Основное разрешение

      Рона на занятиях не оказалось, но Гермионе удалось перехватить его однокурсников, которые в один голос заявили о его небывалом везении и о том, что игрокам сборной как всегда всё перепадает просто так.       «Вы бы видели, как он устаёт после тренировок», — возникшее желание капнуть ядом в ответ удалось подавить далеко не сразу, поэтому гримаса отвращения успела проскользнуть на её лице, заставив его однокурсников недоумевать.       Однако известие, что они видели его пару часов назад в студенческой раздевалке, не новость. Значит, опять прогулял последнее занятие ради тренировки. Сунуться в мужскую раздевалку Гермиона не решилась, потому сразу отправилась на квиддичное поле — там ещё мог кто-то оставаться.       Открытая ровная площадка, окружённая трибунами, напоминала студенческий стадион любого лондонского колледжа, за исключением огромных колец по краям. Высокие и комфортные трибуны, окружавшие его, поблёскивали на солнце, слепя глаза.       «Это не Хогвартс с его деревянными скамейками», — внезапная непочтительная к бывшей школе мысль подло проникла в голову Гермионы, пока она пыталась взглядом отыскать Рона. Не то чтобы она не любила тот стадион, но отсиженная на жёстких досках задница отлично помнила, насколько тяжко ей давались матчи лучших друзей.       Тренировка команды колледжа была в самом разгаре. Предстоящая игра обещала стать чем-то грандиозным. Недаром «Дикие хвостороги» обходили в таблице чемпионов многие команды страны. Значимую роль играл высококвалифицированный тренер и тщательно подобранный состав команды. В сборную брали далеко не каждого, хотя желающих попасть туда всегда было хоть отбавляй, и Рон дорожил позицией вратаря.       То и дело мимо Гермионы на огромной скорости пролетали игроки, обдавая её сносящими потоками воздуха и запугивая агрессивностью игры. Пожалуй, это не те матчи, что проходили в Хогвартсе под надзором мадам Трюк и ликующими возгласами болельщиков родного факультета. Опыт игроков чувствовался сразу. Совсем зелёных в команду не брали.       Гермиона огляделась ещё раз и, найдя Рона у дальних колец, стала продвигаться ближе к скамейкам запасных. В этот раз ей повезло — трибуны почти пустовали, и ей не пришлось обходить тех, кто желал поглазеть на спортсменов, а заодно и себя показать. Девчонки поговаривали — да она и могла подтвердить, — что желающих захомутать популярного красавчика из «Хвосторог» с каждым годом лишь прибавлялось. Порой это выглядело как парад невест на любой вкус, временами сопряжённый идиотизмом. Размалёванные и разодетые по последнему писку моды, они походили на барышень, соскочивших с обложки журналов или только что сбежавших со светского раута, — и всё это лишь бы оказаться замеченной. Мало кто из них догадывался, что спрыгнувший с метлы чемпион после игры думает не о прекрасных соблазнительницах, а только о расслабляющем душе и мягком кресле, желательно с подогревом или функцией деликатного массажа.       Макушку, переливающуюся на солнце золотым, Гермиона заметила сразу, как пришла. Как можно не заметить любимчика всего колледжа? Энжи сидел на скамейке запасных и увлечённо крутил в руках фотокамеру Рона, время от времени делая снимки. Тренер подал сигнал о перерыве свистком. Игроки замедлились и по одному начали спускаться, чтобы наконец перевести дух и добраться до заветной бутылки воды. Вокруг стало в разы спокойнее. Во всяком случае, Гермионе так показалось. В отсутствии хлеставших потоков воздуха, шума летающих на огромной скорости мётел и почти мгновенно перемещающегося вихря игроков становилось комфортнее.       