоже почту их дубом, терновником и ясенем, - мечтательно вытянулся на камне юноша, глядя в небо и видя в белых облаках черты лица Сапиенты. - Ясень должен будет высадить их сам, своими руками, - закивала Кама, и острые ушки задрожали в такт движениям. - И трижды полить росой с места силы, - добавил Аим и снова улыбнулся, - я знаю, я читал. По-моему. А может, просто знаю. Не уверен. Юноша глубоко вдохнул чистый воздух и, прикрыв рукой глаза от солнца, посмотрел на наставницу: - Я могу помочь? - Ты можешь собрать своё троецветие, как только я закончу. - Почему нельзя вдвоём собрать? - Ответь мне. - Магия взаимодействует с собирателем и потому не должна распыляться? Моргана кивнула. - А когда ты закончишь? - Когда ты оставишь меня в покое, - проворчала Моргана и затянула шнурок на заполненном мешочке. Лестранж хмыкнул и поднялся на ноги. Приторочил к поясу собственные тканевые сумки для цветов, убрал выбившиеся из хвоста пряди волос за уши и, разминувшись с травницей на тропе, подошёл к священной троице друидов. Собирать цвет он начал, как требовал древний обряд, с дуба. Быстро наполнялись поясные мешки соцветиями медово-зелёных серёжек. Послышался хорошо знакомый протяжный крик, и с ветвей отдалённого дуба в самом конце сада к молодому магу спланировала бубри. Потершись головой о живот юноши, птица снова издала низкий похожий на мычание звук и склонила голову набок. - Ты голодная? – Аим погладил её по макушке. – Брауни оставили тебе еду во дворе. Птица ткнулась клювом ему в ладонь и взмахнула крыльями, не пытаясь при этом взлететь. - Ну, чего ты? – ласково спросил он. – Хочешь весну с дерева? Маг сорвал несколько цветов дуба и протянул пригоршню птице, но она не захотела. Недоуменно нахмурившись, Аим задумался, но тут же хлопнул себя по лбу и потянулся к ясеню. Сорвал и протянул только сегодня распустившиеся пушистые белые цветы птице. Та приоткрыла большой гладкий клюв, и он скормил ей лакомство. Издав низкий звук, бубри переваливающейся походкой подошла к сидевшей на камне Моргане и устроилась рядом. Лестранж вернулся к сбору цветов. Он закончил с терновником и приступил к ясеню, когда в его мысли проникли образы бубри и молодой Морганы. Бескрайний лес, холодное море, возвышающийся среди зелени горный хребет. Не такая огромная, как сейчас, птица плещется в небольшом лесном озере, ле Фэй собирает травы… Образы были живыми и яркими, похожими на сны в стенах Хогвартса. Юноша повернулся и посмотрел на бубри – та сидела у ног травницы, довольно жмурясь и сонно покачиваясь от её мягких поглаживаний. Почти сразу реальная картина перед глазами сменилась то ли видением, то ли воспоминанием. Черноволосая женщина – уже старше, чем первый образ, но всё ещё младше нынешней ле Фэй – собирает троецветие, а грустная птица качается на водах спокойного ручья. Травница скармливает несколько соцветий дуба бубри, та съедает и улетает прочь… Лицо Морганы вновь чуть старше. Она кормит птицу терновыми цветами, ласково приговаривая что-то ей на ухо. И колдунья, и бубри выглядят грустными… Они идут через лес. Над ними возвышается горный хребет, кутающий пики в облачную шаль. Женщина застывает в нерешительности, подзывает птицу, опускается на колени и обнимает её… Они на поляне, которую Аим узнает из тысяч других – на той самой поляне Морри и Мерри в лесу недалеко от замка. Птица кажется сонной. Она медленно ступает нетвёрдой походкой по опалой листве, пока, наконец, не падает в заботливые руки травницы. Бубри спит, а Моргана нежит её, гладит и, судя по сбивчивому шёпоту, прощается с ней навсегда… Лестранжу вдруг стало нечем дышать. Сделав несколько глубоких вдохов, он уставился невидящим взглядом на три главных дерева друидов. Его руки внезапно похолодели и ослабли. Он медленно подошёл к птице и погладил её по чёрному блестящему клюву. Аиму хотелось поверить, что таков обычный обряд передачи птице преемнику, но едва ли у ле Фэй тогда были хоть какие-то мысли о том, чтобы взять ученика. Да и бубри – она была такой печальной… - Ясеню нужен умиротворяющий отвар, - покачала головой Кама и, легко спрыгнув на землю, пошла в сторону дома. - Зачем? – тут же настороженно уставилась на подмастерье травница. - Да, Моргана, зачем? – расстроенно спросил он у неё. – Зачем ты усыпляла собственную птицу? Он кивнул на дремлющее подле них существо. Ле Фэй выглядела изумлённой. Она посмотрела на бубри, потом на Лестранжа и неожиданно воскликнула: - Ты сноходец! Стихии, Аим, сноходец! Ну конечно! Вот откуда ты так много знаешь о моём прошлом! Вот как ты выдернул меня из лап проклятья! - Я не сплю сейчас, Моргана, и видел всё ничуть не