***
Ещё пару минут назад Драко спал как младенец, наяву обнимая подушку, а во сне — гибкое тело Грейнджер. Она опять снилась ему, как раньше — когда он ещё учился в Хогвартсе, а Золотое Трио являло собой отважную группу спасения всего магического мира. В тех снах она ненавидела его, но не отвергала. Сейчас она давно забыла о его существовании, но обязательно придёт на встречу. Не может не прийти. Он был уверен в этом, как и в том, что завтра наступит новый день или сборная Болгарии вновь благодаря Краму выиграет очередной матч по квиддичу. Чёртов Крам! В отличие от Уизли, парень был хорош во всём и представлял собой достойного соперника. Ревность к болгарскому ловцу до сих пор теплилась где-то в глубине души, но, слава богу, не поднимала голову уже давно. Ему несказанно повезло, что у Гермионы тогда ничего с ним не вышло, иначе это стало бы серьёзной проблемой. «Стоило вообще забыть об этом», — задумавшись, Драко сонно потёр лицо по пути в ванную. Разбудивший его домовик уже принёс сменную одежду и доложил, что завтрак подан. Доносившийся снизу шум подсказывал, что дома он не один, а значит мать вернулась в Лондон, иначе сработали бы защитные чары дома и вокруг творилось бы чёрт-те что. Скорее всего, она вернулась не больше чем на пару дней, но этого достаточно, чтобы уладить оставшиеся дела компании. В обеденном зале никого не оказалось, как и в рабочем кабинете. Всё указывало на то, что она вновь облюбовала место на балконе. Там лучший вид на окрестности. Не став вызывать домовика, Драко направился туда сам. Солнце вставало с другой стороны особняка, поэтому, выйдя на воздух, он сразу ощутил всё ещё державшуюся ночную прохладу. Устроившись в плетёном кресле и накинув на плечи тёплый плед, Нарцисса, не обратив на него никакого внимания, продолжала молча смотреть вдаль, будто горизонт мог о чём-то ей поведать, но пока и не осуществил её желание разузнать что-то. — Ты разве не получила моё письмо? — усаживаясь в кресло напротив и отрывая её от созерцания видов, спросил Драко. Мать должна была прибыть ещё в выходные, но, вероятно, что-то её задержало, раз пунктуальность перестала быть её визитной карточкой. — Мне нужно было решить ещё пару дел в Швейцарии, и если ты наконец расскажешь мне, зачем попросил приехать, то я как можно скорее отправлюсь в Штаты. Там управляющий перестал быть полезным. Имеет смысл сменить его. — Голос Нарциссы сквозил холодом и толикой задумчивости. Так случалось, когда она была поглощена чем-то настолько, что всё остальное не являлось для неё значимым. Бизнес отца разросся настолько, что приходилось нанимать сторонних людей. Важную роль играло доверие, поэтому Люциус Малфой никогда не назначал на эти должности абы кого, отдавая предпочтение друзьям и тем, кто хоть как-то был связан с родословной Малфоев. Благо таких было предостаточно. — Нужно, чтобы ты заехала в офис и подписала некоторые документы. Переведённый на него взгляд кололся от едва сдерживаемого раздражения. Похоже, он всё же отвлёк её от чего-то очень важного. В последнее время они мало общались. — Почему ты сам не сделаешь этого? — Сильнее кутаясь в плед, Нарцисса скованно повела плечами. — Стоило ли ради этого выбивать меня из графика? — Там бумаги, касающиеся реорганизации, ― уточнил Драко. ― Мне пришлось немного помочь Нотту, иначе их бизнес ушёл бы на дно. Недовольно фыркнув, она кинула очередной раздражённый взгляд в его сторону, но, получив в ответ суровый прищур стальных глаз, первая отвела взгляд. — Прям как отец. ― Недовольство так и свозило в голосе Нарциссы. Этого только глухой бы не услышал. ― Зачем тебе Тео? Это его проблемы. То, что его отец в Азкабане, не значит, что мы должны нести потери и вытягивать его из этого болота за собой. — Потерь не будет, — твёрдо заверил он, убеждённый в своей правоте. — Я профинансировал один из его новых проектов, и это уже приносит прибыль. Вероятно, дальше станет ещё лучше или всё останется на этом