***
Гермиона проснулась перед самым рассветом — когда солнце ещё не встало над горизонтом, но ночная тьма начала отступать под натиском первых лучей. Серая дымка тумана заволокла округу, отчего смутные очертания объектов за окном казались ирреальными. Как и то, что она до сих пор пребывала в одной из спален дома Малфоя. Первым желанием было уйти, но покинуть особняк, даже не попрощавшись, как полагается, с его хозяином, выглядело по меньшей мере невежливо. И только поэтому она уже целый час бродила по комнате в ожидании наступления подходящего времени. Вечерний разговор не давал покоя. Она не сердилась на Драко и не чувствовала себя обманутой. В конце концов, его можно понять — ей давно знакомо чувство тревоги за возлюбленного, да и Нотта никто не привязывал к ней насильно, а дружба с ним сложилась как-то сама собой. Но сейчас ей хотелось побыть вдали отсюда и как можно скорее размотать этот чудовищный клубок чувств, запутавшийся настолько, что не размотать — разве что покромсать на части, удаляя лишнее. Главное, чтоб этим лишним не оказался дорогой сердцу человек. Пожалуй, на занятия идти даже не стоило — толку всё равно не будет. Тихое поскрипывание за дверью и распахнувшаяся наполовину створка прервали бессмысленно-мучительное хождение из стороны в сторону, а следом в проём протиснулась голова Линка — всё с таким же выражением лица, как накануне, и огромными доверчивыми глазами цвета бирюзы. Эльф осмотрелся и, заметив стоявшую у окна Гермиону, медленно протиснулся в комнату целиком. Будто боялся потревожить появлением покой ночной гостьи. — Хозяин уже спустился к завтраку. Он не решился потревожить вас, но времени уже достаточно и вы рискуете опоздать на занятия. Вы присоединитесь к нему или мне, как всегда, накрывать на одну персону? «И почему он спрашивает об этом именно меня?» — возникший вопрос навёл на мысли, что эльф уже воспринимал её как хозяйку дома. Но Гермиона таковой не являлась, и это смутило ещё больше, чем пробуждение в чужом доме в полном одиночестве. Проснись она этим утром в постели Драко — и всё воспринималось бы иначе. И когда только подобные фантазии проникли в её разум? — Я спущусь попрощаться и уйду, — отозвалась Гермиона, проследовав за домовиком до самой столовой, где они с Драко ужинали накануне вечером. Малфой сидел за столом и читал свежий выпуск «Пророка». Но стоило ей появиться, как он отложил газету в сторону, не забыв галантно поприветствовать её, приглашая разделить с ним завтрак. Услужливое гостеприимство продолжалось. — Я, пожалуй, пойду, — переминаясь в нерешительности, отказалась она, отмечая, что в ответ он лишь слабо кивнул и чуть поджал губы от досады. — Прости. Я не хотела обидеть или оскорбить отказом. Просто, наверное, пропущу сегодня занятия и побуду дома. — С тобой всё в порядке? Ты не простудилась, пока мы вчера носились по небу? — заволновался Драко и, не спрашивая разрешения, проверил ладонью температуру её лба, вновь демонстрируя заботу. «Боже, как мило», — умилительно протянуло капризное «Я», подсказывая, что всем довольно. — Нет, — замотала головой Гермиона. — Всё в норме. Я бы заметила. Просто хочу побыть одна. Она не хотела так откровенно лгать ему, но ничего другого придумать не смогла. Нейтральный ответ вызывает нейтральные эмоции. Лучший вариант. — Понимаю. Вчера было слишком много эмоциональных потрясений для нас обоих. — В голосе Драко проскользнула тень страха, но, кроме лёгкой дрожи, она ничего больше не заметила. Однако по его виду можно было предположить, что он испугался, считая, что она больше не придёт. Ну может, так и вышло, если б она, как раньше, видела в нём только чистокровного манипулятора без капли совести и уважения к чужим чувствам. — Когда мы сможем приступить к изготовлению зелья? — давая ему надёжную опору, сменила тему Гермиона, пока он окончательно не сник от ложных предположений. — Да хоть завтра! Первый этап ничем не знаменателен и не отличается от большинства зелий. Если хочешь, я его сам смогу сварить. А кровь нужна позже, так что за ней я пойду в самую последнюю очередь. Всё остальное уже привезла Джессика. — А если не удастся раздобыть её к окончанию? — засомневалась она, скептически приподнимая бровь. — И кто такая Джессика? Гермиона уже устала слышать имя неизвестной девушки и не понимать, о ком шла речь. Хоть какие-то крупицы