Map of the soul: 7

      Темнота разъедает белое дерево, вгрызаясь в него зубами, с победной ухмылкой уничтожая чистый цвет. Темнота ликует, она стекает вниз и поглощает все, до чего может дотянуться, все, что еще не смогла поглотить. Темнота безумна, она желает обладать всем вокруг, подчинить все вокруг, ее не остановить, с ней не договориться, она — воплощение почти адских страхов, и она непреклонна ни перед кем, кроме своего истинного хозяина, чья белоснежная рука так красиво упала на стол из белого дерева, укрощая дикую стихию.       Гадес молча сидел за длинным столом, с легкой улыбкой глядя на двух архангелов и жмущегося за их спинами ангела. С момента инцидента, произошедшего у клуба, он больше ничего и не сказал, только все та же легкая улыбка, полыхнувшая на его лице, была ответом на предложение Джина все мирно решить. Насколько в этой ситуации можно было достичь согласия — все-таки спорный вопрос. Гадес приказал убить всех ангелов, которые пришли на помощь двум архангелам. Его приказ был исполнен быстро и четко, и сейчас между двумя сторонами стояло тяжелое решение, которое в случае ошибки могло быть расценено, как акт начала войны. А Гадес видел, что архангелы к войне не были готовы.       Чонгук мрачной тучей сидел напротив Тэхена, свысока глядя на демона с такой злобой в черных глазах, что Дьявол завороженно в ней купался, наполняя себя ею полностью. Он еще никогда не встречал архангела столь похожего на демона, и сейчас был так им поглощен, что не замечал даже Джина, который стоял за спиной Чонгука и тяжелым взглядом буравил в Гадесе дыры. Он еще у клуба был настроен поговорить со своим старым знакомым, но Тэхен никакого интереса так и не проявил.       — Он убил всех моих ангелов, — наконец подал голос Чонгук, взглядом стрельнув в Намджуна, стоящего за спиной Гадеса. — А он, — архангел указал на Юнги, в блаженстве слизывающего кровь с уголка своей губы. Цербер только усмехнулся, вальяжно откидывая голову на колени своего хозяина, показывая свою принадлежность только одному здесь существу, — хотел убить Хосока.       — Не убить, — Мин слегка приподнялся с холодного пола, усаживаясь удобнее, — просто познакомиться.       Хосок вздрогнул, испуганно глядя на свой ночной кошмар. Юнги его пугал так, что хотелось просто бежать обратно в Рай, где это чудовищное создание не достанет. А вот Чонгук готов был демона прямо здесь убить, но успокаивающая рука Джина на плече не позволяла быть таким безрассудным.       Чон испепеляющим взглядом уставился на спокойного Гадеса, ожидая ответа. Демон коротко облизал свои губы, глядя в прекрасные черные глаза напротив. Он сейчас ощущал себя под легким кайфом, вдыхая аромат глицинии и мороза.       — Но все это — твой приказ! — Чонгук зло прошипел и, сам же себя успокаивая, выдохнул, на мгновение прикрывая глаза. — У нас здесь спор — честный, без насилия. Но что и требовалось доказать, демоны о понятии честность забыли, — усмехнулся архангел, качнув головой.       — Да? — Тэхен нехорошо улыбнулся, и свет в комнате вмиг начал искрить, готовясь погаснуть, но также быстро пришел в норму, как и сам демон. — Не вы ли первые начали эту увлекательную игру, в которой заведомо выбрали цель, склоняющуюся больше в вашу сторону, — будущего ангела? Не вы ли начали этот спор и собрали все свои божественные силы, стянув в город ангелов? Не вы ли начали свою операцию, даже нас не предупредив? — Гадес, не мигая, глядел в черные глаза напротив и сдерживался, чтобы прямо тут не устроить еще одну резню, где погибнут все. — И кто из нас играет нечестно?       Чонгук сжал под столом кулаки, не желая идти на поводу у демона, который собирался вывести его из себя, и, надо отметить, вот это у него отлично выходило! Но Чон хоть обладал вспыльчивым характером, однако глуп не был и видел, что позади Гадеса буквально трепещет тьма, призывно воя. Демон только ждал случая спустить ее с поводка. О последствиях архангел догадывался.       — Мы изначально договаривались, что можем взять на землю сколько угодно своих воинов, — Чонгук сдержанно улыбнулся. — Но не договаривались действовать с вами сообща. В конечном итоге, первый шаг все равно остался за вами, в этом вы нас не можете обвинять.       Люстра снова опасно заискрилась, хотя внешне Тэхен был стандартом идеальной сдержанности, чего нельзя было сказать о его внутреннем состоянии. Чонгук определенно рождал в Гадесе нездоровый интерес, настолько сильный, что демон прямо здесь готов был наплевать на спор и убить любого, кто будет мешать ему на пути к этому притягательному архангелу, чей запах отпечатался клеймом на подкорке сознания, профессионально сводя с ума. Но сейчас обсуждались дела намного превышающие личные интересы, и вот это заставляло внутреннего зверя беситься и рвать прутья клетки, в которую его так неожиданно заточили.       — Что сделано, то сделано, — без толики сожаления ответил Тэхен, пробарабанив по гладкой поверхности стола мотив своей любимой песни. — Ангелов к жизни не вернуть.       Гадес обнажил зубы в оскале, провоцируя Чонгука еще сильнее. Он видел, что архангел непозволительно близок к банальному взрыву; и сколько бы последствий это за собой не потянуло, Тэхен доводил его еще сильнее.       — Предлагаю просто заключить перемирие, — как вишенка на торте в заключение.       Джин даже потерял свой отсутствующий вид, расширившимися зрачками глядя на Тэхена — главного Дьявола в Аду; потом на Намджуна, который бесстрастно стоял с поднятыми крыльями и окровавленной катаной, не вызывая никакого доверия; а затем на Юнги, который, прикрыв глаза, чему-то безумно улыбался. Заключить перемирие с этой троицей мог разве что безумец! Чонгук вот тоже был такого же мнения, он с не скрытым сомнением смотрел на Гадеса, всем видом показывая, что предложение его звучит, мягко говоря, глупо. Развести так легко Чона никто бы не смог, и он уже за сегодняшний день этому высокомерному демону это доказал!       — Перемирие? — Чонгук усмехнулся, качая головой, а потом серьезно посмотрел в бездонные колодцы напротив. — Я похож на идиота? Ты перерезал кучу моих ангелов и глазом не моргнув. Если бы я не подоспел, то твой пес и Хосока бы убил! — названный парень вздрогнул, прикусывая губу и отводя взгляд в пол, а вот Юнги в ответ только расплылся в совсем неприличной улыбке, чем взбесил Чона еще сильнее. — А он, между прочим, входит в состав ангелов, к которым прикасаться запрещено!       — Да ну? — Юнги даже открыл глаза, довольно скалясь.       Чонгука удержала на месте только успокаивающая ладонь Джина, иначе Мина бы он просто испепелил. А чего он, собственно, от демонов ожидал? Для них все — игра, и главное в ней — веселье. Грязные создания!..       — Да-а-а, — Гадес спокойно протянул гласную, наслаждаясь видом непозволительно взбешенного архангела. Демон запустил пальцы в черные локоны Юнги, мягко перебирая их, — с Хосоком нехорошо получилось.       Мин улыбнулся хозяину, закидывая голову назад, чтобы видеть прекрасное лицо. Тэхен ни капли не сожалел о том, что сделал его пес. И это все здесь понимали, в особенности небесные, которые видели, как в их сторону скалится тьма преисподней, ожидая приказа напасть.       — Однако, Юнги-я, я не отдавал тебе такого приказа, — Гадес с силой сжал свои пальцы у корней волос, заставляя Мина смотреть на себя с закинутой головой, что явно было неудобно. Но демон по-прежнему улыбался, а в глазах его стояло ожидание, разъедавшее тело. Боль для Юнги как наркотик.       Чонгук смотрел на все это с плохо скрытым скептицизмом. Да, за грехи господ отвечают слуги, но это никак не умаляло в глазах архангела участия в этом варварском акте Тэхена! Чон ни разу не верил в этот спектакль и вестись на слабую актерскую игру не собирался.       