уровне. Меня устроят оба варианта. В ответ Нарцисса лишь тихо пробормотала что-то о «непонятно на чём держащейся дружбе» и опять отвернулась к горизонту. «Всё равно недовольна», — констатировал Драко, потянувшись в карман брюк за сигаретами. Нарцисса никогда не любила привлекать к бизнесу друзей или родственников. От этого одни проблемы: неизменно сталкиваешься с некомпетентностью и нежеланием перемен, не говоря уже о пагубном влиянии смешивания личных отношений и рабочих. — Как знаешь, — заметив, что он всё же ждёт ответа, сухо бросила она и нахмурилась. — И с каких это пор ты куришь? Ухмыльнувшись, Драко поднёс палочку к концу сигареты и втянул первую порцию горьковатого дыма. Спички волшебнику ни к чему. Магия, готовая всегда прийти на помощь, текла в его крови с рождения, а вечные заверения отца, что его кровь особенная, раньше лишь подогревали желание демонстрировать это как можно чаще. Теперь подобного не возникало, но старые привычки отчасти сохранились. — Не так давно. Нарцисса не стала отвечать или развивать эту тему. Так или иначе, это его здоровье, и Драко уже вполне состоялся как молодой мужчина, чтобы отдавать себе отчёт в поступках. Нет смысла отрицать, что жизнь обошлась с ним назидательно. Оно и к лучшему. Теперь он мог смотреть на вещи под другим углом, не то что эти обласканные обожанием окружающих победители. Лишь одна из них занимала его мысли настолько, что не вписывалась в общий ряд тех, к кому он относился если не с пренебрежением, то с игнорированием. Тихий выдох, сопровождённый белёсыми клубами дыма, прозвучал слишком громко. Нарцисса слабо поморщилась, но отодвигаться подальше из-за последовавшего за этим горьковатого запаха не стала. «Не нравится, но терпит», ― заметил Драко. Его всегда раздражало, с каким поистине титаническим терпением она жила с его отцом. Тот никогда не проявлял любви к ней или хотя бы серьёзной привязанности, но всегда требовал, чтобы все вокруг ему подчинялись. Типичный брак по договорённости, в котором между супругами так и не вспыхнуло чувств. Оставалось лишь признать эту так называемую «половую любовь» не более чем средством выражения родового инстинкта или, проще говоря, средством размножения. — Поможешь мне ещё кое в чём? — нарушил застоявшуюся тишину Драко. — Раз уж ты здесь? Мать, заинтригованная, изящно вздёрнула бровь. — Что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя? «Слишком давно не обращался к ней за помощью», — тут же подсказал внутренний голос. Драко помедлил пару секунд, пытаясь понять, насколько осуществима его просьба. Ведь она наверняка захочет отговорить его. Снова. И так было всегда, когда разговор заходил о Гермионе. — И что я могу сделать такого, чего ты не можешь сделать сам? — задала вопрос Нарцисса, заметив, что мимика всё-таки предала её. Лукавая улыбка расплылась по губам Драко и сделала его ещё больше похожим на отца. — Ты не откроешь для меня сейф в Гринготтсе? Тот, что будет доступен мне лишь после помолвки. Он был уверен, что она задаст именно этот вопрос, потому начал издалека. Может, хотя бы так удастся избежать временной размолвки. — Что ты хочешь оттуда взять? — удивилась Нарцисса. — Фамильный котёл Малфоев. Раздосадованно цокнув языком, она скинула с плеч плед и встала, чтобы размяться. Солнце уже поднялось намного выше, обогревая холодный камень строения, и в дополнительном тепле нужды не было, а вот желание пройтись было заметным. — Зачем он тебе? Ничего ведь не вышло в прошлый раз. Или ты решил попробовать вновь? Считаешь, что мы что-то упустили? Похоже, её беспокоило это до сих пор, но он просил её об этой услуге не для того, чтобы возобновить эксперименты. — Я думаю, что могу помочь другому человеку, если, конечно, это для неё всё ещё имеет значение. — Драко на мгновение осёкся, собираясь с духом, чтобы продолжить и произнести имя Грейнджер в присутствии матери. — Во всяком случае я знаю, что для Гермионы это было важно. Уточнять, о чём идёт