Map of the soul: 7

      Тэхен уверенно ступает по чистым, вымытым до блеска черным камням пола, оставляя за собой грязную дорожку из следов пепла. Крылья тянутся позади длинным шлейфом, такие же грязные, потерявшие свой прекрасный блеск, но оттого не ставшие ни на долю слабее, чем были до этого. Перья лениво ползут по мраморному полу и только сильнее растягивают дорожку из грязи. Тэхену на все это плевать. Прислуга сразу же до блеска за ним снова начистит полы — переживать не о чем. Такие мелочи Гадеса никогда и не волновали. Он уверенно шел вперед по широкому коридору, сплошь состоящему из черного мрамора, отражающего редкие огни настенных факелов. Свет здесь в принципе был не нужен, этот адский огонь сюда принес Юнги, потому что так хотел, потому что был правой рукой Гадеса и часто развлекался во дворце так, как ему нравилось.       Безмолвные демоны через каждый метр стояли вдоль обеих стен, покорно сложив крылья и опуская взгляды в пол, стоило только Тэхену пройти мимо них. У каждого в руке по копью, а за поясом целый арсенал интересных, смертельных игрушек. Личная охрана Гадеса всегда была готова дать отпор любому, кто на него посягнет. Даже тому, кто ждал Высшего демона в его кабинете, тому, кто одним своим появлением заставил Ад вздрогнуть от отвращения.       У Гадеса было пустое лицо, расслабленный вид. Он не выражал ни капли встревоженности или любопытства приходом неожиданного гостя. Был так спокоен, что от этого трещал воздух, разрываясь на куски и оседая за пределами его замка еще большим количеством пепла. Словно снег пошел. Только это был вовсе не он, и нес в себе не очищение и чистоту, а одну беспросветную смерть.       Юнги шел позади Тэхена. Нирвана от поглощения невинной души прошла, сменившись все тем же чувством голода, который вечно скакал внутри хрупкого тела, заставляя искать насыщение в любых мелочах. Но сейчас было не до этого. Все тот же гость заставлял нервничать даже Мина, несмотря на всё его безумие и бесстрашие. Демон знал, кто там, за огромной дверью, ждет его хозяина. Он не переживал, что Тэхена могли убить, в конечном итоге, Юнги лишен такого чувства, а Гадес далеко не последний демон в Аду. Просто этот гость заставлял здесь всех нервничать, а когда адские твари нервничали, то становились в разы злее, точили мысленно свои и так острые зубы, готовились ринуться в бой, которого даже не могло случиться. Но это природа демонов — убивать все, что мешает им спокойно жить. А жить спокойно они не могут никогда, во всем ища свой подвох.       Мин, перемазанный в крови с ног до головы, в пропитанных пеплом штанах, с поднятыми вопреки всему крыльями и с горящими глазами от клокочущей в груди злости выглядел, и правда, устрашающе. Не как Тэхен, полыхающий злостью во все стороны, но не выражающий ее напрямую своим телом. Юнги горел опасностью напрямую, так, чтобы все враги знали о его намерениях.       А их ждет в кабинете Тэхена враг. Главный.       Два демона мгновенно распахнули тяжелые двухстворчатые двери, стоило только Гадесу со своим Цербером подойти ближе, пропуская пару внутрь. Кабинет был таким же мрачным, как и весь замок, даже мебель из холодного камня, и та вселяла в сердца мрак. Черный диван, заваленный россыпью подушек, и пустой стол, словно не используемый по назначению, нисколько не придавали обстановке уюта. Даже большое окно, занимающее добрую половину стены, не приносило никаких изменений в интерьер. Мрак, холод и смерть. Как и сам Ад.       В кабинете хозяина преисподней уже ждали. Три фигуры, как по команде, обернулись к вошедшим. Двое из них не выражали лицом ничего, словно копировали Тэхена в этом, вот только их безразличие было не прикрытием настоящих эмоций, они, и правда, были всегда такими пустыми. За их спинами покачивались белоснежные крылья, а светлые одежды только сильнее выделяли ангелов из общей картины.       Все это время стоявший в стороне от небесных созданий демон буквально отделился от мраморной стены, с поклоном подойдя к Тэхену. Он выглядел выше даже Гадеса, с такими не вписывающимися в обстановку Ада светлыми волосами и проницательными карими глазами. Его черные крылья блестели роскошью, аккуратно сложенные за спиной, черный деловой костюм не имел ни одного изъяна. Любой другой с легкостью признал бы в нем великого Гадеса, а не в демоне, перепачканном пеплом и кровью, тянущем свои крылья по полу.       — Гадес! — Намджун низко поклонился. — Суа прибыла, чтобы с вами поговорить.       Тэхен смотрел исключительно на ангелов, словно его второй правой руки тут и не было. Будто здесь был только он и небесные создания. Искры скрытого напряжения в воздухе вмиг пропали, сменившись пугающим спокойствием, которое ни на йоту не было показным. Даже Юнги с интересом посмотрел на Тэхена, который словно личности менял.       — Значит, это не попытка объявить нам войну? — Гадес прозвучал так разочарованно, что даже младший ангел подле стойкой Суа вздрогнул, сжав сцепленные спереди пальцы еще сильнее. — Как жаль… — протянул Тэхен, и на его губах заиграла легкая, но пугающая улыбка.       Обстановка, которая мгновение назад разрядилась, сейчас грозилась просто задавить собой всех присутствующих. Гадес шел сюда, на незапланированную, неоговорённую встречу, в яростном порыве растерзать ангелов, развесить их шкуры вместе с крыльями по своему замку и любоваться этим творением каждый день. Но небесные пришли вовсе не за этим. Это одновременно и разочаровывало, потому что Тэхен хотел бы войны, и успокаивало, потому что, в отличие от ангелов, демоны в Рай просто так попасть не могли.       — И не было никаких происшествий? — вкрадчиво спросил Тэхен, впервые посмотрев на Намджуна. В его голосе сквозила просьба, почти непреодолимое желание наказать ангелов за такую дерзость. И повод у него был, даже тогда, когда Джун отрицательно качнул головой.       — Я пришла поговорить с тобой, Тэхен, — устало вздохнула Суа.       Старший ангел с короткими светлыми волосами. У нее в глазах, казалось, можно было найти ответы на все вопросы, но, несмотря на свою светлую сущность, на Гадеса она взглянула с плохо скрываемым недоверием и презрением.       Тэхен оскалился. Он смог пробить брешь в таком пустом лице ангела, вывести её на эмоции. А это уже многое значило.       — И о чем же? — Гадес вскинул бровь, скользнув языком по губам, все еще содержащим вкус чистой крови.       Он провоцировал Суа, которая точно знала, что он делал не так давно с невинной душой и, несмотря на всю свою невероятную небесную силу, не могла этого изменить. Ангел держалась стойко, она знала, что Тэхен провоцирует ее на бой. А этого сейчас допустить было нельзя, светлые не в том положении.       — Наедине.       Гадес улыбнулся совсем уж неприлично, запустив руку в каштановые волосы, ероша их еще сильнее.       — Вот как? — с насмешкой протянул он. — А я все ждал, когда ты согласишься…       Юнги рядом тут же вспыхнул той же идеей, что и его хозяин, поедая глазами молодого ангела, жмущегося за Суа. Он только по слухам знал, что нектар небесных прекрасен, но сам никогда его не ощущал. Отголоски неутоленной жажды начали биться в черном сердце, заставляя глаза полыхать в неукротимом желании.       Стойким и непоколебимым в этой комнате был только Намджун, который, кажется, имел стальные нервы, так не свойственные адским созданиям. Но именно за эту аристократическую сдержанность Гадес и позволил ему приблизиться к его двору, вкусить тайны и силу молодого господина.       — Тэхен, пожалуйста, — Суа выдохнула устало, но голос ее был тверд. Она смотрела на старшего демона и была полна решимости. Видно, этот разговор, и правда, был для нее важен. Гадес же не мог так просто отказать себе в удовольствии поразвлекаться в Аду, где все уже приелось.       — Раз дама просит, — все еще с издевкой проговорил Тэхен, отвесив легкий, почти джентльменский поклон. Вот только в мыслях он ангела уже давно разложил, разорвал и испил, поэтому джентльменом быть не мог ни с какой стороны. — Выйдите все, — его голос ровно зазвучал в тишине, не терпящий возражений.       Намджун коротко поклонился и не спеша направился к двери, зная, что Гадес и один с ангелом сможет справиться. Будет даже забавно посмотреть, как Суа будет пытаться противостоять их господину. Но, к сожалению, Джун этого не увидит. Однако на лице его так эмоции и не появились даже несмотря на то, что Ким с неохотой покидал кабинет Гадеса. Он оставался бесстрастен, чего нельзя было сказать про Цербера, который уже чуть ли не рычал в сторону молодого ангела, неуверенно ступающего к двери следом за двумя сильными демонами.       — Юнги-я, позаботься о нашем госте! — сладко тянет Тэхен, а сам смотрит в помрачневшее лицо Суа, показывая, насколько он раскрепощен. Ангелы сейчас в его владениях.       — Конечно, хозяин! — кланяется в ответ Мин, глядя на нежное создание, чутко ощущающее вокруг только зло, но неспособное противиться приказу старшего ангела. Белые крылья за спиной трепещут, выдавая волнение, накрывшее паренька с головой; в огромных глазах страх плещется. И это так мило, — по мнению Юнги, что демон чуть от счастья не лопается, понимая, что у него будет невероятный шанс развлечься с ангелом.       — Не трогай Хосока, — Суа почти с вызовом полыхнула по Тэхену взглядом.       Юнги мысленно попробовал новое имя на вкус. Хосок. Ангелу определенно шло, было в нем что-то особенное, не присущее людям. Свет, который не от благословения исходил небесного, а из глаз, из самой души. Мин почти уже выл от досады, что попробовать редкое создание на вкус не удастся!       — Как можно?! — наигранно-оскорбленно возмутился Гадес.       А Юнги в этой фразе явно слышал: «Не трогать!» А он и не будет к ангелу прикасаться, можно ведь с ним и по-другому поиграть!       Тяжелая дверь захлопнулась, оставляя двух давних врагов наедине друг с другом. Напряжение вмиг подскочило до холодного мрамора потолка и, не способное выбраться из этой каменной клетки, распространяло свой яд в воздухе, делая его концентрацию до прелестного губительной.       Тэхен резко встряхнул крыльями, заставляя ошметки грязи и крови цветной краской разлететься по черному мрамору. Он улыбался тихо, так, словно ему только что сообщили самую лучшую новость за всю его жизнь. Возможно, конечно, что так далее и могло произойти. Но демон был в таком приподнятом настроении не по этой причине. Ангел в его владениях; ангел, являющийся главным врагом Гадеса, сейчас в его владениях. Одно осознание этого заставляло уголки губ ползти вверх, обнажая ряд жемчужных зубов. Сегодня он с удовольствием наиграется!       Суа по-прежнему стояла напротив Тэхена и глядела в его красивое лицо, стараясь избегать контакта с черными глазами, в которых пропасть — легко и просто. Она была похожа на статую — изящную и безмолвную. Вот только все это было хорошо скрытой ложью. Ангелы может в нашем представлении и милые, трепетные создания, но Гадес знал их слишком давно и слишком хорошо, чтобы верить в эту показную безобидность. Шипы есть даже у розы.       Тэхен был не прочь увидеть эти шипы.       — И что же моего милого ангела сюда принесло? — Гадес звонко опустил крылья обратно на грязный пол и двинулся вперед, но глаз с Суа не сводил. Он не собирался подходить к девушке — это было бы чуть ли не призывом к войне! Он с ней просто играл.       Ангел никак не отреагировала на явную издевку в голосе демона. К таким вещам приходилось привыкать сразу, как только тебе предоставляли должность гонца Небес. Но, несмотря на свое внешнее безразличие, Суа медленно поворачивалась вокруг своей оси, не желая оставлять демона вне поля своего зрения. Этим грязным существам она не верила.       