Основное разрешение

      Экзамен по трансгрессии в Министерстве назначили на вторую половину дня. Гермиона не боялась пропустить занятия, но и прогуливать без особой причины не собиралась. Эффект ноцебо везде действовал одинаково. Стоило только подумать, что это плохо отразится на успеваемости, — и обязательно всё так и случалось.       «Плохое притягивает плохое», — вечно твердил Тео, когда она разводила панику на ровном месте. Может, поэтому спустя столько времени в её жизни опять появился Малфой? Плохой парень в её окружении норма?       «Девчонкам нравятся плохие парни», — вновь всплыли в памяти слова матери.       — Чёрт! — то ли ругаясь на собственную беспечность, то ли на Драко, залившего остатки цикуты дорогущим огневиски, Гермиона совершенно не знала, с чего начать новый день.       Раздрай мыслей и эмоций выливался в неуверенность. То, что у него полно денег и он мог позволить себе обратиться за помощью к любому первоклассному зельевару, не вызывало сомнений. Но он почему-то предпочёл довериться именно ей. С другой стороны, она не обязана пить зелье, пока не убедится в его эффективности, а его никто не заставлял доверять ей. Такие, как он, вообще несклонны к доверию. Это ни для кого не секрет!       — Ладно. — Раздражённо потерев ладонями бёдра, Гермиона развернула оставленный Драко пергамент. — Что будет, то и будет.       Вначале список вызвал изумление, затем — восторг, быстро скатившийся к унынию. Работы было много. Первое, что бросилось в глаза, — это устаревший набор ингредиентов. Такие теперь почти не применяли ни в медицине, ни в обиходе.       — Похоже, этому составу не меньше нескольких сотен лет, — поделилась с низзлом размышлениями Гермиона. Живоглот лишь потёрся мордой о край пергамента в её руках и улёгся поперёк обеденного стола. Конечно ему неинтересно. Чего ещё она ждала?       На архаичность указывало и то, что компоненты написаны на устаревшем варианте латыни, ближе к римской. На такой уже не писали в современном мире. Похоже, придётся попотеть и над заклятием. Оно наверняка написано в том же исполнении.       Для удобства Малфой написал расшифровку, но Гермиона и так могла догадаться. Её навыков для этого вполне хватало. Не то что Гарри и Рон. Они терпеть не могли долгие кропотливые занятия в окружении многотомных справочников и словарей.       «Вот бы заставить Рона посидеть хотя бы над стандартными уроками», — вновь погрузилась в нерешённую задачу Гермиона.       Перевернувшийся на спину Живоглот потребовал внимания, подставляя ей под руку пушистое пузо. Но, заметив отсутствие реакции с её стороны и непоколебимую задумчивость, низзл протяжно мяукнул и спрыгнул со стола. Она слишком занята и ловить рядом больше нечего.       — Прости, Глотик, но мне сейчас немного не до тебя, — уже, наверное, в тысячный раз за всё время попросила у своего любимца прощения Гермиона.       Так у них с низзлом вряд ли наладятся отношения хоть когда-нибудь.       — Итак, что у нас есть. — Размышления вслух всегда помогали, поэтому она начала зачитывать список, периодически прерываясь на мелкие комментарии и карандашные пометки: — Стандартная основа для зелий. Уже хорошо. Не будет лишней возни. Хм… Ползучая лоза (vinea reptile). Вероятно, служит для восстановления магических сил. А вот Лунная соль (lunares salis), скорее, в качестве обезболивающего. Малфой упоминал о болях, сопровождавших процесс принятия зелья. Нужно подумать, как усилить эффект. Корень Нирда (radix nirda) можно бы заменить щупальцами растопырника, но, похоже, в этом как раз таки и суть состава.       Настойка растопырника — первая в списке возможных способов избавления от шрама, которыми воспользовалась Гермиона. Но, как и все остальные, бесполезная. Её главное свойство в заживлении ран от заклинаний и проклятий оказалось недостаточно сильным, чтобы помочь.       — Что ж, оставим пока. Измельчённое Крыло Монарха (rex cornu) способно восстановить физическое здоровье, но лишь когда использовано вместе с Вересковой пыльцой (heather pollinis). Она тоже есть в списке. Похоже, в этом и кроется способ восстановить и очистить тело по малфоевским меркам.       На этом заканчивался первый этап приготовления зелья. В этот список Гермиона вмешиваться не спешила. Стоило обдумать лишь два направления: либо добавление более сильного сочетающегося обезболивающего, либо устранение болей, возникающих после приёма Корня Нирда. Скорее всего, именно он давал такой побочный эффект. Она бы не стала корчиться в муках и обрекать на это и Драко. Тем более уже во второй раз.       — О-о-о… А это уже интересно, — задумчиво протянула она, отодвигая подальше тарелку с цикутой. Оттенки спиртового травяного настоя раздражали непривыкшие к запаху алкоголя рецепторы. — Сушёные жала веретеницы (billywig sting). Ну хоть что-то современное. Видимо, второй этап приготовления дорабатывался предками Драко значительно позднее.       Жала веретеницы — составляющая в некоторых противоядиях и зельях пробуждения. Гермиона никогда бы не обратила внимания на столь «ничего не обещающий» ингредиент, если б не его сочетание со Стеблем чертополоха (carduus calamo uno), известного особым свойством увеличения сопротивляемости магическому воздействию. Вероятно, только благодаря этой, казалось бы несочетаемой, паре возможно исчезновение Чёрной метки.       — Может, при взаимодействии они активизируют внутренние магические силы волшебника на сопротивление чужеродной магии, — ухмыльнулась Гермиона. А вот и секрет очищения духа! Стоило признать, предки Драко знали толк в зельях. Да и он, насколько она помнила, никогда особо не отставал по зельеварению.       Залогом их уживчивости в одном котле служило банальное касторовое масло, способное за счёт плотности и вязкости замедлить или вообще ликвидировать их несовместимость. Что ж, ей было над чем подумать.       Стоявшая всё это время в стороне цикута приобрела коричневатый оттенок и вызывала стойкое желание поскорее избавиться от неё.       «Второй день стоит — выкинуть некому», — недовольно подсказала память.       Запоздалая идея проверить содержимое тарелки привела к немыслимому результату. Реагент, выявляющий яды, показал, что эффект по нейтрализации цикутоксина не достигнут, но значительно ослаблен. И это говорило лишь об одном — прошло недостаточно времени. Нужно ждать дольше.       — Ха! — Гермиона чуть было не рассмеялась. — Видимо, Бёрк, пока изобретал эту формулу, не исключал успокоение потраченных на это нервов методом «утопить в бутылке».       Да уж… Большинство великих открытий происходило по воле случайностей и непредсказуемом стечении обстоятельств.       Часы показывали полдень. Гермиона ещё успевала на одно занятие, но желание торопиться ради истории чар, которую она знала вдоль и поперёк, не возникало. Поэтому выбором стал быстрый перекус в кафе напротив Министерства и терпеливое ожидание ребят в вестибюле здания, в котором обычно проходили экзамены для тех, кто не успел сдать их в Хогвартсе из-за неподходящего возраста. На верхних этажах располагались комитеты и ведомства по магическому контролю — где обычно пропадала Джинни. Она не упустила бы шанса подбодрить Гарри и, как и ожидалось, спустилась несколько раньше обозначенного срока.       — Я думала, ты не придёшь, — проговорила она, заметив Гермиону, подпирающую плечом одну из колонн цвета спелого лайма.       — Почему?       — Я уже вправила мозги братцу, — начала объяснять причину предположений Джинни. — Но не обещаю, что он снова не наделает глупостей. Ты же знаешь, какой он вспыльчивый.       — Бывает иногда, — согласилась Гермиона.       И почему вообще она сама никак не скажет ему, что ей это неприятно?       — Ещё бы.       