Тэхен, все еще сжимая волосы Юнги в руке, поднял взгляд на Чонгука и будничным тоном произнес:       — Я накажу его за вольность, — Чон неверяще фыркнул, — или это можете сделать вы.       В комнате повисла гробовая тишина, словно время остановилось, и всё вмиг застыло в том состоянии, в каком его застигла данная метаморфоза. Гадес выжидающе смотрел только на Чонгука, продолжая больно сжимать волосы Юнги в кулаке. Архангел не выражал ни одной эмоции, словно их смыло сильным потоком воды.       А Чон и не знал, что думать. Тэхен как разъяренный бык бросился на защиту своего пса, а сейчас так просто готов отдать его в руки ангелов, откуда он может и не вернуться живым. Даже Намджун на мгновение потерял свой непроницаемый вид, правда, быстро пришел в себя, но он тоже не ожидал услышать такого от Гадеса. Тот хоть и любил разбрасываться своими игрушками, но с Юнги у него была особая связь, и пусть он этого никогда не признает. Они словно тени друг друга, словно две перерожденные души с одной мрачной симфонией на двоих. Только сам Мин безумно улыбался своему хозяину, он этого и ожидал. Он любой приказ готов выполнить.       — Я не сторонник пыток и насилия, — наконец подал голос Чонгук, сжав губы в тонкую линию. Он был выбит из колеи неожиданным предложением, не знал, чего ожидать дальше и почему демон предложил эту игру.       Гадес в ответ скалится и ловко ловит в капкан своих глаз жмущегося за спинами старших ангела.       — Но пострадал Хосок, может, он желает проучить Юнги? Отдам его тебе, пока не надоест или пока не умрет, — Тэхен смотрит на ангела, у которого паника крупной строкой по лицу бежит.       Он пытается найти поддержку у архангелов, но те молчат, и сами не понимая, что делать в такой ситуации. Они сами добивались этой, уже ненужной, справедливости, и Гадес очень легко ее им дал. А что с ней делать дальше ни Джин, ни Чонгук не знали. Где-то были подводные камни, но мутная вода не позволяла их разглядеть.       — Так что? — Тэхен испытующе смотрит на Хосока, а сам только сильнее Юнги за волосы назад оттягивает, открывая вид на прекрасную бледную шею. Буквально дразнит, выдыхая: — Он во многом хорош. Любой приказ исполнит.       Юнги высовывает язык и коротко лижет пересохшие губы, по-прежнему улыбаясь, он не видит никого, кроме Тэхена и Намджуна, но напряжение со стороны ангелов ощущает каждой клеточкой тела. Подарок Гадеса больно уж смахивал на троянского коня, только вслух этого никто не озвучил, но в голове у небесных именно это на повторе и крутилось.       — А если хочешь — просто убей его! — Тэхен одними губами улыбается Хосоку, а в глазах страшное притаилось, отчего ангел начинает мелко дрожать, не в силах остановить это. Гадес пугал многих, но сейчас, когда весь его интерес сосредоточился на Хосоке — это был совершенно новый уровень страха. Тот самый, когда смерть сжимает тебя в своих тисках.       Чонгук смотрит на Тэхена, пытается его умысел разгадать, но в черных зрачках ничего не видит. Демон из клуба и это создание, словно две разные личности; там игривый и распутный, здесь — повелитель Ада. Чону не следовало так легко сбрасывать его со счетов просто по одной дурацкой проверке, в конечном итоге, буквально всех существ во всех мирах имя Гадеса приводило в ужас, и Чонгуку следовало об этом помнить. Перед ним Дьявол — сильный противник, а не зарвавшийся мальчишка.       — Я… я не могу… — испуганно шепчет Хосок, огромными глазами перебегая с лица Тэхена на безумного Юнги и обратно. Демоны. Просто и коротко. Молодой ангел был не в равной силе с ними.       — Не бойся, — вкрадчиво шепчет Гадес, резко отпуская Мина.       Тот еще несколько секунд смотрит на острый подбородок своего хозяина и затем медленно возвращает голову в обычное положение, сразу натыкаясь насмешливым взглядом на Хосока, который даже побледнел сильнее обычного, желая полностью скрыться за широкими плечами Джина. Забавный.       — Он будет твоим и ничего без твоего позволения не сделает.       — Мы ангелы и наказывать — не наша прерогатива, — Сокджин впервые за все это время подал голос, делая небольшой шаг вперед, тем самым выполняя желание Хосока и скрывая его фигуру за собой.       Тэхен смотрит на архангела долгим, нечитаемым взглядом, но позади него тьма уже ему под руки ластится, поднимая градус напряжения настолько, что воздух начинает буквально трещать, разбрасываясь в стороны синими короткими всполохами.       — И как давно это не ваша прерогатива? — демон коротко вскидывает бровь, выглядит так спокойно, что это пугает похлеще, даже если бы он был зол.       — Хватит! — Чонгук хмурится сильнее, глядя черными бездонными глазами на Тэхена. Гадеса он, надо признать, недооценил. Демонические игры только на первый взгляд выглядели легкомысленными, но в них запутаться было проще простого. И Чон сейчас очень пытался этого избежать. — Мы не будем наказывать твоего пса, и убивать его тоже не будем. Мы не такие как вы. — Последние слова архангел буквально выплюнул, будто желая задеть демонов. Но вышло иначе.       Гадес быстро перевел ничего не выражающий взгляд с Джина на Чонгука, и губы его тронула легкая улыбка. Маленький архангел своим острым язычком заставлял пламя в Тэхене резко вспыхивать и так же быстро остывать. Эта его уверенность в своих силах и искренняя ненависть к демонам были такими упоительно чистыми и настоящими, что в глазах Гадеса Чон выглядел именно милым и неопытным архангелом, рвущимся в бой за «правое дело», но не задумывающимся об этом понятии. Просто чистая прелесть.       — Но вы именно этого и добивались — справедливости. — Тэхен склонил голову чуть на бок, и хитрый прищур тронул его красивые глаза. — Голову за голову. Я отдал вам виновного, но вы отказались от него. Так чего же вы хотите в таком случае?       Чонгук сжал губы в тонкую полоску, но взгляд так и не отвел, не погружаясь в глаза напротив, но и в свои не опуская. Ситуация выглядела смешно в отношении ангелов, которые своей неопытностью просто опустили себя в глазах врага. Гадес все отлично просчитал — предложил Юнги, как плату за нанесенный урон, ожидая отказа. Вот только отказ этот, включая, что ангелы и правда сами требовали отмщения, означал слабость небесных и, самое главное, несостоятельность Чонгука как их руководителя. Они боялись разобраться с мелким демоном, использовать его, как пса, боялись его убить, хотя для ангелов убитая адская тварь грехом не считалась. Они просто вдруг струсили — вот что крупным шрифтом читалось в их отказе. Но согласись они на щедрое предложение Гадеса, и Юнги действительно мог стать троянским конем, подтвердив кровожадность ангелов, развратив их или выудив у них какие-нибудь секретные сведения. Чонгук это отлично понял только сейчас, но вернуть все назад уже было нельзя. Даже здесь демоны оказались ловчее. Но Чон не стал бы главным архангелом, если бы так легко сдался.       — Хочу справедливости.       — Ты от нее отказался. — Тэхен ухмыльнулся, словно наблюдал за маленьким ребенком, учащимся ходить. Чонгуку это до бешенства не нравилось.       — Не такой. — Как мог спокойно мотнул головой архангел, улыбнувшись в ответ через силу, хотя Тэхену хотелось минимум шею свернуть. — Внесем в наш договор небольшие поправки.       — Какие? — У Гадеса в глазах вспыхнуло любопытство, приправленное нездоровым интересом к самому Чонгуку.       — Так как разногласия произошли между Хосоком и Юнги, то пусть только они за душу и борются. — Чон мило улыбнулся, хотя это больше напоминало оскал. Однако в глазах Тэхена это все равно была самая милая, детская улыбка, какую он только встречал.       