речь, не было нужды ― Нарцисса сразу всё поняла. — Ты виделся с Грейнджер? — Нет. Но собираюсь. Рвавшийся наружу яростный рык почти сорвался с её губ, но она вовремя успела взять себя в руки. Его навязчивая любовь к Гермионе, по мнению Нарциссы, уже переходила все границы. Драко прекрасно знал, насколько тяжело было матери скрывать от Пожирателей и мужа этот факт, но она до последнего надеялась, что он выкинет всё из головы и перестанет мучиться несбыточными мечтами. — Драко, послушай, она с другим… Прошу, оставь её, — умоляюще попросила она, надеясь, что в этот раз удастся достучаться до здравого смысла. Он догадывался, что этот разговор повторится в точности, как все предыдущие, поэтому упорно молчал, ожидая, что она выскажется и вновь, как всегда, примет его категоричную позицию. — Ты ещё молод и можешь уехать куда угодно. Я давно прошу тебя об этом. В мире множество привлекательных женщин, одна из которых способна стать тебе приличной спутницей жизни. Выбери любую! Но отпусти Грейнджер и отставь наконец глупые надежды на то, что она когда-нибудь увидит в тебе что-то, кроме Чёрной метки и всей той грязи, о которой пишут про тебя в газетах. Это Британия! Тут испокон веков ничего не менялось! — уверяла Нарцисса, не оставляя надежд переубедить его. — Нет, — нахмурившись, упёрся Драко. «Я не отдам её этому рыжему. Во всяком случае не попытавшись», — внутренний монолог, как и раньше, привёл к мысли, что сдаваться без борьбы глупо. — Я слышала, что Уизли сделал ей предложение. Кажется, Паркинсон говорила об этом Дафне после битвы… Нет! — приняв задумчивый вид, проговорила Нарцисса. — Я точно уверена, что правильно услышала их разговор, прежде чем мы ушли оттуда. Нарцисса всё ещё не отчаивалась и ждала, что он одумается, хотя шансов переубедить его не было изначально. Она уже пыталась и раньше, и не раз. А этот разговор станет лишь очередным бессмысленным диалогом в списке десятков, подобных ему. — Они пока не женаты, — сухо возразил Драко, выкидывая догоравший окурок за пределы балкона. — Значит, поженятся! — продолжала стоять на своём она, уповая, что это всё-таки случится. И чем раньше, тем лучше. — Не поженятся. Женская фигура заметалась вдоль балкона. Драко поджал губы и приготовился к финальному аргументу, который обязательно прозвучит из уст матери. Она всегда прибегала к этому, когда не оставалось других слов для убеждения. — А ты не хочешь для начала узнать мнение своего отца по этому вопросу? Уверена, если очень постараться, то можно добиться ещё одной встречи в Азкабане. «Как предсказуемо», — Драко ожидал именно этого, но в этот раз у него был ответ. — Мне давно плевать на его мнение, — поднимаясь с места, угрожающе прошипел он. — С того самого дня, когда мне пришлось из-за него и его давних связей смотреть, как тётка пытает Грейнджер на полу Малфой-мэнора, а я не мог ничего с этим сделать, иначе в отместку мне следующей могла стать ты. Ведь все кругом на тот момент хорошо знали, насколько я любил мать. Драко не сразу сообразил, что произнёс слово «Любил» в прошедшем времени, а потому замер, словно оцепенев от резко понизившейся температуры воздуха. — Любил? — тяжело дыша, уточнила Нарцисса. Потеря сына не входила в её планы. Уж точно не из-за девчонки, о которой он грезил уже много лет. Драко было отлично известно, что она куда гибче, чем отец, и он продолжал этим бессовестно пользоваться, надеясь, что любящее сердце матери возьмёт верх над бизнес-леди и хозяйкой половины состояния Малфоев. Но всё же манипулировать любовью к ней он не собирался. — Я и сейчас тебя люблю, но если ты будешь мешать мне, то что-то между нами может измениться, — ледяным голосом пригрозил он. — Я слишком долго подавлял чувства к ней и больше не хочу. Она нужна мне. Нравится это вам с отцом или нет. Но я не отступлюсь. Хрупкие женские плечи чуть опустились, а до этого идеальная осанка перестала таковою быть. Драко помог ей вернуться в кресло и позвал домовика, чтобы