Гермиона снова кивнула и замолчала. Говорить особо не о чем. Она не лезла в их с Гарри отношения, а работа и учёба почти несовместимые вещи. Будь они коллегами — может, всё сложилось бы иначе. Они давно отдалились настолько, насколько могут лучшие подруги за долгий период почти отсутствующего общения. Нет, Гермиона, конечно, всегда могла заглянуть в «Нору» во время учебного года и именно так и делала на Рождество или на каникулы, но на большее времени не хватало.       — Хотя, по правде сказать, я до сих пор не могу поверить, что ты согласилась на эту авантюру с Малфоем. И не надо так на меня смотреть, — выставила в примирительном жесте ладони Джинни, предчувствуя её ответную гневную тираду. — Гарри уже мне весь мозг выклевал тем, что это очень важно для тебя. Пусть так! Но учти, что Рону это всё равно не нравится. Не стоит шатать и без того раскачанную лодку.       Советы казались лишними — Гермиона и так всё прекрасно осознавала. Будто она первая это начала?!       От зарождавшейся ссоры их избавил Гарри, появившийся в здании, — не менее мокрый, чем некогда на пороге её дома Малфой.       — Там опять льёт как из ведра. В Лондоне вообще хоть когда-нибудь будет хорошая погода? Последнее время одни дожди, — стряхивая на пол влагу, посетовал он и в качестве приветствия легонько чмокнул в губы Джинни. — Рон ещё не появлялся?       — Нет, но появится, — недовольно буркнула она, поглядывая на наручные часы. — Если он вообще помнит, что у него сегодня экзамен.       Словно в подтверждение её словам следом за Гарри в зал с топотом ввалился взлохмаченный Рон и огляделся в поисках остальных.       — Я думаю, вам с ним нужно поговорить, — неуверенно предложил Гарри, жестом предлагая Джинни оставить их наедине.       — Да… Спасибо. — Гермионе требовался этот разговор. Хотя бы ради того, чтобы понять, что всё по-прежнему. — Слава богу, он один.       Гарри мгновенно понял, о ком речь, а вот Джинни вникла не сразу, переводя недоумённый взгляд с одного на другую. Ну что они, собственно, могли ей сказать? Ничего особенного не происходило, а о появлении у Рона первых квиддичных фанатов знали все. А уж о том, что это безмерно льстило его самолюбию, и подавно. Крам в своё время с этим как-то справлялся. Вот и Рон со временем выработает методы защиты от прилипал. Ему просто неловко дать резкий отпор особо дотошным.       — А это ещё кто? — вывел Гермиону из задумчивости заинтересованный голос Джинни. Гарри негромко, но несколько разочарованно застонал.       Гермиона обернулась, сталкиваясь взглядом с нерешительно мнущимся возле входа Энжи. Рон ободряющее похлопал того по плечу и, судя по жестам, поблагодарил за что-то.       — А это как раз тот, о ком мы тебе пока ещё не рассказывали. — Гарри раздосадованно прицокнул языком. — Не то чтобы это секрет — скорее, просто было не до разговора, — уточнил он, как только встретился с её укоризненным взглядом.       Гермионе захотелось повторить его слова и действия, но сил сдержаться хватило. Поговорить с Роном теперь не удастся.       — Не понимаю, — удивилась Джинни.       — Это Энжи — главный фанат Рона и по совместительству тот, кто его вечно отвлекает от учёбы. Не говоря уже о том, что не отлипает от него вот уже второй год подряд. С того самого момента, как увидел его во время одного из матчей, — более подробно пояснил Гарри, отворачиваясь и не желая смотреть, как Рон подтаскивает Энжи к их небольшой компании.       — Разве иметь фанатов плохо? — оценивающе осматривая золотого мальчика колледжа, спросила Джинни. — На вид он вроде нормальный парень.       — А никто и не говорит, что он чем-то плох, — всё же вклинилась в разговор Гермиона. — Просто…       — Просто мы все устали от его навязчивого присутствия, — закончил за неё Гарри.       — Ой, да ладно вам! — Джинни приветливо улыбнулась Энжи. — Гляньте только, какой он милаха!       