информации были бы полезными. Драко удивлённо раскрыл глаза, отчего брови изогнулись в дугу, и хохотнул — сначала слабо, затем громче, а в завершении совсем перешёл на заливистый смех. — Не волнуйся, Гермиона, — обхватив её за плечи и успокаивающе погладив по спине, произнёс он. — Она тебе не соперница. Поверь. Я не пользуюсь бывшими игрушками своего отца. «Ох, ничего себе! — оживился внутренний голос. — А оказывается, Малфой-старший не такой уж блюститель чистоты». — Она моя помощница. Не более. А кровь я достану, не переживай. — Почему тогда ты её не уволишь, в смысле… Не то чтобы это было веской причиной, но… — Гермиона замялась, не сумев подобрать слова. Подобная неловкая тема давалась ей куда сложнее, чем любая другая, но любопытство не желало отступать. Довольно странно, что Драко, зная пикантные подробности из жизни отца, продолжал держать её возле себя. — Мать ничего не знает. А если я уволю Джессику без веских доводов, то она станет задавать лишние вопросы. Я не хочу, чтобы ей до сих пор пришлось сталкиваться с последствиями отцовского темперамента. С неё уже и так достаточно. Гермиона нахмурилась. Мог ли Драко поступать, как его отец? Кто знал, насколько они схожи в подобном? — Надеюсь, ты не относишься к этому как к чему-то, что является нормой? — Стоп! — резко прервал её Драко. — Не говори о том, о чём обязательно пожалеешь после. Я не мой отец и, слава богу, так и не женился по родительской указке. Гермионе пришлось признать его правоту. Поспешные выводы так и лезли без спросу в голову. Действительно, Нотт не ошибся — порой женщины, даже не замечая за собой, мыслят индуктивно. И даже такие рациональные, как она. — Тогда завтра начнём? Может, после занятий? — Да, — моментально согласился Драко, выдавая нетерпение. Перед уходом Гермиона забрала из гостиной волшебную палочку и мелочи, прихваченные из дома, как ей казалось, необходимые, но теперь ставшие ненужными. — Тогда до завтра? — Да. Конечно, — вновь кивнул Малфой, гостеприимно провожая её до двери. Уже дважды она покидала этот дом без происшествий, а потому доверие, возникшее между ними, крепло с каждым днём. Жавшийся у самого выхода из дома Линк посмотрел на неё с каким-то неиссякаемым обожанием и, так же как и хозяин, придержал перед ней входную дверь, только за счёт малого роста перехватил чуть ниже. А когда Гермиона коротко коснулась щеки Драко в прощальном поцелуе, эльф и вовсе просиял улыбкой, правда, скорее, смущённой, потому что взгляд всё-таки отвёл. Она знала, куда отправится. Для начала пришлось переодеться и забрать «мини-купер», а уж только потом ехать к родителям. Предстоящий разговор должен был стать решающим, и она боялась. Но не поговорить хотя бы с матерью не могла. Подобное не скрыть, и рано или поздно правда всё равно всплывёт на поверхность. Нет смысла скрывать, тем более от родных. Они и так поймут всё без слов. Всегда понимали. Время было раннее, но миссис Кеннет уже выпустила Бакси, который, заигрывая с Гермионой, совал морду в щель под забором и радостно вилял хвостом. Проезжающий на велосипеде вдоль улицы почтальон кинул ей в ноги рулон газет, предусмотрительно упакованных в полиэтилен от влаги, и скрылся за поворотом небольшого коттеджного посёлка. Подняв с газона увесистый свёрток, она прошла по тропинке, ведущей к дому, и, нашарив в сумке ключи, отперла дверь. — Прости, резвый парень, но у меня сейчас нет времени поиграть с тобой, — коротко бросила поскуливающему от разочарования ретриверу Гермиона и зашла внутрь. В доме, как всегда, было уютно и привычно. Всё та же маленькая ухоженная гостиная с разнообразными репродукциями на стенах, начиная со «Звёздной ночи» Ван Гога и закачивая «Девятым валом» Айвазовского — хотя отец обещал разделить эти несочетающиеся в интерьере элементы, — и те же лавандовые шторы из бусин, служившие своеобразной ширмой, разделяющей гостиную и кухню. «Мать вроде хотела поменять на лазурные. Видимо, пока не успела». Бряцанье длинных нитей привлекло к ней внимание, и сверху раздался голос матери, а следом — и приглушённые шаги, указывающие на то, что та спускалась. — Привет, мам, — выкладывая на обеденный стол пакеты из ближайшего супермаркета, поприветствовала её Гермиона. Пришлось по дороге зайти в магазин и прикупить продукты домой, а заодно взять вишнёвый трайфл — любимое лакомство миссис