тот позаботился о ней. Тёплый чай с её любимыми травами должен был успокоить Нарциссу. — Я думаю, что на этом мы можем закрыть эту тему навсегда, — уже спокойнее добавил он, заботливо пододвигая принесённую домовиком фарфоровую чашку поближе к ней. «Она сильная. Она переживёт и это». Нарцисса могла быть несгибаемой, но не когда дело доходило до него. Драко значил для неё куда больше, чем все сокровища рода Малфоев. Единственная отрада в жизни и в не слишком счастливом браке. И теперь, когда он больше не мог отрицать всего, что было связано с Грейнджер, и так хотел заполучить в жёны героиню войны, ей ничего не оставалось, кроме как смириться и помочь. И плевать, что скажут все портреты предков! Драко прекрасно знал, что она не позволит им даже открыть рот. И пускай ей придётся заняться вандализмом и залить термостойкой краской все картины, висящие в Малфой-мэноре, но её сын получит желаемое. Чего бы их семье это ни стоило. — Хорошо. Я сегодня навещу Гринготтс. А ты… — беря себя в руки, произнесла Нарцисса. — Постарайся не наделать глупостей, как твой отец. В этом вопросе нужна хорошо продуманная стратегия. Отобрать чужую невесту не так просто! Теперь Драко мог расслабиться, чувствуя, что в этот раз сумел достучаться до сознания матери. Остальное уже не так важно. Главное, что она поддержит его, когда будет необходимо. — Ты же не серьёзно? Это же Уизли. — Он скептически пожал плечами. — Куда сложнее будет доказать ей свою любовь, чем отодвинуть того, кто никогда особо и не любил её. — С чего ты взял, что он её не любит? — недоверчиво заметила она, делая очередной большой глоток отвара. Желание поделиться всем, что ему было известно и что ощущалось на интуитивном уровне, всё стремительнее подкатывало к горлу. Не было смысла утаивать от неё хоть что-то. Тем более при том, что она наконец согласилась с его выбором и готова принять его. — Просто чувствую. — Чутьё Драко ещё никогда не подводило его. — Может, и любит, но не так, как необходимо, чтобы стать заботливым и внимательным к женщине. Нотт рассказывал, что он вечно занят какими-то изобретениями и квиддичем. Гермиона постоянно ходит по академии одна. Поттеру некогда заниматься их размолвками. А младшая Уизли давно покинула их компанию и трудится на благо Министерства. Тем более почему они до сих пор не поженились? Что им так мешает? — Поттер тоже ещё не женился на младшей Уизли, — возразила Нарцисса. — У Поттера в голове только Тёмные Лорды в прямом и переносном смысле, — не удержавшись, съязвил Драко. — Он одержим желанием переловить и осудить всех Пожирателей. Видимо, синдром героя никак не отпускает. Лёгкая усмешка расцвела на губах Нарциссы и сразу же сменилась холодным выражением лица. — В любом случае, Драко. Нельзя преуменьшать значение их давней дружбы. Если б я не просчитала в своё время привязанности Северуса к тебе как к крестнику, то убивать Дамблдора пришлось бы тебе. Ей не стоило затрагивать эту тему: давняя боль отразилась на его лице, явив на него страдание. Нарцисса мгновенно осознала, что совершила, потому решила просто отмолчаться и подождать, пока он придёт в себя и сможет отбросить тяжёлые воспоминания. — Я учту, — наконец отозвался Драко. — Займись пока котлом. А у меня на сегодня ещё есть дела на работе, — добавил он и легонько поцеловал её на прощание в щёку. — Только не спеши, — всё же прозвучало ему в спину. — Тут главное ― не торопиться. Последнее она могла бы и не произносить. Драко слышал эти слова почти каждый день, когда Тёмный Лорд жил в Малфой-мэноре. Своеобразная мантра наудачу. Может, поэтому они до сих пор живы? Или им просто чертовски повезло.Глава 4
16 мая 2020 г. в 11:13
Гермиона устало потёрла глаза и вновь попыталась сконцентрироваться на списке литературы и новом учебном плане, присланными с утра совой из академии. До начала учебного года оставалась пара дней, а хорошая подготовка важна как никогда — последний курс требовал повышенного внимания.