Гарри шумно выдохнул и закатил глаза. Спорить с ней себе дороже. Порой Джинни включала режим упёртой стервы, и свернуть её с намеченного курса невозможно. Гермиона лишь покачала головой, но отворачиваться не стала. Рон уже дотащил Энжи и знакомил его с Джинни. Окрасивший щёки парня румянец указывал на его смущение, однако они общались вполне дружелюбно. Чего не сказать о Гарри. Ему стоило немалых усилий сдерживать навязчиво вибрирующий у них с Гермионой в головах вопрос: «Какого чёрта ты притащил его, Рон?»       — Энжи хотел поддержать меня, — словно чувствуя на себе испепеляющие взгляды друзей, пояснил Рон.       — А твоей девушки для этого тебе уже недостаточно? — ни с того ни с сего вспылил Гарри.       Энжи смущённо отошёл на пару шагов назад, предоставляя Рону возможность ответить. Вставать на пути спасителя магического мира он не решался.       — Гарри, не начинай! — дёргая его за рукав, воскликнула Гермиона и зашептала ему на ухо: — Ты что, хочешь опять с ним поссориться?       — Да, Гарри, не начинай, — передразнил Рон, извиняющимся взглядом посматривая на Энжи.       — Уймись, Рон! — не выдержав, встряла Джинни, прекращая перепалку и не оставляя без внимания благодарного кивка пшеничной макушки из-за спины Рона. — И ты тоже, Гарри! Вы здесь, чтобы экзамен сдать, а не цапаться почём зря. Гермиона, — оборачиваясь к ней, она сделала паузу, ожидая её реакции, — ты разве не чувствуешь, что происходит?!       Единственное, что она сейчас чувствовала, — боль. Рон не стремился что-либо исправить, да и Гарри давно перестал сдерживаться.       Гермиона зажмурилась и как можно напористее выдохнула, мучительно стараясь перетерпеть нахлынувшую апатию.       — Не сердись, Гарри, — зашептала она, сжимая его плечо. — Помнишь, мы не сердимся.       Та самая фраза-пароль, понятная лишь им двоим. Первое, что спустя три дня молчания прозвучало между ними двоими в Королевском лесу Дин, когда Рон вернулся. И Гарри знал, что, несмотря на его помощь в уничтожении крестража и после — во время битвы, вместо этого они предпочли бы сказать ему что-то вроде «Да пошёл ты, Рон».       Вынутая Гермионой из кармана пальто коробочка с засахаренной клюквой и леденцами в форме многогранных кристаллов перекочевала в руку Гарри. Пожалуй, это единственное, что сейчас могло его успокоить.       — Спасибо. — Он принял, догадываясь, что теперь она всегда носила их с собой в качестве напоминания — скорее самой себе, чем кому-то ещё.       Никто никогда не заподозрил бы клюкву в чём-то особенном или значимом для кого-то из них. Так оно и было. Всего лишь прикрытие для отвода глаз и лишь им двоим понятного обмена печальными взглядами. Груз, распределённый на двоих. И чувство вины и омерзения, помноженное на угрызения совести. Их вряд ли кто-то осудит, но и посвящать в это остальных друзей они не собирались. Кто был тогда рядом — с тем и разделили.       — Чего вы там опять шепчетесь? И опять эти ваши леденцы. Прям как у Дамблдора. Так и жду, когда вы предложите всем лимонную дольку. — Рон недовольно сморщился, за что получил ощутимый толчок в плечо от Джинни, чтобы не начинал ссору заново.       — Ничего, — буркнул Гарри, закидывая в рот парочку небольших леденцов и убирая остатки в карман студенческой аврорской формы. — И Дамблдор, к твоему сведению, любил не леденцы, а шоколадных лягушек. А я — да! Просто люблю леденцы.       Зелёные глаза тепло посмотрели на Гермиону и без слов передали взглядом всю степень его благодарности.       — Не за что, — шепнула она, вспоминая как, украла точно такие же из маленького супермаркета в одном из отдалённых городков, когда они прятались от слуг Тёмного Лорда.       Стыд за содеянное до сих пор преследовал её в воспоминаниях. И теперь она с трудом пересиливала себя, когда шла в магазин, предпочитая заказывать доставку продуктов на дом.       Рон уже ушёл тогда, а денег оставалось не так много, и насколько ещё их хватит, было неизвестно. Уж точно не для глупостей вроде лакомств. Поэтому покупали они только самое необходимое. И пока Гарри оплачивал часть покупок, Гермиона прихватила и эту мелочь — всё, что поместилось в небольшой внутренний карман. Не то чтобы она хотела это сделать, но ей было известно, как он любил леденцы. Ей было сложно представить, чтобы Дурсли хоть раз порадовали его конфетами. И это первое, что пришло ей в голову, чтобы хоть как-то поддержать его. Надежды на лучшее тогда почти не оставалось.       