Тэхен все это видел в ее голубых глазах. Видел и наслаждался. Знать, что тебя боятся даже ангелы высокого ранга — чувство, которое хочется возрождать снова и снова в черной душе любыми способами.       — Так больше не может продолжаться, — Суа твердо смотрела на Гадеса, подрагивая от напряжения белыми перьями на концах крыльев.       — «Так» — это как? — Тэхен остановился у окна, насмешливо глядя на ангела, слегка склонив голову к правому плечу.       Сейчас он выглядел очень даже невинно, как молоденький, хоть и самоуверенный мальчишка, приглашающий девушку на свидание. Вот только весь эффект портила грязная, перепачканная кровью одежда, и вымазанный в красной и черной жидкости подбородок, с вертикально стекающими вниз, по сильной шее, кровавыми дорожками, утонувшими глубоко под воротом рубашки.       Дьявол.       — Ты и сам знаешь, Тэхен, — Суа добавила голосу еще больше твердости, словно желала ею придавить Гадеса к полу и заставить вести себя нормально — в представлениях ангелов, конечно же. Демон на этот взгляд плевать хотел. Здесь только он хозяин, и только он может кому-то что-то приказывать. Сам ни на чьем поводу не пойдет.       Тонкие пальцы ловко разорвали на груди рубашку, кое-как застегнутую в нескольких местах. Черные пуговицы редкими каплями бросились в стороны, звонко опадая на пол, подскакивая в воздухе и снова катясь по мраморному полу, теряясь в его черных объятиях.       — Не знаю, — с едва различимой в голосе хрипотцой ответил демон, платонически улыбаясь ангелу.       Суа старалась на провокацию не вестись: не смотреть на прекрасную медовую кожу, на хорошо различимый рельеф накачанных в долгих схватках мышц, на кровавые подтеки, и дорожку темных жестких волос, призывно скрывающихся за ремнем черных кожаных брюк. Ангел стойко смотрела куда-то в район переносицы Тэхена, и ни один мускул на пустом лице не дрогнул.       Гадеса было не обмануть. Он кожей ощущал, как Суа вспыхнула вдруг от этого незамысловатого движения, как напряжение, не являющееся предвестником угрозы, сковало девичье тело, и как на дне голубых глаз начали рождаться ростки желания. Обманывать демона в таких вещах было глупо.       — Ты же хочешь меня, — голос Тэхена тихий и томный, отдавался от стен и оседал в черепной коробке, воспроизводясь на повторе и рождая табуны мурашек, победно шествующих по невинному телу.       Суа отвела взгляд в стену и плотно сжала тонкие губы, слушая, как Гадес победно хохотнул. Играть с платоническими влечениями чистых ангелов было одним из лучших видов развлечений. Они девственны, они невинны, они считают себя не способными на такие «низкие» чувства, и оттого игра была особо соблазнительна. Они все хотели, но…       — Нет, Тэхен, — старший ангел легко соврала, снимая с небесных еще один ярлык, по которому они не способны были лгать. — Я пришла не для этого. Я пришла обсудить наш договор.       Гадес деланно-изумленно приподнял бровь, присаживаясь на край мраморного стола.       — Договор? Хотите его расторгнуть? — в голосе сквозило почти желание услышать положительный ответ, потому что он бы означал начало самой страшной войны, когда-либо произошедшей в мире. Демону такая боль и страдания нужны как кислород человеку.       — Нет, — Суа снова приобрела свою твердость, хоть на Гадеса и боялась посмотреть. — Вы лишаете нас воинов, мы не можем позволить такой расклад.       — Мы? — Тэхен упивался реакцией на свои неуместные вопросы. Ангел желала закончить эту тему быстрее, но Гадес мечтал о другом.       Девушка выдохнула сквозь сжатые зубы, и это было очень странно в купе с отсутствующим выражением лица. Но давать демону больше поводов к себе зацепиться она не хотела.       — Твои черти в лимбо крадут души, — Суа наконец-то посмотрела на Тэхена, но в глаза заглядывать так и не решилась. Пропадет и даже не сможет выплыть.       Ее взгляд был прикован к чему-то над головой Гадеса. Тому хотелось бы, чтобы она вдруг увидела вокруг его каштановых волос нимб. Было бы забавно.       — Крадут, — Тэхен кивнул в знак согласия. Даже больше отрицать не стал.       — Они могли бы стать нашими воинами, — продолжила Суа, — новыми ангелами. Вы покушаетесь на то, что вам не принадлежит.       Гадес улыбнулся, тряхнув головой, отчего красивые пряди в беспорядке упали на лицо, прикрывая черные, жаждущие глаза. Он и так выглядел опасно, а сейчас просто источал темную энергию в разные стороны, которая подобно змее ползла вокруг него, в бесконечном голоде поглощая каждый сантиметр холодной комнаты.       Суа невольно сжала кулаки, чувствуя, что на место игривого, несерьезного Тэхена приходит то существо, которое поставило на колени сам Ад. Она, когда сюда спускалась, ожидала такой реакции. Но ожидать и прочувствовать на своей шкуре — разные вещи. Суа привела с собой еще одного ангела на всякий случай, но выстоять вдвоем против самого Дьявола они все равно бы не смогли.       — Это все принадлежит мне, — Тэхен говорил тихо, но так пугающе четко, что Суа невольно вздрогнула от этого. Она не смотрела на него, но ощущала, как жадный, голодный взгляд, пропитанный смертельным ядом, медленно разъедает ее. Невыносимо.       — В нашем договоре есть пункт, где четко сказано, что лимбо — это нейтральная территория. — Гадес поднял крылья, тем самым поднимая и градус царившего в кабинете напряжения. — Если вы так желаете забрать свое, то можете тоже отправиться туда и помогать своим «чистым», — на последнем слове демон усмехнулся, проведя языком по губам, в доказательство своих слов, собирая остатки нектара кончиком языка. — Но вы, как и всегда, просто бездействуете.       Суа безмолвно, тихо слушала Тэхена, не выражая никаких эмоций. Обстановка была крайне неспокойной, казалось, одно малейшее движение, и воздух разорвется от напряжения, кидаясь в стороны лоскутами раскрошенного самоконтроля.       — У нас нет для этого времени и ангелов…       — Эта ваша вечная отговорка меня не интересует, — Гадес резко поднялся на ноги, и черные перья, перемазанные кровью, опасно блеснули в свете адского огня.       — Я хочу заключить сделку, — поспешно протараторила Суа, чувствуя, что пик их противостояния почти достигнут. Если она не остановит это, то прольется кровь и ее, и молодого Хосока, который даже постоять за себя не сможет.       Гадес замер и с ним словно и весь Ад. Черные крылья мягко покачивались позади хозяина, пока острые глаза внимательно изучали ангела, словно нашли в нем что-то ранее невиданное. Тэхен, и правда, был удивлен, он не ожидал такого шага от небесных, для которых водиться с демонами — чуть ли не самый низший поступок. Потому Тэхен медленно опустился на край стола и, изящно откинув с глаз челку, насмешливо спросил:       — Сделку? Разве ты демон? Или решила сторону поменять?       Напряжение упало, снова ползая где-то под ногами, ожидая возможности зажать в своих тисках любого, кто попадет в ловко расставленную ловушку. Это не могло не радовать Суа, которая до последнего надеялась задуманное провернуть, иначе пришлось бы отвечать перед архангелами за проваленную миссию. Или же не отвечать ни перед кем в случае, если Гадес просто разорвет ее голыми руками.       — Это даже больше спор.       — Спор… — протянул Тэхен, пробуя слово на вкус. Он откинулся на позади поставленные руки и, наконец, выдал: — Мне нравится. На что спорим?       — Если вы проигрываете, то покидаете лимбо с принятием поправок в договоре.       Гадес опасно улыбнулся:       — Если же нет?       — Вы ничего не теряете, оставаясь в лимбо, как и сейчас.       Тэхен, словно задумавшись над сложной задачей, перевел полыхающий взгляд в потолок. На деле же давно все решил и просто тянул время, заставляя ангела нервничать. Демон может и выглядел так, словно остыл, но не надо забывать, что он именно демон, и это неукротимое пламя в нем бушует всегда. Суа однажды уже так ошиблась и сейчас не могла себе такого позволить.       — Предположим, — Гадес выпрямился, сложив руки на коленях, длинными пальцами отбивая по грязной ткани брюк одному ему известный ритм. Его глаза снова поедали ангела, а Суа снова не спешила заглянуть в бескрайнюю бездну. — В чем же заключается наш спор?       — Душа, — Тэхен тут же расплылся в предвкушающем оскале. Неожиданно, но приятно. — На земле есть одна душа — чистая и невинная, она станет ангелом в будущем. — Суа поджала губы, коротко хлопнув крыльями, словно решалась на дальнейшие слова.       Гадеса этот жест только больше раззадоривал. Значит, архангелы не сразу пошли на такой отчаянный шаг, раз даже Суа нервничает, озвучивая сделку. Как ни крути, а пока все больше походило именно на нее — на сделку с Дьяволом.       — Если сможете перетянуть душу на темную сторону, то вы выиграли, если нет, то мы выиграли, — ангел снова вернула в голос твердость, глядя по-прежнему за спину владыке Ада.       — Я чую, что ты мне что-то недоговорила, — Гадес на нотку стал темнее даже в голосе, пальцы перестали отбивать ритм, зависнув в воздухе.       Его забавлял этот спор и возможность поиграть с душой, но он никогда бы себе не позволил потерять внимательность рядом с ангелами. Как уже говорилось, он их слишком хорошо знает. А если учитывать на какой отчаянный шаг они вдруг решились, то без подводных камней было просто не обойтись.       Суа кивнула, вытянув перед собой сжатую в кулак ладонь. Тэхен даже не шевельнулся, использовать свои божественные силы она точно бы не стала, может демонов и не любит, но она не глупа. Тонкая полоска золотистого, кристально чистого света коротко стрельнула между пальцев с таким непохожим ни на что вокруг трепетным перезвоном колоколов, который, не успев зазвучать, тут же затих. Ладонь разжалась, и взору демона предстало перо. Красивое, изящное с нитями золота и невероятно острым концом. Оно не было похоже ни на одно крыло ангела, которое когда-либо видел Гадес, и он отлично знал почему.       Вот они — подводные камни.       — Эта душа рождена ангелом, — вслух озвучила крутящуюся в голове Тэхена мысль Суа. — Она от союза чистой любви.       Черные глаза покрылись коркой льда. Расклад резко стал не в пользу демонов, и Гадесу это очень не понравилось. Ребенок, родившийся от светлого союза, априори отказывается от всего, что может привести его к черной жизни в Аду. Он, сам того не понимая, уже в человеческом обличие является ангелом, действует только так, как небесные создания, избегая или стараясь исправить что-то подвергшееся темному осквернению.       Светлые ни в жизнь не стали бы рисковать своей репутацией в споре, где могли бы проиграть демонам. И они все знали наперед. Предложи они такую практику Гадесу, тот не смог бы отказать им, иначе слух о том, что великий и ужасный сдался, долетел бы до всех миров. Выглядеть слабым Тэхен не любил никогда, а, значит, выбор у него только один. Ему не нравилось, что ангелы так подло играют. Но на другое не следовало рассчитывать.       В конце концов, Тэхен подумал и решил, что душа, какой бы она не была, по-любому остается душой. Даже ангел может стать злым и жестоким, сменить окрас перьев с небесно-белого на черный. И будет забавно приложить к этому собственные усилия. В конце концов, Гадес устал от однообразия жизни в Аду, хоть и с редкими охотами за светлыми душами, пора было начинать что-то новое и не менее выгодное. Не только для него, для всех темных тварей. Это будет их победа, их пир.       — Когда начинаем? — Тэхен с хрустом размял шею и этим звуком заставил вздрогнуть ангела.       — Завтра.       Гадес даже к этому был готов. Небесные не отличались терпением, так же как и демоны. Пожалуй, в этом их единственное сходство.       — Вы можете взять кого угодно на землю, — как бы невзначай добавила Суа, по воздуху отправляя перо в лапы демона. По этой изящной вещи он безошибочно мог найти цель их спора.       Тэхен ловко поймал перо, сильнее нужного сжимая его в тонких пальцах, намеренно портя красоту. Даже этот маленький предмет и тот пах чистотой! У демона от этого запаха в глазах заблестело недоброе пламя.       — Кто будет с вашей стороны?       — Ангел и два архангела.       Гадес усмехнулся презрительно. Против него выставили почти армию, но даже тут он не мог допустить, чтобы его гордость была задета.       — Скрепим наше соглашение? — Тэхен похотливо улыбнулся Суа, заставляя ее от такого напора снова вздрогнуть. Кажется, выдержка ангела подходит к концу.       Девушка печально стрельнула глазами в сторону двери, выдавая все свои мысли, — свалить из этого адского местечка.       — Просто распишись этим пером.       Тэхен деланно-досадно вздохнул, покручивая в пальцах хрупкую вещицу.       — А я ожидал поцелуя.       — Эта сделка сильнее, — словно не понимая намеков, ответила ангел.       Гадес хмыкнул. Кому, как не ему об этом знать? Архангелы в этот раз, и правда, были настроены решительно, если даже привлекли такой способ скрепления договора. Самый сильный и при этом самый темный. За нарушение смерть? Нет. За нарушение то, что никогда и ни в какой степени со смертью не сравнится. На небесах демонам не доверяли и потому решили все для себя обезопасить. Тэхен вот тоже этим божественным не верил, потому такую печать принял с легкостью.       Острый конец пера легко коснулся кожи на запястье, выводя королевскую подпись Гадеса. Со стороны выглядело так, будто демону нечем было заняться, и он тупым, хоть и кажущимся острым, пером водил по руке в тщетных попытках что-то там нарисовать. На деле же Тэхен всей своей дьявольской сущностью ощущал, как к его ядовитой крови примешивается капелька чистой, тут же безвозвратно рассеиваясь. Одна маленькая капля, но договор с ее помощью стал самым нерушимым.       Гадес поднял взгляд на ангела, уже, казалось, собравшегося бежать из Ада. Да, поначалу всем тут кажется плохо, но потом привыкаешь!       — У кого из архангелов метка? — Тэхен был уверен, что такую ношу обычному ангелу точно бы не доверили.       — Ты его встретишь на земле.       Оскал стал ярче.       Значит, даже Высший ангел не стал в этот раз отсиживаться, принимая непосредственное участие в представлении. Это радовало. Так игра становилась в разы интереснее и опаснее. Архангел никогда не допустит, чтобы Гадес выиграл, а тот в свою очередь никогда не отпустит небесного просто так. Он сделает все, но заставит под себя прогнуться.       — Мне пора, — Суа сделала шаг к выходу, поднимая крылья.       — Так быстро? — Тэхен поднялся со стола, театрально дуя губы. На деле наслаждался тем, как ангел стремится быстрее оказаться в родных объятиях Рая, лелея свою никчемную жизнь, которую страшный Гадес не забрал. Хотел. Но не забрал.       — Дела, — коротко ответила Суа.       — Понимаю, — Тэхен кивнул с плотоядной улыбкой на пухлых губах и стрельнул глазами на дверь, которая мгновенно открылась, словно приглашая наружу.       А там их уже заждались. Намджун все так же не выражал ни капли эмоции, стоя у стены с левой стороны коридора. Он смотрел на пару, стоящую напротив него, и не понятно то ли наслаждался представлением, то ли наоборот. А там было чем насладиться. Юнги стоял опасно близко к Хосоку. Все еще перемазанный огромным количеством крови, и улыбаясь безумной улыбкой, он выглядел особо опасно, как хищник, загнавший жертву в угол. И именно хищником он сейчас себя и ощущал. Хосок весь вжался в холодный мрамор стены, желая оказаться от психованного демона подальше. Его огромные глаза с мольбой глядели на Суа, так неожиданно выплывшую в коридор, губы дрожали, а крылья, словно распятые, были прикованы к черному мрамору.       Юнги безумно улыбнулся своему хозяину. Что он сделал с Хосоком, оставалось загадкой, но Тэхен догадывался, что его Цербер здесь не попу отсиживал, играясь с ангелом.       Суа ничего не сказала, молча протянув к Хосоку руку, к которой он незамедлительно рванул, как к спасительному кругу утопающий.       Гадес увиденным остался доволен.       — Намджун, — он посмотрел на спокойную фигуру демона, который тут же поднял голову на своего хозяина, — проводи ангелов. Юнги, — Мин последний раз блеснул своими дьявольскими глазами на Хосока, — сюда, — в приказном порядке, конечно.       Цербер сразу же двинулся к Гадесу, по пути оборачиваясь на двух ангелов, словно ненадолго с ними прощаясь и обещая к следующей встрече больше дьявольских игр. Хосок вздрогнул, поспешно семеня за Намджуном, который не так его пугал, а вот Суа никак не отреагировала. В Аду был только один демон, которого она боялась, и звали его не Юнги.       — Созови всех Высших, — когда ангелы отошли достаточно далеко, сказал Гадес Мину, продолжая сжигать белые крылья жадными глазами. — У нас срочные дела.       *****       Черный мрамор безмолвно переливался оранжевым свечением, словно поедаемый изнутри пламенем. Он сопротивлялся и рычал, разбрасывая свои острые шипы по гладкой поверхности в тщетных попытках огонь подавить, изгнать из себя, снова стать холодным и неприступным. Но проигрывал. Проигрывал, но не понимал, что противиться адскому пламени — невозможно.       За длинным столом расположились два десятка Высших демонов, гордо развесивших свои крылья. Они брезгливо глядели друг на друга, в вечной вражде огрызаясь на любое сказанное слово, устроив такой переполох, что, кажется, и пол под ногами гудел от их пропитанных ядом слов друг к другу. Здесь каждый считал себя лучше и сильнее, каждый не преминул об этом напомнить. Они может все и состояли в совете Высших, но друг другу готовы были глотки перегрызть и плевать, что все они как бы заодно. В Аду союзников быть не может. В Аду ты можешь доверять только себе.       