Сидевшая напротив Джинни тяжело вздохнула и зашуршала газетными страницами. В отличие от Гермионы, она больше не собиралась терять время на учёбу и академическая рутина ей была нестрашна.
— Смотри-ка, — раздался её насмешливый голос. — Рита Скитер опять развлекается. Снова облила помоями добрую половину Пожирателей и про младшего Малфоя как всегда не забыла.
Скопившийся в лёгких воздух при упоминании Драко шумно вырвался из груди, обдавая лежавшие перед Гермионой страницы тёплым потоком.
— Послушай-ка, что она пишет о нём, — продолжала Джинни, то ли делая вид, то ли действительно не замечая её настроения. — «Избежавший суда Пожиратель»… — На секунду она остановилась и задумалась. — Интересно, а она вообще помнит, как их всех зовут, или они все для неё безликие Пожиратели? Нет, ну Малфоя-то она точно помнит! Его имя фигурирует едва ли не в каждой второй её статье.
Гермиона не стала отвечать — лишь, свесив голову, упёрлась лбом в подставленные ладони.
— Ну, так вот… «Избежавший суда Пожиратель, — возобновила чтение Джинни, — в последнюю благотворительную встречу представителей научных кругов остался без спутницы. Вероятно, никто, кроме бывших коллег по пожирательскому цеху, так и не отважился принять его предложение посетить светское мероприятие»…
— Хватит! — слишком громко воскликнула Гермиона, перебивая Джинни.
Нетрудно догадаться, о чём пойдёт речь. Презрение к Рите Скитер давно переросло в откровенную неприязнь ещё со времен Хогвартса, и слушать дальше все эти бредни, которые она писала с завидным постоянством, Гермионе не доставляло никакого удовольствия. Пусть подавится славой первой журналистки года, детально осветившей военные события, но она не станет верить ни единому её слову.
Джинни обиженно отложила газету в сторону и, оставляя Гермиону изучать новое расписание, вышла на улицу. И так понятно, кто ей больше действовал на нервы.
— Тебя что-то беспокоит, дорогая? — тут же заботливо поинтересовалась крутившаяся в домашних хлопотах Молли.
— Не больше, чем обычно, — отпивая пару глотков из чашки и закусывая бутербродом, отозвалась Гермиона. — В новом семестре две дополнительные дисциплины и расписание значительно объёмнее, чем на прошлом курсе. Похоже, в этом году мне придётся отказаться от подработки. На это больше нет времени, — она перевела тему разговора в привычное для себя русло.
А Гермиона так рассчитывала, что в этот раз появится больше времени на практические занятия и личные исследования. Но занятий оказалось слишком много, и большую часть времени придётся проводить в стенах академии. Если повезёт, можно взять что-нибудь на домашнее изучение. Но это вряд ли — скорее, уж придётся просиживать все вечера в обнимку с научной литературой и справочниками по фармацевтике. Новые предметы узкой направленности звучали пугающе — «Редкие ингредиенты в зельеварении» и «Паллиативная терапия в колдомедицине».
Ух, это ещё цветочки в сравнении с тем, что предстояло Гарри. Тому вообще теперь не вылезти из окопа, в котором нужно часами отрабатывать аврорские навыки до автоматизма. Их декан в прошлом году обещал им настоящее испытание на прочность.
«Похоже, все планы на отдых в будущем году накрылись», — плаксиво поспешила подсказать интуиция.
— Переживаешь, что не останется время на личные дела? — заметила её задумчивость Молли.
— Может, это и к лучшему? Появится больше времени приглядывать за Роном, который в прошлом году большую часть времени проводил не на занятиях, а на тренировках.
«Чёрт! Ну почему он не может бросить свой квиддич и заняться тем, что действительно важно?» — озвучить подобное в присутствии Молли Гермиона не решилась, оставив эти неутешительные мысли при себе.
Однако тяжёлый вздох всё же предательски вырвался на волю, что не укрылось от внимательного слуха миссис Уизли. Брошенная в мойку посуда стала домываться с помощью магии, а заколдованная щётка — подметать кухню, временами так и норовя проникнуть в гостиную.
