Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Бокуто был на подъёме. В этом матче он был самым результативным игроком, что лишь подняло настроение. Трибуны скандировали его имя, долго не желая отпускать Бокуто с площадки. Он с удовольствием фотографировался с фанатками, оставлял автографы и раздаривал улыбки. В раздевалку он попал самым последним, когда сокомандники уже принимали душ. Он полез в сумку за сменной одеждой и наткнулся пальцами на листок бумаги. Вытащив свёрнутый вдвое лист А4, он развернул его и присвистнул. И если у него промелькнула мысль, что это послание было подкинуто ему по ошибке, то стоило глянуть на рисунок, как все сомнения развеялись. На рисунке был изображен Бокуто в прыжке перед подачей. Все так четко и здорово было прорисовано, что он откровенно залюбовался. И даже не сразу заметил надпись, расположенную внизу листка. Выведенное красивым почерком «Ты лучший» теплом осело в груди.       Широко улыбаясь, Бокуто рассматривал рисунок, на котором он был чертовски хорош. Он всегда был неотразим, но художник так круто его нарисовал, что Бокуто решил — повесит портрет на холодильник, что вместе с мотивирующей надписью будет греть душу.       Осторожно сложив лист, Бокуто спрятал его во внутренний карман сумки, взял все необходимое для душа и пошел мыться. И лишь стоя под тёплыми струями, он понял, что послание-то не от фаната. Нет, от фаната, естественно, если его нарисовали в форме и во время подачи. Но от особенного фаната. Кто-то посторонний просто не мог подкинуть ему рисунок. Бокуто всегда был с сумкой и почувствовал бы, если бы ему в нее что-то засовывали. В раздевалку могли зайти лишь игроки и тренера. Тренера сразу отпадали. Они не выделяли кого-то одного. Также Бокуто смело отмел семпаев. Все старшие игроки знали себе цену, чертовски любили себя и не стали бы такое присылать и так зазвездившемуся товарищу. А для шутки рисунок был слишком красив. Бокуто невольно улыбнулся, смахивая с лица челку. Неторопливо намыливаясь, он продолжал размышлять, пытаясь вычислить автора послания. Мия был ещё большим эгоистом, чем все семпаи вместе взятые. Да он бы гадость скорее написал, чем такие приятные слова. Сакуса рисовать не умел, у него даже почерк ужасным был. Оставался Хината, но он сам метил на звание «лучшего». Да и знал Бокуто один маленький секрет рыжего вороненка. Хината тоже отпадал. А больше у Бокуто не было вариантов. Не могла же какая-нибудь сумасшедшая фанатка проникнуть в раздевалку и подкинуть ему листок. Тем более, что посторонние не знали, где чья сумка.       — Ксооо, — Бокуто чуть ли головой о плитку не ударился. Все же это был кто-то из команды, но кто?       — Все в порядке, Бокуто-семпай? — голос Хинаты прозвучал из соседней кабинки. Бокуто снова задумался. До появления Хинаты ему никогда ничего не подкидывали в сумку. Но не мог это быть рисунок от Хинаты, Бокуто печенкой чувствовал.       — Конечно. Я сегодня лучший игрок. Хэй-хэй-хэй! — бодро ответив, он смыл с себя пену, принимаясь тщательно вытираться.       Хинату могли попросить подбросить рисунок. Именно подбросить. Ведь фанаты предпочитали вручать подарки лично или же открыто передавали через других игроков. Здесь же кто-то предпочел остаться анонимным.       Про рисунок на время пришлось забыть. Общий сбор, обсуждение с тренерами прошедшего матча и план дальнейших тренировок заняли все мысли. В автобусе, по пути домой, Бокуто просто вырубило. И лишь дома, когда он разбирал сумку, то вспомнил о рисунке. Вытащив подарок из кармана, Бокуто разровнял его и повесил на холодильник, придавив магнитом. Улыбка вновь коснулась губ. Но вскоре Бокуто нахмурился, скрещивая руки на груди и продолжая сверлить лист взглядом, будто там могли появиться какие-то подсказки. Так, в этом точно был замешен Хината. Кто был связан с Хинатой и кто мог бы захотеть остаться инкогнито, а не передать лично? На ум сразу пришел Кенма. От мыслей о нем так тепло стало, так хорошо, но в то же время грустно. Бокуто запал на него ещё в старшей школе, но так и не решил признаться. А когда набрался смелости, то не выпадало удачного случая.       После они все реже виделись, каждого затянула взрослая жизнь, и Бокуто так и не озвучил своих чувств. Возможно, тупо трусил. Боялся отказа, поэтому ничего и не сказал, ведь мог приехать к Кенме и поговорить. Но не сделал этого. А сейчас, спустя столько лет, это было странно. Вот только если автором рисунка был Кенма, то у него был шанс.       