Их клятва

- Миша! Миша! – Володя стоял под балконом и звал Мишеля. Хоть и был поздний вечер, он не боялся разбудить и разозлить кого-то своими криками. Ближайшие дома были не рядом, что радовало парня. - Да, Владимир? – на балконе показался мальчик, и он частично вывалился наружу, в упор смотря на парня и улыбаясь. - Выйдешь погулять? – Владимир тоже улыбался. Прошлым вечером он рассказал Мишелю о своей жизни в городе, а точнее, во дворе. Он рассказал, что там многие взрослые знают тебя с рождения, и ты их тоже. Рассказал, что там до позднего вечера все гуляют, добывая еду и воду на улице, боясь зайти домой и уже не выйти оттуда до следующего дня. Рассказал, что многих зовут гулять, стоя под окнами или балконами и зовя до тех пор, пока их не заткнут или пока владелец имени не покажется. Также поведал о многих дворовых играх, о забавных ситуациях и о самом страшном, что может случится с тобой. «Что же это?» - немного напряженно спросил Мишель. «Мама» - довольно мрачно ответил Володя. Мальчик искренне не понял, что страшного в маме. Но парень рассказал, что самое страшное – это уйти со двора далеко и надолго, а потом вернуться и услышать фразу «Тебя мама искала». После такой фразы тебя не выпускали из дома несколько дней, и что в это время творилось с детьми – загадка, покрытая тайной… - Да, сейчас выйду, - ответил Мишель. – Подходи к левой стене дома, - и мальчик скрылся в доме. Володя зашел за угол и подошел к окну, которое было разбито. Через пару минут показался сам мальчик, и он забрался на подоконник. - Эй, эй, эй! Ты что, прыгать собрался? – удивился парень, начиная немного паниковать. От земли до окна было метров два с половиной. Такой мальчик, как Мишель, мог легко ушибиться. - Да. А что не так? – спросил он, заметив испуганные глаза Владимира. - Да все не так! Ты же пораниться можешь! Почему бы не воспользоваться дверью? - Шума много будет, - коротко ответил мальчик, садясь на окно, ногами наружу. - Да ладно тебе, - не унимался парень, - и так же ясно, что здесь никто не… - Я прыгаю! - Стой! Мальчик прыгнул. Володя, боясь, что тот не удержится на ногах после приземления, побежал его ловить. Мишель испугался, увидев, что может упасть на Владимира, и закрыл глаза. - Фух… - мальчик услышал голос парня совсем рядом. Открыв глаза, он понял, что лежит на Володе. – Еле успел… Не ушибся? – спросил он, не пытаясь спихнуть с себя мальчишеское тело. Мишель отрицательно помотал головой, до сих пор во все глаза смотря на парня под собой. Последние недели ему удавалось материализовываться уже проще и вскоре это вошло в привычку и не отнимало много сил. Мальчик не спешил вставать, зачарованный чужим теплом, равномерным дыханием и движением грудной клетки. Сейчас мальчик мог увидеть мельчайшие детали на лице парня: мелкие веснушки на носу, родинку ближе к правому уху, маленький шрам над левой бровью – все эти мелочи мальчик с любопытством рассматривал. И глаза… Глаза были карими и, как тело, излучали тепло, энергию, желание к чему-то стремиться, действовать, неугомонность, а также заботу. Действительно, за эти несколько недель мальчик стал для него как младший брат. Его хотелось защищать, о нем хотелось заботиться и показать ему все радости жизни. Володя смотрел на мальчика, на его все те же неаккуратно стриженные волосы, серо-голубые глаза, на бледное лицо, которое уже было не серьезным и отчужденным, а более детским, любознательным. - Слушай, Миш, тебя вообще кормят? Я тебя практически не чувствую, - он даже закрыл глаза, чтобы прислушаться к своему телу и почувствовать на себе тяжесть, и вдруг резко открыл глаза. – Ты замерз? Кожа у мальчика была прохладной, почти холодной. Володя так редко