Все разговоры стихли в один момент. Стоило двери в зал для заседаний открыться, как в помещении повисла мертвая тишина, непрерываемая даже потрескиванием адского пламени в настенных факелах. Демоны мгновенно повскакивали со своих мест, почтенно склоняя головы и крылья. Никто бы здесь не осмелился противостоять Дьяволу или как бы то ни было оскорбить его. Уважение и страх переплелись воедино при одном упоминании этого прекрасного, но смертельного имени.       Гадес на присутствующих не смотрел. Он даже не переоделся перед встречей и не привел себя хотя бы в некое подобие порядка, чтобы все знали, кто здесь господин. Все и без такого показного цирка это знали. В воздухе тут же запахло смертью. Весь в крови и грязи Тэхен выглядел устрашающе, но абсолютное превосходство ему давал именно тот факт, что мнения других из совета его не интересовали. Это представление не более чем цирк для зажравшихся подземной жизнью демонов. Все здесь решает только Гадес.       Юнги и Намджун тоже сидели за столом. Тоже входили в местную элиту, намного приближеннее к Тэхену, а потому и сидели по правую и левую руку от лидера соответственно. Мин снова весь чистый и белый, резал глаза, но выглядел очень презентабельно, только безумный взгляд и въевшийся в кожу запах крови его выдавали. Намджун, как и полагалось главному советнику, был нем и спокоен. Он может быть тоже не отказался бы погрызться с Высшими демонами, но его бесстрастный вид скрывал хоть какие-то порывы эмоций. Гадес это в нем уважал.       Тэхен коротко тряхнул крыльями, звонко шлепая босыми ногами по полу. Передвигался медленно, но уверенно, одной походкой заставлял воздух дрожать от источаемого им холода.       — Почему остановились? — зло прошипел Гадес. — Продолжайте ваш дивный спор! — он остановился у своего кресла, выжигая глазами виновато опущенные головы Высших демонов. — Это же интереснее, чем заботиться о нашей мощи! — презрительный взгляд остановился на том, кто был, казалось, на грани банального обморока. — НаРэ!       Демон, стоявший почти в конце длинного стола, вздрогнул, коротко глянув на Гадеса и тут же утыкаясь обратно в черную поверхность стола. Его крылья прошибла крупная дрожь, которую он как ни старался, а остановить не мог. Взгляд Тэхена уже заставлял страх захватывать тело в крупные тиски.       — Да, повелитель?       — Сколько душ переродились за этот месяц? — Тэхен, не мигая, глядел на демона.       Он был чертовски зол сейчас и это не из-за вынужденного договора с ангелами, хоть это и оставило свой отпечаток. Ему просто надоели эти выскочки, не достойные своих мест. И он их уберет из элиты, только дайте для этого повод! Держать вокруг себя тех, кто ни черта делать не собирается, Гадес не станет. Он может и демон, но любит эффективность управления своей системой власти. И если кто-то отстает от его темпа, ждать его он не будет.       — Эм…       Тэхен коротко взмахнул рукой, и НаРэ тут же покрылся синим пламенем, истошно вопя. Ни о какой пощаде и речи быть не могло, ни о каком милосердии и подавно. Гадес просто забирает жизнь, питая свой дикий огонь и ставя этих зажравшихся демонов на их законное место под собой.       На помощь НаРэ никто бы не пришел и не потому, что боялись Гадеса, а потому что все демоны — эгоисты. Только своя шкура важна.       Другие Высшие стояли, обреченно ожидая участи. У них тряслись в страхе крылья и голову было боязно поднять, но и поделать с этим никто из них ничего не мог. Даже все вместе они не смогли бы противостоять разъяренному Гадесу. Он обладал бесконечной силой, иначе бы Ад так легко не встал перед ним на колени. Единственный, кто изредка бросал на Тэхена короткие, но такие откровенные взгляды, был Юнги. Вид такого Гадеса заставлял его трепетать и совсем не от страха.       — Садитесь! — грозный голос разлетелся по залу, нависая над головами всех присутствующих. Он, словно то самое пламя, которое медленно смаковало кричащего НаРэ, трещал над демонами, заставляя их ежиться от пробирающегося до черных душ страха.       Высшие, как один, синхронно, дрессированным тактом, опустились на свои стулья. Никто так и не посмел поднять голов или крыльев. В воздухе кричала и рвалась злость Гадеса, выискивая себе еще одну жертву. Невезучего НаРэ было крайне мало! А крови хотелось больше! Демоны это чуяли, а потому подавать поводов Тэхену не хотели.       — Завтра я отправляюсь на землю, — Гадес облокотился на спинку кресла, соколиным взглядом высматривая жертву.       Демоны коротко закивали в ответ, но подать голос до сих пор никто так и не решился, все еще слыша, как НаРэ издает свои последние вздохи, привариваясь к мраморному полу. Это не первый раз, когда на их памяти Гадес в зале кого-то убивал, но в первый, когда он сделал это сразу после появления в Аду ангельского посланника. Все чувствовали эту удушающую атмосферу, сковавшую преисподнюю в ожидании чего-то непоправимого. Никто не знал, чем это было вызвано, но Гадес события только накалял, тем самым подтверждая догадки и давая понять, что они с ангелами собрались совершить что-то важное. Настолько, что Тэхен был в бешенстве.       — Это особая миссия, — спустя короткое мгновение продолжил Гадес, поочередно глядя на каждого демона, давая понять, что все уже решил, а их ставит перед голым фактом. — Она принесет Аду величие. Мы сможем навсегда избавиться от ангелов, мешающих нашим планам, и они даже не смогут нам противиться, ибо подписали договор.       Демоны очень хотели заговорить, это было видно по неожиданно загоревшимся — и не от страха — глазам и лицам, полным неукротимого желания радостно захохотать, заставляя Ад вздрогнуть от такого единодушия. Юнги буквально вспыхнул, как пламя, смотря на своего повелителя как на высшее божество, коим его всегда и считал, а сейчас только убедился в правильности своего верования.       