Джин на неожиданное предложение удивленно покосился на Гука, но ничего не сказал, поджав губы. Ему явно что-то не нравилось, но он решил об этом поговорить без дьявольских свидетелей. Раскрывать все свои мысли сейчас было бы глупым и опрометчивым решением. Но взгляд, который он бросил на Юнги, о многом говорил. Мин же вот на предложение архангела только улыбнулся, блеснув глазами на Хосока, готового, кажется, просить Чонгука этого не делать на коленях. Ангел косился на Юнги и вздрагивал каждый раз при этом. Оставлять его в клетке с монстром было жестоко, даже Гадес это понимал, поэтому следующим словам не удивился.       — Только Юнги должен дать клятву, что не станет угрожать или как бы то ни было пытаться вывести Хосока из игры. — Чон победителем смотрел на Тэхена.       Он знал о том, что Юнги и Чимин уже создали контракт на имени. И знал, что был риск в том, чтобы оставить молодого ангела с опытным Юнги один на один в поединке за светлую душу. Вот только Чонгук отгораживал от игры Тэхена своим нововведением. Шансы на победу резко становились равными, если у Мина не будет поддержки в виде Дьявола, то и результат их битвы сложно будет предсказать. Хосок может молодой и неопытный ангел, но Чонгук не взял бы его на этот бой с собой, если бы не видел в нем потенциал. Да, Чон был просто уверен в том, что ангел сможет достойно противостоять демону, на это только нужно время. И к тому же, если Юнги не будет иметь непосредственную поддержку от Гадеса в бою, то они с Хосоком оказывались в равном положении.       Тэхен тихо улыбался, смотря на архангела, который так запросто повернул ход игры в свою пользу. Молодой и слишком наивный, — по мнению Гадеса, — но в то же время вспыльчивый и полный желания себя показать. Просто идеальный коктейль!       — Хорошо. — Легко согласился Тэхен, и Джин сильнее сжал ладонь на плече Чонгука, словно желая его о чем-то предупредить. Но Чон этого не заметил.       — Пусть Юнги принесет клятву. — Архангел победно улыбался, смотря на демонов, как на грязь. Его неопытность бросалась в лицо — наступить на те же грабли дважды!       Мин сдержанно улыбнулся, хотя даже он понимал, к чему вело это предложение, и уж точно не к победе ангелов. Чонгук поступил опрометчиво, считая Юнги не более чем псом Гадеса, но поправлять его никто не решался. Даже если Мину будет запрещено использовать насилие к милому Хосоку, он сможет добиться его вывода из битвы и другими способами. Юнги не просто проститутка Гадеса и не просто его пес, он нечто большее, нечто темное, но об этом все равно ни одна небесная душа так и не догадалась, хотя ответ просто парил между Цербером и Тэхеном, желая быть услышанным.       Юнги поднял раскрытую ладонь над собой, продолжая изображать легкое недовольство от такой «неприятной» ситуации.       — А разве Хосок не должен тоже дать клятву? — Тихо поинтересовался Гадес, бросив взгляд на Мина, готового к любым неожиданностям, и снова посмотрев на Хосока, который чуть ли не до крови прикусил губу, смотря куда угодно только не на демонов. Мнение маленького ангела никого не интересовало. Чонгук был в нем уверен, но самому Хосоку эту уверенность было черпать неоткуда.       Архангел мельком глянул на Юнги и снова перевел торжествующий взгляд на Тэхена, выдав короткое, но не терпящее возражений:       — Конечно. Хосок, тебе тоже придется поклясться в том, что к Юнги ты не прикоснешься.       Ангел побледнел и не из-за своей божественной сущности. Он, кажется, здесь один видел в Мине то, что демон так открыто демонстрировал — силу. Хосок был не из трусливых, но расстановка сил была не в его пользу, даже обезоруженный Юнги выглядел опасно. И ангел не хотел бы оставаться с ним на ринге один на один. Но выбора у него не было — исход этой битвы очень важен, возможно, что даже с помощью Хосока небесным удастся спасти множество невинных душ. А для ангелов всегда важным было спасение. Поэтому он будет выполнять свой долг и, какой бы страшный демон не стоял на пути, отступать было бы некуда. Страшно представить, как бы выглядела земля, если бы полмиллиона лет назад все ангелы резко бы сдались в битве адским созданиям просто потому, что боялись с ними сражаться! Хосок трусом не был и быть не желал.       — А мы поклянемся, что не будем ни во что вмешиваться, а только следить за этой игрой. — Улыбнулся Гадес, вдыхая морозную глицинию.       — Это не игра, — на секунду вспыхнул Чонгук, — это душа, и она живая!       — Конечно! — Примирительно ответил Тэхен. — Не игра. — Но улыбка на его лице говорила все краше слов. Для демонов все людские судьбы — игра, и глупо было это отрицать Чонгуку. Но архангел в силу своей молодости просто не был готов признавать ни одной истины, изреченной грязными адскими тварями.       — Я, Мин Юнги, клянусь не мешать и не убивать ангела Хосока в споре, составленном между Гадесом и Чонгуком. — Демон широко улыбнулся, обнажая даже десны. Он все это время пока говорил, и пока, невидимая человеческому глазу, выжигалась золотистая метка на внутренней стороне ладони, смотрел на ангела и глазами обещал самые интересные игры, которые были у него в арсенале.       Хосок сглотнул, поднимая взгляд с пола и натыкаясь на горящие черным пламенем зрачки Юнги. Он бы хотел избежать встречаться с ним взглядом, но, как бы ни старался, все равно попался. Мелко подрагивающая рука поднялась над его каштановой шевелюрой, но вот голос неожиданно оказался очень твердым, почти непробиваемым:       — Я, Хосок, клянусь не мешать и не убивать демона Мин Юнги в споре, составленном между Гадесом и Чонгуком.       — Отлично! — Тэхен резко порвал образовавшееся напряжение, звонко хлопнув в ладоши и улыбаясь так, словно ангелы только что подписали себе смертный приговор. А со стороны это выглядело именно так. В своих смелых мечтах Гадес уже праздновал победу в крови небесных созданий, сжимая в своей власти одного прекрасного архангела, который засел в голове словно паразит.       Чонгук удивленно приподнял бровь — такой реакции не ожидал, потому как считал себя победителем этой мини-схватки. Но Тэхен рушил все в Ад, откуда и пришел.       — Рано празднуешь победу, — едко протянул Чон, не удержавшись.       Гадес только хохотнул, получая удовольствие от архангела и его острого язычка. Интересно, насколько острого?       — Пройдет время, и узнаем, — загадочно прошептал демон, пальцами правой руки перебирая неощутимую тьму, словно она была животным. Выглядело бы смешно, если бы эта самая тьма не извивалась волнами позади Тэхена, источая опасность. Чонгуку этот зверь Гадеса не нравился. В отличие от Дьявола, Чон призвать так же свет не мог. Силы их только на вид казались равны, на деле между ними была большая разница.       — Мы не вмешиваемся в их дела, Тэхен, — Чонгук еще раз напомнил, словно ученику постоянно забывающему выучить урок. — Действуют только они.       — Как скажешь, мой ангел, — улыбнулся Гадес, облизывая свои губы, на которых морозной глицинии аромат осел, — клянусь тебе своим опороченным именем, что вмешиваться в спор между Юнги и Хосоком не стану, — Тэхен прижал изящную ладонь к губам и, звонко чмокнув ее, отправил Чонгуку воздушный поцелуй, улыбаясь змеиной улыбкой.       На руке демона отчетливо проступил золотистый крест данного обещания, что Чон смог увидеть и убедиться в истинности клятвы. Вот только его бесило, что Тэхен сделал это таким!.. вот таким способом!       