к нему прикасался, что ему такая температура показалась ненормальной. - Нет, я не замерз. Прости, я сейчас встану, - только сейчас Мишель почувствовал какую-то неловкость. Им в приюте всегда твердили, что двум юношам стыдно находится ближе друг к другу, чем на метр. Исключениями являются деловые разговоры, подписания договоров и заключения сделок. А тут он лежал на парне! Но ведь это случайность. А можно ли считать это случайностью, если Владимир сам побежал ловить Мишеля? Мальчик не знал, сколько лет или столетий он мертв. Однако он заметил, что многое изменилось. И теперь ему вдруг стало интересно, а насколько сильно изменились нормы общества, менталитет и этикет? Мальчик уже понял, что разделения на сословия исчезли. Уже нет бояр, дворян, крестьян, царей. Что за это время исчезло, а что изменилось? Они оба сидели сейчас на земле и оперлись на стену дома. Еще несколько недель назад Мишель посчитал бы такое поведение дикостью и недостойным благородных юношей. Но, похоже, в это время такое поведение являлось нормой, поэтому мальчик без зазрения совести нарушал привычные ему правила. К тому же, тут его никто не осуждал и не наказывал, что было еще одной причиной свободного поведения. - Владимир, зачем ты побежал меня ловить? – спросил наконец Мишель. - Как – зачем? Ты бы мог пораниться или ушибиться, - удивился парень такому вопросу. Мальчик промолчал, о чем-то думая. – И вообще! Ты мне спасибо должен говорить, а не лезть со своими вопросами: почему, зачем, для чего! – взбунтовался парень. - Спасибо, - спокойно сказал Мишель. - То то же… - И все-таки: зачем? – не унимался мальчик. – Неужели у вас приемлемо, чтобы юноши так близко находились друг к другу? - А? – парень сначала не понял смысл вопроса, а потом до него дошло. И это осознание ударило парня разгоряченной сковородой по лицу, вызывая краску на щеках и раздраженное смущение. – Нет, конечно! То есть… Ааа! Я просто хотел тебя подхватить, чтобы ты не упал. Вот и все! Никаких задних мыслей у меня вообще не было! - Задних мыслей? Это как? – спросил мальчик и в своей манере наклонил голову набок, когда чего-то не понимал или чем-то интересовался. - Никак! Почему ты вообще спросил о парнях и их расстоянии между ними? – недоумевал Володя, до сих пор пытаясь унять свое смущение. - Просто нам… мне говорили, что двум юношам стыдно и позорно находится ближе друг к другу, чем на метр. Это разве не так? - Ну… Как сказать? Например, двое хороших друзей могут обняться, если долго не виделись, и никто им ничего не скажет. А вот если рассматривать другой вариант… - Другой? – поинтересовался Мишель. - А! Все, закрыли тему! – закричал парень, запуская пальцы в волосы и начиная их нещадно взлохмачивать. Казалось, будто этим действием он хотел стереть из головы их диалог. Нет, парень, конечно, обо всем этом знал, как и любой четырнадцатилетний подросток. И даже не чурился шутить на такие темы. Только вот Мишель… Да, он всего на год младше, но для парня он был еще ребенком. Невинным и светлым ребенком. - Нет, Владимир, я хочу знать. У вас нормально иметь любовные отношения между юношами? – серьезно спросил Мишель. Володя замер. Он медленно повернул голову в сторону мальчика и посмотрел на него. Нет, этот ребенок не перестанет его удивлять. Сколько у него личностей? То он странный, отчужденный мальчишка, свалившийся с десятой звезды; то он наивный и любознательный ребенок; то серьезный не по годам и умеющий поставить на место и утихомирить. - Миша… - вымученно вздохнул парень. Он понял, что от него не отстанут, не получив ответа на вопрос. – Вообще, да. Такие отношения под запретом и считаются ненормальными, - парень смотрел вперед, на небо, на землю. Он