Основное разрешение

      — Нет! — твёрдо произнесла Гермиона и, пригрозив Драко пальцем, слегка притопнула ногой для убедительности. — Ты не заставишь меня! Ясно?       Пять минут назад — до того как они трансгрессировали из гостиной её квартиры на задний двор «нового Малфой-мэнора» — она даже предположить не могла, что увидит скромно ожидающего их появления Линка в обнимку с двумя новенькими мётлами. Нет, они не были профессиональными, как у Рона или остальных членов сборной, а обычными, но весьма неплохого качества.       — Я и не стану заставлять. — Драко примирительно похлопал её по плечу. — Ты же не будешь возражать, если я немного полетаю над поместьем?       Гермиона недоверчиво сощурилась и скривила губы в полуулыбке, выражая сомнение.       — Ага, конечно. Ты сейчас сбежишь летать, а я опять останусь с невыполненным обещанием провести с тобой дружеский день. Нет уж! — запротестовала она, наблюдая, как Линк передал одну из мётел Драко и отошёл на пару шагов в тень дуба, раскинувшего огромные ветви и давящего массивностью.       «Сверху он, наверное, не такой страшный, как отсюда, — неосознанно подумала Гермиона и ещё раз покосилась на местами осыпавшуюся крону древнего исполина, знавшего не одно поколение магов, живших здесь. — И почему Малфой выбирает именно такие дома?»       — Знаешь, я не стану настаивать, но и не хочу, чтобы мой подарок на твой день рождения пропал почём зря. — Опираясь на древко метлы, Драко тяжело вздохнул. — Может, хотя бы попробуешь?       — Сочувствую твоему горю, но на свете нет такого человека, кто заставит меня сесть на метлу. Этого не удалось никому — ни Гарри с Джинни, ни Рону, ни даже Краму. И тебе не удастся, — загибая пальцы, перечисляла она, втайне надеясь, что он оставит эту гиблую затею и велит Линку убрать мётлы куда подальше.       — Я же говорил вам, хозяин, что она трусиха, — пришёл ему на выручку эльф. — Я это ещё возле Малфой-мэнора понял.       «Вот только этого не хватало!»       Домовик состроил нахальную мордаху и покосился на метлу в его руках.       — Нет! — Гермиона вновь чуть притопнула ногой и скрестила на груди руки в знак оппозиционного настроя. — Я не поведусь на этот развод!       Ей казалось, что сейчас она с большей охотой нахлесталась бы чего-нибудь смертоубийственного в период «сухого закона», чем села бы на метлу, поддавшись на дешёвую провокацию. Последствия могли быть одинаковыми, но в первом случае гордость не так пострадает, как во втором.       — Ну вот, — жалобно пропищал домовик. — Всё, как я вам и говорил, хозяин. Она раскусила нас даже быстрее, чем я предполагал. Лучше как-нибудь пригласите полетать с вами Джессику или мисс Паркинсон. Кстати, сегодня утром Джессика прислала всё, о чём вы её просили, — доложил Линк, воспользовавшись тем, что внимание Драко приковано к нему. — Я уже сложил ингредиенты, как вы велели, и прибрался в подвале. Там теперь всё готово!       «Опять какая-то Джессика», — всплыло в памяти Гермионы упоминание о девушке, которую она даже в глаза не видела. Да и вряд ли когда-нибудь хотела. Но что-то внутри ненавязчиво кольнуло, и если б она никого и никогда не ревновала, то даже не заметила бы ничего подобного.       — Хорошо. Ты молодец, — искренне улыбнулся эльфу Драко. — Тогда отнеси мётлы назад в дом. Ничего не выйдет. Мисс Грейнджер будет стоять на своём до последнего и вряд ли переборет свой ужас перед полётом в обозримом будущем… И мы, скорее всего, можем начать варить зелье, — уже обращаясь к ней, радостно возвестил Малфой. — Думаю, если начнём сейчас, то с первым этапом к концу октября управимся.       — Мне отправить ответ Джессике? — вновь послышался тихий голос Линка, забирающего у него метлу.       — Не надо. Я сам отправлю или поблагодарю при встрече. Ты лучше тогда займись ужином, — разворачиваясь к дому, распорядился Драко. — А я пока переоденусь, раз мы не будем сегодня покорять воздушные просторы.       Гермиона в нерешительности продолжала ждать под ветвями дуба, закрывавшими уже не такое тёплое, как раньше, осеннее солнце, постепенно скатывавшееся к горизонту, — насупившись и пожёвывая в нерешительности губы, словно ей теперь не хватало внимания удалявшейся сговорившейся парочки.       — Ладно! — выпалила она, сама не веря, что произнесла это. — Только учти: если я свалюсь с неё, это будет исключительно твоя вина. И когда Гарри спросит, учти — я молчать не стану!       Расплывшееся в широченной улыбке лицо эльфа в очередной раз подтвердило её подозрения, что весь этот спектакль был лично для неё, а она с лёгкостью попалась на их удочку. Но на попятную идти ещё хуже — тогда они точно решат, что она слабовольная.       — Поверь, это не страшнее, чем летать на драконе, — протягивая ей метлу, подбодрил Драко. — И я буду рядом и стану придерживать тебя за ногу. Так же, как учат маленьких детей. Обещаю.       — Вот сейчас я, наверное, должна сказать, что ты такой милашка, и расплыться от умиления?! Да вы просто развели меня, сыграв на моей гордости и ревности!       «Чёрт! — Гермиона зажмурилась, вцепилась в протянутую ей метлу ещё крепче, до побеления костяшек пальцев, и мысленно взмолилась: — Только бы он не обратил внимание на последнее слово».       Драко молчал, помогая ей сесть на метлу, и лишь махнул рукой Линку, чтобы тот отошёл и не мешал развернуться.       — Не будь такой занудой, Гермиона, — пожурил он, опуская её слова о ревности, от которых она готова была провалиться сквозь землю. — Я гарантирую, что с тобой ничего не случится, и не позволю тебе сорваться. По крайней мере, пока я рядом. Я даже Паркинсон научил летать. А она визжала, как истеричка.       — Не помню, чтобы она ходила по Хогвартсу в бинтах, — слабо отталкиваясь от земли, заметила Гермиона.       Метла зависла в воздухе не выше чем на метр и плавно заскользила вдоль садовой дорожки, уложенной серой плиткой. Драко шёл рядом, обхватив Гермиону за талию и контролируя направление возле её рук.       — Потому что она после часа тренировок уже ловила снитч в небе. И даже поймала пару раз. Но уже позже.       — Ты наверняка ей поддался, — фыркнула Гермиона, крепче вцепляясь в поблёскивающую лаком рукоять метлы, хотя казалось, что сильнее уже некуда.       — Нисколько. И да. Вы были правы. Отец купил мне место в команде, и ловец из меня так себе, — уже тише ответил он, направляя метлу в сторону объездной дорожки вокруг дома. — Расслабь руки, иначе быстро устанут.       Гермиона послушалась и сделала, как он велел. Лететь стало немного легче, и ноги перестало сводить от перенапряжения в пояснице.       — А мне казалось, что ты несколько раз ловил снитч во время игры в Хогвартсе. Ну конечно, не когда играл против Гарри. Но ловил же!       — Мне просто повезло, — оборвал разговор Драко. — Давай попробуем подняться повыше?       Гермиона кивнула и позволила ему направить метлу вверх. Теперь он мог лишь придерживать её за ногу, но этого хватало, чтобы чувствовать его контроль над ситуацией.       — А я плохая наездница на драконах, — честно призналась она. — Когда мы сбегали из банка, я зажмурилась что есть сил и представила, что это происходит не со мной и вообще подо мной не дикий зверь, а милый пони в забавной соломенной шляпе — такие на ярмарках детей катают. Знаешь? Хорошо, что ребята были рядом и было в кого вцепиться покрепче. У Гарри, кажется, ещё синяк остался от моей хватки, — в завершении хохотнула она, самостоятельно разворачиваясь обратно.       