Гермиона никогда не говорила открыто, что не любила квиддич. Скорее, просто никак не могла забыть несколько неудачных падений Гарри во время матчей в Хогвартсе — он не раз оказывался на больничной койке. Впрочем, как и Рон. Слишком опасный спорт. Ей в жизни и без того хватало тревог. Хотелось покоя. Такого, чтоб вечерами не приходилось намазывать болеутоляющими мазями спину своего парня и массировать потянутые мышцы, а затем опять переживать, как бы во время матча с ним не случилось чего непоправимого. Гермиона уже не могла сосчитать, сколько раз она хваталась за сердце во время этих игр. А Рон никак не мог остыть. Может, это его призвание, а может, недостаток адреналина после войны, компенсируемый таким способом. Гермиона не знала ответа, но понимала, что как-нибудь стоит попытаться обсудить это с ним.       Приземлившись, Рон в одно движение спрыгнул с метлы и, не заметив направляющуюся к нему хрупкую женскую фигурку, плюхнулся на скамейку запасных рядом с улыбающимся во весь рот Энжи. Гермиона не стала торопиться. Желание послушать, о чём болтают эти прогульщики, взяло верх, но на открытой трибуне ей не скрыться, поэтому максимум, на что она могла рассчитывать, — это выдернутые из контекста фразы. Но это лучше, чем ничего!       Не теряя времени, которого тренер никогда не отводил на отдых слишком много, чтобы размякнуть, или слишком мало, чтобы не успеть передохнуть, Энжи протянул Рону бутыль с водой и начал нахваливать незатейливое изобретение. Чего такого интересного он обнаружил в этой камере, Гермиона так и не поняла. Со стороны стадиона вновь послышался свисток тренера, и громогласный мужской голос сообщил, что перерыв закончится через пятнадцать минут.       — Она просто чудо!       Может, и так, но Гермиона явно не разделяла внезапного восхищения Энжи. У Рона были и куда более полезные изобретения — не слишком необходимые, но и не совсем бессмысленные.       — Правда нравится? — делая ещё пару глотков воды, отозвался Рон.       — Ещё бы! — восклицал Энжи, не прекращая увлечённо делать снимки и всё так же лучисто улыбаться. — Никогда не видел ничего подобного! Будто находишься внутри застывшего кадра. Не плоского, как у маглов, а словно в выхваченном из жизни моменте. Безумно надоели двигающиеся кадры. От них уже в глазах рябит.       Рон смущённо запустил ладонь в рыжую копну волос и готов был ответить, как заметил выросшую за спиной тень, частично накрывшую их обоих.       — О, Гермиона, привет! — Он обрадовано вскочил со скамьи, чтобы подать ей руку и помочь спуститься с трибун.       Энжи нехотя обернулся вполоборота и выдавил что-то вроде намёка на улыбку и вялого приветствия. Её появление явно расстроило его планы на милую дружескую беседу.       Гермиона была раздражена настолько, что едва сдерживалась, чтоб не наорать на обоих. Как ей было известно, родители Энжи умерли пару лет назад и у него остался лишь старший брат, которому, по всей видимости, катастрофически не хватало времени зарабатывать на содержание их маленькой семьи и приглядывать за младшим.       — Рональд, а где ты сейчас должен быть? — Когда она именно так начинала разговор, он знал, что бури не миновать.       В ответ Рон состроил извиняющуюся гримасу, робко поглядывая в сторону остальных игроков команды, расположившихся неподалёку.       — Может, мне напомнить тебе ещё разок, что твоя успеваемость в последнее время где-то на уровне ниже среднего? — чуть повысила голос Гермиона, показывая ладонью высоту скамейки, на которой по-прежнему сидел Энжи. — Ты же знаешь, что Молли расстроится!       Материнские чувства миссис Уизли — последний весомый аргумент в этой неравной борьбе. Если это не возымеет эффекта, бессмысленно продолжать гнаться за недостижимым.       — Эм… — Не ожидая такого напора, Рон замялся и попытался подыскать правильные слова в своё оправдание. — Кажется, на магловедении.       — Да неужели?! И почему же тебя там нет?       Чёрт! Гермиона чувствовала, что слишком давила на него, но останавливаться с каждым разом становилось всё труднее. Словно снежный ком, навалившийся на плечи и становящийся с каждым разом тяжелее.       — Эм-м, это… Гермиона… не переживай. Тренер пообещал, что договорится насчёт автомата по магловедению, если мы хорошо отыграем первый в сезоне матч. К нам в конце месяца прибудут «Вороны», — сокращённо назвал давних противников «Хвосторог» Рон. — И если мы будем на высоте, то войдём в десятку лучших юношеских команд!       «Автомат! Невероятно! Звучит как мечта любого студента».       Не решавшийся вмешиваться в разговор Энжи аккуратно положил камеру и уже собирался подняться, как взор карих глаз пригвоздил его к скамейке запасных.       — А у Энжи тоже нет занятий? Или тренер и насчёт него договорился?       Вот какое ей дело до этого парня? Гермиона могла бы с лёгкостью проигнорировать столь маловажную деталь, но чувствовала всем своим женским существом, что дело как раз таки в нём. Со стороны они с Роном выглядели как давние приятели, создавшие только им понятную идиллию. Может, друзья в чём-то правы и они с Гарри просто ревновали к новому приятелю Рона? Что такого, в конце концов? Ну ладят парни. Прогуливают временами. Не пропадают же невесть где — уже неплохо!       — Н-нет… У меня нет занятий, — скромно промямлил Энжи, всё же отрываясь от скамьи. — Я, наверное, пойду… Не буду мешать.       — Подожди! — Рон схватил его за плечо. — А как же насчёт нашего уговора?       Бровь Гермионы вопросительно взлетела, но посвящать её в детали, по всей видимости, никто не собирался.       — Наверное, в другой раз? — Раскосые зелёные глаза отразили вселенскую грусть, но Энжи не стал настаивать.       — Ладно… — отпуская его, расстроился Рон. — Тогда, может, завтра?       Разговор приобретал некую интригу. Гермиона была уверена, что Гарри тоже с удовольствием бы вник в детали.       Нет. Она не станет унижаться и спрашивать, о чём они сейчас говорили. Хотя, чего скрывать, любопытство нагло прокралось на место полного доверия, бесстыдно отодвинув его на задний план, и грызло изнутри, подтачивая основы их отношений.       «Их договорённости — это их дело», — уговаривала себя она, поэтому набралась сил приказать себе перестать метать молнии в сторону парней и дождаться, когда они сами разойдутся. По доброй воле.       — Конечно, — просиял Энжи, подхватывая с земли спортивную сумку и направляясь в сторону выхода со стадиона. Так быстро он ещё ни разу не ретировался, когда она появлялась.       Ожидание, когда фигура золотого мальчика колледжа, чуть сгорбленная под весом спортивного инвентаря, скроется за внушительной высотой трибун, оказалось слишком мучительным для Гермионы. Особенно — под изучающим взглядом Рона.       — Ну вот. Теперь он расстроился из-за тебя. Зачем ты так? — Рон будто хотел ответить ей обвинением за испорченный её внезапным появлением диалог.       Упрёк явно не по адресу. Она ничего такого не сделала, чтобы он считал, будто Гермиона могла как-то задеть чувствительные струны души Энжи. Кроме того, они с ним вовсе не друзья и даже не приятели. С чего бы ей волноваться на этот счёт.       — Как «так»? — не скрывая удивления, спросила Гермиона.       — Вы с Гарри кидаетесь на него, как гарпии, при каждом удобном случае. Он ничего вам не сделал. Я вообще не понимаю, чего вы так обозлились на него. Он милый парень и многим нравится. Только почему-то не вам.       «Ну вот. Опять пошли по кругу», — она устало потёрла виски и чуть закусила губу, словно пыталась дать ему понять, что не стоило ссориться с ней из-за Энжи.       — Не преувеличивай, Рон, — возразила Гермиона. — Просто… — Минутная заминка чуть было не дала ему дополнительных козырей для нападения, если б не прозвучавшая вслед фраза: — Вот только почему он сейчас здесь, когда должен быть на занятиях? Он не член команды и не запасной игрок. Вы дружите, но не настолько, чтобы ты пригласил его в гости в «Нору» и познакомил с родными. Чёрт! Я, может, сейчас глупость скажу, но он похож на тех…       — Подожди, — перебил её Рон. — Он же сказал, что у него нет занятий.       — А ты и поверил, — скептически хмыкнула Гермиона. — До того как прийти сюда, я попыталась отыскать тебя в аудитории. И, между прочим, только что проходила мимо доски расписания ваших факультетов и готова поклясться, что у второго курса, как и у тебя, сейчас идут занятия.       Острая игла триумфа кольнула сердце, поднимая ей настроение на пару пунктов. До отметки «всё здорово» или хотя бы «в норме» ещё довольно далеко, но для начала сойдёт.       — Я скажу ему, чтобы он так больше не делал, — нахмурился Рон.       Что именно не делал, Рон так и не уточнил — то ли не врал, то ли не пропускал уроки, — хотя для Гермионы это уже неважно. Её интересовал совсем другой вопрос, ради которого она, собственно, и искала его.       Перерыв подходил к концу, и большинство игроков уже начинали собираться на поле. Движение вокруг заставило Рона обернуться и бегло окинуть взглядом начинающую формироваться за его спиной картину подготовки к продолжению оттачивания мастерства.       Опять появилось стойкое ощущение, что она совсем не вовремя и не к месту. Если б не перепалка из-за Энжи, то у них было бы больше времени пообщаться.       — Я хотел ещё поговорить насчёт Малфоя и его дурацких посланий, но времени совсем не осталось, — словно извиняясь, торопливо проговорил Рон. — Может, завтра?       «Правда?! Здорово!» — и почему он вспомнил об этом только сейчас. Ну ладно Гарри — он боялся даже рот открывать по этому поводу, не говоря уже о том, чтобы советы раздавать. Хотя неделю назад всё же рискнул выступить с предложением хоть как-то проконтролировать встречу. Банальная слежка выглядела бы как минимум глупо, поэтому Гермиона сразу отказалась. В няньках она не нуждалась. Малфой не сверкал на первых полосах газет с заголовками в стиле времён Тёмного Лорда — только в виде персонального мальчика для битья Риты Скитер. Да и вряд ли рискнёт причинить вред кому-то из них троих. Если б хотел, уже давно бы попытался.       — Странно, что ты вспомнил об этом только сейчас, — упрекнула Гермиона. — Но не переживай, Рон. Гарри пообещал, что присмотрит за мной, если возникнет необходимость.       Обиду сдержать так и не удалось. Ей до чёртиков надоело делать вид, что она сильная и переживёт ещё как минимум трёх Тёмных Лордов и воскресшего Грин-де-Вальда.       — Вот чего ты сразу начинаешь, а? Мне тоже не всё равно. Никому из нас не нравится всё это и хотелось бы поскорее обо всём забыть и жить дальше. Может, ты просто проигнорируешь его — и всё? — Рон понадеялся на положительный ответ.       — А смысл? Малфой тогда начнёт закидывать меня письмами каждый божий день. Если ему что-то потребовалось, то он не отвяжется просто так. Иначе не объяснить столь долгое молчание, а тут вдруг такое внезапное появление. Я считаю, что дело, скорее всего, в его отце.       По полю пронёсся свисток тренера, говорящий о том, что тренировка возобновляется.       — Чёрт! — выругался Рон, заметавшись взглядом между ждущим его тренером и Гермионой. — Что бы там Малфою ни понадобилось, я думаю, тебе просто нужно потянуть время. Тогда у нас с Гарри будет шанс придумать выход из положения. Шалость игрушки Фреда не непреодолимая. Вероятно, можно выкрутиться как-нибудь.       