Feel the morning on my face

       Несмотря на то, что он был неравнодушен Кэролайн, Клаус не отдавал отчета своим действиям. Он смотрел на нее с гневом, презрением, слезами. Ему было обидно, что возможность снова начать чувствовать и походить на человека — вот она, стоит перед ним, предвкушая его скорую, мучительную смерть, которая не закончится никогда. Он заслужил вечные страдания… Единственная, кто делал его монстром и человеком, единственный, кто читал его разум и сердце, его бесконечно черную душу, как открытую книгу, стоял и ждал. Наслаждался видом Клауса, ожидающего смерти. — Прекрати прожигать меня взглядом, — Сказала Кэролайн, уже сидя на диване, попивая виски. — Лучше сядь, и расскажи мне о ней. Совпадений не было. Она похожа на нее, как две капли воды, потому что она полностью унаследовала генетику своей дальней родственницы. Разве возможно такое, спустя столько поколений? — Но это же невозможно, — Спокойно, тихо сказал Клаус. Зачем бороться? Ему не выиграть этой битвы в любом случае. Он слишком слаб, и он один. А их, ведьм, жаждующих его смерти, сотни, если не тысячи. Они выслеживали его веками и вот, впустив в дом незнакомку, жалкую человечешку, он обрег себя на вечные страдания. Они придут, они заберут его душу и отправят в ад, где он будет гнить вечно. А каков он, ад? Может он будет гореть, может его будут хлестать плетками веками, может пытать, вырывать ногти или зубы… А может он навсегда застрянет в моменте ожидания своей смерти, страха… Своей ли смерти? Он боялся за нее. Однажды он уже терял кого-то столь близкого и любимого, сможет ли он потерять такого же человека снова? Да, у них не все так серьёзно, как у него было с ней, но Кэролайн тоже топила лед в его сердце. Она заставляла его не убивать, держать себя в руках, чувствовать. И если бы у них было чуть больше времени… Возможно, в этот раз, все бы изменилось. Суть в том, что он перестал испытывать злость, думая о том, что его ждет, и стал тосковать. Грусть просто поглотила его с головой. Он понимал, что видит ее такой… в последний раз. Понимал, что этот момент будет прокурчиваться перед ним снова и снова. Где он чувствует разочарование, боль от предательства, любовь, ненависть, тепло и все возможные чувства. Возможно он пытался надышаться чувствами перед смертью. Возможно, он боялся. — И все же, так случилось. Сквозь столько лет… Вряд ли обошлось без магии. — Я думаю, ведьмы только и делали, что ждали твоего рождения, — Может их встреча была подстроена темной, высшей силой. — Чтобы, наконец-то, наказать меня. — Почему я должна страдать? По сути, я невинный человек. — Потому что никогда не обходится без жертв, — толковал медленно, терпеливо объясняя. Он тянул время, будто это поможет оттянуть смерть. — Кэролайн, ты должна идти. — Белокурая головка помотала головой. Все ушли. Все просто ушли, не поинтересовавшись, почему не ушла она? Как Деймон мог просто выйти за дверь? Разве он не должен был схватить ее, пихнуть в машину и спасти? — Какой она была? Опять она начинает. Но разве Клаус не хочет говорить об этом? Никто уже долгие годы о ней не вспоминал, и уж тем более не спрашивал так искренне и чисто, когда они наедине. — Прекрасной. — Ответил он, смотря на Форбс. — У нее были красивые глаза, и даже не смотря на ваши внешние сходства, она была другой. Ее взгляд отличался от твоего. Она всегда смеялась и говорила, что все будет хорошо. Она верила в лучшее, переживя худшее, что могло только случиться. — Вспоминал он ее тихие, почти бесшумные рыдания в ночи под луной после потери кого-то очень близкого. — Я любил ее. Никогда прежде и после я не смотрел ни на кого так, как смотрел на нее. — Кэролайн хотела бы, чтобы слова были о ней. Но нет… Он же всего лишь смотрит на нее и видит девушку из своего прошлого, призрака, преследующего первородного все его бесконечное существование. — Я чувствовал, что могу быть собой и вображал, что я самое сильное существо во вселенной, — он грустно улыбнулся, опуская глаза. — наверное, так оно и было. Она делала меня лучшим человеком. — Что случилось? — Я влюбился в нее без памяти. — Установил зрительный контакт. — Не