Гадес удовлетворенно хмыкнул, увидев реакцию на свои слова. Он не станет раскрывать всех аспектов этой сделки — никто из присутствующих подобной милости не достоин. Демонам просто нужно было знать, что Тэхен от своего плана по мировому господству не отказался. Для адских тварей возможность готовить что-то глобальное всегда была наилучшим рычагом воздействия, наверное, поэтому они так легко приняли уход Люцифера и приход к власти Гадеса.       — Но если вы думаете, что я не буду вас навещать, то вы ошибаетесь, — голос Тэхена снова угрожающе опустился, и демоны притихли, превращаясь в статуи. — Я периодически буду наведываться в Ад, и смотреть, как без меня идет подготовка к новому будущему. Он, — Гадес ткнул пальцем в черную кучку, приваренную к полу, — не был готов к переменам, желая просто сохранить стабильность. Я надеюсь, что таких глупцов больше не увижу, — Тэхен сделал очень содержательную паузу, обещая в этой тишине то, что никак не было связано со смертью. Он очистит Ад и воздвигнет на его руинах то, что уже пытается создать давным-давно — будущее без опеки мерзких ангелов. — Со мной идут Намджун и Юнги, — Тэхен твердо посмотрел каждому из них в глаза. — Все свободны.       Джун отвесил Гадесу низкий, сдержанный поклон, благодаря за доверие и выбор в его пользу, который в глазах остальных адских тварей означал только одно — повышение статуса. Тэхен коротко кивнул в ответ, скаля губы в улыбке. Он и сам был рад своему выбору, который был более чем очевиден. Намджун отличный солдат, сильный и упертый. Он один мог угомонить гнев Гадеса, хоть ненадолго, и один знал, как до него достучаться.       Демоны в спешке покидали зал заседаний, кланяясь низко своему повелителю и исчезая за дверьми, боясь попасться под гнев Тэхена. Только Юнги маячил перед глазами, явно не намереваясь никуда идти. Он с вызовом поглядывал на Гадеса, кусая свои пухлые губы с сохранившимся запахом чистой души.       Тэхен смотрел на него, как удав на кролика. Он знал, чего добивается черноволосая дрянь. Знал и не собирался сопротивляться этому желанию. Либо так, либо он перережет еще кучу народа, прежде чем успокоит свою злость. А выплеснуть ее на маленькой дряни куда приятнее!       — Сюда! — приказной голос Тэхена прорезал пустой зал.       Он опустился в кресло, которое до этого игнорировал, и призывно похлопал себя по коленям, глядя, как в черных глазах Юнги разгорается костер жгучего, неприкрытого желания. Мин еще с охоты пытался получить свою долю внимания от Гадеса, но ответом ему был отказ, и сейчас он готов был хоть на коленях ползти к господину, лишь бы насытиться.       Юнги не ломался, не набивал себе цену, не отводил испуганно взгляд. Он уверенно и плавно опустился на колени Тэхена, разводя ноги по обеим сторонам от его, вжимаясь пахом в пах так интимно и плотно, что и сомнений не оставалось — Гадеса он хочет и скрывать этого не собирается. Пусть другие строят из себя недотрог, Юнги такие игры не нравились.       Тэхен резко притянул Мина к себе за подбородок, больно впиваясь пальцами в нежную кожу. Он почти рычал, вгрызаясь в пухлые губы, терзая их жестким, несдержанным поцелуем. Нежности между ними быть не может. Но Юнги нравится. Он стонет в поцелуй, блаженно прикрыв глаза, сильнее поддается вперед, даже воздух между ними вытесняет, чтобы не мешал наслаждаться моментом. Гадес целует больно, кусает губы, ощущая аромат чистой души, и его рвет на части от этого невероятного коктейля из яда крови демона и меда светлого создания. Стальная хватка перемещается на тонкую талию, сжимает до темных пятен перед глазами бока, комкая в пальцах ткань наверняка дорогой рубашки.       Юнги в кулаках сжимает каштановые, мягкие пряди и старается пахом потереться о каменный стояк Тэхена, который ощущает даже через слои одежды. Но крепкие руки совсем не дают свободы действий. Гадес любит повелевать везде.       Поцелуй разрывается, повисает тяжелым возбуждением между двумя разгоряченными телами и толкает их дальше, к запретному. Тэхен смотрит в глаза Юнги, но в них только дикое желание и ничего больше. Опухшие, искусанные губы что-то неразборчиво бормочут, а тело стремится полностью сократить отделяющие их жалкие сантиметры. Мин стонет совсем уж несдержанно и голову назад откидывает, только сильнее вцепляясь в волосы Тэхена, когда тот больно кусает за ключицу, так манящую к себе демона сквозь широкий вырез рубашки. Он бы его всего искусал, разорвал и долго бы трахал, но времени оставалось не так уж и много, а жажду свою было необходимо утолить.       Жемчужные пуговицы кристальными каплями дождя разлетаются в разные стороны, теряя свой прекрасный звук в высоком стоне, сорвавшемся с губ Юнги. Он ощущал всю несдержанность Тэхена, и от этого его желание довести того до точки невозврата увеличивалось вдвое. Он бы может в другой ситуации и хотел, чтобы его господин долго смаковал его, терзал, прежде чем вручить то, что так хочется. Но сейчас был слишком голоден. И Гадес это его чувство разделял, вгрызаясь в тонкую кожу на груди острыми зубами, собирая проступавшую кровь холодными губами и с наслаждением ощущая, как дрожит тело в его руках.       Юнги стонет громко и протяжно, совсем стыда лишился, не боясь быть услышанным охраной за дверьми. Он коротко лижет пересыхающие быстро губы и с неудовольствием отмечает, что собственное возбуждение слишком больно упирается в ширинку белых брюк. Тэхену наплевать, его выдержке ангелы могли бы позавидовать. Он с упоением поедает укусами-поцелуями красивую грудь, ощущая на ней все тот же аромат чистой души. Слышит, как Юнги почти хнычет в его объятиях, не смея даже прикоснуться к господину без разрешения, и жажда его перетекает в черный, неконтролируемый поток, видящий перед собой только цель для удовлетворения желаний.       