Драко всё так же следовал за ней, но ему пришлось перейти на быстрый шаг, потому что за разговором Гермиона успела увлечься и уже увереннее сидела на метле, набирая скорость.       Проходя мимо Линка, он выхватил у него вторую метлу и, молниеносно вскочив на неё, поравнялся с ней.       — Не смей меня отпускать! — закричала Гермиона, заметив, что Драко тоже сел на метлу и поднялся в воздух.       — Я здесь. Не бойся, — синхронно выравниваясь, поддержал он. — Я просто уже почти не достаю с земли. Ты поднялась почти на два метра.       — Я не… — Она осеклась.       Гермиона даже не заметила, как это произошло, но поверхность земли стремительно удалялась и выглядела пугающе далеко. Если она сейчас свалится, то обязательно расшибётся в лепёшку. Но утешало хотя бы то, что Гарри обязательно с него спросит за это.       — Спокойно, Гермиона! — скомандовал Драко. — Не смотри вниз — пока только вперёд. Тебе ещё рано смотреть туда.       Она вновь последовала его указаниям и отметила, что его подсказки выглядели куда эффективнее, чем мадам Трюк. Той не хватало персонального подхода к каждому первокурснику. Но это в какой-то мере простительно для неё. Такое огромное количество студентов, и на подбор персональной методики для каждого в Хогвартсе никогда не было времени.       Спустя минут пятнадцать плавного полёта Гермиона пришла к выводу, что летать на метле не так уж и страшно, как ей казалось, и она не против попробовать что-нибудь ещё. Поэтому, дёрнув лакированную рукоять в сторону, она сошла с намеченного Малфоем курса и ускорила полёт.       — Стой! Нет! — закричал Драко, срываясь вслед за ней. — Пригнись, ветка! — весьма вовремя раздалось за её спиной, благодаря чему она успела увернуться от появившегося на её пути того самого древнего дуба, что снизу казался пугающим.       Гермиона напрасно отвлеклась, чтобы оглянуться и посмотреть, летел ли он за ней. Конечно же Драко рванул в ту же сторону, что и она, опасаясь, что полёт с препятствиями слишком поспешное с её стороны решение. Но она уже не чувствовала сковывавшей её паники и рвалась выше. Небо манило необъятными просторами и чувством свободы, которой так не хватало на земле. Казалось, теперь она понимала Гарри, для которого небо было всем.       — Давай-ка спускайся! — скомандовал Драко, подлетая к ней ближе и выравнивая метлу параллельно с её. — Рано ты в небо рванула — здесь ветер, бывает, сносит сильно. Тебе ещё внизу надо потренироваться.       — Ну ты же именно его хотел мне подарить! — радостно воскликнула она, вновь попытавшись сбежать из-под его неусыпного надзора.       — А ну стой! — раздалось в спину.       Да-а, небо оказалось лучшим из всех подарков, которые ей когда-либо вручали на день рождения. И даже состоявшийся до этого диалог забылся, вытесненный вихрем безудержного восторга и звенящего чувства восхищения природной стихией. Ещё никогда она не была настолько счастлива, как в эту минуту, — это напоминало ей первую поездку на велосипеде, когда отец отпустил её и остался далеко позади; первое удачно продемонстрированное заклинание, вырвавшееся из её волшебной палочки, при том что Рон продолжал коситься в её сторону под удивлённое восклицание Гарри о починенных разбитых очках; первое дежурство в роли старосты факультета; первый настоящий поцелуй, от которого закружилась голова. Она могла перечислять до бесконечности в поисках лучшего, и всё равно ничего не изменилось бы — этот полёт станет для неё очередным восхитительным моментом в жизни, о котором она не забудет никогда. И всё благодаря Малфою.       