Основное разрешение

      Толпа на стадионе пестрила разнообразием цветов, принадлежавших обеим командам. То тут, то там взгляд выхватывал эмблему «Хвосторог» или чёрное оперение, раскинутое веером, — создавалось впечатление, будто «Уэльские вороны» захватили на матч не только новёхонькие «Молнии», но и крылатых помощников, рассадив их в шахматном порядке на трибунах, чтоб избежать каких-либо подозрений в коварном умысле.       Драко не стал приближаться к девчачьей толпе в лице Гермионы, младшей Уизли и Паркинсон. Если с первой из списка проблем не возникало и ему было бы даже приятно сидеть рядом с ней среди жаждущей зрелища толпы, то присутствие Джиневры могло плохо сказаться, а Нотт и вовсе не приблизится по своей воле к Пэнси, как ни упрашивай. Ему хватало и совместных занятий в академии. На большее он был не готов.       — Как считаешь, почему она меня пригласила? — Драко дёрнул Тео за рукав и склонился ближе, пытаясь перекричать возгласы окружающих их людей.       Благо на верхнем ряду почти свободно — велик риск быть задетым пролетающим мимо бладжером или не справившимся с метлой игроком. Привыкший к игре в квиддич Драко подобного не боялся, а вот Тео чувствовал себя менее уверенно, но виду не подавал.       — Откуда мне знать, — как и Драко, повышая голос, отозвался Нотт. Рядом пронёсшийся загонщик «Хвосторог» обдал их рассекающим потоком воздуха, отчего оба едва поморщились, но не отпрянули. — Может, просто захотелось повидаться, а может, из-за вечеринки после игры. У вас же с ней самая настоящая идиллия в последнюю пару недель. Радуйся! Уизли, скорее всего, весь вечер проведёт в компании фанатов. Скучно же. Вот и позвала. Не Паркинсон же на вечеринке слушать.       Драко об этом как-то не подумал. Может, и впрямь акт дружеской встречи, не предполагающей ничего лишнего. А может ему, наконец, улыбнулась сама судьба и этот вечер станет для него особенным, о котором он будет вспоминать всю жизнь.       Раздавшийся сбоку свист привлёк внимание болельщиков, и все синхронно устремили взоры к трибунам.       — Ну как же без этого, — поддаваясь всеобщему жесту, хмыкнул Тео и проводил внимательным взглядом фигуру Поттера, опустившегося рядом с Гермионой. — Как всегда с опозданием, но до сих пор не пропустил ни одного матча. Будто сам вырастил из своего рыжего недоразумения первоклассного вратаря.       Тео так и не оставил позади убеждённость, что Поттер, получив в Хогвартсе должность капитана, проталкивал в команду друзей — слишком много Уизли было в гриффиндорской команде. С этим особо не поспоришь.       — Национальный герой на трибунах! — мгновение спустя раздался визгливый голос комментатора матча, будто он заприметил в толпе болельщиков мешок драгоценных камней, а не сгорбленную фигуру в чёрном свитере, старающуюся не привлекать к себе внимания. — А первая игра в самом разгаре, и теперь вряд ли кто-то сможет пробить защиту колец «Хвосторог»! Все мы знаем, что Рональд Уизли не подведёт давней дружбы! — надрывался старательный зрительский помощник.       Повинуясь голосу незримого ведущего, Драко оценил зависшего в воздухе Уизли, вцепившегося в метлу, будто она живой зверь, способный в любой момент скинуть седока, и, усмехнувшись, покачал головой.       «Всё такой же, как в Хогвартсе».       Хоть он и сидел в стороне, но отлично видел, как следящая за матчем Гермиона смотрела пустым взглядом в центр поля и даже не пыталась вникнуть в происходящее. Её отрешённый вид, будто она готовилась к чему-то, обеспокоил, но рядом сидевший национальный герой внушал уверенность, что ничего непоправимого не произойдёт. Он-то уж точно не даст ей совершить глупость. Пожалуй, только всем довольная Паркинсон прекрасно вписывалась в общую картину. Её любовь к квиддичу давно ни у кого не вызывала сомнений.       — Мне кажется, она нервничает, — Драко вновь попытался оторвать Тео от созерцания игры, которая начала увлекать его сильнее. — Мне кажется, ей здесь неуютно и она хочет поскорее уйти. Что думаешь?       Что-то внутри мешало ему думать иначе. Вроде бы всё хорошо, но слишком уж напряжённым казался взгляд карих глаз, словно то и дело ищущих повсюду кого-то или чего-то в качестве опоры.       — Ох, какая многообещающая атака «Воронов» — Ортхор мчится через всё поле и… — прерывая тяжёлые размышления, раздался голос неизвестного с площадки спортивного обозревателя.       — Может, уже ответишь что-нибудь? — не отвлекаясь на игру, потребовал ответа Драко. Выдержать молчание Тео оказалось непросто, хоть тот и был увлечён матчем настолько, что едва ли замечал, что творилось вокруг.       — Да чёрт! Отстань, Малфой, я за игрой слежу. Мало ли чего она там нервничает. Может, у неё эти дни на подходе? — Нотт беззаботно пожал плечами. — Дай игру посмотреть!       Пришлось вернуться к квиддичу. Не то чтобы Драко было очень интересно, но стоило хотя бы проследить за счётом. Выхватив из быстро перемещающихся игроков фигуру нападающего и оценив его шансы, он пришёл к выводу, что Уизли вряд ли успеет преградить ему путь. Этот гол однозначно будет пропущен, и никакой Поттер на трибунах не спасёт положение.       — И-и-и — да! — воскликнул комментатор под возгласы части болельщиков, взревевших от восторга. — Что ж, видимо, у Рона Уизли сегодня не слишком удачный день. Даже присутствие лучшего друга не помогает. Ещё один пропущенный мяч — и «Хвостороги» покинут поле ни с чем, — продолжался отвлечённый монолог, перемешивающийся со свистом поклонников «Уэльских воронов». — Повезёт ещё, если Тод Мэлок поймает снитч. Пожалуй, это последняя надежда их команды. Любимый всеми вратарь у них сегодня явно не в форме.       И словно в подтверждение этому Рон сместился в сторону, будто к нему применили Конфундус, покачиваясь так, что подуй навстречу ветер — и он точно сорвётся.       — А он вообще трезвый? — заметив то же самое, что и Драко, предположил Тео.       Этот эпизод насторожил и вызвал нешуточные подозрения. Что могло так повлиять на состояние Уизли перед игрой, да ещё и так, что он едва держался на метле?       — Ты предполагаешь, что он настолько идиот? — с трудом сдерживаясь от смеха, отозвался Драко.       Как бы там ни было, но стоило признать, что Уизли впрямь выглядел потрёпанным — то ли всю ночь перед игрой не спал, то ли нервничал больше необходимого.       «Неужели этот матч так важен для него?» — сформировался напрашивающийся вывод.       — Ну где же снитч?! — вновь ворвался в мысли голос из динамиков. — Он ведь так нужен нашим сдающим позиции «Хвосторогам»!       Спустившийся ближе к трибунам ловец с мордой оскалившегося дракона на спине огляделся в поисках заветной цели, но так и завис, будто каменная статуя.       — Нет. Они точно продуют, — указывая куда-то в сторону перед собой, кивнул Тео.       Драко перевёл взгляд и отпрянул. Золотистый шарик, трепеща тонкими крылышками, завис в нескольких сантиметрах от него. Протяни руку — и возьми! Мечта любого ловца.       «Вот бы эта мелкая дрянь с такой же лёгкостью попадалась на глаза во время матчей против Гриффиндора», — ядовито высказался внутренний голос, напоминая обо всех проигранных матчах в Хогвартсе, в которых Драко посчастливилось когда-то принимать участие.       — Можешь взять его — и тогда «Хвосторогам» точно конец. Никто даже не заметит. Уизли после такого разгромного матча точно выпрут из команды, — ненавязчиво подталкивая в плечо, предложил Тео. — Давай же, ты сможешь! У тебя реакция что надо.       Драко осмотрелся. Преимущество верхних трибун в том, что нет никого позади и свидетелей точно не будет. Большинство тех, кто сидел рядом, обычно следили за игроками, а не за соседними местами. Шанс однозначно был! Но что-то всё равно останавливало. Может, опущенный к носам туфель взор Гермионы, может, всклокоченный вид Уизли, которого отчего-то внезапно стало жалко, а может, банальная честность, проклюнувшаяся так некстати.       — Ну вот, — простонал Тео. — Упустил шанс. Зря! Надо было хватать!       Снитч метнулся в сторону ловца «Хвосторог», будто решил преподнести себя на блюдечке. Что и случилось: Тод Мэлок поначалу дёрнулся в противоположную сторону, но, заметив блеснувший в лучах вечерней зари предмет, ловко извернувшись и промчавшись вдоль нижних рядов, поймал заветную добычу.       Трибуны взревели с первыми словами комментатора о победе «Диких хвосторог», перемешиваясь с раздосадованными возгласами болельщиков противника. Не повезло «Воронам» — то ли от внезапно проявившейся порядочности Драко, то ли благодаря везению более удачливого игрока. Так или иначе, но своё место в турнирной таблице они потеряли безвозвратно.       Стоило голосам стихнуть — и большинство присутствующих, как по чьей-то беззвучной команде, сорвалось с мест, направляясь к выходу. Матч окончен, и ничего интересного больше не предполагалось. Тео первым вскочил на ноги и уже собирался потянуть за собой приподнявшегося Драко, как всеобщее копошение прервали успевшие поднадоесть визгливые интонации спортивного обозревателя.       — Погодите! Погодите! Что-то происходит. — Драко замер, переводя взгляд туда же, куда и все, и внимательно всмотрелся в удивлённое лицо Гермионы, к которой плавно спускался Уизли. — Что это? — продолжал комментатор, возвращая внимание присутствующих к происходящему на трибунах. — Неужели?! Это то, о чём я думаю? Похоже на то!       Рон склонился ближе и под радостный возглас Джинни, шепча какие-то слова Гермионе, протянул что-то, что до этого вынул из внутреннего кармана спортивной формы.       Драко непроизвольно напрягся и стиснул челюсти, забывая, как дышать. Холодок страха обдал внутренности и словно раскинул ледяные щупальца по всему телу до самых кончиков пальцев.       Происходящее было достаточно далеко, но им и не требовалось всматриваться. И так ясно — Уизли делал Гермионе предложение. И не просто предложение, а проявлял завуалированную форму психологического воздействия, контролирующего возможные варианты её поведения и держащего жертву в жёстких рамках.       Тео сдвинул брови, но продолжал молчать, ожидая, что за этим последует.       — Скажи, что ты ничего не знал, — с трудом выдавливая из себя слова, процедил Драко.       Мысль о том, что судьба наконец оказалась к нему благосклонна, растаяла, как первый снег. Казалось, в мире вообще не осталось высшего проявления благосклонности к нему, чтобы не взыскать за это вдвойне.       — Понятия не имел, — со свистом на выдохе ответил Нотт и устремил взор к Паркинсон, почему-то светящейся от счастья больше остальных.       Гермиона молчала, шокированно озираясь и словно ища поддержки друзей. Не похоже, что она в курсе, но Драко это нисколько не утешало. Все возможные последствия сводились лишь к тому, что повсеместно считалось мерилом организации всей общественной жизни.       — Ну что же наша героиня молчит?! — подтверждая все его догадки и подталкивая Гермиону к решению, резко раздался визгливый вопль, оглушивший напряжённую публику, пристально следящую за развитием событий. — Давайте же поможем ей!       С последними прозвучавшими словами Драко обречённо прикрыл глаза и затаил дыхание, будто оставшегося в лёгких кислорода было достаточно, чтобы пережить этот ужасный момент.       — Скажи «Да», скажи «Да», скажи «Да»! — подхватывая всеобщую инициативу, вслед за словами назойливого незримого комментатора по нарастающей начинала скандировать толпа.       