Нужно было срочно позвонить Куроо и узнать, умеет ли Кенма рисовать. Казалось, что тот умеет все, ведь в таком молодом возрасте сколотил целое состояние. Куроо на звонок не ответил. Можно было дождаться, пока он перезвонит, но Бокуто должен был действовать прямо здесь и сейчас. Он набрал Акааши, который мог или подтвердить все его умозаключения, или же опровергнуть их.       — Добрый вечер, Бокуто-сан. Вы сегодня очень хорошо играли. Поздравляю с победой.       — Акааши! — Бокуто расплылся в широкой улыбке, довольный похвалой своего бывшего, но самого лучшего связующего. — Да, я был крут.       Бокуто вспомнил, что он позвонил не похвалы слушать, хоть они и были чертовски приятны, а попросить о помощи. Став серьезным, что отразилось и в голосе, он вновь заговорил.       — Я по делу, Акааши. Ты же умный, ты сможешь мне помочь.       — Конечно, Бокуто-сан. Рассказывайте, что случилось.       И Бокуто рассказал. Поделился всеми своими умозаключениями. Предположениями. Очень осторожно, стараясь, чтобы в голосе не проскальзывали нотки заинтересованности, выдвинул кандидатуру Кенмы. Заржал Куроо, что до этого никак себя не выдавал, а теперь спалился.       — Хэй, Акааши. Куроо с тобой?       — Да, Бокуто-сан. Вы на громкой связи.       — Эй, чувак, ты че трубку не брал? Я звонил тебе.       — Прости-прости. Телефон дома забыл. Короче, бро. Пришли на телефон Кейджи фотку рисунка, и я скажу тебе, Кенма это или нет.       — Брооо, — Бокуто аж расчувствовался.       Сбросив вызов, Бокуто вернулся на кухню и сфоткал рисунок, позалипав на него и красивую надпись ещё немного. Все же шанс, что это нарисовал Кенма, был. Отправив снимок Акааши, он прошел в гостиную, завалившись на диван. Куроо перезвонил через минуту.       — Я давно не видел, как рисует Кенма, но очень похоже, — Бокуто еле сдержался, чтобы не заорать от счастья. — Короче, чувак, прижми завтра вашего мелкого к стенке и спроси у него.       — Бокуто-сан, только не давите на Хинату. Вы по его виду поймёте, он вам подбросил или нет, даже если тот скажет неправду.       — Ааа, спасибо. Вы такие классные, спасибо.       — Это ты классный, бро. Лучший.       — Доброй ночи, Бокуто-сан.       Если бы не позднее время, он бы прямо сейчас поехал к Хинате. Но они сегодня матч отыграли, тот, наверное, спит уже. Бокуто тоже нужно было ложиться, но он был слишком взволнован. Провалявшись пару часов перед телевизором, не на экран смотря, а залипая в телефон, рассматривая рисунок, он все же пошел спать. Утреннюю тренировку никто не отменял.       Остаться наедине с Хинатой оказалось проблематично. Бокуто не мог собраться и откровенно лажал, за что получил нагоняй от тренера и выслушал подколки от Мии. Это убило все настроение, и большую часть тренировки он провел на скамейке. Когда уже все уходили, Бокуто попросил позволения потренироваться одному, отработать подачи. С ним напросился Хината, что было просто идеально. Бокуто вновь расцвел.       Выжав из себя максимум, сбросив всю скопившуюся энергию, он повел такого же уставшего, но довольного Хинату в раздевалку. Там и прижал его к стене, в прямом смысле этого слова. Сдавил плечи и вдавил в шкафчик, нависая сверху и серьезно смотря на обалдевшего Хинату.       — Это ты подбросил мне рисунок?       Хината забегал взглядом по сторонам, отчаянно замотал головой, избегая смотреть ему в глаза. Он не выглядел удивлённым, не спросил, что за рисунок. Точно Хината был замешан. Хмыкнув, Бокуто хлопнул его по плечу и отстранился.       — Вот как, — Хината шумно выдохнул и нерешительно улыбнулся. Больше они эту тему не поднимали. Они быстро приняли душ, попрощались с охранником спорткомплекса и вместе дошли до метро. Бокуто не мог прекратить улыбаться, предвкушая встречу с Кенмой.       Он нагрянул к нему без предупреждения, даже не зная, дома Кенма или нет. Настойчиво вдавливая кнопку звонка, он не прекращал улыбаться, желая скорее увидеть того, кто до сих пор вызывал лишь самые теплые и приятные чувства. Только когда Кенма распахнул дверь, недовольно глянув на него, Бокуто понял, что не придумал повода для визита. С порога говорить о рисунке было глупо. Кенма мог перед его носом закрыть дверь, и шанса не давая выяснить — он это нарисовал или нет. Пришлось импровизировать.       — Привет, Кенма, — обезоруживающе улыбаясь, он неотрывно смотрел на Кенму, отмечая изменения в его внешности, произошедшие с их последней встречи.       — Бокуто? Что ты тут делаешь? — Кенма говорил тихо, смотрел одновременно с удивлением и настороженностью.       — Да я тут…       — Мимо проходил?       — Да! — смотря, как приподнимаются уголки губ в намеке на улыбку, Бокуто ещё сильнее разулыбался.       — И решил зайти в гости? Все равно же по пути?       — Именно!       И пофиг, что от метро пришлось минут сорок пешком идти. Пофиг, что его дом на другом конце города. Если Кенма сам ему помогал, то явно не был против неожиданного визита.       — Ты купил яблочный пирог и захотел выпить со мной чая?       — Да! То есть нет… Черт, я очень хочу с тобой выпить чая, но про пирог забыл, — Бокуто поник. Это был крупный прокол с его стороны. Прийти к Кенме и не додуматься принести ему гостинец.       — Проходи, — Кенма открыл дверь шире и отступился, пропуская в дом.       — Простите за вторжение, — Бокуто впервые был в этом доме без шумной компании, а лишь вдвоем с Кенмой. Это было чертовски волнующе.       Разувшись и скинув сумку в прихожей, Бокуто прошел за ним на кухню, усаживаясь на стул и с интересом наблюдая за перемещениями Кенмы. На него было приятно смотреть. Бокуто даже не смотрел, нет. Любовался.       — У тебя волосы отросли.       Кенма обернулся к нему, заправил за ухо выбившуюся прядь и неопределенно пожал плечами.       — Тебе очень идёт.       — Мм, наверное.       Черт, как же хотелось его хотя бы обнять. Такого вроде бы близкого, но все же недостижимого.       — Смотрел вашу игру. Ты в хорошей форме, — Кенма поставил перед ним чашку с зелёным чаем и мазнул по нему взглядом, сразу же отворачиваясь к холодильнику, откуда достал целую коробку пирожных.       Бокуто от комплимента расцвел. Начал делиться впечатлениями от матча. Рассказывал, как много они тренировались. Как долго сыгрывались с сокомандниками. Он делился всем, перескакивая с темы на тему, видя, что Кенма его слушает. Реально слушает. Он слабо улыбался на забавных моментах, чуть хмурился, когда речь зашла о травме. Поджимал губы, выслушивая очередные откровения Бокуто.       Бокуто понесло. Ему было так легко, так спокойно, что он, не задумываясь о последствиях, выдал:       — Кенма, это же ты передал мне рисунок? — Тот еле уловимо вздрогнул, ощутимо напрягся и с силой сжал бока чашки, уткнувшись в нее взглядом. — Ты не переживай, Хината не сдал тебя. Был нем, как партизан на допросе. Я сам догадался.       Кенма молчал и не поднимал взгляда, пряча лицо за длинными волосами, по которым хотелось провести ладонью. А потом намотать пряди на руку и притянуть к себе, чтобы долго-долго целовать. Бокуто мотнул головой. Рано было о таком думать.       — Почему ты решил, что это я? — Кенма говорил еле слышно, Бокуто пришлось перегнуться через стол, чтобы разобрать его слова.       — Потому что я этого очень сильно хотел, — ответив первое, что пришло в голову, Бокуто неловко улыбнулся и взлохматил на затылке волосы. Он реально так сильно хотел, чтобы это был Кенма, что с лёгкостью отмел другие варианты, ещё и заручился поддержкой Куроо и Акааши.       Кенма поднял на него взгляд, смесь удивления и чего-то непонятного Бокуто. Повисла долгая пауза. Они лишь смотрели друг на друга, а Бокуто боялся, что у него инфаркт случится, так бешено колотилось сердце.       — Знаешь, Кенма, даже если это и не ты, я все равно очень хочу пригласить тебя на свидание, — Бокуто уже нечего было терять, да и сколько можно молчать? — Ты мне нравишься. Я влюблен в тебя со старшей школы. Сходишь со мной на свидание.       — Нет, — у Бокуто все оборвалось внутри. Он опустил взгляд, надеясь, что позорно не разревется из-за отказа. — Не люблю людные места. Мы могли бы… Могли бы устроить свидание дома.       С каждым словом Кенма говорил все тише, а Бокуто улыбался все шире. Значит, он реально нравился ему. Это Кенма считал его лучшим. От объятий Кенму спас разделяющий их стол, но Бокуто ещё наверстает. Обязательно наверстает. А пока он лишь взял его за руки, смотря, как трогательно чужие ладони смотрятся в его ручищах, и восторженно проговорил:       — Значит, я тоже тебе нравлюсь, да?       — Да, Бокуто. Нравишься.