— Дорогая, послушай, — ласково начала она, заметив, что Гермиона расстроена больше обычного. — Ты не обижайся на Рона из-за Лаванды. Он ведь хороший мальчик и не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, он любит тебя.
«Ох уж эта материнская опека», — мысленно закатив глаза, подумала Гермиона. Разумеется, Молли не станет упрекать сына в излишней неосмотрительности и легкомыслии, как Джинни. Она, скорее, попытается выгородить его во всём. Миссис Уизли любила своих детей. Подобное укладывалось в созданную ею картину родительской заботы и вряд ли когда-нибудь изменит форму. Для Рона это даже к лучшему. Иногда ему просто необходимо, чтобы кто-то стал гарантом его будущего хорошего поведения.
— Я знаю, — отодвигая остатки завтрака и сворачивая расписание уроков, ответила Гермиона. — Я знаю, что он старается и делает всё, чтобы достигнуть чего-то, но порой он слишком увлекается, и это не идёт ему на пользу.
— Ты права, дорогая, — легонько похлопывая ладонью по её руке, согласилась Молли. — Рон очень похож на отца. Когда Артур увлечён чем-то, то его невозможно оторвать. Он не успокоится, пока не завершит начатое. Ты бы видела, как я заставляла его обратить внимание хоть на что-нибудь, кроме этой треклятой машины, которая теперь врастает в пол гаража.
Гермиона прекрасно понимала, о чём Молли пыталась сказать. Временами Рон казался одержимым идеями и словно выпадал из реальности, забывая об остальных не менее значимых моментах. Прошлое девятнадцатое сентября он благополучно пропустил бы за разборкой старой модели «Нимбуса» в надежде отыскать в этом вдохновение, если б не оттащившая его за уши Джинни.
— Ему нужна девушка вроде тебя, — улыбнувшись, задумчиво проговорила Молли. — Ты уж не заставляй его ждать слишком долго. Он очень расстраивается, когда ты отмалчиваешься или уходишь от разговора.
Намёками Молли не славилась — всегда говорила как есть и никогда не делала вид, что ничего не происходило. Может, благодаря этому с ней так просто? А может, потому что она всегда относилась к Гермионе и Гарри как к родным? Так или иначе, она заслуживала честного ответа.
— Я знаю, но и торопиться не хочу. Он должен понять, что сейчас важно совсем другое, — категорично заявила Гермиона, поднимаясь из-за стола и убирая бумаги в сумку. — Родители считают, что я должна сначала закончить обучение, а уж потом думать о замужестве, и я в какой-то мере согласна с ними. Рону тоже следует больше думать об учёбе. Его знания… мягко говоря, хромают.
«На обе ноги, если уж совсем честно».
— Ты уже рассказала им? — несколько озадаченно спросила Молли.
— Конечно! Разве я не должна была? Мне казалось, что, когда парень делает девушке предложение, она как минимум обязана рассказать об этом родителям.
Что такого могли сказать её родители, из-за чего следовало беспокоиться кому-то из Уизли? Молли явно что-то не договаривала.
— Да-да, разумеется… — Миссис Уизли внезапно засуетилась. — Просто я подумала, что ты ещё не говорила с ними.
«Серьёзно? Да прошёл уже не один год со дня битвы за Хогвартс».
Гермиона до сих пор помнила всё, будто это было вчера: едкий запах гари — такой, что разъедал слизистую носа и хотелось вдохнуть ртом, но на языке ощущалась мерзкая сладость тлена; дым и пепел повсюду. Трупы — и чужих, и своих, некоторые обязанные смертью Сивому: останки превратились в сплошное кровавое месиво — пенящееся и вязкое, что желудок готов вывернуться наизнанку. Слишком много алых разводов на полу, стенах, камнях от разрушенных башен. И плач, даже не так — скорее, вой отовсюду по погибшим. Холодное тело Фреда — и почти в полуобморочном состоянии от усталости Гарри.