хуже, чем наяву, - произнёс Аим, не желая уходить от тему разговора. - Да, но она спит! – Моргана указала на птицу. – Она спит, и ваши сознания сближаются больше, чем при бодрости! Неужели она показала тебе… Последние слова травницы прозвучали грустно и растерянно. - Лес, думаю, Каледонский. Горную цепь, море. Ваши с ней дни среди деревьев и водоёмов. То, как ты скормила ей дубовые цветы, она улетела. Вернулась, и через некоторое время ты накормила её терновым цветением. А затем она уснула на зачарованной поляне, где по осени была наша стоянка. Это было давно, я знаю, я видел! Ты была моложе! Зачем, Моргана? Неожиданно из чёрных глаз женщины покатились крупные слёзы. Испуганный Аим опустился на колени перед наставницей и крепко сжал её ладони в своих, надеясь, что это удержит возможный всплеск эмоций и поможет избежать обращения вороной. Горячая слезинка обожгла указательный палец юноши. - Прости, я не хотел тебя расстраивать, - искренне повинился он. - А я не хотела расставаться с бубри, - сиплым голосом произнесла Моргана. Она принялась глубоко дышать. Высвободила одну руку и вытерла лицо. - Я не хотела, Аим, но мне пришлось. Уже несколько десятков лет я нахожусь так или иначе неподалёку от Мерлина, следя за ним. Он не узнавал меня в редкие встречи, просто равнодушно скользил взглядом и шёл дальше. Я должна была понять, что с ним, помочь… Засилье чужаков, гонения родной островной магии как варварской и опасной, необходимость скрывать собственную личность – всё это вынудило меня сокрыть птицу. Уж лучше было её усыпить, чем дать кому-то убить её: простецы и дремучие деревенские маги не первый век охотятся на бубри. Я боялась, почти не верила, что снова увижу её, но однажды, в один из самых тёмных часов жизни, увидела смутные очертания будущего: услышала звук боурана и шелест крыльев, различила в тумане грядущего неясный силуэт кого-то совсем молодого. Десятки лет спустя появился ты, жаждущий знаний и якоря на острове. И осенью, когда ты сам услышал звуки ирландского бубна, я поверила, что видение моё сбывается. Но только на Эмайн Аблах я поняла - именно твой силуэт я видела давным-давно. Именно ты переймешь наследие друидов. Лестранж молча сидел у ног наставницы и думал. Много и, в основном, о судьбе Морганы и птицы. Неожиданно странная мысль посетила его, и он не сдержал улыбку. Маг встал на ноги и протянул руку травнице: - А ведь бубри прошла круг троецветия – дуб, терновник и вот теперь ясень. Как думаешь, это что-то значит? - Что ей невероятно повезло с новым друидом, - слабо улыбнулась ле Фэй и медленно поднялась, опираясь на руку юноши. – Пойдём, нам двоим не помешает умиротворяющий отвар. После небольшого перерыва на обед маги снова вернулись к древесным цветам. Моргана раскладывала их сушиться, Лестранж толок их в ступе, превращая в кашицу, из которой позже можно будет добыть экстракт. После этого ле Фэй занялась перетиранием драконовых трав. Француз проверял остальные запасы: кору, корни, листья, ягоды. Дойдя до засушенных плодов тёрна, он снова вспомнил о дереве на могиле Мерлина. Ему казалось, что магу больше подошёл бы ясень, и вместе с тем он был уверен, что терновник растёт там неспроста. Не могли же над Мерлином высадить символ смерти просто для констатации оной? Неожиданно ле Фэй схватила его за руку. - Змеи. Змеи пожирают змей в охваченном пламенем городе. Все серебряные и синеглазые. Шесть против одного, похожего на короля. Темно. Темно, а потом огонь. Кровь. Много бурой тёмной крови. Темно, горячо и душно. Очень душно. Не понимая ни слова, юноша поспешил вывести женщину на воздух. Её сотрясала мелкая дрожь, на висках выступила испарина. Аим усадил её в залитом солнечным светом дворе и сел рядом, крепко держа за ладонь. - Я видела это. Это – и большого бурого медведя с венцом из тусклого серебра. Он тенью шёл рядом. - Рядом с чем, Моргана? Женщина молча покачала головой и устало вздохнула. - Не знаю, Аим. Не на шутку встревоженный Лестранж заглянул в помутневшие глаза наставницы. - Тебе нужно прилечь. Давай ты выпьешь отвар маледики и ляжешь отдохнуть. Я посижу с тобой. - Чтобы я не обернулась птицей? – сардонически хмыкнула Моргана. - Чтобы я отбивал тебя от кошмаров, - попытался ободряюще улыбнуться ей француз. Уже позже, когда женщина забылась тревожным сном, Аим спешно нацарапал на пергаменте её слова и принялся раздумывать над ними. Он хотел было попытаться расшифровать видение, но быстро отбросил эту затею. Ему было не по себе от услышанного и казалось, что прямо сейчас, в безопасности Львиной Короны из невидимых глазу расщелин за ним наблюдали змеи – серебряные и синеглазые.