Теперь она понимала, почему другим не удалось уговорить её. Не потому, что она боялась или упрямилась, как и какое-то время назад, — в этом не было ничего непреодолимого ни для тех, кто предлагал, ни для неё. Джинни всегда твердила, что девчонки должны не хуже парней летать на метле, а Рон с ней соглашался. Гарри подталкивал побороть страх и доказать всем назло, что она ничем не хуже остальных. А Крам соблазнительно утверждал, что в небе она почувствует себя великой, покорительницей стихии. И только Малфой не обещал ничего и не мотивировал её к успеху, а просто сказал, что будет рядом и не позволит ей упасть.       — Спускайся! — догоняя её, истерил Драко. — Грейнджер, у меня сейчас сердце не выдержит, и спасать надо будет меня, а не тебя! — пригрозил он. — Ты ведь действительно можешь сорваться!       — Да перестань паниковать, — радостно отозвалась она. — Не видишь — я уже освоилась, и всё в порядке.       — И всё равно спускайся, — стоял на своём он. — Я не разрешал тебе подниматься так высоко. — Строгость в его голосе чувствовалась за милю и приобретала стальной окрас. Казалось, она не на шутку рассердила его своей выходкой. — Иначе это последний раз, когда ты летаешь со мной!       «Боже. Такой лапочка», — мысленно произнесла она, наблюдая за его неподдельными переживаниями. Похоже, Драко уже жалел, что решился на нечто подобное и затащил-таки её на метлу.       — Ну только ради того, чтобы у тебя не остановилось сердце, — подшучивая, согласилась Гермиона и резко под собственный радостный визг направила метлу вниз. — Догоняй.       — Чёртова девчонка, ты меня в могилу сведёшь… — всё, что ей удалось расслышать в потоке воздуха, хлеставшего по щекам и заставлявшего глаза слезиться то ли от счастья, то ли от сухости.       Но всё это неважно. Главное, что она летела неизвестно куда, а рядом — тот, кто вопреки всем доводам и здравому смыслу должен пребывать где угодно, только не рядом с ней. Самый выразительный протест, брошенный общепризнанным правилам, из всех, что она когда-либо совершала.       Высокий холм, поросший сорной травой и распростёршийся зелёной лужей внизу, манил угасающими красками лета, отчего приземлиться именно тут Гермионе захотелось больше всего. Следом за ней покинул необъятные просторы неба и Драко. Вокруг ни души — только закатные лучи, окрашивающие в красное золото кромку леса над горизонтом.       — Если б я знал, что ты такая непослушная, — сердито начал он, но осёкся, как только увидел её довольное и раскрасневшееся от полёта лицо. — А-а-а, ладно. Только не делай так больше, хорошо? — опускаясь на примятую траву рядом с ней, попросил Драко.       Согревающие чары подогрели землю, и сидеть стало в разы комфортнее.       — Как? — спросила она, чуть разворачиваясь к нему лицом.       — Не убегай от меня, — склоняясь ближе к ней и обдавая тёплым дыханием щёку, прошептал он. — Мне вполне хватит и того, что ты просто будешь рядом. Я ведь большего и не прошу, хотя и не стану утверждать, что не желаю совсем другого.       «Самое время набраться смелости», — подтолкнул внутренний голос и мгновенно стих, словно не говорил ни слова.       Нерешительно, цепенея от сковывавшего её тело опасения, что Драко не позволит ей подобное бесцеремонное своеволие, Гермиона коснулась его губ в целомудренном поцелуе. Серые глаза на мгновение распахнулись в удивлении и следом одарили благодарным взглядом, медленно скрываясь за густыми ресницами.       Его ладонь осторожно прокралась ей за спину и нежно обхватила затылок, в то время как другая настойчиво подтолкнула опуститься на землю, а следом Гермиона почувствовала тяжесть его тела и напористость упругих губ, словно постепенно Драко становился ненасытнее и наглее, теряя контроль. Стон удовольствия, утонувший в поцелуе, так и не донёсся до её слуха. Оглушённая захватившими её эмоциями Гермиона не сразу открыла глаза, даже когда он прервал поцелуй и отстранился, пытаясь отыскать что-то в её лице.       — Не поступай так больше со мной, Гермиона, если не хочешь дать всё. Когда-нибудь я не смогу остановиться, как сейчас, и отказать себе в искушении насладиться предложенным. Я тот ещё собственник, если честно. — Слова казались громкими, а взгляд — таким же, как описывала Паркинсон: наполненным страстью и жаждой обладания, — что она зажмурилась и прошептала в ответ скромное «Прости».       Малфой прав. Он мог расценить этот необдуманный порыв, дающий ложную надежду, как выброс адреналина, который мог сыграть злую шутку с обоими. Ни ей, ни кому-либо ещё на её месте не стоило дразнить того, кто прямо заявил, что влюблён, но готов мириться с незавидной участью друга. Подобное никому ещё не давалось легко.       — Не извиняйся, — поднимаясь с земли и предлагая ей в помощь руку, вырвал её из задумчивости Драко. — Если ты позволишь, я буду бороться за…       Не позволяя ему договорить, ладонь Гермионы накрыла его губы ровно за секунду до того, как неправильные слова смогли вырваться наружу.       — Молчи… Я сама решу, кто мне на самом деле нужен, и не надо никакой борьбы. — Кончиками пальцев, прижатыми к его губам, она ощутила нежный поцелуй, и краска смущения тут же залила скулы. — Я скажу, когда смогу принять решение.       Сложно отрицать, что она уже склонялась к тому, чтобы принять его чувства. Но порой так непросто сказать другому «Хочу с тобой расстаться», что внутри всё сжимается от боли и замирает в ледяном оцепенении. Ведь так легко однажды смертельно ранить и так трудно вернуть всё вспять.       — Тогда я буду ждать, — шепнул он. — Я долго ждал. Смогу ещё… Вверх, — протягивая руку над землёй, скомандовал метле Драко, как когда-то учила мадам Трюк. Та послушно подчинилась и застыла в его руке. — Вернёмся? Линк наверняка закончил с ужином, да и холодает. Надеюсь, ты не замёрзла.       Резкое возвращение в реальность показалось холодным душем, приводящим в чувства и отрезвляющим опьянённый эмоциями разум.       — Нет-нет, всё хорошо, — отозвалась Гермиона, последовав его примеру, и вновь медленно оттолкнулась от земли. Теперь никто не скажет, что она трусиха!       — Давай-ка ты будешь держаться рядом, — на всякий случай предупредил Драко.       Гермиона обречённо застонала, но на этот раз послушалась. Она и так умудрилась потрепать ему нервы в двойном объёме.       «Только бы Нотт ничего не узнал. Иначе обидится», — и из тисков малфоевской заботы и внимательности она попадёт под ещё более тяжкий пресс дружеской немилости. Отличная перспектива для новой жизни, которую она решила начать со следующего дня.       До дома они добрались довольно быстро. Заскучавший в их отсутствии домовик сидел на ступеньках перед домом и раскладывал по кучкам разносортные растения и травы, будто заготавливал на зиму.       — Что ты делаешь? — поинтересовалась Гермиона, спрыгивая с метлы и откладывая её в сторону.       Линк поднял на неё огромные голубые глаза и, улыбнувшись, перевёл взгляд на хозяина, отмечая приподнятое настроение у обоих.       — Травки сушу, — пропищал в ответ тонкий голос. — От них приятный аромат у чая. Такие любит госпожа.       Вряд ли эльф говорил о ком-то, кроме матери Драко, поэтому Гермиона не стала задерживать внимание на этом и последовала в дом за Малфоем, который уже успел подняться по ступеням и галантно придерживал для неё распахнутую дверь.       Стол оказался накрытым и сервированным на две персоны, а приятные запахи, исходившие от предложенных блюд, будоражили только начинавший разыгрываться аппетит. Подогревающие чары гарантировали тепло пищи, а лёд в ведёрке — прохладу предложенного к ужину напитка. Будь на столе свечи — она решила бы, что Линк устроил им романтический ужин.       «Домовик явно с ним заодно», — улыбаясь собственным мыслям, принялась за ужин Гермиона, изредка посматривая на Драко, и то лишь для того, чтобы убедиться в реальности происходящего.       — Почему Паркинсон так недолюбливает Тео? — неожиданно даже для неё вырвался злосчастный вопрос, который вот уже несколько дней не давал покоя. С её дня рождения, если точнее.       Драко оторвал взгляд от тарелки и внимательно всмотрелся в её лицо. Прищуренный взгляд указал на степень его недовольства вопросом, но он не стал увиливать или отмахиваться.       — Я не уверен, что имею право говорить об этом. Могу лишь рассказать только то, что касается исключительно меня.       — Расскажи, — не сдавалась Гермиона.       Почему-то ей казалось, что это важно — только неизвестно для кого.       — Я не уверен, что тебе это понравится.       — И всё же? — Гермиона вопросительно приподняла бровь, возвращаясь к предложенной на ужин запечённой рыбе и овощам.       Малфой сделал ощутимую паузу в разговоре, но, решившись, продолжил:       — После нашего расставания Пэнси решила, что я подослал к ней Тео, чтобы тот перетянул её на себя и отвлёк от навязчивой идеи быть со мной. Она никак не могла смириться, что её попытка вызвать у меня ревность обернулась разрывом. Видишь ли, на её несчастье я оказался не из тех, кто прощает интрижки с другими парнями. А ей вздумалось подразнить моё самолюбие. И это уже не говоря о том, что мы встречались только потому, что так хотел мой отец.       — А это так? Ты отправил к ней Тео?       — Нет, — твёрдо и довольно убедительно произнёс Драко. — Можешь не верить, но это правда. И не стану отрицать, что я могу быть довольно изворотливым во многом. Такова уж натура таких, как я. У каждого есть недостатки. Но в плане чьих-то чувств я всегда предпочитал быть честным. И именно в этом случае Нотт действительно внезапно влюбился в девчонку, которая ревела в коридоре из-за того, что её бросил парень. Хоть я и думал поначалу, что это всё для него несерьёзно. А Паркинсон до сих пор не видит в нём любви к себе, или ей плевать. Я не знаю, если честно.       Честность — это слово уже дважды сорвалось с его губ с такой же лёгкостью, как когда-то — «Грязнокровка». Когда он был честен — раньше или сейчас? Гермиона силилась напрячь память и вспомнить, когда он перестал её так называть, но никак не могла.       — Ты сказал честно? Честность — это понятие относительное и куда шире, чем многие предполагают, — решила уточнить она. — Я могу говорить тебе честно, что не люблю тебя, и говорить то же самое, чтобы уберечься от гнева Рона. В обоих случаях я буду честна с тобой, но лишь во втором это будет ложь во благо.       Драко едва заметно сощурился, словно ждал её главного вопроса, который не заставил себя ждать:       — Как давно ты перестал честно называть меня грязнокровкой?       Малфой отложил столовые приборы и потянулся за бутылкой вина, томящейся в объятьях льда. Солнце садилось за горизонт и как бы из преданности прошлому сквозь окно в последний раз позолотило угасающими лучами край обеденного стола. В сложившейся картинке движения его изящных рук завораживали и вызывали чувственный трепет.       — Я рад, что ты разделяешь это понятие и в состоянии осознать, что существует ложь во имя честности, а есть просто честность в словах. Возможно, это прозвучит немного коряво, но суть и так ясна. — Пробка откупорила бутылку с типичным хлопком, и Драко разлил светло-жёлтую жидкость в оба бокала. — Попробуй. Мать прислала из штатов пару дней назад. Может, на этот раз тебе понравится. «Мохито» делать я пока не научился.       «Ну это как сказать!» — коварно мурлыкнуло внутри неё капризное внутреннее «Я».       — Не уходи от темы, — предостерегла Гермиона, но благодарно приняла бокал.       Драко несколько помедлил с ответом, но увиливать не стал:       — Где-то до конца четвёртого курса я произносил это слово, потому что мне было безразлично и подобного отношения требовал мой отец, а после — потому что так было необходимо, чтобы никто не узнал о моих истинных чувствах.       Слова давались ему с трудом. Как если б Драко пришлось сознаваться в злодеянии или гнусном поступке. В общем-то, так и было, с тем лишь отличием, что делал он это добровольно, а ведь мог солгать или прикинуться ничего не понимающим. И теперь Гермионе становилось более-менее понятно, почему он так вёл себя на последнем курсе — отталкивал и плевался гадостями, но временами смотрел так, что она невольно задумывалась о многом, не в силах подобрать правильного описания.       — Ну, а если вернуться к Паркинсон. В чём их с Тео проблема? Неужели так сложно один раз объясниться? — спросила Гермиона, допивая остатки вина, согревшегося от её рук в бокале и отмечая его приятный запах и благородные нотки во вкусе.       — Проблема в том, что она до сих пор не видит, что он её любит, — по крайней мере я так считаю, — и поэтому старается заставить меня жениться на ней. В её любовь ко мне я давно не верю. А Тео убеждает себя, что люто ненавидит её, хотя это и не так.       — Она требует, чтобы ты женился на ней? — удивилась Гермиона.       Это не её дело. Они с Малфоем даже не встречались, и ей не следовало задавать подобный вопрос, но она не так часто пила, и коварный напиток начинал затуманивать разум.       — Я никогда не обещал ей ничего подобного. — Драко резко поставил бокал на стол, от чего по столовой разнёсся звон.       «Хватит! Пора прекращать», — нагло влез в опьянённые мысли здравый смысл. Сейчас Гермиона как никогда радовалась его появлению.       Она ошибалась, и во многом. Теперь стало ясно, словно кто-то протёр ладонью запотевшее стекло, через которое она смотрела на мир и окружавших её людей. И как только она раньше всего не замечала? Малфой, который стал вести себя с ней странно на последнем курсе, и Тео со своей разрушенной мечтой о Паркинсон, решивший поступить на один курс с Гермионой, хотя до сих пор ныл каждый раз, когда шёл на занятия, а большинство из них и вовсе пропускал.       — Это ведь ты отправил Тео ко мне в академию? — вырвалось у неё само собой.       Драко лишь качнул головой, словно пожать плечами ему уже было лень, а оттого его скованный жест не вызвал с её стороны какого-либо неприятия.       — Его нужно было занять чем-то после суда над его отцом и всем, что учудила Пэнси. Лучшего на тот момент я не придумал. Он надёжный парень и может подставить плечо, когда это необходимо. Ты можешь доверять ему.       — А может, он просто следил за мной всё это время для тебя?       Второй бокал, наполненный для неё Драко, был явно лишним. Гермионе давно стоило прикусить язык и помолчать. Однако здравый смысл уже успел махнуть на всё рукой и уйти в тень проклюнувшегося любопытства.       Драко ухмыльнулся, но отрицать не стал. Сейчас он напоминал ей коварного принца, решившего обойти средневековые законы и не утруждаться спасением принцессы из башни, охраняемой драконом, а просто заслать туда другого. А как же то, что спасённая принцесса должна выйти замуж за спасителя?       «Нет, за Нотта я замуж точно не пойду!» — проведя параллель, отметила она.       — Не убивай его за то, что он приглядывал за тобой по моей просьбе. Он хороший друг и уже не раз успел это доказать. — Даже теперь он почему-то беспокоился о Тео, хотя выгоднее было оправдываться самому.       — Не стану. Но только если ты ответишь мне на один вопрос. Только честно! Правду. — Драко разрешающе махнул рукой и проследил, как она залпом прикончила вторую порцию вина. — Он ведь не хотел идти учиться туда же, куда и я? Ты его заставил?       Драко задумался, будто вспоминал события столетней давности.       — Вначале ему вообще было всё равно. Полная апатия. Потом он без конца ныл, что ему неохота учиться вообще и Хогвартса ему вполне достаточно, ну а теперь обвиняет во всём меня. Но это, скорее, из-за Паркинсон. От нового бизнеса он почему-то не отказался, — в итоге пошутил Драко.       — То есть я оказалась заложницей вашего слизеринского любовного треугольника?       Градус вина ощущался куда крепче, чем Гермиона предполагала. Благодаря этому она начинала засыпать и изредка сонно тереть глаза. Тяжело вздохнув, Драко поднялся из-за стола и, подойдя к ней, отодвинул стул, на котором она сидела, вместе с ней.       — Что ты?.. — Не успел прозвучать вопрос, как он подхватил её на руки и понёс на второй этаж.       Протестовать ей не хотелось. Покачивания при движении только сильнее усыпляли. Ряд дверей и приглушённый свет, падавший на пол от настенных светильников, убаюкивали переменным появлением перед полуприкрытыми глазами, как постоянно повторяющаяся кинолента.       «Какой же огромный дом», — подкинуло последнюю на этот день мысль опьянённое сознание.       — Нет никаких любовных треугольников, — начинал убаюкивать тихий голос Драко. — Есть только изжившие себя отношения и уйма взаимных обид… Поможешь немного? А то у меня в руках ценный груз. Я сам не справлюсь, — останавливаясь и кивая в сторону дверной ручки, ответил он на её вопрос и, дождавшись, пока она повернёт её, аккуратно толкнул ногой дверь, за которой показалась спальня. Судя по виду, не мужская, а гостевая, на что указывали бежевые и белые цвета интерьера и обстановка. — А тебе пора отдохнуть. Иначе скоро ты начнёшь обвинять меня в чем-нибудь ещё.       — Значит, мне теперь придётся тебя перевоспитывать, и Тео тоже. — Гермиона сонно зевнула, покрепче обвивая руками его шею. От него тянуло лёгкими нотками лимонной цедры и вина. И ей опять захотелось поцеловать его, но она вовремя остановилась. Второй раз такую ошибку допускать нельзя. Не хватало ещё, чтобы он расценил это с её стороны как пьяную выходку.       — Обязательно. Займись уж этим как-нибудь на досуге. Насчёт Тео не обещаю, но я буду очень послушным. — Драко опустил её на постель и стянул с неё обувь, державшую в плену ступни.       Гермиона совершенно не планировала оставаться у него на ночь, но разморённое алкоголем тело, почувствовав силу мужских рук и мягкость постели, на которую они её уложили, не стало сопротивляться. В подобных обстоятельствах умолкнуть и блаженно прикрыть глаза — заманчивая перспектива.       «Завтра… Все разговоры можно отложить до завтра», — шептала усыплённая бдительность.       «Да и зачем вообще что-то обсуждать? Он же такой заботливый», — подпевало ей капризное второе «Я».       «Вроде и впрямь любит», — как-то неуверенно признавал очевидное вечно ворчливый здравый смысл.       «Расслабься уже и не бурчи. Вон как парень старается», — пнула его молчавшая до этого интуиция. С ней сложно спорить. Драко действительно проявлял чудеса заботы и внимательности, что так импонировало Гермионе.       — Спи, — будто в подтверждение всему прошептал Драко, накрыв её тёплым покрывалом и осторожно прикрыв за собой дверь спальни.       Сон настиг мгновенно. Ей даже не пришлось беспокоиться, где завалялась её волшебная палочка. Впервые после войны Гермиона не проверила перед сном её наличие под подушкой.