Part 6
16 января 2020 г. в 23:00
Прошло всего мгновение и Феликс был поднят на ноги, приходя в себя. Смаргивая неприятную мутную пелену, парень старался держаться на ногах и не поднимать головы, чтобы не встретиться с тем взглядом.
Он кусал губы, заламывал пальцы и смотрел в пол, сдерживая эмоции, чтобы позорно не разрыдаться посреди хозяйского коридора.
– Ты совсем не видишь того, что я для тебя делаю. Да, малыш? – приторно сладкий голосок, за которым спрятаны злость, раздражение и отвращение.
Феликс слишком хорошо знает этот тон, чтобы, не глядя на Джексона, покрываться крупной дрожью от страха.
– Простите, господин, – пищит парень, понимая, что его слова уже ничего не изменят.
– Быстро в комнату! – рычит мужчина, скрываясь в гостиной первым.
Чудес не бывает в реальности, а Джек наконец-то устал притворяться добрым и всепрощающим. Он – обыкновенный владелец строптивого и вредного щенка, который не воспринимает метод «пряника», а потому – теперь последует «кнут». Ничего нового. Нужно просто пережить.
Феликс послушно семенит следом зная, что непослушание или задержка могут слишком дорого стоить. Джексон уже вальяжно развалился в кресле, широко разведя ноги. От этой картины накатили липкие воспоминания, а слёзы вновь начали собираться в уголках глаз, готовясь в любой момент хлынуть водопадом.
– Не стой, подходи ближе, сладкий.
Хищный оскал и блестящие пренебрежением глаза доказывали, что от заботливого и милого Джека в этом пугающем мужчине не осталось ничего. Он стал таким же монстром, как и все прежние хозяева. И виновен в своей судьбе только Феликс. Ему и расплачиваться.
– Как думаешь извиняться, малыш? – интонация становилась всё более ядовитой и предвкушающей.
Парню понадобилось несколько секунд, чтобы сглотнуть ком в горле вместе с подступающими слезами, и подойти вплотную к креслу. Он медленно опустился на колени, пока Джексон расстёгивал ремень и вытаскивал его из шлеек, бросая на пол.
– Какой послушный резко стал, – проворковал мужчина, запуская руку в светлые волосы, чтобы в нетерпении притянуть мальчишку ближе к своему паху, где уже начинал наливаться кровью немаленький член.
– Знаешь, а я ведь по-хорошему хотел. Носился с тобой, учил, заботился, а ты, мелкий… – Джек запнулся, когда освободившийся орган был заключён в кольцо тоненьких и неуверенных пальчиков.
Слёзы обиды и злости на самого себя уже ручьём текли по щекам, срываясь с подбородка на пол. Слишком знакомая ситуация.
– Хотел, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, чтобы сам ко мне пришёл, требуя мой член в свою маленькую похотливую задницу, – мужчина резко выдохнул, когда язык прошёлся по стволу, обжигая его разгорячённой плотью, а после губы обхватили головку.
Феликс осторожными движениями стал медленно скользить, погружая пенис глубже и стараясь привыкнуть, чего ему сделать не дали, резко толкаясь в самое горло. Мальчик задохнулся и постарался отстраниться, но крепкая рука, сжимавшая длинные пряди на затылке, не давала шанса, удерживая и позволяя прочувствовать всю горечь наказания.
Пока мальчишка откашливался и пытался побороть рвотные позывы, Джексон встал с места, поправляя спущенные брюки.
Стоило Феликсу только подумать, что его мучения закончились и поднять голову, как жёсткие пальцы вцепились в подбородок и потянули заставляя подняться, а после испуганно посмотреть в безумные глаза.
– Я ещё не закончил, – не моргая и не отводя взгляд, словно стараясь эмоционально подавить мальчишку и заставить подчиниться, – ты такой жалкий, что прямо бесишь до невозможности!
Джексон с силой швырнул парня на диван, придавливая своим немалым весом. Феликс только пискнул и закрыл глаза. Зря надеялся на лёгкую судьбу.
Он сжался, когда горячий язык скользнул по нижней губе, а потом распахнул глаза и заскулил, когда то же самое место до крови оказалось зажатым в чужих губах. Мужчина остервенело покрывал тонкую кожу грубыми укусами, вызывая всё больше всхлипов и слёз. Жалкий и слабый.
Когда уже не осталось живого места, то он переместился на скулы и щёки. Кожа краснела и саднила, появлялись белые углубления и капельки крови. После была шея, плечи, грудь. Джексон будто метил и наказывал раба, пытаясь показать, кому он принадлежит и подчиняется.
– Маленькая сучка, – рыкнул Джек, когда парень постарался спрятаться, прикрываясь руками, – ты так и не понял? – он рывком поднял Феликса, болезненно заломил за спину руки и стянул их поясом, без возможности вырваться. Это напугало мальчика ещё сильнее, а истерика только усилилась, – ты обязан слушаться и быть благодарным за то, что я тебя вообще в дом пустил!
Громкий звук пощёчины эхом отскочил от стен, а парень отлетел к дивану, приземляясь на него коленями, а грудью – на спинку, вызывая у Джека одобрительный рык.
Не успевает Феликс вдохнуть, как мужчина хватает его за талию, грубо приподнимает и вжимает в свой пах, заставляя задницей прочувствовать каменное возбуждение. И это не на шутку пугает. Нет-нет, только не это. Жестокость и насилие заводят Джексона, а это значит, что он намерен продолжить и довести дело до логического финала.
– Пожалуйста… – впервые мальчишка подаёт голос и пытается вырваться, чем зарабатывает грозное рычание и ногти, впившиеся до боли в саднящее запястье.
– Тварь, провоцируешь! – Джек рывком за волосы заставляет заскулить и выгнуть спину, пока другой рукой стягивает домашние штаны, – я покажу тебе, как это – уважать хозяина.
Он с садистским удовольствием сжимает упругие половинки, разводя их в стороны, и любуется подрагивающим колечком нерастянутых мышц. Сразу захотелось проверить, насколько же узкими будут стенки, и как приятно охватят истекающий член. Облизав два пальца, Джексон без предупреждения вогнал их в сфинктер, вырывая из мальчишки пронзительный крик, наполненный болью.
Феликс мечется и пытается уйти от мучителя, но его удерживают крепко, что не остаётся даже малейшего шанса на спасение. Спустя несколько невыносимых мгновений пальцы исчезают, давая выдохнуть, но рука тут же сжимается на горле, вновь перекрывая кислород. А прямо в ухо звучит низкий голос, заставляющий желать задохнуться прямо в эту секунду:
– Не зажимайся, иначе порву, к чертям, и даже не пожалею, – он резко толкается внутрь головкой огромного члена, вгоняя его сразу наполовину, – сука, не жмись!
Джек шипит от боли, ибо непривыкшие стенки стали каменными изнутри. А Феликс воет и старается просто не отключиться от тех невыносимых ощущений, что разрывают изнутри на части. Словно раскалённым лезвием пронзили его тело и душу.
Движения хаотичные, быстрые и глубокие, приносящие только острую боль и ненависть ко всему человечеству, к судьбе и себе самому.
Сил сопротивляться уже не осталось, когда мужчина закончил с остервенением вбиваться в размякшее тело и застыл на месте, сотрясаясь в оргазме, то парень чувствует разливающуюся внутри лаву, а после – спасительную пустоту и свободные дрожащие руки с яркими отметинами от ремня.
Он пытается оторвать взгляд от собственных бёдер, по которым стекает чужая сперма, смешанная с кровью. Тело слабеет и сползает на диван, проваливаясь в темноту.