Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Ханамаки жадно обнимал навалившегося на него Матсукаву, кусая его губы, не давая нормально целовать, раздрачивая чужие нервы. Ему чертовски нравилось, когда обычно спокойный Матсукава срывался и делал с ним такое, от воспоминаний о чем дрожали колени и сладко тянуло в паху. Он был максимально близок к этому, Матсукава уже начал болезненно сжимать его в своих руках, хрипло выдыхая носом и сильнее прижимаясь пахом. Идиллию нарушил звонок. Ханамаки скосил взгляд на тумбу, где лежал голографический браслет. Звонил Ойкава. Ойкава был классным инспектором, гораздо лучше Ушиджимы, которого перевели в другое министерство, а их отдел отдали зеленому, но талантливому новичку. Вскоре пришел второй инспектор — Иваизуми, но они с Матсукавой на выезды чаще всего ездили с Ойкавой. Тот был забавным, его можно было смело дразнить, подкалывать. Ойкава не таил обиды, не относился к ним хуже, чем к инспекторам, несмотря на то, что они были потенциальными преступниками. Он давал им максимально допустимую свободу. Вывозил в город, водил по барам, когда была возможность, позволяя жить почти полноценной жизнью. И никогда не звонил без дела. Нужно было принять вызов. Ханамаки прервал поцелуй, отворачиваясь от Матсукавы, который принялся кусать его за шею, и, дотянувшись до браслета, ответил.       — Вот че тебе надо, Ойкава? Не наша смена, мы тут любим друг друга, а ты названиваешь, — Ханамаки вздрогнул, ощутив особо чувствительный укус, и шлепнул Матсукаву по заднице, чтобы не увлекался, когда на них смотрят. Ойкава лишь глаза закатил, реагируя на слова и происходящее. Но сразу же стал серьезным.       — В восточном районе города камеры засекли Куроо Тецуро. Иваизуми с карателями выехал уже, мы едем следом. У вас пять минут.       Куроо Тецуро был занозой в заднице всего Бюро Безопасности. Засранец с асимптоматикой преступлений. Он мог творить, что душе угодно, но Сивилла не воспринимала его как преступника. Дерзкие кражи, море пролитой крови, похищения, пытки. Для их отдела он стал наказанием. Иваизуми буквально помешался на нем, чем заразил и Ойкаву. Каратели тоже не прочь были надрать Куроо задницу, ведь его преступления переходили все границы допустимого. Он не гнушался снимать, что творит, а потом заливал это в сеть, из-за чего поднимался средний уровень стресса у мирного населения. Куроо Тецуро был угрозой для общества. Его нужно было ликвидировать, но глава Бюро отдала приказ брать его живым.       — Жду вас возле машины. Доминаторы можете не брать, я выдам вам шокеры.       — Так точно. Скоро будем.       Матсукава уже скатился с него, принимаясь застегивать изрядно помятую рубашку. Ханамаки резко встал, подтягивая сползшие штаны. Он даже не злился, что ему обломали жаркий секс. Куроо нужно было поймать, но он был гребаным невидимкой. Когда он того не хотел, засечь его было нереально. Чудо, что сегодня он попался на камеру. Случайность или он что-то замышлял, выманивая их в один из неблагополучных районов города? Это им предстояло вскоре узнать.       Ойкава явно нервничал. Был на связи с Иваизуми, который уже почти добрался до места. Он зло глянул и кинул им шокеры, сразу же занимая водительское место. Волновался за Иваизуми, поехавшего ловить Куроо всего с двумя карателями. Ханамаки с Матсукавой устроились сзади и машина сразу тронулась. Напряжение Ойкавы ощущалось в воздухе. Можно было разрядить его тупой шуткой, но Ханамаки понимал — не в этот раз.       — Яхаба просматривает записи с других камер, находящихся поблизости, но Куроо больше ни на одну не попался. Как в воздухе растворился.       — Ловушка?       — Скорее всего, Матсун. Но мы не можем не среагировать. Дроны уже оцепили периметр, он не покинет район, — Ойкава растер лицо ладонью, переведя машину на автопилот. Устало откинулся на спинку сиденья, смотря на них через зеркало заднего вида. — Будьте предельно внимательны. Куроо вырезал весь третий отдел ради забавы.       