Но как бы Чонгуку не нравилось отношение к своей персоне Гадеса, показывать это открыто он не стал. Только хмыкнул самодовольно, до последнего стараясь оставить счет игры за собой, и поднял свою ладонь, ровным голосом произнося клятву:       — Клянусь Гадесу своим именем, что вмешиваться в спор между Юнги и Хосоком не стану, — золотистый крест на мгновение разрезал ладонь архангела и тут же исчез, как мираж. Вот только клятва вместе с ним никуда не делась, это настолько древнее и мощное обещание, замешанное еще на первом споре, нарушить его не посмела бы ни одна из сторон. Каждый здесь был в курсе того, что последует в случае пренебрежения клятвой. Смерть — это минимум из того, что ожидало бы одну из сторон. Магия клятвы старая и сильная, темная и светлая, живительная и губительная — это то, чего остановить никто не сможет, процесс запущен сейчас и приведет он только к одному исходу, с которым придется либо смириться, либо умереть.       *****       Четыре часа утра, но сон к Чимину до сих пор так и не пришел. Он, даже не переодевшись, завалился на кровать, но так уснуть и не смог, ворочаясь с одного бока на другой, не в силах просто закрыть глаза.       Комната, подсвеченная рассветным солнцем и все еще горящими огнями большого города, причудливо искажалась в свете, насмехаясь над парнем, который в тщетных попытках сомкнуть глаза запутался в одеяле, немужественно с ним борясь. За окном ранние пташки, громко переговариваясь, спешили на работу, где-то на трассе мчались первые машины, за стеной сосед опять что-то разбил и громко матерился, несмотря на столь раннее время. Все это только добавляло бензина в полыхающее пламя напряжения, что прочно засело в Чимине и не желало так просто его покидать. Парень тщетно бил руками и ногами в попытке выбраться из вороха одеял, в которых запутался из-за своих метаний, но на деле психовал он не из-за этого, всему причиной были его ночные приключения и неожиданный знакомый с хищным оскалом.       Наконец, полностью выдохнувшись, Чимин безвольно застыл на кровати, тяжело дыша открытым ртом. Ветерок, прилетающий из открытого окна, приятно обдувал взмокшее от «схватки» тело и, в общем, нес прохладу и запахи огромного города. Это отчасти помогало успокоить учащенное сердцебиение и даже сделать пожар в голове слабее, но только на время, потому что Чимин полыхал весь и сам себя обливал бензином, не в силах остановиться — огонь завораживал.       Пак был так счастлив, когда встретил Юнги и когда тот не стал убегать от него как от прокаженного, и когда сам с Чимином познакомился, и даже когда прикрыл собой от странного парня на улице. Но счастье это продлилось недолго, потому что Чимин — идиот, и сам себя всего разом лишил. Уехал сам и сам же не сказал Юнги, где живет. Вероятность встретиться с Мином в огромном городе равнялась ничтожному милипроценту! Если Юнги вообще захочет с ним после такого встретиться. Ведь Пак, как истинный трус, сбежал, бросив своего нового знакомого с каким-то парнем один на один. Что если его побили? Что если сейчас он проклинает всю эту встречу? А вдруг он вообще валяется на холодном асфальте в переулке и даже встать сам не может?!       Чимин снова неистово забарахтался в одеяле, нещадно разрывая ткань в попытке вырваться из ее пут. Он слишком долго был один, слишком отчетливо помнит, как слышал звук собственных мыслей в пустой квартирке, и возвращаться к этому снова он бы не хотел. Как бы не встретил его Юнги после всего произошедшего, Чимин желал разрушить проклятие, нависшее над ним, и никогда больше не оставаться одному. Даже если Юнги не захочет с ним общаться — испугается или спишет все на то, что был пьян — Чимин будет избегать своего въевшегося в кожу одиночества любыми путями. Потому что сегодня ночью был готов отдаться в лапы своим демонам, пасть на дно, как трус и слабак, а точно не как человек, которым хотела бы его видеть мама.       Выпутавшись из одеяла, Чимин не сразу понимает, что свободен и потому, продолжая извиваться, летит на пол, сдирая кожу на локте до кровавых царапин. Пак шипит сквозь стиснутые зубы, морщится и сильно бьет по холодному полу здоровой ладонью, чтобы не заорать, потому что больно. Больно до слез обиды, медленно просачивающихся сквозь плотно сжатые веки. Но их приходится отгонять, не вестись на горький вкус, иначе будет поздно.       Пак дергается и встает с пола, плотно сжимая зубы, чтобы не поддаться этому чувству обиды и жалости к самому себе. В конечном итоге он сам виноват, что бросил Юнги, что не помог ему, не остался, да даже про номер телефона не вспомнил! Эта горечь от возможной утраты первого и единственного человека, который сам пошел на контакт с Чимином, тяжелым грузом оседала в груди, сдавливая органы и утягивая обратно на пол, где можно было забыться в своих чувствах и всласть себя пожалеть, жалуясь на тяжелую жизнь. Но проблема была в том, что все это Паку было не нужно, потому он так бежал прочь из одинокой квартиры, потому так маниакально верил, что Юнги с ним познакомился не просто ради забавы, а что парень увидел в Чимине кого-то, с кем хотел бы дружить. Ведь не просто так он сказал Паку, что в клубе искал себе друга. Скажите Чимину, что это не злая уловка, потому что в другом случае он просто расклеится, и собраться воедино уже вряд ли сможет.       Парень быстро бежит вниз по лестничной площадке, перепрыгивает ступеньки, абсолютно не обращает внимание на то, что выбежал в одних тапочках. Он словно бежал от монстра, который так активно зазывал его обратно в недра родной квартиры, где никто не смог бы причинить ему боль никогда. Вот только, оказавшись в безопасности, Чимин бы сам себя обрек и дальше жить в одиночестве, сходить с ума и в один день просто не проснуться. Монстр в квартире обещал безопасность и стабильность, но истинное счастье сейчас было не в этом. Пак это отчетливо понимал, потому от заманчивого предложения несся прочь, пока его ноги не вынесли на улицу, окутанную холодным рассветным ветерком.       Чимин еще с секунду постоял у подъезда, вдыхая прохладный воздух, и снова помчался вперед, к трассе, где мог поймать такси. Он не знал, правда ли Юнги все еще у клуба, смог ли он разобраться с тем парнем, не пострадал ли. Но не смог бы спокойно дышать, не проверив все закоулки у чертова клуба и не убедившись, что Мина, покалеченного, там нет. Юнги хоть вначале и показался Паку довольно сильным, но парень, который окликнул Чимина, был крупнее.       За Юнги было конкретно страшно, а может Пак просто хочет его еще раз увидеть? А может он успел привязаться к парню, которого увидел первый раз в жизни? А может Чимин просто сходит с ума? С этими нелегкими мыслями он едет в пойманном такси в центр города, изредка потирая разодранный локоть и не замечая, как на его ладони полыхает золотом вышитое имя демона «Юнги».       *****       Здесь все пылает чистотой и белизной, не холодной отчужденностью, а родными, мамиными объятиями. Здесь тепло и уютно, а еще светло очень. Солнце мягко пробирается через панорамные окна, ветер нежно качает прозрачный тюль, а красивые цветки глицинии идеальными островками бороздят маленький чайный столик, разбрасывая свой чудесный аромат по всей комнате.       Но если раньше один только вид волшебного места поселял в чистом сердце Чонгука трепет, и уносил все неприятные мысли сильным потоком воды, то сейчас он потерял всю свою магическую силу. Архангел сидел на мягком диване, хмуро сведя густые брови. Он безотрывно глядел на плывущий по комнате тюль, но мыслями был очень далеко.       