Грейнджер — и новую чашку с изображением пятнистого далматинца для пополнения коллекции отца. Их было уже не меньше сотни, но такую красоту она не смогла обойти стороной. — Только папе не говори, что я тебя балую, — размахивая упаковкой с десертом, предупредила Гермиона. Миссис Грейнджер и без того была счастлива повидаться с дочерью, но лакомство порадовало её вдвойне. — Не скажу, — выхватывая слоёное угощение, пообещала та и, улыбнувшись, коротко поцеловала её в щёку в качестве благодарности. — А то он отругает нас обеих и будет дуться как минимум неделю. Дружный хохот разнёсся по помещению и стих так же мгновенно, как и начался. Порой они скорее напоминали парочку подружек, чем мать и дочь. Это во многом облегчало им жизнь. — Мне казалось, что у тебя сейчас занятия. Разве нет? — В голосе миссис Грейнджер прозвучала обеспокоенность. — Д-да, — суетливо извлекая оставшуюся часть покупок, ответила Гермиона. — Но я хотела с тобой поговорить. Для меня это очень важно, и даже хорошо, что папы нет дома. Не хотелось бы, чтоб он рассердился и сделал поспешные выводы. В отличие от матери, отец Гермионы до сих пор продолжал работать, но теперь старался посвящать больше времени жене и дому. Так было лучше для обоих. Миссис Грейнджер больше не переживала из-за отсутствия дочери, а он чувствовал себя спокойнее, когда мог приглядывать за ней и всем остальным. — Что-то случилось? — Нет-нет, что ты, — Гермиона постаралась как можно быстрее свести на нет возникшую в глазах матери панику. Лишнее беспокойство ей не нужно. Особенно перед предстоящим разговором. — Я просто хотела посоветоваться с тобой. — Ох, не пугай меня так. — Миссис Грейнджер всплеснула руками и присела на маленький диванчик в гостиной, где Гермиона оставила на журнальном столике свежие выпуски газет. — Надо будет отдать отцу, когда вернётся. Ему пришлось сегодня выехать на работу пораньше. Вчера звонил постоянный клиент. Что-то не так с пломбой, которую он поставил пару дней назад, — объясняла она, вскрывая плёнку и извлекая из неё газетный свёрток. — Так о чём ты хотела поговорить? Гермиона не знала, как лучше начать. Да и был ли вообще способ лучше, чем сразу выпалить всё как есть, и будь что будет? Перед ней сидела её мать, а не чужой человек, и она, как никто другой, в состоянии понять смысл того, что предстояло озвучить. Отцу вряд ли понравится, но лгать родителям Гермиона всё равно не собиралась. Больше не будет никаких Обливиэйтов! Она давно так решила и взяла с себя обещание. — Я подумываю расстаться с Роном, — на одном дыхании произнесла Гермиона, пока не передумала, мысленно готовясь к предстоящему протесту, возмущению или чему-то в этом роде. Родители давно привыкли, что они вместе. Это могло стать потрясением для обоих. — Хорошо, — на удивление Гермионы абсолютно спокойно ответила миссис Грейнджер, вскрывая упаковку с вишнёвым десертом, и с протяжным удовлетворённым звуком отправила первую порцию в рот. — Если ты так решила, значит на это есть причины. Не мне тебе указывать, что делать. Ты уже взрослая и можешь сама решать, как тебе жить. — И ты не хочешь знать почему? Какое-то время миссис Грейнджер продолжала есть угощение, но вскоре отставила его. В движениях промелькнула усталость и сожаление. — Я же уже сказала — видимо, у тебя есть на то причины, — с нажимом повторила она. — А что, если причина другой человек и он не слишком подходит мне? — И кто это утверждает? — с неприсущей ей твёрдостью возразила миссис Грейнджер. — Или магическое сообщество опять лихорадит от новых идеологий? А действительно, Гермиона только сейчас задумалась над этим, будто кто-то одёрнул её, мчащуюся по шоссе на огромной скорости, и заставил вдавить в пол педаль тормоза, чтобы остановиться и осмыслить случившееся. Минут десять они молчали. Потом она ходила по комнате под пристальным взглядом матери, провожающим каждое её движение, а после и вовсе застыла перед наполовину занавешенным окном. — Он из тех, кто отмечен меткой. — Слова прозвучали шёпотом, но, казалось, их слышно в каждом уголке дома. Чувствуя, что дочери нужна поддержка, миссис Грейнджер покинула мягкие объятия дивана и приблизилась к ней. Гермиона по-прежнему будто невидяще смотрела в окно, но отметила, что Бакси так и не отходил от разделительного забора — возможно, ждал, когда она выйдет и поиграет с