Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Ойкава постоянно был на взводе. Он не мог расслабиться, сбросить напряжение, ощущая, как накапливается стресс, не находящий выхода. Раньше хорошо помогал секс. Сейчас этого было недостаточно. Девочки, мальчики, тройнички — ничего из этого не давало морального удовлетворения. Ойкава готов был наплевать на свои принципы и переспать с мужчиной в нижней позиции, но его никто не привлекал из тех, кто позиционировал себя «активом». Если и прогибаться под кого-то, то хотелось видеть сильного, волевого человека, а не размазню, на которого чуть надавишь — и он сам подставит зад. И сколько бы Ойкава ни ходил по ночным клубам и барам, попадались лишь милые девочки и сладкие мальчики. Но добиться с ними моральной разгрузки не получалось.       Работа выжимала все соки. Постоянные дедлайны, погони за сенсациями, поиски интересного для широкой публики материала. Ойкаве хотелось выдохнуть, отдохнуть, но как бы он ни пытался расслабиться — ничего не помогало. Как нельзя кстати пришлась статья из прошлого номера, который Ойкава только сейчас смог полностью пролистать. В разделе для взрослой аудитории опубликовали статью о БДСМ, не раскрыв тему в полном объеме, но сумев заинтриговать. По крайней мере, Ойкаве очень понравилась девушка, на которой сексуально смотрелись ошейник и кожаные манжеты, сковывающие руки. О БДСМ он знал поверхностно, как и все обыватели, но раньше даже не задумывался о том, чтобы позволить сделать себе больно или же добровольно выполнять чьи-то приказы. Сейчас же Ойкава заинтересовался.       После работы Ойкава несколько часов провел в интернете, выискивая более детальную информацию. Читал статьи, отрывки из известных книг, касающихся Темы, пролистывал форумы и посмотрел несколько видео. Приятным волнением защекотало внизу живота. Захотелось попробовать. Побыть немного ведомым, отдав бразды правления более сильному, уверенному в себе партнеру. Подчиниться, зная: в любой момент это можно прекратить. Попробовать через боль получить желаемое успокоение. На многих форумах и в комментариях писали, что с помощью боли или ограничений люди получают психофизиологическое удовлетворение, чего Ойкава был лишён некоторое время. Ему это было необходимо. Иначе, казалось, он просто взорвется.       Он как-то сам писал статью о селфхарме, с помощью которого люди, в основном подростки, справляются со стрессом. И он к херам раскритиковал тогда этот способ, не собираясь прибегать к нему и сейчас. БДСМ казался глубже. Безопаснее. Привлекательнее. Хотелось испытать себя. Ойкава не любил ограничения, не представлял себя покорно стоящим на коленях, не знал своего отношения к боли. И не знал, как среагирует, когда ему начнут приказывать. Он даже не рассматривал себя в роли Мастера, не собираясь по незнанию и неумению причинить вред другому человеку. Поэтому он сразу же определил для себя роль Саба. Оставалось лишь найти Верхнего, которому можно будет довериться.       Это оказалось проблемой. В тематических группах Сабов было гораздо больше, чем Доминантов. И все, кто попадался Ойкаве, не вызывали никакого интереса. Он вновь полез на форумы, где многие писали, что искать Мастера в интернете — хреновая идея. Лучше или через знакомых, или в БДСМ клубах. Ойкава был согласен. Попасть в руки к какому-нибудь психу, что забьет на стоп-слово в угоду своим прихотям, не хотелось. Знакомых у Ойкавы не было, поэтому пришлось воспользоваться вторым вариантом. В Токио оказалось несколько тематических клубов. Самым дорогим и с лучшими отзывами оказался БДСМ-клуб «Предел». Ойкаве очень понравилось название, оно будто вызов бросало узнать о своих границах. Перейдя на сайт клуба, где было минимум информации и фотографий, он присвистнул от ценника. Только лишь вход в клуб стоил несколько тысяч йен. Остальные услуги оплачивались отдельно и точных цен не было, так как сессии проводились с учётом пожеланий клиентов. Это заинтриговало лишь сильнее. Записав в телефон график работы и адрес, Ойкава с приятным, щекочущим нервы предвкушением лег спать. Поход в клуб был запланирован на вечер пятницы, оставалось подождать всего два дня.       