У них было достаточно времени подумать об этом раньше, но все самонадеянно рассчитывали, что Драко попросту забудет об этом после суда — как минимум в качестве благодарности за оправдательные показания.       — Уизли! Ты вообще собираешься выходить на поле или нет?! — раздался гневный голос тренера. — Или мы все так и будем ждать тебя одного?       Рон слабо поморщился, но обернулся и прокричал в ответ, что скоро подойдёт. Команда мялась в нетерпении, косо поглядывая на Гермиону, как на нежелательную помеху. Краска стыда покрыла её щёки, придавая им лёгкий румянец. Отнимать чужое время не в её правилах. С другой стороны, будто она виновата, что Рон не нашёл времени обсудить со своей девушкой важный для них обоих вопрос.       — Рон, дело в том, что встреча уже завтра и…       «Мерлин! Он до сих пор не решился хотя бы поинтересоваться об обозначенном в той записке дне, — мысленно закатила глаза Гермиона. — Может, Джинни велела ему не вмешиваться?»       — Почему ты только сейчас говоришь об этом?! — повысил голос Рон. Достаточно, чтобы игроки неподалёку навострили уши. — Почему ты не сказала об этом раньше? — уже тише добавил он.       Гермиона в замешательстве распахнула глаза и вцепилась в ремень сумки, впивавшийся под тяжестью учебников в плечо.       «Он же не думал, что я буду просить о помощи?!» — она могла справиться и без чьего-либо вмешательства! Она лишь хотела предупредить его, что в эти выходные им, вероятно, не получится встретиться и если ей не удастся связаться с ним в ближайший понедельник, то Малфой позволил себе выкинуть что-то мерзкое.       — Я не боюсь идти и не вижу смысла приглядывать за мной как за маленьким ребёнком!       Будто опомнившись, Рон неловко прокашлялся и вновь обернулся к нетерпеливо ожидавшей его команде.       — Ты права. Но я всё равно буду переживать и не найду себе места. Может, мне подождать тебя дома? Во сколько ты идёшь на встречу?       — В три, — нерешительно ответила Гермиона. Почему-то именно сейчас ей казалось, что она вообще зря пришла к нему и напомнила обо всём. Возможно, стоило пережить этот момент в одиночестве, никого не беспокоя. — Я тогда оставлю ключи от квартиры под ковриком.       Становилось всё неуютнее. Тренер, потеряв всякую надежду дождаться вратаря, решительно направлялся к скамейке запасных. Теперь Рону светило остаться на ней до конца сезона.       — Если что, то сразу отправь Патронус, и я… — Тут Рон вспомнил, что экзамен по трансгрессии назначен только на следующую неделю, а значит переместиться ему не разрешено. Сейчас велик риск получить министерский штраф. Семья и так не купалась в деньгах. — Дьявол! Клянусь, я найду ближайший камин. Гарри ведь знает, где вы встречаетесь?!       — Хорошо, — испуганно пискнула Гермиона, стоило ей вблизи рассмотреть искажённое гневом лицо подошедшего к ним мужчины в тренерской майке и свистком, зажатым меж губ. Ещё мгновение — и он бы оглушил Рона свистом в попытке оценить уровень его слуха. — Мне, наверное, тоже уже пора.       Гермиона старалась не оборачиваться, хотя за спиной происходило нечто невообразимое. Раздача заслуженных пинков была довольно внушительной. Это она виновата, что Рона ругали, — не переставала твердить себе под нос Гермиона. Но другого времени у них не оказалось. Ей нужно было знать, что Рону не наплевать! По крайней мере, это значило куда больше, чем всё, что он мог сказать ей в придачу к стандартным словам о любви.       Пара часов в библиотеке, лёгкий перекус в кафе напротив дома — Глотик вряд ли приготовил ужин, пока она постигала азы науки, — и вот она уже на пороге своей лондонской квартирки. Гермиона не знала, зайдёт ли к ней после тренировки Рон или вновь, не дожидаясь завтрашнего дня, отправится искать компанию Энжи, ведь они о чём-то договаривались, но была уверена, что вечер в обществе низзла ничем не хуже. Последнее время они участились.       