Тёплая рука Рона, обхватившая ладонь Гермионы в тот момент, казалась спасительным якорем посреди затихающего урагана. Она была рада, что он всё-таки вернулся к ним и находился рядом в этом сплошном кошмаре. А потом он просто сказал, что любит её — так сильно, что хочет, чтобы они были вместе всегда, и что мама будет очень рада узнать об этом, что это станет для неё хоть каким-то утешением после смерти Фреда, что лучшей невестки ей не сыскать, что Джинни будет счастлива услышать, что он наконец сделал ей предложение, что эта новость именно то, чего все давно ждали — возможно, надежда на новое светлое будущее, а может, просто безупречный союз чистых душами людей.
Хотя в последнем Гермиона немного сомневалась. Идеальных пар не бывает. А если они и образуются, то быстро расходятся из-за отсутствия потребности в борьбе противоположностей. Они скучны и слишком размеренны. Даже её мама когда-то призналась, что если б мистер Грейнджер не оказался в школьные годы немного хулиганистым, она вряд ли бы обратила на него внимание. «Девчонкам нравятся плохие парни», — не уставала по вечерам говорить миссис Грейнджер, любяще целуя в висок мужа, отчего тот загадочно улыбался в ответ и сильнее стискивал её ладонь, лежащую на его плече.
«Довольно воспоминаний!» — мысленно отвесила себе подзатыльник Гермиона. Сейчас следовало подумать о другом.
Поднявшаяся вслед за ней со своего места миссис Уизли вновь вернулась к домашним обязанностям и постаралась сделать вид, что неловкий разговор окончен. Стоило ли продолжать его, если он неудобен? Наверное, нет. Но Гермиона никогда не отступала, если чувствовала что-то неладное. А сейчас всё именно так и было.
— В чём дело, Молли?! Мне же не могло показаться, что вы что-то не договариваете? Я прекрасно знаю, когда вы открыты, а когда нет! — Её встревоженный голос прозвучал слишком громко: через несколько секунд с улицы вернулась Джинни, а находившийся до этого в комнате мальчиков Гарри спустился.
— Я просто подумала, что твои родители могут быть против этого брака, учитывая то, что первое, что они увидели, после того как им вернули память, — это изуродованное предплечье дочери, — решившись, выпалила та. — Прости, дорогая, но я не хочу, чтобы ваши отношения омрачались недоверием и упрёками в чистокровности моего мальчика.
«Как она могла прийти к такому умозаключению?» — досадливо потёрла виски Гермиона.
Могла ли Лаванда напеть что-нибудь подобное, пока её здесь не было, — она не знала. У Молли своя голова на плечах. Должно же быть этому какое-то объяснение?
— Мои родители никогда не стали бы делать или говорить что-то подобное, — возразила Гермиона. — Остаться в магическом мире после всего, что случилось, — мой выбор, и они давно приняли это. Им хорошо известно, насколько мне нелегко жить со всем этим, — непроизвольно поправляя длинный рукав блузки, добавила Гермиона.
— Я тоже в этом уверен, — не преминул твёрдо добавить Гарри. — Родители Гермионы всегда были вполне лояльны в этом вопросе.
— Ох, Гарри, милый… Ты не понимаешь, — возразила Молли. — Может, так и было. Раньше. Но обида родителей за искалеченную жизнь дочери и нанесённое ей оскорбление может преобразить любые убеждения.
Стоявшая всё это время в стороне Джинни неуверенно переступила с ноги на ногу и, поправив будто душивший её шейный платок, шагнула вперёд.
— Мне кажется, мама может быть в какой-то степени права, — несколько сконфуженно высказалась она.
Робкий взгляд в сторону Гермионы говорил о том, что ей не хотелось обострять отношения с подругой, но не поддержать мать она не могла.
— Мои родители не изменили взглядов, и им прекрасно известно, кто такой Рон, — зачем-то продолжала переубеждать всех Гермиона. — Я что-то понять не могу: вы против, чтобы мы с Роном были вместе, или боитесь, что бедный мальчик не выдержит, если на него как-то не так посмотрят?
Пожалуй, Гермионе не следовало так распаляться, но необоснованные обвинения Молли оказались за чертой допустимых тем для разговоров. К тому же чёртова уродливая надпись на предплечье не поддавалась никакой маскировке и каждый день напоминала ей о том злополучном дне. Во всём этом больше всего, как ни странно, раздражал Рон, который когда-то заявил, что у всех есть шрамы и ничего страшного в этом нет. Вроде бы он не сказал ничего такого, однако, как обычно в таких случаях, вылезало огромное «но».