Ойкава в ожидании вечера пятницы стал ещё более взвинченным и нервным. Он думал, что надеть, как себя вести, что попробовать. И лишь перед неприметными дверьми клуба, где даже вывески не было, немного выдохнул и расслабился. Ойкава решил не мудрить с одеждой. Надел тёмно-синие зауженные брюки, светлый тонкий свитер и накинул пальто. Дорогая укладка и извечная приветливая улыбка дополняли образ.       Он сверился с адресом, записанным в телефоне, шумно вздохнул и толкнул дверь, проходя в небольшой холл. Его встречали два здоровых охранника, которые сразу же поклонились ему и вежливо поздоровались. Ойкава не смог не заценить ширину плеч и мощность торса. Под кожей прокатилась лёгкая дрожь. Какие же тогда мужчины работали Мастерами, если уже на входе стояли роскошные представители его пола.       Один из охранников попросил показать удостоверение личности. Это понравилось. Значит, в заведение не пускали несовершеннолетних и неадекватных. Ойкава мило улыбнулся и показал права. Мужчина поблагодарил его и предложил приобрести клубную карту, которую, после посещения, можно будет вернуть за половину стоимости. Если же Ойкава решит оставить ее себе, то впредь он сможет проходить в клуб бесплатно, оплачивая лишь сессии. Такой расклад ему понравился. Только стало чертовски интересно, откуда они знали, что у Ойкавы ещё нет карты? Тематическая тусовка была так немногочисленна, что персонал знал всех в лицо, или же он вел себя, как новичок? Решив не заморачиваться, он приобрел членскую карту, сунув ее в карман пальто. Один из охранников открыл для него дверь, приглашая пройти вовнутрь.       — В конце коридора вас встретит администратор. Хорошего вечера вам.       — Спасибо, — бодро проговорил он, очаровательно улыбнулся и ступил за порог. В коридоре свет был приглушённый, но Ойкава отметил и черную плитку на полу, и темные стены с витиеватым тёмно-сиреневым рисунком. Даже обратил внимание на зеркальный потолок. Ему нравилось. Очень нравилось. Если весь клуб выполнен в таком же стиле, то он точно станет постоянным клиентом. Выдержанно, не крикливо, но со вкусом.       Из коридора он вышел в небольшое помещение, где по центру располагалась стойка администратора, сделанная из черного мрамора и разукрашенная сиреневой вязью. У стен стояло два кожаных дивана, а позади стойки можно было заметить две двери, которые буквально сливались со стенами.       — Добрый вечер. И добро пожаловать к нам, — девушка-администратор встала со своего места и поклонилась, с интересом на него поглядывая.       Ойкава улыбнулся, подходя чуть ближе и неприлично откровенно разглядывая девушку. Красивая. С большой грудью, на которой чуть ли не трещала белая рубашка, с плавной линией бедер, обтянутых черной юбкой. Темные волосы были собраны в высокий хвост, а верхнюю половину лица закрывала ажурная тканевая маска.       — Мм, вечер и правда обещает быть добрым. Здравствуйте.       — Меня зовут Широфуку Юкие, я помогу вам подобрать партнёра на этот вечер. Или же вы можете посмотреть выступление.       — Так видно, что я новичок? — Широфуку на это ничего не ответила, только улыбнулась. Красивая девушка, идеально подходящая для этого места. — Тогда я с удовольствием воспользуюсь вашей помощью.       — Для начала заполните анкету. С ее помощью мне будет удобнее предложить вам Мастера.       Ойкава хмыкнул, Широфуку даже не рассматривала его в роли Мастера. Сразу определила, с какой целью он пришел в этот клуб. Радовало, что в «Пределе» работали настоящие профессионалы. Ойкава точно не пожалеет, что пришел сюда.       Анкета была простой. На первый взгляд. Ойкава написал свою фамилию в графе «как к вам можно обращаться». Пометил галочкой позицию сабмиссива, мысленно сделав пометку, что когда-нибудь можно будет попробовать себя в роли свитча. В пункте «обязателен ли секс во время сессии» он написал «нет». Он сегодня пришел за другим. За эмоциональной разгрузкой.       А дальше уже стало сложнее. Проскальзывая взглядом по перечисленным элементам сессии и возможным девайсам, он перешёл на пункт «табу». И снова завис. Широфуку, видимо, увидела его замешательство и мягко коснулась локтя.       — Позвольте, я вам помогу.       — Да, конечно.       