Сердце Драко пропустило удар, и он плавно опустился обратно на место, придерживаемый за руку Ноттом — больше для успокоения, чем для поддержки. Ноги внезапно ослабли и больше не держали его, как бы он ни старался сохранять самообладание. Даже отсюда он видел, как она неспешно поднялась со своего места, а её губы прошептали ответ, за которым толпа взорвалась в овациях и стихла, лишь когда вновь ожили динамики стадиона.       — И она сказала «да»! — напоследок прогремел чужой голос, ставший не более чем металлическим звуком, который Драко уже почти не слышал, и без того потрясённый происходящим. — Похоже, у «Хвосторог» сегодня двойная победа!       Из-за влажной пелены перед глазами он уже толком ничего и не видел, чтобы сказать, что представшая взору картина шокировала его или просто разочаровала. А о горечи во рту и говорить не приходилось — всё и так было будто написано несмываемыми чернилами на его побледневшем лице.       — Как бы его заткнуть? — зло выплюнул Тео, обращая внимание на состояние Драко, плавающего в прострации.       Уизли протянул Гермионе руку и, обхватив за талию, помог сесть на метлу впереди него, взмывая ввысь над оставшимися внизу зрителями.       — Она села на метлу! Клянусь, она впервые ради меня села на метлу! — думая, что восхваляет собственную заслугу, раздался на весь стадион осчастливленный голос Рона.       «Ради тебя? Тебя? Нет! Никогда! Никогда ради тебя она не села бы на метлу и не стала бы так опрометчиво рушить собственную жизнь и топить светлое, многообещающее будущее в болоте под названием “брак с Уизли”», — мысленно отрицая каждое брошенное толпе слово, оплакивал свою угасающую мечту Драко.       Боль пронзила грудь и сковала лёгкие, что не вздохнуть, а организм продолжал сражаться за жизнь из последних сил. Драко попытался встать, но твёрдая рука Тео пригвоздила обратно к месту. Встрявший вслед за этим в горле ком мешал дышать ещё сильнее, а до этого застилавшая глаза мутная пелена прорвалась одинокой прозрачной дорожкой, которую он успел смахнуть рукавом пиджака, прежде чем Нотт что-либо заметил.       «Мужчины не плачут», — всегда говорил отец. «Мужчины не плачут», — в ответ всегда соглашалось сердце. Даже в моменты самых жгучих обид. И не важно, что жжение в груди уже невыносимо, а ощущение онемения становилось столь обширным и бесконтрольным, но таким внезапно спасительным и долгожданным.       Драко с трудом удалось втянуть носом воздух и проглотить слюну, внезапно ставшую вязкой, как смола. Хуже и быть не могло. Начало конца, которого он так боялся.       Спустя минуту восторженных выкриков поздравлений и протяжных посвистываний Уизли унёс Гермиону за пределы стадиона, лишив присутствующих возможности насладиться просмотром поцелуя будущих супругов. Толпа осталась недовольна, но быстро смирилась с таким финалом под череду добрых пожеланий, последовавших из теперь уже ненавистного Ноттом устройства.       Драко молчал, будто и не дыша, продолжая смотреть в одну точку перед собой. Мир перед глазами плавился, превращаясь в серое нечто, неприятно пахнущее и уродливое. Только сейчас он начал замечать омерзительные нотки металла в воздухе от местами проржавевших креплений для сидений и сладкий запах попкорна, от которого тошнило ещё с детства.       — Это она, — ядовито прошипел Тео, как только всё стихло. — Это всё она!       Довольная происходящим Пэнси задержалась дольше остальных и со стороны выхода помахала ладонью двум одиноким фигурам, оставшимся на трибунах. Хорошо ещё не послала им с Тео воздушный поцелуй на прощание.       — Куда они сейчас? — бесцветным голосом спросил Драко.       Мозг отказывался понимать происходящее, будто под наркозом, вызванным последствиями того, что называют «общественное мнение» — неумолимое по своей природе и обладающее разрушительной силой, которую не обуздать, даже имея неограниченную власть и располагая всем золотом мира.       — Скорее всего, в академический корпус. Праздновать победу, — вяло отшвыривая ногой пустую банку из-под колы, ответил Тео. Металлическое бряцанье вдоль ступеней стадиона заставило неприязненно сморщиться обоих. — Догнать уже не успеем.       «Да и не нужно», — подсказал угасающий здравый смысл.       Открывшееся второе дыхание, обманчивое за счёт непродолжительности, толкнуло предпринять последнюю попытку, но Драко так и не придумал, что будет делать дальше. Желание быть «хорошим парнем» умирало под натиском мучивших его эмоций. Лучшее, на что он сейчас способен, — это уйти в тень и больше никогда не появляться в стенах этого учебного заведения. Фрэндзона, о которой он когда-то упоминал в присутствии Гермионы, теперь не выглядела такой заманчивой, как некоторое время назад.       Так и должно было случиться. Очередной слишком затянувшийся самообман. Он не справился. И, что уж говорить, его шансы и так были ничтожно малы с самого начала. Хорошо ещё, что ему было позволено находиться в её обществе какое-то время. Рассчитывать на большее мог только оптимист. Зачем ей бывший Пожиратель, когда есть герой войны под стать ей? Никто ведь даже не спросит её о выборе. И так ясно, что в глазах общественности Уизли подходит ей больше остальных.       — Я должен поговорить с ней.       — С кем? — Тео нисколько не удивился, хоть и задал вопрос, подозревая, что речь шла о Паркинсон.       Драко поднялся с трибуны и, взмахнув палочкой, трансгрессировал к кирпичным стенам академии. Бросить Тео на стадионе не самая лучшая затея, но мысли вертелись только вокруг Пэнси, которую ему удалось перехватить лишь у самого входа. Удивлённый взор Поттера, скрывшегося за дверью за секунду до того, как Драко успел вцепиться в девичье плечо, он благополучно проигнорировал и сконцентрировал всё внимание на Паркинсон.       — Твоя работа? — Тихий голос с оттенком угрозы привлёк внимание ликующих в помещении студентов, но не вызвал большего интереса, чем то, что произошло накануне.       Там своё пиршество, до которого Драко не было дела. Последнее, что ему нужно, — ответы. Не более.       — А сам-то как думаешь? — не обращая внимания на постепенно усиливающийся захват вокруг руки, проворковала она. — «Эффект толпы»! Согласись — классная штука, да? Сотню раз убеждалась в его эффективности благодаря влиянию на повышение внушаемости и подавление чувства ответственности. Лучшего способа и не найти. А я предлагала тебе по-хорошему. Но ты, как всегда, упёрся — и вот результат, — вырываясь, пояснила Пэнси и потянула ручку дверей академии, пытаясь сбежать к остальным.       Попытку скрыться пресекла его рука, в последний момент перехватившая лакированное полотно с красующейся на фасаде позолоченной табличкой и не позволяющая ей захлопнуть створку.       — Я не всё сказал. — Не нужно было приглядываться, чтобы понять, что его трясло от гнева и обиды, едва сдерживаемых, но в любой момент способных вырваться наружу.       Пэнси осторожничала, но не пыталась демонстрировать слабость — скорее, старалась уйти от выяснения отношений.       — А по-моему, всё уже давно сказано, — понизив голос до змееподобного шипения, ответила она. — Ты проиграл. Смирись с этим! — Она выделяла каждое слово и отталкивала его руку, казалось, намертво вцепившуюся в гладкую поверхность двери. — А теперь будь хорошеньким слизеринским принцем и отпусти уже наконец эту чёртову дверку. Мы собираемся праздновать победу «Хвосторог» и помолвку их вратаря. Не мешай людям отдыхать. Тебя не приглашали.       С грохотом захлопнувшаяся дверь отсекла шум празднования, отголоски которого доносились изнутри приглушённым весельем.       «Похоже, на этом всё».       Даже если Гермиона вернётся вместе с Уизли на торжество, Драко нечего ей сказать. Разве что пожелать счастья и долгой совместной жизни. Была огромная вероятность, что Уизли оценит.       