Чонгук отлично знал, что его ожидает, когда его утвердили на управляющую роль в споре между ангелами и демонами. Он знал, что будет нелегко, знал, что у адских созданий куча ловушек, приманок и кровожадность непрерывной струей льет из глаз, уничтожая все вокруг. Но Чон был очень самоуверенным архангелом, желающим очистить мир от злых тварей и освободить невинные души, которые демоны так бестактно крали из лимбо. В своих силах он никогда не сомневался несмотря на то, что он, и правда, еще пороху не нюхал и с демонами никогда дела не имел. Но имел тот самый нюх, который делал его одним из самых могущественных архангелов на небесах.       Однако сила — это еще не показатель победы в борьбе с самим Адом. Гадес был не столько силен, сколько опытен и хитер, и это заставляло Чонгука сейчас так глубоко погрязнуть в своих мыслях. Он прошел первое испытание — познакомился со своим врагом и даже сумел выбить из довольно кровожадной стычки — включая, скольких ангелов Чон потерял — выгоду, как бы зверски это не звучало. Чонгук, конечно, не считал убитых собратьев всего лишь пешками в этой войне, и ему было очень жаль, что первый его поход закончился потерей стольких чистых душ, невинных. Но впереди будет еще не одно столкновение с Гадесом и Чонгука это все заставляло, мягко говоря, напрячься. Тэхен не выглядел всесильным, не вел за собой толпу демонов, чтобы те его прикрывали, и вот это было страшнее всего. Чонгук вот тоже был очень самоуверенным, но даже он предпочитал иметь запасной план с прикрытием, у Гадеса не было ни плана, ни тем более прикрытия, за исключением двух демонов, которых он привел. И этот его интерес к себе Чонгук тоже не мог не заметить.       — Ты слишком напряжен, — в комнату беззвучно для человеческого слуха вплыл Джин, смотря обеспокоенным взглядом на каменную фигуру архангела.       — Я задумался, — Чонгук медленно перевел на Сокджина глаза, мягко тому улыбнувшись.       Старший архангел был невероятно красив, не как Гадес, красота которого была почти запретной. Джин был словно нежный чистый цветок лилии, он сиял своей внутренней красотой, но глаза не ослеплял, наоборот укутывал в свои согревающие объятия, даря спокойствие и неопороченное наслаждение. Идеальное лицо, созданное божественными скульпторами, мягкие полные губы и идеальный разрез темно-карих глаз, густая шевелюра с запутавшимися в прядях солнечными зайчиками. Его фигура была мужественной и сильной с широкими плечами и мощными руками, мышцы которых отлично проглядывались через ткань неплотной одежды. Но выглядел архангел при этом мягко, не как огромная груда мышц, способная раздавить собой, а как божественный воин, вступающийся за слабых и нуждающихся, кем он и являлся.       — Смею предположить, что знаю о ком, — Джин улыбается младшему в ответ и присаживается напротив, поправляя края своей белоснежной рубашки.       Чонгук несколько устало выдыхает и смотрит в теплые глаза напротив, в которых можно было в блаженстве купаться и не тонуть. Никакого сравнения с черными колодцами одного чертова демона!       — Ты ведь с ним знаком, да?       Сокджин снова улыбается, но с нотками горькой печали, находящей свой отзвук и в словах:       — Знаком очень давно.       — Ты ведь не расскажешь? — понимает Чонгук, но зачем-то все равно спрашивает.       — Нет, — Джин мотает головой и давит из себя ободряющую улыбку, хотя в глазах его печаль, кажется, прочно засела, — могу только сказать, что не ожидал его когда-либо увидеть еще раз. Хотя, это уже не тот человек, оболочка обманывает.       Чонгук закусил губу. Он часто забывал, что Сокджин был очень старым архангелом и видел, и знал многое, о чем Гуку еще предстояло узнать. Но никогда бы не подумал, что Джин будет знаком с Гадесом, с врагом. Судя по лицу архангела — и сейчас, и тогда у клуба, тот тоже этого не ожидал. И как он сам сказал «не ожидал его когда-либо увидеть еще раз». Почему-то от этих слов даже Чонгуку становилось больно, между Джином и Гадесом была какая-то история, и как бы Чону не хотелось ее узнать, давить на рану он не желал.       — Но знай, Чонгук, — Джин неожиданно стал очень серьезным, — не недооценивай его. Он очень могущественен. Ты видел тьму позади него?       — Да, — Чон кивнул, снова хмуря брови. — Она словно из него исходила.       Архангел согласно кивнул, сцепляя впереди себя руки в замок.       — Так и есть, это высшая магия, — Джин пронзительно глянул в глаза Чонгуку, пытаясь донести всю глубину сказанного далее: — Даже Люцифер так не мог.       Чон вздрогнул, будто неожиданно получил звонкую пощечину. У него в глазах неверие смешалось с удивлением в один ядерный коктейль, и, неспособное выбраться, билось о края радужки, вспыхивая в глубине глаз умирающими звездами.       — Как он это сумел сделать? — все, что смог выдохнуть Чонгук.       Джин понимающе кивнул, поддаваясь вперед.       — Никто во всех мирах этого не может. Это то, что находится за гранью нашего понимания, многие ангелы столетиями тренировались, чтобы вызывать так свет, как Гадес тьму, но получали в ответ ничего, — архангел тряхнул головой, разбрасывая пряди волос по молочной коже. — Единственный, кто это умел — наш Создатель.       Вот теперь Чонгук и правда получил пощечину, приклеиваясь к дивану. По комнате гулял ветер, и тюль трепыхался как бабочка, запутавшаяся в паутине. Но перед Чоном была только картинка того, как тонкие пальцы Гадеса небрежно играли с тьмой, как с домашним питомцем, как он при этом улыбался и легко принимал условия Чонгука. Хотя, несомненно, мог бы архангела щелчком пальца стереть в пыль.       — Я говорю это не для того, чтобы тебя напугать, — Сокджин поджал губы, смотря на ошарашенного сказанным Чонгука. — А чтобы предупредить.       Чон несколько заторможено кивнул, тихо произнося:       — Я это понимаю.       — Он не просто так согласился на твои условия, — Джин выкладывал все, что хотел Чонгуку сказать еще с переговоров, но при демонах не мог. — Он хоть и дал тебе клятву и хоть нарушить ее не сможет, но это не значит, что так легко отдаст тебе победу в руки, — Чон снова кивнул, внимательно слушая. — Он не станет мешать Хосоку, но он будет мешать тебе. И как чувствует себя руководитель операции, так она и пройдет. И уж поверь мне, Тэхен умеет добиваться своего, — Джин понизил на последних словах голос, глубоко выдыхая. — Остерегайся его. Своим условием ты сделал себя главной целью для него. Выведет тебя из игры и победа за ним.       Гук поджал губы, ничего не говоря, хотя и без слов было все ясно. Он последовал за своим безрассудством, сам себя посадил в капкан и защелкнул замок на своей ноге, чтобы уж точно не смог никуда убежать. Глупо, почти убийственно глупо, но с другой стороны…       — Хосок может выиграть спор.       Джин удивленно вскинул бровь, неожиданно чисто усмехнувшись, без печали или горечи, так радостно, будто они здесь не о битве ангелов и демонов говорили, а о милых щеночках, пушистыми комочками катавшихся по двору.       — Я тоже в Хо верю, как только он перестанет дрожать, то сразу сможет распустить свои крылья.       — Я слышу «но», — Чонгук склонил голову на бок.       — Но — Юнги, — Джин снова нахмурился, вспоминая безумного демона. — Он не выглядит, как сильный и непобедимый, вот только Тэхен бы его не приблизил к себе, если бы он не обладал явными талантами. Как и Намджун, Юнги идет за Гадесом тенью, несущей в себе часть опасности, что слышится в каждом их действии. Эти двое — армия Тэхена, он всегда избегал количества, отдавая предпочтение качеству.       — Ты говоришь так, словно вы были хорошо знакомы, — Чонгук бросил вопросительный взгляд из-под полуопущенных ресниц.       Джин снова улыбнулся печальной улыбкой, но ничего не ответил. А слова были лишними, ответ буквально висел в воздухе, и Чон без проблем его читал, но любопытство от этого в нем разгоралось только сильнее.       *****       Рассветные лучи мягко опускаются на крылья, переливаясь золотыми бликами, играясь с нежными пушистыми перьями, создавая из них свою великолепную картину недостижимой красоты. Ветер трепал их аккуратно, почти любовно, то проникая к самому основанию, ероша, то легонько обдувая, создавая в дуэте с лучами солнца незабываемый золотистый перелив пушистых волн.       Хосок стоял на крыше того злополучного клуба, во всей красе распушив свои крылья. Он оставался невидимым для людей по собственному желанию и не потому, что прятался, а потому что истинная сущность помогала ему справиться с ношей, которая легла на его плечи. Если он проиграет, то все невинные души окажутся в опасности и когда будут гореть на адском костре, непременно, узнают имя ангела, который не смог их спасти. Нет большего бесчестия, чем не выполнить долг, для которого был перерожден.       Хосок нисколько не жалел о своем выборе, не обижался на Чонгука, который так легко кинул его в озеро с крокодилом (одним, но каким!), даже не думал о том, что со своей неопытностью выглядел на фоне развернувшейся войны жалко. Он просто желал быть настоящим ангелом, а для этого было необходимо спасать души. Любые души — даже грешники достойны искупления. И сейчас он думал о Чимине не как об объекте спора, а как о душе, которая по незнанию и, возможно, глупости, заключила контракт с демоном, отдав ему в распоряжение свое имя. Имя — это, правда, еще не душа. Но владея именем можно было без труда склонить носителя к выгодному для себя решению. Хосок должен спасти Чимина, должен показать ему путь к выходу из ловушки, в которую тот попал, должен показать настоящее лицо его лже-знакомого.       — Вот и остались мы с тобой вдвоем, — пропел позади шепелявый голос, от которого Хосок дернулся, как от удара, резко разворачиваясь и поднимая крылья, словно желая ими незнакомца остановить или просто ретироваться.       Но ни того, ни другого так и не сделал, смотря на радостного донельзя Юнги. Демон с чистым наслаждением любовался белыми крыльями, отливающими бордовым в свете восходящего солнца.       — Не подходи! — почти выкрикнул Хосок, стойко вынося поедающий его взгляд.       Юнги театрально надул губу, складывая на груди руки. Сейчас он не выглядел как один из самых опасных демонов Ада. Скорее на случайно заблудшего на крышу клуба тусовщика, знатно набравшегося и липнущего к первому, кого встретил. Но вот глаза его выдавали с потрохами, там зверье землю рыло, в сторону ангела слюни пускало, однако приблизиться не могло!       — Ну что ты такой бука! — с улыбкой протянул Юнги. — Мы теперь часто будем видеться, нам надо подружиться!       — Ты хотел меня убить! — Хосок яростно зыркнул глазами на демона, сжав кулаки. Но Мин видел перед собой не более чем котенка, фыркающего на прохожего, решившего его погладить.       — С кем не бывает? — просто отмахнулся Юнги под ошарашенный взгляд ангела. — Сейчас вот хочу подружиться. От ненависти до любви, как говорится. — Демон ярко улыбнулся, обнажая красивые зубы.       — Какая любовь?! — вспыхнул Хосок так, что даже щеки его порозовели.       Такой милый! Просто прелесть!       — Это поговорка такая у людей есть, — как маленькому ребенку объяснил Юнги, смотря, как ангел только сильнее теряется от этого.       Демоны отлично умели смущать, заигрывать, флиртовать — называйте, как хотите, но на небесных такие приемы отлично срабатывали. С ними нельзя было быстро, надо было смаковать, исследовать, изучать, вводить в кровь зависимость. Юнги хватило всего пары встреч с ангелами, чтобы это понять. И знаете, Мину такой расклад тоже нравился.       — В любом случае, дружить я с тобой не планирую! — отрезал Хосок, гордо вздергивая подбородок, отчего острая линия челюсти проступила особенно сильно.       Юнги видом ангела наслаждался. Недостижимый и прекрасный, что может быть лучше? Разве что еще один недостижимый и прекрасный ангел, чье имя теперь принадлежит Юнги.       — А я вот планирую, — демон, продолжая улыбаться, сделал шаг к Хосоку, и тот неожиданно дернулся, приближаясь к краю крыши. Конечно, даже если упадет, крылья не дадут ему разбиться, но ощущение, что его подталкивали к краю обрыва, все равно не желало покидать ангела.       — Стой, Юнги! — Хосок выставил перед собой руки, поднимая белоснежные крылья выше.       Демон на это зрелище только голодно облизнулся. Он сам поклялся, что не станет выводить ангела из игры, и вот сейчас желание вкусить его кровь с криками боли почти набатом билось в голове, мечтая получить желаемое. Но Мин знал, к чему это приведет, и потому держал своего зверя на толстых цепях, накапливая жажду в темном море, чтобы потом при случае потопить ею ангела, насытиться им, исполнить свое мрачное желание.       — Неужели ты меня так боишься? — Юнги вскинул бровь, сделав еще один шаг, с нескрываемым наслаждением любуясь, как на дне карих глаз рождается паника. Ангел только хотел казаться сильным, но на деле Юнги по-прежнему ввергал его в ужас.       — Не боюсь! — быстро выпалил Хосок и, сам себе противореча, сделал еще один шаг назад, прижимаясь спиной к бордюру. Сзади только воздух.       Юнги усмехнулся, ловко откидывая назад черные пряди волос, которые ветер в небрежном порыве разбросал по его лицу.       — А я думал, что ангелы не должны врать.       Хосок только закусил губу, мрачно глядя на демона, который явно не собирался оставлять его просто так. В конечном итоге, пришлось бы смириться с постоянным нахождением рядом с собой этого злостного создания. Как ни крути, а Юнги прав — они теперь часто будут видеться.       — Я… да, ты меня пугаешь! Доволен? — Хосок яростно сжал кулаки, спиной впиваясь в холодный металл бордюра.       — Да! — Юнги ответил честно с такой неожиданно счастливой улыбкой, что впору было ею любоваться, ведь была она прекрасна. Вот только в ней не было ни капли чистоты, один мрак и желание крови. — Но все-таки я огорчен, — Юнги резко выключил улыбку, словно на кнопку нажал, и сделал еще один шаг к Хосоку, ведь ангелу отступать было некуда.       Хосок громко сглотнул и едва махнул крыльями, нагоняя небольшой ветерок. Он бы хотел таким образом Мина остановить, ударить его сильными конечностями, чтобы не лез в личное пространство. Вот только он был связан клятвой, как и сам демон, и нанести ему вред не мог.       — Мы не так начали, — немного осклабившись, продолжил Юнги, наслаждаясь порывом ветра от взмаха крыльев. — Нам нужно познакомиться по-новому, стать друзьями…       — Я же сказал, что дружить с тобой не намерен! — прервал демона Хосок, пытаясь всем видом казаться грозным и неприступным, чтобы Мин перестал видеть в нем легкую добычу.       Юнги звонко цокнул языком, задумчиво отводя взгляд в кровавое небо. И с такого ракурса он был просто запредельно красивым, недостижимым, особенно, когда всполохи солнца отражались на бледном лице, путаясь в длинных ресницах и оседая вспышками пламени в глазах. Демон знал, что сейчас выглядел запретно, просто потому что от Хосока исходила тонкая нить благоговейного желания, такого мягкого и еще непрочного, что никто бы и не заметил. Но Юнги не никто, он демон и любое желание легко ощущает в душах, хоть светлых, хоть темных.       Еще немного покрасовавшись, Мин перевел взгляд на Хосока, заставляя того глаза опустить в бетонный пол, потому что был пойман с поличным, бесстыже пялясь на демона. Стыдно.       — Давай я помогу тебе наладить контакт с Чимином?       — Что? — Хосок был так поражен тем, что произнес демон, что даже забыл про свои порозовевшие щеки, огромными карими глазами смотря на невозмутимого Юнги, очень довольного собой.       — Я помогу тебе с Чимином, — повторил Мин, пожав плечами, словно не собирался помочь своему врагу, а погоду обсуждал. — Видишь ли, первое впечатление на него ты произвел ужасное — напугал мальца, — Юнги театрально вздохнул. — Вряд ли теперь сможешь так запросто к нему приблизиться. А я вот готов тебе в этом помочь.       Хосок после небольшого удивления смотрел на Юнги с плохо скрытым подозрением. Ждать помощи от демона было глупо, здесь явно где-то скрывался подвох. Вот только в силу своей неопытности и относительной наивности Хосок его не видел. Все, что пришло ему в голову, и он был рад, что это пришло, иначе мало ли какие последствия за собой бы повлекло:       — Что ты хочешь за свою помощь?       Юнги улыбнулся нехорошо, с темным блеском в и так черных глазах, но потом снова пожал плечами и выдал тихое:       — Ничего.       Хосок не поверил.       — Мы не заключаем сделку, а, значит, я тебе ничего не должен.       — Конечно, — загадочно улыбаясь, кивнул Юнги. Ангел всем своим существом ощущал подвох.       — Ты не сможешь с меня ничего стребовать.       — Я и не стану, — ответил демон. — Просто хотел подружиться, как и сказал.       — Мы не станем друзьями, — Хосок нахмурился, складывая на груди руки и нервно подрагивая крыльями.       — Я буду надеяться и ждать.       Ангел фыркнул, но ничего отвечать на смелое заявление не стал. Время покажет самоуверенному демону, что тот ошибался, а если Хосок сейчас вступит с ним в словесную перепалку, то снова может оказаться загнанным в ловушку этим чревовещателем!       — И как же ты мне поможешь?       Юнги расстроенно цокнул языком и качнул головой для пущего эффекта, ни на мгновение не прерывая свою увлекательную игру.       — Какой скептицизм в голосе! Мне прямо-таки обидно!       — Я не могу тебе доверять, пока ты не сделал для меня ничего хорошего! — Хосок гордо смотрел на демона, показывая всю свою выдержку, но дрожащие крылья его выдавали. Он очень бы мечтал закончить весь этот разговор и убраться подальше от Мина.       — А если сделаю, то будешь? Что я получу взамен? — на дне черных глаз отчетливо клацнуло зубастой пастью чудище, и ангел почти ощутил, как в его сторону полыхнули языки адского пламени.       — Мы не заключали сделку! — голос дрогнул.       — Конечно-конечно! — Юнги примирительно поднял руки, мило улыбаясь. — Это шутка.       Хосоку шутка не нравилась, ему не нравился демон и этот спор, и в целом вся ситуация не нравилась, потому что над ангелом нависло что-то плохое, но как бы он не пытался это разглядеть, а видел только непроницаемые черные глаза.       — Посмотри вниз, — Юнги махнул рукой, приглашая ангела обернуться к бордюру. Тот так легко не спешил оставлять демона за своей спиной, чем вызвал у Мина издевательскую усмешку. — Я буду стоять вот здесь, — Юнги красиво отпорхнул в сторону, оставляя между ним и ангелом приличное расстояние, но при этом становясь с ним в одну линию рядом с бордюром.       Хосок еще какое-то время скептически смотрел на демона, увлеченно что-то разглядывающего внизу на тротуаре. Он не верил его резко сменившемуся настрою, не верил, что тот не нападет, когда ангел отвлечется, но был вынужден тоже посмотреть вниз, потому что время шло, а лицо Юнги выражало крайнюю степень заинтересованности тем, что происходило на улице. Ангел успокаивающе выдохнул и обернулся, сразу натыкаясь взглядом на того, кто так заинтересовал Юнги. Он даже с помощью своих крыльев взлетел на пару сантиметров, чтобы иметь более детальный обзор и убедиться, что глаза его не обманывают. Но все было более чем реально.       Внизу отчаянно бегал Пак Чимин, с некой дерганностью и легкой паникой заглядывая в каждый все еще темный переулок, явно что-то или кого-то ища. Он выглядел в своем поиске безумно, в тапках с растрепанными волосами и огромными неадекватными глазами. В него словно вселился демон, вот только единственный демон, который теперь имел над ним власть, стоял на крыше рядом с Хосоком и жадными глазами поедал фигуру Чимина, мечущуюся из стороны в сторону.       — Это ты его позвал? — ангел даже на Мина не взглянул.       — Нет, — честно ответил Юнги. Он мог бы и позвать, но не стал, так ведь было бы совсем неинтересно. Если Чимин будет прибегать по первому его зову, то потеряется вся сладость игры. А у демона теперь в распоряжении были целых две игрушки, и обе были ангелами. Он просто чертов везунчик! — Я почувствовал, что он здесь.       Хосок закусил губу. Юнги успел забрать у Чимина имя, и это давало демону большие преимущества в игре, настолько, что он знал, где находился Пак в каждый конкретный отрезок времени.       — Что он делает? — прошептал ангел, но вот такого ответа явно не ожидал, удивленно распахивая глаза, когда Юнги тихо отвечает:       — Меня ищет.       — Что?       — Он думает, что мы с тобой подрались, и я могу валяться где-нибудь там, — Мин указывает на узкие переулки, — без сознания. Его гложет вина, вот он и вернулся.       — Это дало тебе его имя? — Хосок свел брови на переносице, смотря на профиль, на идеальный профиль, Юнги.       — Нет, — демон резко обернулся, улыбаясь ангелу и снова ловя его на разглядывании своей персоны. — Это дал мне мой опыт. В отличие от вас, небесных, постоянно отсиживающихся в Раю и закрытых от простых смертных, мы — демоны — общаемся с людьми постоянно, знаем их души, их порядок мысли и их желания. Мы не считаем себя элитой. — Едко добавил Юнги, снова утыкаясь в фигуру Чимина.       Хосок поджал губу и тоже отвернулся. Сказать ему было нечего. Хоть с демоном и хотелось поспорить, но козырять было абсолютно нечем.       — И как ты мне поможешь? — снова спросил ангел.       — Я скажу ему правду, — Юнги усмехнулся и звонко щелкнул пальцами, в мгновении перенося их с крыши на твердый асфальт. Быстро, ловко, без болезненных ощущений — все, лишь бы понравилось маленькому ангелу. Но ему, конечно, не понравилось, судя по тому, как он посмотрел на демона.       Хосок вспыхнул, взмахивая разъяренно крыльями.       — Как ты мог применить на мне свою магию?!       Юнги просто отмахнулся, жадно смотря на белые перья. Ему в принципе было наплевать на то, как Хосок отреагирует на его выходку. Он даже знал в глубине своей прогнившей души, что ангел такому «грязному» методу рад не будет. Но для Мина была сейчас важна эффективность, а все остальное могло идти в Ад.       — Рекомендовал бы тебе их спрятать, — демон указал на крылья за спиной ангела, хотя на деле очень бы хотел, чтобы тот их оставил. Такие прекрасные и, наверное, очень мягкие. Увы, но в мире людей к таким неожиданностям не привыкли.       Хосок фыркнул, словно говоря, что и сам об этом знает. Он собрался весь, встряхнул белоснежными перьями, и крылья вмиг пропали, растворившись в воздухе прозрачной дымкой. Юнги смотрел на это зрелище, даже не моргнув ни разу, ему безумно хотелось сейчас бросить горсть золотистых блесток и воспроизвести звук лопнувшего воздушного шара. Но блесток у него не было, а смешные звуки не являлись его специализацией.       — Какую правду ты собрался ему сказать? — Хосок сделал вид, что не видит усмешки на красивых губах и голода в черных глазах. Правда, выходило плохо, потому что ангел неосознанно от демона назад пятился, не желая находиться так близко к нему в узком переулке.       — Что и ты, и он — ангелы, — Юнги пожал плечами, с искрящимися глазами наблюдая, как у Хосока челюсть чуть с асфальтом не поздоровалась.       