Ойкава знал не все практики, но самостоятельно смог вычеркнуть «золотой дождь», «порезы», «копрофилию». Дальше ему поясняла Широфуку. Он отказался от «игрового пирсинга», «мумификации», «игр с электричеством».       В пожеланиях Ойкава написал лишь порку, больше не зная, что ещё придумать, что могло бы ему понравиться. Воск, лёд, связывание, все это казалось банальщиной. Но он понимал, если правильно преподнести, то и это может оказаться очень «вкусно».       — Я бы вам посоветовала доверить выбор практик Мастеру, — Широфуку забрала анкету, быстро проскальзывая по ней взглядом и довольно улыбаясь. — Ойкава-сан, вы написали, что секс не обязателен. У нас есть замечательный Мастер, тонко чувствующий нижнего партнера. Сейчас он работает на сцене, если хотите, то вы можете посмотреть на него в работе.       — Мм, публичное выступление? Да, с удовольствием.       Широфуку одарила его очередной очаровательной улыбкой и поманила за собой, предварительно убрав за стойку его анкету. Они пошли к одной из дверей. Широфуку пропустила его вперёд, впуская в маленький черный коридор, скользнула следом и прикрыла за собой дверь, лишь после этого отодвинула тяжёлую черную штору и впустила Ойкаву в небольшое помещение. Людей было немного, всего человек двадцать пять-тридцать. Кто расположился на диванах, расставленных у стен, кто сидел за столиками, кто за барной стойкой у дальней стены. Несколько человек стояли почти у сцены, находящейся на небольшом возвышении у противоположной от входа стене. Здесь царила полутьма, лишь на сцене, где проходила показательная сессия, горел приглушённый свет, выхватывающий две фигуры. Ойкава сразу же прикипел вниманием к происходящему. Судя по исполосованной спине девушки, стоящей на коленях и грудью опирающейся на лавку, обитую черным бархатом, представление подходило к концу.       Широфуку осторожно коснулась его плеча и шепотом произнесла:       — Как решитесь, приходите ко мне.       Кивнув ей, он снова сосредоточился на выступлении. Девушка привлекала внимание обнаженным телом. Она стояла на коленях, боком к залу. Опираясь пышной грудью на лавку, раскрытыми ладонями она касалась пола. Черные волосы были собраны в хвост, на глазах — темная повязка, лишающая девушку зрения. Как читал Ойкава, лишение одного из чувств усиливало каждое ощущение, будь то удовольствие или боль.       Ойкава потратил несколько секунд, чтобы неторопливо проскользнуть по красивому телу взглядом. За это время Мастер сменил девайс, что-то положив на стойку и взяв с нее плеть. Кожаные хвосты вспороли воздух, опускаясь на и так израненную спину. Девушка судорожно вздохнула, в ее дыхании слышались слезы. Но Ойкава уже потерял к ней весь интерес. Он смотрел на Мастера, что стоял к ним лицом, орудуя плетью, с одинаковым временным интервалом опуская ее на спину, плечи и ягодицы.       Ойкава жадно изучал мужчину, что выглядел не старше него самого, но одним своим видом давал понять — силен. Такой сможет согнуть его в бараний рог и даже не вспотеет. Сможет его подчинить. Дать то, чего Ойкаве так не хватало. Он смотрел на жилистые руки с широкими запястьями и крупными ладонями, досадуя, что Мастер лишь закатил по локоть рукава белой рубашки, а не снял ее вовсе. При каждом взмахе ткань обтягивала широкие плечи, в которые хотелось вцепиться пальцами, продавить мышцы и убедиться в чужой силе. Ойкаве нравилось, как же, черт побери, ему нравилось смотреть на этого человека. Тот был привлекательным. Не смазлив, а по-мужски красив. Ойкава изогнул губы в довольной улыбке и попятился, ловко выскальзывая за штору, а после выходя в приемную.       — Уже все? Иваизуми впечатляет одним своим видом, правда?       — Да, милая, правда. Хочу сегодня его.       — Отличный выбор, — Широфуку подмигнула, что-то начав печатать на компьютере. — Присядьте пока, Ойкава-сан. Мастер закончит представление, я отнесу ему вашу анкету и провожу вас к нему. Оплатить наши услуги вы сможете после.       — Отлично, спасибо.       