Продолжать стоять под дверью, как побитый дворовый пёс, Драко не стал, потому хлопок трансгрессии, оповестивший о его уходе, прозвучал довольно быстро, после того как Пэнси оставила его снаружи.       «Идеально сработано», — даже он признавал, что лучше и не придумать.       И что же в итоге? Драко не готов был думать об этом сейчас — только, как загнанный зверь, метаться из стороны в сторону по возвращении домой.       Находившийся в подвале дома под чарами консервации котёл так и остался на том же месте, где Гермиона его оставила в последний визит. Линк разве что прибрался на столе и накрыл его плёнкой — на всякий случай. Хотя что могло туда попасть в практически пустом помещении, вычищенном до блеска? Домовик своё дело знал лучше многих и почти никогда не допускал ошибок. За это и ценился в их семье больше остальных.       Постояв ещё пару минут над результатами их совместных трудов, Драко потоптался на месте и нехотя вернулся в гостиную. Выудив из шкафа первую попавшуюся под руку бутылку, наполнил до краёв один из бокалов, стоявших на столике возле камина, и выпил, поморщившись от обжёгшего горло напитка. Костюм пропах запахами стадиона. Стоило бы переодеться, но идея напиться до беспамятства нравилась ему всё больше. По крайней мере, в сравнении с желанием заавадиться, если это вообще возможно.       «Шикарный повод проверить. А Рита Скитер-то как обрадуется — отличная новость для прессы!»       — Будут какие распоряжения, хозяин? — заметив его возвращение в весьма удручённом состоянии, промямлил Линк и спрятался за спинкой дивана, изредка выглядывая из-за неё, словно боялся гнева, обращённого на себя.       «Распоряжения?» — вяло шевельнулась мысль и тут же потонула в пучине полной отрешённости.       Не дождавшись ответа, эльф скрылся из виду, выскальзывая из гостиной в тёмный коридор.       Всё, что до этого момента могло волновать Драко, теперь ничего не значило. И уж точно ни до каких распоряжений ему не было дела. Внутри разве что теплилась жгучая потребность разгромить всё вокруг. Скорее, от безысходности и невозможности что-то исправить.       — Надо было поймать тот чёртов снитч, — прошептал он за секунду до того, как всё, что стояло на каминной полке, включая фотографии и остатки огневиски, с грохотом полетело на пол.       Линк испуганно пискнул из-за приоткрытой двери, но сообразил не лезть под горячую руку хозяина.       Обжигающая жидкость растеклась бурой лужей и беспрепятственно впиталась в ковёр, приводя его в негодность. В такую же, в какую пришла и вся его жизнь, снова разделившаяся на «до» и «после».       Вновь затуманившая взор мутная пелена в конце концов преобразилась в безудержный поток солёной влаги, растекающейся по лицу и щиплющей чувствительную кожу щёк. Теперь не имело смысла скрывать это от посторонних глаз, и можно дать волю чувствам.       «Никто не узнает, — словно поощряя выплеснуть скопившееся, успокаивающе нашёптывал внутренний голос. — Никто не увидит».       Опираясь на стену, Драко медленно сполз вдоль неё на пол и, неконтролируемо дрожа, уткнулся лицом в колени. Вырвавшийся против воли первый всхлип удалось пресечь только крепко прижатой к губам ладонью, закушенной для усиления эффекта, но выглядывающий из-за двери Линк успел осознать масштаб катастрофы, творившейся с ним сейчас.       Мёртвая тишина, лишь временами нарушаемая короткими болезненными стонами, окутала всё вокруг, и мир больше не казался приветливым и красочным, как несколько недель назад, обещавших хотя бы редкие вспышки давно утерянного счастья.       Валявшиеся на полу часы показывали полночь.       Драко не знал, сколько времени просидел в таком состоянии, но ноги и спина успели затечь от неудобной позы, а кожа лица стянулась от успевшей подсохнуть влаги, но всё ещё появляющейся в моменты, когда от воспоминаний сердце сжималось сильнее обычного.       