будем скрывать, я не умею любить. Я не знаю этого теплого, щемящего в груди чувства. В моем понимании, это совсем другое. Я не помню настоящих эмоций, человеческих. — Парень просто принял предложение выпить и за один заход сглотнул полный стакан виски. — Я был слишком увлечен идеей уберечь ее. Я считал, что поступал правильно. Я спасал ее от всех, всего мира, но в итоге я осознал, что… — сделал паузу, ухмыляясь, — ее нужно было спасать только от меня. Я настолько ее замучил, что она покончила с собой. И я никогда не забуду ее мертвое, хрупкое, холодное тело… — Клаус, ты совершил ошибку… — Такие ошибки не простительны. Если ты не уйдешь, я снова допущу ее. — Это вовсе не твоя вина, — Кэролайн помотала головой, нахмурив брови. — Это мой выбор, — Она говорила точно так же — И я выбираю остаться. Клаус не понимал, можно ли смотреть ей в глаза или нет. Насколько это уместно, когда ты говоришь человеку, которому нравишлся о том, что все еще помнишь кого-то из прошлого? Все еще грезишь по нему, видишь во снах и слышишь его запах… Каждый день, он вспоминает ее. За исключением тех, где рядом с ним находится Кэролайн. Если бы перед ним встал выбор, с кем бы он ушел? С девушкой, которая пыталась сбежать от него или с девушкой, которая осталась? — Она в прошлом, — Сказал он. Чисто сердечное признание гребаного первородного бессмертного гибрида? — Ее тут нет, но ты… Ты все еще здесь. Раскаты грома поражали неба, тучи сгущались, хотя казалось, что темнее уже некуда, особняк потихоньку брал на себя центр происходящих событий. Вот-вот все закончится… — Кэролайн, ты из ума выжила? В дом поспешно ворвался Стефан, промокший до ниточки. Он был возмущен, и в курсе дела. Будто все вокруг знали и замышляли подлость за его спиной. Подлость равносильная удару в самое сердце. — Нам нужно идти, — Поторопил ее Сальваторе, но получил отказ. — Ты не можешь остаться. Не так ты должна умереть, понимаешь? В пророчестве… — Брехня это пророчество, Стефан-садист-Сальваторе, — Кэролайн не подошла к нему, так как знала, что тот может схватить ее и силой отвезти в безопасное место. Но единственное, где она чувствовала себя под защитой — рядом с Клаусом. — Во-первых, никуда, а особенно с тобой, я не пойду. Во-вторых, это мой выбор. — Они сожгут это место дотла. — Значит я превращусь в пепел, — пожала плечами. — благодаря тебе, я знаю, что такое боль. — Ну кончено ты все помнишь, как же иначе, — посмеялся он. — Если ты не пойдешь добровольно, мне придется применить грубую силу. — Сальваторе хватил ее запястье, и поволок к выходу. Клаус не возражал. Это то, чего он хотел — спасти ее. — Ты же обещал мне, что больше не оставишь меня с ним! — Если только это не спасение. — Такого в обещании не было! — Возмутилась она, заставив Клауса улыбнуться. — Стефан, — Резко отрезала она и встала, как вкопанная. — Слишком поздно. — Я бы убил тебя, если бы через несколько минут, тебя бы не убили они. — Сальваторе осмотрелся в поисках укрытия. — Давай же, Стефан, думай, спасай свою задницу… — Идите в подвал. — Предложил кКлаус увтердительным тоном. Оттуда вы сможете уйти по туннелю… — Точно! Клаус, их магия работает НА земле, а не под ней или в ней. Если ты спустишься… — То пропадешь с магического радара. — Закончил Стефан, и тут же побежал к лестнице, ведущей вниз. Клаус не стал вникать в происходящее, хотя по дороге очень сомневался в столь дестком заключении. Это же ведьмы! Множество могущественных, разъяренных ведьм. Их магия так же, как телефонная связь? Бред же… И все-таки Клаус бежал. Хотя он уже смирился со своей смертью, и был готов принять поражение. Но если надеялась она, надеялся и он. Хотя в этом плане, Кэролайн, кажется, знала больше него. Сальваторе подпер чем-то дверь. Девушка закатила глаза, мол, серьезно??? Нет, правда, это их не остановит! — С какого дьявола у тебя под домом туннель протяжённостью в ебучую адскую, бесконечную дорогу? — они шли по темноте, не различая перед собой ничего. Ник молчал, просто шел за ней. Она же шла за Сальваторе, который дороги не знал, и до этого дня вообще понятия не имел о наличие такого запасного выхода. Им было все равно, на