Ждать долго не пришлось. Вскоре Широфуку вышла, но через другую дверь, прихватив с собой его анкету. Видимо, представление уже закончилось, но из зала никто не выходил. Ойкава предвкушал, как почувствует на себе силу Мастера, желая, чтобы тот его выпорол ладонью, не используя никакие девайсы. У Иваизуми были потрясающе красивые, сильные руки. Это было видно даже на расстоянии. Хотелось скорее ощутить их на себе.       Ойкава надеялся, что не испортит сессию неуместными эмоциями или словами. Он понятия не имел, как его тело среагирует на порку. Как он отзовётся на нее эмоционально. Возможно, что все это покажется ему детской забавой, и он будет смеяться. Или же это его лишь унизит, не принеся и толики удовольствия и расслабления. Гадать не стоило. Это лишь нервировало.       Когда Широфуку вернулась, он бесшумно выдохнул, изгибая губы в улыбке.       — Ойкава-сан, пройдёмте со мной. Иваизуми уже готов принять вас.       Ойкава встал, оправил на себе расстегнутое пальто и направился за Широфуку, что повела его по длинному коридору, а после по лестнице на второй этаж. Видимо, там и были комнаты, где проходили индивидуальные сессии.       — Широфуку, милая, почему вы мне сразу предложили Иваизуми?       Широфуку тихо засмеялась, искоса стрельнув в него весёлым взглядом.       — Иваизуми не занимается сексом с клиентами, он и без этого может удовлетворить сабмиссива. Идеальный для вас вариант.       Ойкава только хмыкнул, чувствуя, что если откроет рот для ответа, то у него выскочит сердце. Чем ближе к цели, тем сильнее он волновался. Все же экспериментировать стоило в более юном возрасте, когда инстинкт самосохранения притуплен, когда в голове ветер и хочется попробовать все и сразу. Ойкаве было тридцать. Казалось, что уже поздно для новых впечатлений. Но он уже был здесь и не собирался отступать. Тем более, это не было очередной дурью, ему нужно было понять, чего ему не хватает. Почему он постоянно взвинчен, напряжён.       — Мы пришли, — Широфуку остановилась у двери, ничем не отличающейся от остальных, и тихо постучала. — Вы можете пройти, Ойкава-сан. Помните, что вам нечего стыдиться. Вы здесь для того, чтобы мы осуществили каждое ваше желание. Хорошего времяпровождения.       Ойкава глупо улыбался, смотря на Широфуку, что кокетливо ему улыбнулась и пошла обратно, оставляя его одного. Это был последний шанс уйти. Ведь стоит ему войти в комнату, и он уже не остановится. Слишком упрямый, чтобы кому-то показывать свои страхи и слабости. Он шумно вздохнул, наклеил на лицо дежурную улыбку и взялся за ручку, резко распахивая дверь и входя.       Комната была большой, просторной, но кроме кровати и комода в ней ничего не было. Все стены, кроме той, у которой стояла кровать, были задрапированы черной тканью, по которой вился тонкий сиреневый рисунок. Комната была выполнена в тех же тонах, что и весь клуб.       Иваизуми стоял у комода. Услышав его шаги, он обернулся, проходясь по Ойкаве цепким, изучающим взглядом. И хоть Мастер был чуть ниже, он умудрялся смотреть сверху вниз, подавляя. Ойкава понятия не имел, как себя вести, что говорить. Он знал, что во время сессии к Мастеру нужно обращаться уважительно, слушаться его. Но они же ещё не начали играть. Широко улыбнувшись, он сделал пару шагов вглубь комнаты и бодро поговорил:       — Приветики. Думаю, ты видел мою анкету, — Ойкава заметил, как меняется выражение чужого лица, становясь жёстче, но не мог закрыть рот. — Мне нужно рас…       — На колени, — глубокий, властный голос прошил все тело мурашками. Ойкава споткнулся на полуслове, глупо хлопая глазами.       — Простите, что?       — На колени.       Шумно, резко выдохнув, понимая, что все уже началось, он медленно опустился на колени, сразу же ощутив дискомфорт из-за жёсткого пола. Долго он не сможет простоять в этой позе.       Иваизуми подошёл ближе, не отводя от него тяжёлого взгляда, что позволило рассмотреть цвет его глаз. Вау, зелёный.       — Недавние или старые травмы? Сердечные заболевания? Повышенное давление? — Ойкава не сразу понял, что это за перечисления, но быстро догнал. Мда, манера речи у Иваизуми была странной. Или так разговаривали все Доминанты?       — Нет, я здоров. В подростковом возрасте было травмировано колено, но сейчас все хорошо, — улыбнувшись, смотря на Иваизуми снизу вверх, что немного раздражало, он не дождался ответной улыбки. Наоборот. Тот слегка нахмурился, вновь проскальзывая по его телу цепким взглядом.       — Поднимись.       Ойкава хмыкнул. Он себя собакой чувствовал, что выполняет приказы хозяина. Сидеть, лежать, лапу. Он понадеялся, что его не заставят гавкать. Поднявшись, отряхнув брюки, хоть полы были идеально чистыми, он чуть склонил голову набок, с интересом смотря на Иваизуми. Ожидая, что он выдаст на этот раз.       — Нам нужно обговорить стоп-слово, что полностью остановит сессии. И слово, которое ты используешь, если тебе понадобится пауза.       — О, я много думал об этом. Я прочитал в интернете об этом и все размышлял. Красный — банально, хочется чего-то крутого, — Ойкава заметил, что Иваизуми поморщился, но проигнорировал это. — Я подумал, что будет здорово, если я использую…       — Стоп, — Иваизуми заткнул его одним словом, нагло перебив. Вскинув руку, сжатую в кулак, он выпрямил средний и указательный пальцы. — У нас не будет слов. Жест. Повтори.       Ойкава удивлённо выгнул левую бровь, переводя взгляд с лица Иваизуми на его руку. Пожав плечами, он отзеркалил чужое действие, не понимая, какого черта его лишили стоп-слова.       — Если я увижу этот жест — я сбавлю обороты. Второй раз — остановлю сессию. Все понятно?       — Конечно, все очень легко и просто, — Ойкава улыбнулся, но Иваизуми уже не смотрел на него. Он отошёл к комоду, выдвигая верхний ящик и что-то доставая из него.       Ойкава чуть ли руки не потирал. Начиналось. Увидев кляп в чужих руках, Ойкава растерял весь энтузиазм. Стало понятно, почему жест, а не слово. И какого черта ему затыкают рот?! Он с трудом сдержался, чтобы не начать возмущаться. Иваизуми, что неторопливо приближался к нему, еле уловимо усмехнулся. Скотина. Злорадствовал.       Иваизуми держал кляп за кожаные ремешки, сходящиеся к черному шарику. Подойдя к нему вплотную, он начал отдавать короткие приказы: «повернись», «открой рот», «расслабь челюсти». Ойкава послушно все это исполнял, чувствуя, как близко стоит Иваизуми, понимая, его все это одновременно раздражает и заводит. Когда кляп был застегнут на затылке, Иваизуми медленной лаской прошёлся по одному из ремешков кончиками пальцев и отступился.       — Повернись, Ойкава, — Ойкава понял, что началось. Чужой голос стал глубже. Интонации обволакивающими. Даже атмосфера в комнате изменилась. Он глубоко втянул носом воздух и повернулся, вновь смотря на Мастера. — Я хочу, чтобы ты разделся. Медленно. Одежду осторожно сложи на комод.       Иваизуми вновь прошел к обозначенной мебели и что-то достал из среднего ящика, отправляя в карман брюк, после направляясь к кровати и садясь на ее край. Он больше ничего не говорил, но его взгляда хватило, чтобы Ойкава прекратил тупить и начал действовать.       Раздеваться перед кем-то не в порыве страсти было в новинку. Он скинул пальто, медленно, как и было велено, сложил его и пока положил на пол. После он расшнуровал и снял ботинки, сразу же стягивая носки, касаясь босыми ступнями холодного пола. Глянув на Иваизуми, он шумно выдохнул, слегка теряясь под требовательным взглядом. Стало неловко. И хоть Ойкава не стеснялся своего тела, но обнажаться перед полностью одетым партнёром было странно. Сглотнув набежавшую слюну, надеясь, что из-за кляпа она не потечёт по подбородку, он подцепил края кофты и плавно снял ее. Ойкава почти забылся, собираясь просто кинуть вещь на пол, но одного взгляда на Иваизуми хватило, чтобы вспомнить — медленно и аккуратно. Сложив кофту и оставив ее поверх пальто, он расстегнул ремень, подрагивающими пальцами переходя на пуговицу и молнию. Можно было сразу с брюками снять и трусы, но он решил немного оттянуть неизбежное. Позорно струсил.       Ойкава коротко, поверхностно дышал носом, испытывая дискомфорт из-за невозможности вдыхать ртом. Кляп откровенно раздражал. Лишал возможности говорить и нормально дышать. Он нервно сдернул одну штанину, пошатнувшись, но сразу же замер, услышав строгое «Ойкава». Вскинув на Иваизуми взгляд, он снова сглотнул, в пальцах комкая брючину.       — Дыши спокойно. Глубоко вдохни и протяжно выдохни. Давай.       