не знал почему, но на такую тему с Мишелем он не мог разговаривать без смущения. – Однако, насколько я знаю, есть страны, в которых такие отношения разрешены. - Владимир, а меня ты зачем поймал? Неужели ты не против таких отношений? – с скрываемой усмешкой спросил мальчик. Парень повернулся к голосу и тут же отскочил, увидев, на каком близком расстоянии был к нему Мишель. А он был очень близко! Можно даже было дыхание на щеке почувствовать, но он почему-то и этого не ощутил. Неужели, настолько был смущен? - Да ты достал! Я поймал тебя, чтобы ты не упал! И я уже говорил, что приятелям и друзьям обниматься можно, это как доверительный жест идет! Все. Когда Володя был чересчур смущенным и покрасневшим, у него был нескончаемый поток слов, дабы утихомирить свою эмоцию. - А сам-то! Чего так близко подсел? И вообще, для чего ты эту тему завел? Неужели тебя интересуют такие отношения? Не удивлюсь, если да. Ты же с ног до головы странный! Немного даже на девчонку смахиваешь. Не зря я ассоциирую тебя с принцессой! Даже по лестнице к тебе на башню… А вот и минус этого потока. Володя мог неумышленно обидеть и задеть друга своими словами. Вот и сейчас. Мальчик опустил голову и как-то подозрительно молчал. Его руки были напряжены так же, как и плечи, будто он что-то сдерживает. Слезы? Злость? Что? - Миш, извини… Я не специально, - парень потихоньку начал подходить к мальчишке. А тот все стоял и молчал. – Миша? Из губ ребенка вырвался какой-то звук, похожий на хныканье. Только со второго раза парень услышал, что это смешок. Мишель поднял голову и начал открыто смеяться. Он пытался себя успокоить, но получалось весьма плохо. Спустя несколько минут мальчик смог подавить в себе этот внезапный приступ, однако смешки и ухмылки все равно играли на детском лице. - Владимир, мне порой кажется, что ребенком из нас являешься ты, - мягко, снисходительно, как взрослый маленькому, сказал Мишель. – До сих пор ты представал передо мной в качестве шумного, неугомонного, взбалмошного человека, который не знает ни морали, ни норм, ни правил. Проще говоря, в качестве хулигана я тебя видел. Однако тебя тоже что-то задевает и заставляет стесняться, - снова смешок. – Оказывается, интересно наблюдать за твоим смущением, слушать все твои выкрики, а потом вновь лицезреть твою неловкость в словах, действиях и на лице. Это было очень забавно и… мило. Мишель и до этого знал, что парень весьма эмоциональный, но такого он не видел. С ним всегда было весело, он всегда умел развеселить, и даже в такой ситуации, когда ему самому явно не до веселья, мальчику было очень смешно и интересно рядом с парнем. - Изволишь издеваться? – понурым голосом спросил Володя. - Извини, - мальчик правда извинялся, хоть по веселым ноткам в голосе этому не верилось. – Но мы квиты. Ты меня назвал принцессой, а я еще раньше говорил, что это весьма оскорбительно. - Ладно-ладно. Ничья, - согласился парень и замолчал. Было уже достаточно поздно. Время, которое они хотели потратить на игры, было использовано на глупые вопросы и споры. - Владимир, оставь лестницу. Я по ней заберусь, - невозмутимо попросил Мишель. - Я вот одного не пойму: ты реально тут живешь? Тебя правда родители не выпускают из дома? Почему ты не можешь выходить за забор? Мальчик опустил голову. Он хотел ему сказать, хотел раскрыть правду, ибо с каждой встречей совесть его мучила, что он врет лучшему и единственному другу. Но в то же время мальчик понимал – нет. Еще не время. Рано. Или лучше сейчас рассказать? Вдруг потом поздно будет? Мишель решил остановиться на том, что он скажет лишь часть правды. - Владимир, я болен, - сказал он четко и посмотрел в глаза другу. – Навсегда и неизлечимо.