Ангел, конечно, знал, что Мин безумное создание, не видящее никаких границ, вот только то, что он сказал, было за гранью самого безумного поступка из всех безумных поступков, потому что разглашать правду ни ангелы, ни демоны людям не могли. Во-первых, это было нарушением свода правил, подписанного обеими сторонами полмиллиона лет назад. А во-вторых, люди бы им вряд ли поверили.       — Ты псих! — заключил Хосок, складывая на груди руки.       Ну, а чего он ожидал? Что демон безвозмездно ему поможет? Что он действительно собирался ему помочь? Если Юнги действовал безумно, то Хосок был безумен в том, что поверил демону!       Мин только коротко хохотнул, наслаждаясь реакцией на свои слова.       — Глупенький! — пропел демон тоном, которым родители обращаются к маленьким детям. — Я не стану такое говорить открыто, я просто скажу, что вы похожи и все. И ведь я ни разу не совру.       Хосок не верил, и это отчетливо читалось по его лицу.       — Ну, хорошо, — наигранно-обреченно вздохнул Юнги, — придется все самому делать, — и, не дождавшись реакции ангела, резко вышел из-за поворота, сразу же взглядом натыкаясь на спину Чимина, который свои поиски ни на секунду не прекращал. Он был уверен, что найдет здесь Юнги, сам себе не мог этого объяснить, но метка на руке работала лучше любой геолокации.       Мин усмехнулся и тут же натянул на лицо идеальную маску актера, которая так хорошо ему удавалась последнюю сотню лет. Демон медленно двинулся к своей цели, идеально выверяя шаги, дожидаясь нужного момента. И момент этот ждать себя не заставил, воздух рядом с демоном колыхнулся, и недальновидная рука ангела вцепилась в ткань черной рубашки в попытке отговорить Мина от задуманного, но у того были другие планы. Когда Хосок сам вышел из укрытия и сам снял с себя морок, благодаря которому люди его не видели, Юнги резко остановился и громко, словно не веря тому, что видит, крикнул:       — Чимин?       Пак замер у следующего поворота в еще один переулок, в который он собирался заглянуть, чтобы найти своего первого знакомого. Даже не так — чтобы убедиться, что его тела там нет. Наивный и глупый, он не знал, что привела его сюда именно метка, которая безошибочно знала, где странного паренька из клуба искать.       Чимин, не веря своему слуху, развернулся, и его глаза мгновенно расширились от того, что он увидел. Для начала его взгляд тут же наткнулся на худую фигуру Юнги, который тепло ему улыбался несмотря на то, что падающая от стены тень делала его, одетого в черное, почти демоном в человеческом обличие. И это было чистой правдой, хоть Чимин и не знал этого. Но вид такого опасного Юнги его не пугал, пожалуй, Пак еще сегодня в клубе именно на эту его черту и клюнул. Свет всегда стремится к темноте.       Однако тот, кого следующим увидел Чимин заставил его радостные обороты сбавить, смотря на парня, жмущегося за Юнги, с не скрытым недоверием. Пак сразу его узнал, такое не забудешь. Особенно, когда бросаешь своего первого знакомого с чокнутым незнакомцем один на один на улице, а потом, мучаясь от чувства вины, возвращаешься обратно и видишь это!       — Ох, я думал, что ты уехал, — Юнги продолжал идеально отыгрывать свою роль, делая пару уверенных шагов к Паку. — Думал, что обознался.       — Я уехал… — Чимин продолжал смотреть на Хосока, который взгляд так и не поднял с асфальта, будто стесняясь или боясь — непонятно.       Но вот в голове Пак уже успел представить тысячу картин, в которых Хосок — плохой парень и делает больно Юнги, а тут наткнулся на безвредного ангела, абсолютно не представляющего никакой угрозы, более того, кажется избегающего прямого контакта, как и сам Чимин, с людьми. Словно и не было того отчаянного парня с ночной улицы, так уверенно бегущего к Паку! Это выбивало из колеи.       Юнги быстро перевел взгляд с Чимина на Хосока, все поняв. Эти двое еще долго будут сопли разводить и жаться по углам друг от друга. Нужно было брать все в крепкие, адские руки. Мин ловко схватил, кажется, выпавшего из реальности ангела за руку и резко дернул на себя, заставляя встать с собой в одну линию.       — Это Хосок, — печально улыбнулся Чимину Юнги. — Он… — демон вздохнул, словно ему было трудно, на деле же наслаждался подвисшим состоянием обоих ангелов, уже предвкушая, как весело им будет троим. — Он мой кузен. Я не хотел тебя с ним знакомить, потому что мне… — Юнги сглотнул, и в глазах его появились маленькие хрусталики слез. Идеальная актерская игра. — Мне было стыдно перед тобой. Ведь Хосок, он болен, и я думал, ты не захочешь со мной знакомиться, если узнаешь, — Юнги закусил губу и сильнее сжал ладонь ангела, чтобы тот не ляпнул ничего лишнего. Демон даже взгляд в стену увел, всем видом показывая, что демонстрировать наигранные слезы не хочет. — Но я тебя встретил сейчас, и увиливать нет смысла, — Юнги очень достоверно шмыгнул носом и сделал шаг назад, потянув за собой Хосока. — Пойдем, Хо, тебе надо домой.       — Стой! — Чимин поддался вперед, вытянув руку, но до Юнги так и не дотронулся.       У него в глазах тоже слезы начинали жечься, просясь наружу, и в груди груз от услышанного стал только сильнее. Хотелось прямо здесь упасть на колени и быть самым жалким слабаком, рыдая в три ручья. Он посмел плохо подумать о человеке, которого не знал, потому что думал только о себе. Он эгоистично бросился искать Юнги, которого не хотел от себя отпускать, хоть права на это у него и не было. Человеческие судьбы такие сложные и запутанные.       — Мне, мне так жаль! — Чимин сморгнул предательскую слезу, смотря в черные глаза напротив.       Ему и правда было жаль, он не пытался показаться хорошим, потому что таким светлым и чистым родился. А еще он очень понимал чувства Юнги, который вдруг встретил Чимина и смог с ним познакомиться, который нашел друга и вдруг испугался его потерять из-за странного кузена. Люди не любят ничего странного, избегают других, необычных, как сам Чимин, и Пак знал каково было Юнги, которого тоже сторонились из-за больного Хосока. Они оба похожи, оба одиноки, и обоим нужна компания. Их разница только в том, что у Мина был кузен и что бросать его он не хотел, но и компания им была нужна, потому что вариться в одиночестве друг друга было больнее всего. А новый знакомый мог помочь им выплыть, а они помогли бы выплыть ему. Чимин свято во все это верил. Именно поэтому он тепло улыбнулся Хосоку, который быстро отвел взгляд, вцепляясь в руку Юнги, а потом улыбнулся и самому Мину.       — Твой кузен очень милый.       — И ты не собираешься от нас бежать? Мы тебе не противны? — не верящие глаза демона были очень правдоподобны, особенно с жемчужинами медленно стекающих слез.       — Я не смею, — Чимин часто заморгал, чтобы унять поток слез, но это, конечно, не помогло. — Ведь мы похожи.       Юнги печально улыбнулся, бросая влюбленный взгляд на Хосока, а потом даря его и самому Чимину.       — Да, мы похожи.       Идеальный исход событий для демона, который только еще больше зарабатывал себе призовых очков в этой игре. Милашка Пак теперь доверял ему куда больше несмотря на то, что знакомы они были всего ничего. Юнги также, как и обещал, помог Хосоку, чем явно смог скосить с себя часть подозрений, которые на него навесил ангел. Он ведь и правда уладил небольшой конфликт, да еще как! Но вот сделал он это не ради Хосока и даже не ради Чимина, а ради своей победы. Он привел к одинокому, уставшему от непонимания жизни в целом, Паку целых двух друзей (включая самого себя), так неожиданно похожих на него самого, ищущих в холодном мире тепло и заботу. И сейчас они могли найти это друг в друге, дать друг другу недостающие эмоции. В глазах Чимина Юнги стал его спасителем.