Скинув обувь, Гермиона первым делом вытряхнула содержимое сумки на стоявший при входе небольшой шкаф, больше похожий на комод. Воцарившийся хаос не слишком обрадовал её, поэтому она как можно скорее рассортировала вещи и прибралась. То, что ей требовалось, находилось на самом дне.       — Да! — радостно воскликнула она, прижимая к груди заветный приз, над которым корпела не меньше часа в читальном зале библиотечного фонда академии. — Глотик, я нашла его!       В ответ низзл лишь тряхнул мордой и отвернулся от хозяйки. И куда только делись его манеры? Раньше он вёл себя куда сдержаннее, чем после долгожданного воссоединения. Столь длительное расставание явно пошло ему не на пользу.       — Глотик, неужели ты до сих пор дуешься на меня? — заметив пренебрежение питомца, жалостливо протянула Гермиона. — Ну как бы я взяла тебя с собой? Ты же не мог скитаться с нами по лесам, — уговаривала она не сердиться на неё, совершенно не представляя, как бы ей удалось таскать кошачью переноску в расширенной чарами сумке целый год. — Но теперь мы снова вместе, и всё хорошо.       «Вот бы ещё встречу с Малфоем пережить», — она вовсе не хотела сейчас думать об этом, но внимание вновь почему-то вернулось именно к нему.       Покрепче прижимая к груди заветный свёрток и игнорируя недавно подаренные Молли тапочки, Гермиона босиком прошлёпала на кухню. Живоглот не отставал, явно понадеявшись на скорое угощение.       Сегодняшний поход в библиотеку оказался куда результативнее, чем предыдущие. Ей ещё повезло, что магическая академия хранила даже самые древние свитки по медицине, от которых в мире почти не осталось и следа. Подлинники большинства пребывали в хранилище Министерства, но ей достаточно и копий.       — Знаешь, я сумела сегодня откопать очень необычное заклинание, — поделилась с низзлом впечатлениями Гермиона.       «Это точно в последний раз», — тяжело выдохнув, решилась она, разворачивая пергамент. Расположившись на стуле, Гермиона ловко поддела под мягким пузом кота и усадила его на стол возле себя.       — Посмотришь, что получится? — закатывая рукав водолазки, предложила она. — Если что, то ты единственный свидетель того, что здесь сейчас произойдёт.       Живоглот недовольно дёрнул рыжим ухом, но продолжил внимательно следить за происходящим. Если б она не знала наверняка, что он точно кот, то по его реакциям можно было бы предположить, что перед ней анимаг. Порой уж слишком выразительными были его эмоции.       Достав из кармана волшебную палочку, Гермиона навела кончик древка на украшавший её руку шрам и принялась читать причудливое заклинание на латинском. Дойдя до середины пергамента, она почувствовала лишь слабое жжение вокруг уродливой надписи, но та так и не собиралась исчезать. Не привыкшая сдаваться на полпути, Гермиона завершила читать текст скорее из упрямства, нежели в надежде, что это возымеет хоть какой-то эффект. Прошло около получаса, прежде чем она перестала молча смотреть в одну точку.       Рядом сидевший Живоглот несколько раз сочувствующее ткнулся головой в её плечо и мяукнул что-то на известном лишь ему кошачьем наречии.       — Всё, — сокрушённо выдохнула Гермиона и устало уронила голову на руки. — Хватит… Я так больше не могу.       Очередное поражение. Словно судьба решила посмеяться напоследок над героиней войны, и сколько бы она ни искала способ избавиться от подарка Беллатрисы — ничего не помогало.       