ним немного. — Твой отец, конечно, не сразу это примет, но смирится с выбором дочери. Как и всегда, — приглушённо подбодрила она. — Главное, чтобы ты не пожалела об этом. А остальное не так уж и значимо. — А как же мои друзья и знакомые? Этот вопрос был важен для Гермионы. Она не могла вычеркнуть всех из жизни только ради Драко. Такие жертвы ей не по плечу. — Друзья на то и друзья, чтобы понимать. А знакомые не так важны, как кажутся на первый взгляд. Всегда можно обзавестись другими — кто более лоялен или менее принципиален. В чём-то она права, но Гермиона не могла вот так запросто оставить в прошлом всех, кто был когда-то рядом, и одним махом рискнуть давней дружбой. «Страшно?» — обманчиво сладко шепнул внутренний голос. Конечно ей страшно! Страшно остаться одной, стать осуждённой обществом, войти в новую жизнь. Да даже первый шаг в этом направлении сделать страшно! Что уж говорить о принятии такого неординарного решения. Ну придёт она к Рону и предложит расстаться. А что дальше? Никогда больше не приходить в «Нору» или появляться там только по необходимости, вечно наблюдая, как Джинни кривит губы, а Молли причитает что-то вроде «Как жаль, вы были такой замечательной парой»? — А что, если друзья меня не поймут? — будто раздавленная тяжестью борющихся в голове мыслей, едва шевеля губами, рискнула спросить Гермиона. — Значит, не такие они хорошие друзья, какими кажутся. — Миссис Грейнджер отстранённо пожала плечами. Разговор начал её утомлять. Она никогда не была агрессивно настроена против магического мира, как и её супруг. И даже после всего случившегося сохранила веру в правильность принятого Гермионой решения. Возможно, временами ей хотелось попытаться уговорить дочь вернуться в мир маглов, но она никогда открыто этого не заявляла. — В любом случае у тебя есть дом, в который ты всегда можешь вернуться. А если твои чувства взаимны, то он придёт в этот мир с тобой. Как бы тяжело ему ни было привыкать к новой жизни. — Миссис Грейнджер всегда знала, как подбодрить дочь, чтобы та не чувствовала себя поучаемой. — Может, в этом и есть ваш выход, — уже тише добавила она. «Ну это уж вряд ли», — с сомнением прозвучало в голове Гермионы. Как-то не клеился в её воображении привычный образ чистокровного аристократа с маленькими тихими улочками окраин Лондона. Хотя было бы интересно взглянуть на Малфоя, выгуливающего по утрам пса, как миссис Кеннет, или стригущего любимый газон, как старый ворчливый скряга мистер Кеннет — и как только все эти годы его терпела жена, — может, в этом и есть непостижимая суть любви? Когда в борьбе противоположностей побеждает компромисс. — Об этом рано говорить. Всё сложно. — Тогда плыви по течению, — прозвучал очередной совет матери. — И сбавляй скорость на поворотах, — в завершении разговора передразнивая мужа, добавила миссис Грейнджер. — Ты как всегда неподражаема, когда цитируешь папу. — Смех Гермионы немного разрядил сгустившуюся в доме обстановку. Первый урок вождения был запоминающимся. Мистер Грейнджер только и повторял эту фразу без конца, а по возвращении домой первым делом опрокинул в себя пару стопок для успокоения потраченных на обучение нервов и записал её в первую ближнюю к дому автошколу. Рано или поздно подобное должно было случиться. Ну, не во всём же ей быть лучшей. — Останешься до вечера или вернёшься к себе? — спросила миссис Грейнджер, замечая, что ей всё-таки удалось приподнять настроение дочери. — Мне ещё нужно подготовиться к занятиям. Но я побуду немного. Гермионе нечасто выпадала возможность побыть с родителями — слишком много дел и слишком мало соприкосновений с миром маглов. Всё больше по телефону. Не упускать же случай, раз она здесь. И лучше всё же рассказать отцу самой — это лучше, чем если он получит скудный пересказ со слов её матери. К тому же две женщины, сплотившиеся против одного мужчины… Ему будет непросто переломить подобную коалицию.Глава 24
30 августа 2020 г. в 10:22
Драко не мог уснуть. Временами порывался пойти в гостевую комнату, полюбоваться спящим курносым божеством, но останавливал себя, кляня за опрометчивую несдержанность. Временами спускался и мерил шагами коридоры. Потом неизвестно зачем вновь рвался на второй этаж — может, сидеть под дверью, а может, скулить, как верный пёс, в своей комнате за стеной спальни, в которой он оставил Гермиону.