Ханамаки ничего не успел ответить, у Ойкавы зазвонил браслет. Он сразу принял вызов, включив видеосвязь. Иваизуми был хмур, напряжен. Это было заметно даже через изображение.       — Мы на месте, Ойкава.       — Дождитесь нас, Ива-чан.       — Нет времени. Мы начнем прочесывать территорию. Забираю западную часть. Будем продвигаться с юга на север.       — Хорошо.       На месте они были через семь минут после того, как Иваизуми с Кётани и Куними начали операцию. Ойкава выбрался из машины, вставил в крепление бесполезный сейчас Доминатор и достал шокер. Нажав на кнопку, удлиняя металлическую палку, он удобнее перехватил ее и тяжело посмотрел на них.       — Макки, Матсун, не забывайте, что мы имеем дело не с обычным преступником. Что его нужно взять живым.       — Так точно, инспектор, — насмешливо протянув, Ханамаки тоже достал шокер. А хотелось бы сжимать в руке огнестрел. Если Куроо прострелить обе ноги, то он и жив останется, и далеко не убежит. А так — какая-то бесполезная палка. Куроо с легкостью уделал подготовленных людей, прорядив Бюро безопасности, но его все равно нужно было брать живым. Бред. Ханамаки понимал, что Куроо для чего-то нужен Сивилле, что он был важнее карателей, отбросов общества, которые в расход пойдут, лишь бы поймать совсем отбитого ублюдка. Ощутив прикосновение Матсукавы, он чуть расслабился, подарив широкую улыбку самому дорогому человеку в этом прогнившем мире, управляемом гребаной системой.       — Далеко от меня не отходите.       — Боишься, что мы под шумок свалим, инспектор? — шутил Матсукава на грани. И его шутки почти всегда задевали Ойкаву. Ханамаки пихнул его в бок, видя, как помрачнел их инспектор. — Да ладно тебе, Ойкава. Шутка же.       — Как всегда неудачная, Матсун. Все, хватит трепаться. Погнали. Яхаба, есть какая-то новая информация?       — Нет, Ойкава-сан. На камеры он больше не попадался, но и через дронов не проходил. Он все еще там.       — Хорошо. Мы поймаем его.       Ойкава говорил уверенно. Ханамаки коротко кивнул, поддерживая его. Операция началась. Они медленно зашли за оцепление дронов, начиная прочесывать каждый переулок. Заброшенный квартал старых, полуразрушенных пятиэтажек. Отличное место для ловушки. Только кого и зачем Куроо хотел выманить? Переговариваясь с Иваизуми, Ойкава медленно вел их вглубь района, еще в самом начале спустив «пауков», но на их камеры так никто и не попался.       — Ойкава-сан, в ста метрах от вас Куроо снова попался на камеру. Это к югу от вашего местонахождения.       Ханамаки подобрался, смотря на Ойкаву и ожидая его распоряжения. На браслете Ойкавы появилась карта местности, которую вывел их аналитик. Красными точками были помечены они, а голубым пятном мигало место, где был замечен Куроо. Совсем рядом.       — Он движется на запад.       — Спасибо, Яхаба. Разделимся. Возьмем его в кольцо.       Ойкава выглядел спокойным, собранным. Он указал им направление и побежал на перехват Куроо. Ханамаки должен был подобраться сзади. Матсукаве нужно было не дать Куроо сбиться с курса, довести его до Ойкавы. Подмигнув Матсукаве, Ханамаки сорвался с места. Ему всегда нравились погони. Загонять цель, видеть в ее глазах страх. А потом нажимать на спусковой крючок Доминатора. Может, именно поэтому его оттенок не светлел. Ему нравилось убивать. Смотреть, как очередной преступник кровавым месивом растекается по стенам и полу.       — Матсукава прекратил движение, — слова Яхабы ушатом холодной воды вылились на сознание.       Ханамаки набрал его, срезая путь, забив на изначальный план. Сигнал не проходил. Матсукава мог разбить браслет. Да-да, именно так. Он разбил браслет.       — Где он, Яхаба? — Ойкава был встревожен.       — Вывожу на карту.       — Хорошо, спасибо. Ханамаки, не дури. Я скоро буду.       Ханамаки ничего не ответил, жадно смотря на карту и просчитывая, как быстрее добраться до места, где замершей точкой был Матсукава. Куроо, гребанный Куроо Тецуро, если он хоть что-то сделал его Матсуну, если хоть что-то… Жаром запульсировало в висках, нервная, широкая улыбка коснулась губ. Взгляд затопило яростью. Ойкава что-то говорил, лишь раздражая шумом. Ханамаки выключил браслет, прикладывая все силы, чтобы бежать еще быстрее. Вылетев из-за угла, он чуть не упал, через что-то перецепившись. По инерции пробежав пару метров, он затормозил и резко обернулся. Прерывисто выдохнув, он чуть не завыл, смотря на Матсукаву, лежащего лицом вниз. Взгляд забегал по его телу, буквально сразу натыкаясь на нож, торчащий из спины.       — Хэй, Матс, хватит лежать, вставай давай, — хрипло, чуть слышно шепча, он медленно подходил к Матсукаве, смотря на набегающую лужу крови.       Этого не могло быть. Только не Матсун. Только не его Матсун. Руки дрожали, шокер выпал из ослабевших пальцев. Сколько смертей видел Ханамаки, скольких человек сам убил, но было физически больно смотреть на Матсукаву. Единственного человека, которого он умудрился полюбить за всю свою жизнь. Упав перед ним на колени, он дрожащими пальцами проверил пульс и с трудом подавил стон. Заскрежетал зубами, чуть слышно рыча. Осторожно перевернув Матсукаву на бок, смотря на его лицо, на котором застыло удивление, он начал медленно поглаживать его по волосам, не в силах принять тот факт, что его больше нет. Что он мертв. Они же только полчаса назад вместе были, целовались, как ненормальные, счастливые были, живые. Оба.       — Оя-оя, я убил твоего дружка? — насмешливый голос вырвал из воспоминаний. Ханамаки обернулся, смотря на широко усмехающегося Куроо, стоящего в десяти метрах от него. — В свое оправдание могу сказать, что он не мучился. Умер мгновенно.       Засмеявшись, Куроо достал еще один нож из набедренного чехла, покручивая его в руках. У Ханамаки кровь запульсировала в висках. Он неторопливо провел ладонью по спине Матсукавы, сжимая рукоять ножа и резко вытаскивая его. Куроо продолжал скалиться, явно не воспринимая его всерьез.       — Ты только не переживай. Разлука будет недолгой. Скоро и ты к нему присоединишься.       Ханамаки ничего не ответил, он мягко скользнул по любимому лицу ладонью и медленно встал, с дикой ненавистью смотря на Куроо. Тот выглядел расслабленным, игрался с ножом и неотрывно смотрел в глаза.       Они кинулись друг к другу одновременно. Ханамаки еще никогда с таким ожесточением, с такой ненавистью не дрался. У него полностью выключился инстинкт самосохранения. Он беспрестанно нападал, пропуская удары, царапинами приходящимися по телу. Боли не было. Было лишь желание убить Куроо, наплевав на приказ Бюро, на собственную жизнь, которая тоже закончится после убийства не Доминатором. Ханамаки смог выбить нож из руки Куроо и повалил его на землю, усевшись сверху. Тот не сопротивлялся, раскинул руки, подставляясь, и широко улыбался, никак не выглядя проигравшим.       — Ну, давай. Убей меня. Забей на приказы Сивиллы. Будь непослушной псиной, сорвавшейся с поводка своего инспектора.       Ханамаки криво усмехнулся, занося нож для последнего удара, уже представляя, как лезвие входит в шею, как брызгает кровь, в которой Куроо и захлебнется.       — Макки, нет! — отчаянный крик Ойкавы, добежавшего к ним, отвлек от Куроо. Ханамаки глянул на своего инспектора, которого уважал, который вызывал у него симпатию, и покачал головой, резко опуская руку. — Ива-чан, не смей!       Ханамаки не успел донести руку до цели, он ощутил, как в плечо вошел разряд Доминатора. Кровь забурлила, вспенилась. Плечо и руку начало корежить. Он повернулся к Ойкаве, что-то кричащему, спешащему к нему, и одними губами произнес: «Прости», прежде чем его разнесло на куски.