что они наткнутся, но босая Кэролайн, то и дело шугалась от каждого камушка, на который наступила в темноте. Вампиры ее явно ненавидели, потому что жажда — самое сильное чувство, а как сильно в голове звучал звук учащенного, человеческого, сладкого и беззвщитного сердца. Стефан жмурился и пытался держать себя в руках, и сам не знал зачем. Елена? Ради Елены? Вряд ли. Она сделала его таким, какой он сейчас — черствым, злым и жестоким монстром. Он жертвовал всем, но затем она предала его… Стефан ненавидел Деймона, пока не понял, что проблема в ней. Она манит, так сильно, что устоять невозможно… И он перестал злиться на брата, ведь она делала его лучшим человеком. Деймон его старший брат и спустя века тоски, грусти и самокопания он наконец, хоть и на время, пока он интересен мисс Гилберт, чувствует себя счастливым и поступает так, как считатет нужным. Елена поступила так с ним, но почему он думает, что она сделает то же самое с Деймоном? Может он тот самый… — Черт! — Кэролайн прервала из раздумья, и резко остановилась. Они шли так близко, чтобы не потеряться в темноте. У вампиров, а тут еще и первородных, чуткость на высшем уровне, поэтому Сальваторе доверял своим инстинктам, и шел впереди. А Клаус замыкал. Обоих ей требовалось физически ощущать, потому что тьма тут — хоть глаз выколи. Майклсон тут же взял ее на руки, и все продолжили двигаться в неизвестном направлении. Она поранилась. Они ощутили вкус, запах крови. — Честное слово, Кэролайн, от тебя одни проблемы, — Сказал Стефан. Почему-то сейчас ему было тяжело контролировать себя. — Энзо Сент-Джон, милый, — Язвительно начал Деймон. Они остановились чуть поодаль, где сгущающиеся тучи не затрагивали чистое небо, и наблюдали за происходящим. — Деймон Сальваторе, сладкий, — ответил он старому другу. — Долежн признаться, я уже начал скучать по тебе. Думал, ты позврослел, поумнел, стал этим скудный-нудным-мудрым вампиром. — Та ни в жизнь! — Деймон облокотился на машину вампира, под шумок заговаривая его. Энзо любил свою машину, но живых подруг он любил больше. — А она ведь осталась, как думаешь, они убьют их обоих? — Это ведьмы, они убьют все, что помешает или хотя бы создаст такую видимость, обречь Клаус на вечные страдания. — Энзо грустно посмеялся. — Он тот еще мудак. — Он не допустит этого, — Точно сказал Деймон, надеясь, что его слова правда. — Думаешь, он проиграл? — Как-о недоверчиво и странно спросил Энзо. — В коем-то веке, не всегда же ему выигрывать, — Сальваторе стрельнул глазками Энзо. — Ты бы просто последил за ним пару мгновений. У него все на лице написано. — Деймон кивнул в знак правильности своих слов. Остальные вампиры стояли немноно дальше, готовясь в любой момент броситься наутек. Боялись за свою мертвую жизнь… — Но ты ведь на него и не смотрел никогда. Только на нее. — О чем ты? — Прекрасно знал, но спросил. — Да ладно, у меня чуйка на такие вещи. Я знаю, что ты влюблен в нее. — Если я и влюблен, то только в тебя… — Польщен. — Не думаю, что это влюбленность. Скорее, мы просто хорошие друзья. У меня давно не было друзей, которые бы в самом деле не желали моей смерти. — Деймон пожал плечами, уверенный в своих словах. Но Энзо сам не знал, что это. Что он к ней чувствовал на самом деле? Здесь и сейчас, когда ее жизнь висит на волоске и зависит от непробиваемого осла. Здесь и сейчас, когда он рисукет потерять ее. Ее существование абсолютно точно не обошлось без магии. В ней есть частичка той девушки из прошлого Клауса. И все ощущали это — именно поэтому она казалась им такой знакомой, и они столь быстро привыкали к ней. — Так стоп, что это? — Деймон вырвал Сент-Джона из радумий о голубых глазах и своих чувствах и мгновенно заставил встревожиться. — Они его потеряли, — Вдруг сделал предположение вампир. — Как? — Так же, как и нашли — Энзо обернулся на вампиров. Он был за них в ответе. Новообращенные, неопытные, напуганные. Тучи расплывались обратно по небу, что значило только одно — они не перестанут его искать… — Кэролайн. А когда найдут, то уж точно не пощадят всех, кто пытался скрыть его. — Они вероятно в туннеле, мы должны предупредить их. — Каком туннеле?