Заметив, что хозяйке не становится лучше, низзл поднырнул под её руку и потёрся головой о её грудь. Утешающее мурлыканье разнеслось по кухне, подобно усыпляющей колыбельной.       — Знаешь, — прозвучал в ответ утомлённый голос Гермионы, — эта борьба слишком затянулась. И ладно, если бы проявились хоть какие-то результаты. Может, и впрямь стоит уже остановиться?       Живоглот будто не слушал её, продолжая ластиться и намурлыкивать ободряющую сонату. Лучшие друзья всегда так поступают. Всегда рядом, что бы ни случилось, и даже обида за разлуку не станет препятствием.       Гермиона сейчас нуждалась в этом. Она не могла не чувствовать, как постоянные неудачи в попытках избавления отражались на её восприятии происходящего; как нервы раздражались, воспламеняя сознание, а восприимчивость обострялась; как бессонница всё чаще навещала её ночами; как снижался аппетит после таких провалов; как временами возникало необоснованное беспокойство и всё начиналось сначала — новые рецепты, новые заклинания, исследования, новые безудержные попытки, которым нет конца.       — Ты не согласен? — бережно почесав кота за ухом, спросила она, на что низзл словно в отрицании покрутил головой, задевая и щекоча её подбородок длинными распушёнными усами.       «Не смей сдаваться!» — мысленно отвесила себе подзатыльник Гермиона.       — Ты прав! — слезая со стула, произнесла она. — Я обязательно попытаюсь вновь. Надо попробовать выбить разрешение на доступ к министерской библиотеке. Там может храниться что-нибудь ещё.       Живоглот одобрительно фыркнул и обернулся к окну. То, что привлекло его внимание, стремительно приближалось к оконной раме.       «Сова», — она ждала её уже две недели.       Птица резко спикировала и вновь вспорхнула, замедляясь и усаживаясь на край широкого каменного отлива за окном. К лапе была привязана записка. Гермиона осторожно, чтобы не спугнуть вестника, приоткрыла створку окна и потянулась к свертку с гербом Малфоев. Как только ей удалось отвязать послание, желтоглазый филин тряхнул перьями и глухо ухнул, будто благодаря её за расторопность.       — И тебе спасибо, — не оставила без ответа своеобразное прощание птицы Гермиона.       Живоглот настороженно обнюхал клочок пергамента, но как-то ещё выказывать отношения к нему не стал.       Сорвав сургучную печать и развернув послание, она быстро пробежалась взглядом вдоль строк, в которых сообщалось, что ассистент мистера Малфоя получил распоряжение напомнить и подтвердить запланированную на завтра встречу, а также адрес, по которому следовало отправить сообщение, если Гермиона по каким-либо причинам не может прийти в обозначенное время. Подпись не принадлежала Малфою — по всей видимости, отметка секретаря.       — Подумать только! Вот же важная птица. За него даже записки секретари пишут. — Гермиона возмущённо смяла пергамент и выкинула его в урну.       Почему-то мысль о том, что Драко не испытывал ни в чём никакого дискомфорта и наслаждался жизнью, в то время как она завалена учёбой и вечными хлопотами, в которых немалое место занимал Рон, причинила не слишком радужные ощущения.       Как же ей хотелось сейчас послать ко всем чертям всех и всё вокруг: и бесконечные академические задания, и хроническую усталость, скопившуюся за последние несколько лет, и Малфоя с этой их связью — будь она неладна, и нового приятеля Рона, и — что уж говорить — самого Рона, который только и делал, что успокаивал её насчёт шрама, не делая ничего, чтобы хоть как-то помочь ей от него избавиться. Ей всё сложнее становилось признавать поражения и набираться сил на новый раунд. А следующий день сулил вместо долгожданного отдыха очередную эмоциональную встряску. Вероятно, теперь она отыграется на Драко. Идея поточить об него когти становилась крайне заманчивой.