Высшая степень паранойи с её бредовыми идеями и целенаправленным поведением, отличающимся упорядоченностью и предсказуемостью, с её маниакальной зависимостью от присутствия объекта вожделения, но с логичностью мышления во всех иных случаях. Он болен ею, он болен Грейнджер. А лекарство выдавалось столь дозированно, что впору удавиться.
Ближе к полуночи Линк преградил ему путь, не позволив сделать очередной обход владений. Стоило ли вообще метаться? Она ведь не уйдёт как минимум до утра. И опять у Драко всего несколько часов, чтобы, не прикасаясь, побыть рядом с ней.
«Границы. Чёртовы границы».
Больше всего на свете он ненавидел рамки дозволенного, установленные его отцом или чистокровным обществом — неважно. Они всегда душили. И только видя её, находясь с ней рядом, он не задыхался. Будто она персональный ингалятор для страдающего астмой. Достаточно вдохнуть её чарующий запах — и всё вокруг наполнялось новыми красками, а тиски не сдавливали грудь.
— Идите отдыхать! — твёрдо велел домовик, угрожающе сузив глаза.
«Опять пришёл, надзиратель», — неконтролируемое раздражение проскользнуло тенью на лице Драко.
— Будешь так разговаривать со мной — отправлю в Малфой-мэнор. Живи там! — пригрозил он.
— Не отправите, — фыркнул Линк и, ухватив его за рукав, без разрешения переместил в спальню. — Если вы сейчас же не отдохнёте, то завтра она решит, что вы всю ночь шлялись где-то. Ваш растрёпанный и сонный вид с красными глазами в придачу не приведёт к другому выводу.
Эльф дело говорил, и Драко сдался — с огромным трудом, переступая через заносчивость и нулевую терпимость к чьим-то указаниям. Казалось, что хруст ломающейся гордости стоял в ушах до самого утра. Но ради Гермионы он готов был выполнять распоряжения даже домовика. Лишь бы она осталась всем довольна.
— Ну вот, так-то лучше, — собирая разбросанную по комнате одежду, приговаривал эльф и в завершении, как в далёком детстве, подпихнул ему под спину одеяло, будто Драко и не переставал быть для него ребёнком, к которому его приставили когда-то. — Сейчас выспитесь и завтра не будете похожи на жертву некроманта.
— Ещё хоть слово — и я кину в тебя Круцио, — покрепче обнимая подушку, возмущённо забурчал Драко.
— Ну-ну, — нисколько не испугался Линк. — А я тогда ей на всё нажалуюсь.
О ком говорил домовик, уточнять не было необходимости. Извернувшись, Драко всё-таки отправил в полёт одну из подушек, пролетевшую сквозь призрачную дымку, оставшуюся от вовремя ретировавшегося эльфа.
— Ну и чёрт с тобой. Вот отпущу тебя на волю. Будешь знать, как с хозяином разговаривать. Она, кстати, будет довольна! — в шутку предупредил он, устраиваясь поудобнее. Как следует отоспаться действительно не помешало бы.
Хоть эльф исчез из спальни, он однозначно расслышал каждое произнесённое в его отсутствие слово, поэтому на завтрак были поданы тосты с джемом и лимонный пирог, от которого Драко никогда не отказывался. Нахальный проныра знал, чем задобрить хозяина.