Гадес резко спихивает с себя несопротивляющегося парня и прижимает его животом к столу.       Юнги дышит загнанно, но облизывается призывно, в глазах только похотливое пламя, он попку выше назад отставляет, мечтая ощутить твердость члена своего партнера, но ему, конечно, этого не дают, больно вдавливая тонкую шею в холодный мрамор стола. Тэхен никогда так просто не трахается, ради получения банальной разрядки; даже если у него нет времени, он должен со своей шлюхой поиграть. А Юнги совсем не против. Даже ощущая, как Гадес с упоением сминает его крылья мощным захватом, почти ломая кости, — он стонет в мазохистском наслаждении, теряясь в ощущении кайфа и боли. Неописуемый коктейль.       Пара идеальных черных перьев в трепетном танце приземлилась на белоснежную кожу спины, приятно щекоча, еще дальше отбрасывая Юнги в море сплошного удовольствия. Если Гадес хочет сломать ему крылья, обезобразить их — пусть так и делает. Мин ему себя в жертву отдает, не жалеет ни свое тело, ни гнилую душу. Тэхен рычит совсем дико, упирается стояком в половинки Юнги и давит на него всем весом, кусая того в ямку между крыльями. Демон сам себя изводит, дразнит, распаляет до точки невозврата, где впереди только кровавое наслаждение. А Мин сам масла в его адский огонь подливает, вертя аппетитными половинками, мечтая быть сожженным на созданном самим собой костре. Безумец, не иначе.       Тэхен носом ведет по мягким перьям, прикрывает глаза, вдыхая запах смерти на них осевший, а руками припечатывает крылья к черной поверхности стола, зло вдавливая их в холодный камень. Его окончательно срывает, в дьявольских глазах только тьма, пропитанная жгучим желанием, а под ним тело, добровольно разложенное на алтаре.       Белая ткань брюк с треском поддается давлению сильных рук Тэхена, разрываемая в лоскуты и летящая в воздухе обезображенными кусками. Юнги стонет, ощущая, как холодная ладонь Гадеса больно сжимает упругие половинки, наслаждаясь получаемой отдачей. Мин совсем в своем желании потерялся, совсем обезумел, подставляясь под жадные движения грубых ладоней, беспощадно мнущих тонкую кожу, оставляя на теле кроваво-красные следы. Юнги нравится боль, он тонко скулит, скребя ноготками по гладкой поверхности стола и в предвкушении замирает, слыша, как Тэхен несдержанно сдирает с себя мешающую ткань грязных брюк.       А дальше толчок. Без подготовки, без предупреждения член Гадеса с болью врывается в миновское тело, абсолютно не жалея парня. А Юнги и не надо жалеть. Эта шлюха всегда и везде готова, потому что наслаждение получает только через боль. Он не сжимается, не пытается с толстого члена слезть, он сильнее в спине прогибается, как кошка, двигается навстречу несдержанным толчкам и стонет, срывая голос.       Глаза Тэхена совсем дикие, из них выплескивается жажда и топит под собой Юнги, унося его в запретное море наслаждения. Член уверенно вбивается в покрасневшую дырочку, входит так упоительно глубоко, что и сам Гадес в блаженстве глаза прикрыл, натягивая шлюху на себя все быстрее и быстрее. Внутри него зверь рычит, и это рычание отзвуками выходит сквозь плотно сжатые зубы.       Юнги протяжно кричит, его член, зажатый между ним и столом, с каждым новым сильным толчком просит к себе все больше и больше внимания, истекая смазкой, которая уже вниз по бедру стекает. До упоения хотелось кончить, но Гадес еще этого не разрешил. Он только сильнее распалялся, грубо трахая Юнги, вбиваясь членом так глубоко, что у Мина от каждого толчка перед глазами все новые и новые звезды загорались. Но Тэхен намеренно избегал попадания по простате, чтобы эгоистично получить наслаждение только самому.       Гадес делает еще пару особенно глубоких толчков и замирает внутри Юнги, кончая прямо в растраханную дырочку, укусив напоследок парня все в ту же рану между крыльями. Мин стонет протяжно и несколько обреченно, он бы хотел кончить, но команды не получил, потому остался лежать на столе, жадно хватая воздух и ощущая тянущую пустоту, когда член покинул его задний проход.       Тэхен с не скрытым наслаждением проходится языком по губам, слизывая черную кровь и, не прикрывшись, усаживается в кресло, глядя на все еще дрожащего демона, кое-как поднимающего настрадавшееся тело со стола. У Юнги член стоял каменно, желая получить к себе внимание, банально кончить. Гадес с издевкой ухмыльнулся, смотря в злое лицо Мина.       — Сам виноват, — протянул Гадес, — не надо было меня провоцировать.       Юнги больно сглатывает, но недовольство оставляет при себе, только крыльями помахивает, словно желает свое тело остудить.       — Иди, одевайся, — Тэхен безразлично машет рукой на дверь.       Мин покорно принимает результат игры. С Гадесом, и правда, не следовало так недальновидно заигрывать, подлетая к пламени слишком близко, желая ощутить его мощь на себе. Доигрался так, что чуть своих крыльев не лишился. Но Юнги нисколечко не жаль, просто в следующий раз он будет чуточку предусмотрительнее.       Дверь коротко закрывается, и Тэхен остается в большом помещении один. Его пальцы тихо постукивают по кожаному подлокотнику кресла, отбивая все тот же, известный только ему ритм, а глаза пусто глядят в мертвую стену. Понять, о чем думал сейчас Гадес, было невозможно.       Лишь через несколько минут он остановил свою музыкальную игру, поднеся раскрытую ладонь к своему лицу. Белое, измятое перо материализовалось мгновенно, тускло светя своей чистотой. В этом мрачном месте оно было слишком неожиданным гостем.       Тэхен смотрел на ангельское перо всего несколько секунд, не выражая ни одной эмоции, а затем недобро улыбнулся и прошептал:       — Ну, здравствуй, Пак Чимин!