За окном разразился ливень, бьющий крупными каплями по стеклу. Будто природа решила проявить солидарность. Гнувшиеся под натиском порывистого ветра голые верви высокого кустарника, растущего вблизи дома, словно когтями скребли по стеклу. Ещё бы понизить градус — и сложилось бы впечатление, что в гости заглянул дементор, неведомым образом покинувший Азкабан. Хотя что он мог здесь забыть? В их излюбленном рационе светлые эмоции, а не горечь разочарования, расползавшаяся по всем углам тёмного особняка. Ему уж точно нечем здесь питаться.       — Хозяин, — осторожно привлекая внимание, вновь пискляво протянул появившийся в гостиной эльф и мягко погладил Драко вдоль плеча.       Грустные голубые глаза-блюдца и поджатые уши наводили на мысль, что ему тоже непросто. Недаром в его семье всегда ценились домовики. Связь, устанавливавшаяся между эльфом и его хозяином, со временем приобретала очертания родственной, глубокого единения. Кто-то мог бы назвать этот феномен банальной привязанностью, но не Драко. Для него подобное сродни духовной связи, когда понимаешь друг друга без слов. Когда-то покинувший их семью Добби, вероятно, был неспособен наладить контакт с его отцом либо не слишком хорошо старался, мечтая о свободе. И к чему это его привело?       — Прости, я напугал тебя, — скорее, утвердительно произнёс Драко, избегая смотреть в сторону валявшихся повсюду осколков фоторамок.       — Я почти сразу почувствовал, что что-то не так, — хлюпая носом от сдерживаемых рыданий, пропищал Линк.       Вероятно, их связь стала куда крепче за последнюю пару лет, чем он предполагал. Домовик начинал чувствовать его на более тонком уровне, нежели считывать эмоции по жестам. Такую связь не оборвать просто так.       — Извини за беспорядок. — Драко вновь вытер лицо рукавом и попытался встать. — Я позже помогу прибраться.       Затёкшие от неудобной позы ноги почти не слушались, но со второй попытки ему всё же удалось подняться.       — Она больше не придёт, да? — О ком шла речь, было ясно без слов.       Раздался очередной всхлип снизу.       — Хозяину плохо. Линк видит. Линк чувствует.       Крупные капли скатились по сероватой коже заострённого лица эльфа и разбились о покрытый лаком пол гостиной. Драко сосредоточился на последних словах, пытаясь найти силы остановить рыдания домовика. Тому вовсе не обязательно страдать вместе с ним.       — Я не знаю. — Подавленность так и не исчезла из немного охрипшего голоса.       Линк виновато покачал головой и протянул к нему руки, до этого спрятанные за спиной.       — Я не знаю, чем ещё могу помочь. — Очередной всхлип домовика ударил по ушам, причиняя внутреннюю боль обоим. — Может, так вам станет немного легче?       Драко опустил взгляд на костлявые ладони эльфа, которые крепко сжимали флакон с оборотным зельем и носовой платок с волосами Гермионы, принесённый Ноттом ещё в первых числах сентября.       Взять вещи хозяина без разрешения — неслыханная дерзость со стороны домового эльфа!       Но не в момент, когда грустные глаза Линка, устремлённые на него, умоляли принять предложение, а тонкие сероватые губы продолжали шептать слова заботы, так часто произносимые им, когда отец наказывал Драко за непослушание.       И вот теперь он вновь предлагал ему окунуться в мир иллюзий, манящий несбыточными мечтами. Там, где только его правила и только его возлюбленная. Пусть ненастоящая, но главное — не позволять себе прикасаться к ней, чтоб не испортить мнимое ощущение реальности. И тогда можно наслаждаться вечно, делая вид, что всё это наяву.       — Ким будет рада… — забирая у Линка склянку и тихо глотая скопившуюся в горле боль, отозвался Драко. — Давно я у неё не был.       Серая печаль отразилась в потускневших стальных глазах и где-то там так и осталась. Будто навсегда похороненная в глубинах человеческой души.