Да, чёрт возьми! У всех есть шрамы — от аппендицита, от падения с велосипеда или с карусели, от занятий экстремальным спортом или отдыха, в конце концов от столкновения с грабителем в тёмном переулке. Но ни у кого нет уродливой надписи «Грязнокровка» чуть ли не на полруки, полученной от обезумевшей фанатичной Пожирательницы, имевшей наглость изуродовать этим не только нежную девичью кожу Гермионы, но и всю оставшуюся жизнь.
— Рону будет неприятно, если к нему отнесутся предвзято из-за того, что он чистокровный волшебник, — зачем-то продолжала настаивать Молли. — Никто не против вашего брака. Наоборот. Просто, может, не стоило торопиться и сообщать им, не подготовив их к этой новости как следует?
— А я думаю, что мои родители в состоянии отличить друга от врага, и даже если вы правы, то Рон должен в первую очередь быть мужчиной и достойно встретить упрёки, пусть даже необоснованные. Ему ничего не стоит на них ответить.
«Молли же не думает, что всю оставшуюся жизнь будет решать проблемы сына? Рон в состоянии сам позаботиться о себе».
Гермиона была уверена, что даже случись так, как предполагала миссис Уизли, то Рону хватит силы духа и стойкости убедить её родных в обратном. Он же не мог впасть в ступор, как когда-то утверждал Малфой? Глупости! Рон уже давно вырос и в состоянии обходиться без материнской опеки. Молли пора отпустить младшего сына из родительского гнезда в свободный полёт. Видимо, потеря Фреда слишком сильно отразилась на ней и препятствовала непредвзятому взгляду на ситуацию.
— Не могу не согласиться с Гермионой, — вновь раздался голос Гарри с лестницы. — Рон большой мальчик и в состоянии позаботиться о себе. Не стоит так переживать, что он может как-то болезненно к этому отнестись. Хотя я сомневаюсь, что так вообще будет.
— Может, тогда ей стоит дать ему ответ? — неуверенно вклинилась в разговор Джинни. — Серьёзно, Гермиона. Что мешает тебе сказать ему «Да»? Ты же любишь его. Разве нет?
«Конечно люблю! — почему-то несколько неуверенно завопил внутренний голос. — Иначе не возилась бы с ним до сих пор, как с ребёнком».
Гарри задумался, но спорить не стал. Это не его дело. Он и так по уши влез во все эти разборки. Пора молча уйти в тень и оставить друзьям право разбираться самостоятельно. Так будет лучше для всех.
— Может, нам для начала стоит хотя бы доучиться? — парировала Гермиона, набрасывая на плечи пальто и перекидывая ремень сумки через голову. — Тебе завтра на работу, Джинни, а мне с ребятами через два дня на учёбу. Я не знаю, когда должна думать о замужестве, если через год на носу выпускные экзамены.
«И, чёрт возьми, я приглядываю за Роном уже, кажется, больше по привычке, чем от большой любви. Пора бы прекращать! — мысленно призналась самой себе Гермиона. — Гарри прав. Он уже большой мальчик и может сам о себе позаботиться».
Отойдя в сторону от входной двери, Джинни позволила Гермионе выйти и умоляющее посмотрела на Гарри, словно ждала поддержки, которой не последовало. Видимо, в этот раз он соглашался с ней.
— Я пришлю сову, если что. Гарри, увидимся в академии. — Кивнув остальным на прощание, она выпорхнула на улицу.
Надо бы заняться искоренением старых привычек, но Гермиона сейчас думала лишь о том, что разговор с Молли оказался слишком утомительным и слишком эмоциональным. И где опять пропадал Рон? Ей даже не надо было смотреть в сторону гаража, из открытой двери которого лился мягкий свет, чтобы понять — он вновь занялся каким-то из своих ноу-хау.
— Будь аккуратнее, — тихо бросил Гарри, прежде чем за её спиной закрылась дверь. Его расписание на этот год оказалось куда серьёзнее, чем у Гермионы. Она обещала помочь, если появится необходимость, но он отказался, стараясь заверить её — а заодно и убедить себя, — что в состоянии справиться сам.