Она потом вернулась туда — уже после войны — и в качестве извинений оставила на прилавке пару купюр, куда большим номиналом, чем требовалось. Продавец её так и не вспомнил. Но чувство унижения по-прежнему никуда не делось, словно каждый раз напоминая, что в действительности правило этим миром. Уж точно не любовь и идеалы, а деньги. Рон, конечно, не изменил бы случившегося, но разделил бы с ними и это. Немного эгоистично. Конечно! Но не более чем, когда он бросил их одних. Так рождаются первые секреты от самых близких.       — Ну что ты, не плачь, — никто не услышал, как ей шепнул Гарри. Он отвёл её в сторону от остальных. И непонятно, как нужно изменить жизнь, чтобы память перестала терзать, а внутри — всё сворачиваться в тугой узел чего-то непонятного, но беспокоящего снова и снова.       — Нет, ну что я опять не так сказал? — послышался голос Рона.       Он так ничего и не понял, но прикрывать за спиной Энжи перестал.       — Опять вы поцапались! — рявкнула Джинни, бросив настороженный взгляд им вслед. — Рон, ну сколько можно вас разнимать. Вы же друзья! Всегда ими были.       — Он первый начал, — совершенно по-детски возразил он.       Естественно, этот разговор так ни к чему и не привёл, и Джинни, как обычно, отступила.       Спустя несколько минут в вестибюль вышел всё тот же «бесцветный» инструктор трансгрессии, что когда-то прибыл в Хогвартс учить их этому полезному навыку. Всё те же прозрачные ресницы и тонкие волосы, всё та же хрупкость, которыми он отличался, но всё это больше не наводило на мысли, что это идеальное качество для всякого, кому нравится исчезать у всех на глазах. Скорее, вызывало печальные воспоминания о расщеплении. Не окажись у Гермионы с собой тогда бадьяна — Рон истёк бы кровью.       — Все, кто пришел сдавать экзамен, собираемся и проходим в зал, — скомандовал Уилки Двукрест, напоминая, что время давно подошло.       Гарри оставил Гермиону одну и прошёл в указанном направлении, а Рон явно замешкался при входе, продолжая переминаться с ноги на ногу. Даже общество любимого фаната нисколько не помогало.       Сбросив груз обид, Гермиона подошла к нему и, обхватив ладонями его лицо, заставила посмотреть себе в глаза. Поддержка сейчас необходима не только ей, и она это прекрасно понимала.       — Сосредоточься, Рон. — Настойчивый взгляд и твёрдость голоса приободрили его. — Ты же всё хорошо помнишь. Всё просто. Три «Н»: Нацеленность, Настойчивость, Неспешность. Ты справишься!       — Да… Да, хорошо. — Он начал собираться с мыслями, поглядывая в сторону собравшихся внутри людей. Их было слишком много для обычного экзамена. — Почему здесь столько народу?       — Потому что теперь в Министерстве принимают экзамен коллегиально, — пояснила Гермиона. — Один инструктор и три экзаменатора. Так было решено в прошлом году на заседании парламента. Если б вы с Гарри подали заявку в прошлом году, то экзаменаторов было бы меньше.       Рон кивнул, соглашаясь с её доводами. Они действительно слишком затянули с этим.       — Просто расслабься и выдохни. Тебе нужно разрешение на трансгрессию. Это важно для любого волшебника, — продолжала убеждать она. — Ты тренировался, и у тебя получалось. Помнишь? — Рон вновь кивнул, не прекращая смотреть ей в глаза. — Сосредоточься на цели, направь на неё все силы и неспешно переместись. Хорошо?       — Хорошо, — повторил он. — Мне пора… И… И прости, что вспылил тогда у колледжа. У тебя на следующей неделе день рождения, и мне не хотелось бы дарить тебе новую ссору.       Иногда он мог быть милым. Настолько, что сердце таяло и весь негатив отходил на задний план, уступая место приятным моментам.       — Тогда подари мне такос с курицей и овощами!       — Что?! — удивлённо воскликнул Рон.       Неожиданно для неё самой, но это первое, что пришло ей в голову, чтобы подбодрить его, дав подходящий для этого стимул.       — Такос, — невозмутимо повторила Гермиона. — Лучше, чем на Лейстер-сквер, 31, я ещё не пробовала. Самый центр Лондона. Пробки жуть! — дёрнув плечами, будто в ознобе, пояснила она. — Ближайших каминов нет, а поехать туда самоубийство. Трансгрессируешь — и купишь мне его в подарок.       — Понял! — радостно кивнул Рон и, быстро клюнув её в губы, умчался в зал, прикрывая за собой дверь.       Экзамен длился слишком долго. Двери зала периодически выплёвывали то расплывавшихся в радостной улыбке претендентов, то огорчённых до крайней степени товарищей по несчастью.       Спустя час вышел Гарри, сияя до безобразия радостной улыбкой, и, подхватив Джинни за талию, закружил её в вихре, делясь с ней счастливыми эмоциями. Можно не спрашивать — и так понятно, что сдал. А вот Рона до сих пор не было.       — Там вызывают по списку, — пояснил он, вставая в очередь к стойке выдачи разрешительных документов.       Пришлось ждать ещё. Зал почти опустел, а обрадованных счастливчиков становилось всё больше. Хотя попадались и те, кто провалил экзамен. Спустя ещё минут сорок в приоткрытый проём протиснулся Рон, осматривая людей, разделившихся на две кучки: тех, кто ждал получения разрешения, и тех, кто записывался на пересдачу, будто решая, к которой из них примкнуть.       — Ну что? — наперебой кинулись расспрашивать Джинни и Энжи. Рон молчал.       Гермионе достаточно было взглянуть в его лицо, чтобы всё стало ясно — не сдал и боится об этом сказать. Не потому что стыдно, а потому что гордость не позволяла признаться во всём. Первый раз не сдал — глупая случайность. Второй — закономерность. И сейчас посыплются вопросы, ответ на которые всего один — просто не хотел. Сдалась ему эта трансгрессия, когда есть метла и каминная сеть! А если очень захочется, то можно и пешком пройтись. От колледжа до дома Гермионы не больше пары километров. Для кого-то вроде Рона это ерунда.       — Рон, ты не переживай… — отстраняя Джинни, попыталась утешить его Гермиона. — Это всего лишь экзамен. Давай запишемся на пересдачу, и ты попробуешь снова. Я помогу тебе потренироваться ещё.       Идиотская попытка, но она должна была так сказать. Хотя бы ради него. Чтобы никто ни о чём не догадался.       — Нет! — Рон чересчур резко сбросил её ладони с плеч. — Дело не во мне! Они просто придираются опять. В прошлый раз бровь, теперь мизерный клочок волос! Я сдал! Но они не засчитали, — возмущался он, будто не понимал, о чём говорил.       Джинни неодобрительно нахмурила брови, в то время как Энжи решил отойти в сторону и лишний раз не лезть на рожон.       — Подожди, — неизвестно зачем предприняла последнюю попытку переубедить его Гермиона. — Ты должен понять, что трансгрессия — это очень опасно. Ты же помнишь, как тебя расщепило тогда. Поэтому они правы и не хотят брать на себя ответственность за то, что ты можешь пострадать, если будешь трансгрессировать один и никто не сможет вовремя помочь тебе. Они не придираются, а хотят, чтобы ты как следует освоил навык.       — Она права, — поддержала Джинни. — Просто потренируйся ещё и сдашь после Рождества. Сейчас запись на конец января. Так что времени вполне достаточно.       От её слов он ушёл в себя ещё глубже, ища поддержку то в глазах растерявшегося Энжи, то в суровом взгляде Гарри — молчавшем, но полностью поддерживающем Джинни.       — Да пошли они! — раздражённо махнул рукой Рон, минуя обе выстроившиеся в вестибюле очереди, и направился к выходу из здания Министерства.       — Рон! — крикнула ему вслед Гермиона. — Подожди, Рон! — уже громче, как тогда, в лесу Дин. — Ну не уходи, Рон! — уже тише добавила она. — Пожалуйста.       «Так и знала! Зачем только всё это было нужно?»       Рон так и не обернулся.       — Чёртов эгоист! — добавляя масла в огонь, рассерженно прошипела Джинни. — Гермиона, ты не переживай. Я ещё поговорю с ним об этом. Он снова попробует сдать. Вот увидишь.       «Не остановился тогда — не остановился и сейчас», — как назло, шепнул растревоженный внутренний голос.       — Не надо его заставлять, — возразила она. — Не хочет так не хочет.       Джинни сочувствующе покачала головой и проследила за молчаливо покидающим Министерство Энжи. Тому больше ничего не оставалось, кроме как тихо оставить их маленькую компанию.       — Он всегда так? — не удержалась от вопроса она. — Уходит не попрощавшись.       — Ну ты же видишь, мы с ним не очень-то ладим, — пояснил Гарри. — Зачем ему с нами прощаться.       Гермиона соглашалась с ним, но силилась не заорать что-нибудь гадкое вслед им обоим. О чём потом придётся пожалеть, но так и крутилось на языке.       — Мне нужно возвращаться к работе. — Целуя Гарри в щёку, Джинни ещё раз ободряюще погладила по плечу Гермиону и удалилась к министерским лифтам. — Может, ещё увидимся позже.       Ей нужно больше, чем простое похлопывание по плечу и щенячий взгляд лучшей подруги. Она не знала, как всё изменить, но старалась как могла. Малфой прав: школьная любовь не переросла в нечто большее, а будто застыла на том же этапе. Долго ли они ещё протянут или Рон в следующий раз с такой же лёгкостью бросит и её?       — Эй, ты чего? — Отвлекая внимание на себя, Гарри потряс её за плечо. — Не бери в голову. Пойдём? Домой давно пора.       — Действительно пора, — бездумно повторила она, позволяя ему увести себя подальше от Министерства. Голова шла кругом, а перед глазами стояла какая-то пелена, больше похожая на туман. Вероятно, от перенесённых за день переживаний.       Толпа всё ещё не покинувших здание претендентов понемногу оттесняла их к краю, и она даже не заметила, как столкнулась с кем-то, выходившим из лифта. Поддержка Гарри оказалась довольно своевременной. Она не упала, но разлетевшиеся по полу чужие бумаги усеяли уложенный чёрной плиткой пол вестибюля белыми прямоугольниками.       — Простите, — всполошилась Гермиона, начиная собирать документы, так некстати выскользнувшие из чужих рук, но Гарри остановил её, перехватывая за локоть:       — Малфой сам может всё собрать.       Только теперь её взгляд зацепился за запонки незнакомца в форме буквы «М», инкрустированные мелкими прозрачными камнями, внешне похожими на бриллианты — скорее всего так и было, — и идеально сидящий чёрный костюм.       — Прости, — ещё раз извинилась она, наблюдая, как Драко воспользовался палочкой и отлевитировал каждый лист в стопку, пока их не затоптали присутствующие. — Мы поторопились, и я не заметила тебя.       — Ничего, мелочи, — кивнул он, ожидая любых вопросов от Гарри. Тот явно хотел сказать что-то, но не решался при Гермионе.       Напряжение нарастало. Ровно до того момента, как Драко первый решился пойти навстречу.       — Может, уже зароем топор войны, Поттер?       Гермиона не могла не оценить этот жест. Гарри не выражал ответного дружелюбия и больше походил на человека, готового обороняться. Смело, отчаянно и, как ни странно, весьма уместно. Лучше и не придумать, хоть и до абсурда банально.       — Хочешь сказать, что пора объявить перемирие?       Протянутая изящная ладонь подтвердила его догадки. Драко настойчиво давал понять, что хотел мира, а значит не было смысла в излишней агрессии и глупых яростных атаках. Гарри не мог оттолкнуть во второй раз дружески предложенную руку. Особенно под умоляющим взглядом Гермионы.       — Но имей в виду, что я всегда буду знать, где он зарыт, — на полном серьёзе произнёс он, отвечая на рукопожатие.       — По-твоему, я идиот, чтобы переходить тебе дорогу? — с намёком на добрую улыбку отразил встречный выпад Драко. — Как показало время, для некоторых это плохо заканчивается.       Гермиона облегчённо выдохнула и едва заметно улыбнулась Малфою.       «Ну хоть в этом всё прошло гладко».