Почему-то даже мысли не появилось воспротивиться. Ойкава жадно втянул кислород носом и медленно выдохнул, повторив так несколько раз, пока не успокоился. Иваизуми кивнул, явно довольный его послушанием, и взглядом указал на не до конца снятые штаны. Контролируя каждый вдох и выдох, Ойкава избавился от одежды, оставаясь перед тяжёлым взглядом полностью обнаженным. Присев, складывая брюки в общую кучу, он подхватил все вещи и выпрямился, неторопливо, для чего приходилось себя сдерживать, направился к комоду. Оставив на нем одежду, он замер спиной к Иваизуми, не зная, что делать дальше. Тот какое-то время молчал, нервируя, но вскоре все же выдал новый приказ.       — Подойди ко мне, Ойкава.       Обернувшись к нему, Ойкава медленно пошел к кровати, стараясь не думать, что он полностью обнажен. Что Иваизуми гуляет по его телу заинтересованным взглядом. Это льстило, да. Но ещё и чертовски смущало. Если бы тот тоже разделся, то было бы проще. Но нет, Иваизуми даже пару лишних пуговиц на рубашке не расстегнул.       — Ойкава, ложись поперек моих коленей.       Поза для порки. Это Ойкава где-то видел, поэтому устроиться так, как того желал Иваизуми, не составило труда. Став коленями на кровать, осторожно переступая ими по матрасу, он медленно, минимально задевая Иваизуми, лег поперек его бедер. Ойкава касался его пахом и низом живота, понимая, что его задница вскинута. Захотелось съехать чуть ниже, чтобы поза не была такой вызывающей, но Иваизуми не позволил. Надавил горячей ладонью на поясницу, фиксируя.       Ойкава вцепился пальцами в простынь, утыкаясь в них лбом, чувствуя, что буквально вибрирует от напряжения. О возбуждении и речи не было. Он был смущен, ощущал дискомфорт от своего положения и кляпа, и ему было безумно нервно. Хоть он и знал, что Иваизуми его просто выпорет, но не видеть этого, не предугадывать каждое чужое действие — это выбивало из колеи.       — Дыши, Ойкава, — властный голос ворвался в сознание. Он снова начал задыхаться, даже не заметив этого. Спину обожгло горячей лаской, Иваизуми гладил его вдоль позвоночника, на каждый вдох проскальзывая от шеи к пояснице. И Ойкава тянул воздух до тех пор, пока тот не убирал ладонь, лишь после этого выдыхая. От поглаживаний и чужого голоса, что направлял его, стало теплее и спокойнее. Ойкава немного расслабился.       — Хорошо, Ойкава. Заведи руки назад, — резко выдохнув носом, он чуть заерзал, расцепляя пальцы и приподнимая голову. Лицом ткнувшись в пахнущую порошком простынь, он завел руки за спину, сразу же ощутив касания к запястьям. Иваизуми перекрестил их у него под лопатками, заставляя сильнее выгнуться в пояснице, и ловко стянул запястья шелковой лентой. Мягкая ткань приятно холодила кожу, но держала крепко. Ойкава на пробу дернул руками, но ткань не поддалась.       Снова начала накатывать паника. Он был полностью обнаженный, открытый, с заткнутым ртом и связанными руками. Совсем беспомощным. И это ни черта не возбуждало. Возможно, если бы он знал Иваизуми, если бы они были в отношениях и доверяли друг другу, то полное подчинение, возможно, доставило бы удовольствие. Сейчас же даже намека на приятные ощущения не было.       Иваизуми, видимо, почувствовал его напряжение, положил ладонь на поясницу, медленно поведя ниже. Он погладил по ягодице, скользнул ребром ладони между и пошел ниже, чувственно оглаживая внутреннюю сторону бедра. Позволял ли он привыкнуть к своим рукам, пытался ли расслабить, или это было частью сессии — Ойкава не знал, но ему это нравилось. Гуляющие по его телу ладони разливали тепло, щекочущее нервы. Хоть поза оставалась неудобной, открытой, но он смог немного расслабиться, поворачивая голову вбок и блуждая взглядом по темному бархату. От чувственной хватки под ягодицей у него по пояснице рассыпались мурашки, что в очередной раз сбило дыхание. В этот раз он сам начал медленно тянуть воздух, протяжно его выдыхая, когда не чувствовал горячих рук на заднице и бедрах.       Иваизуми долго касался его, чувственной лаской и властными прикосновениями вводя в транс. Ойкава аж дернулся, когда на поясницу закапала теплая жидкость. Первой мыслью было — массажное масло, но когда между ягодиц заскользило что-то прохладное и жесткое, то он понял, что ошибся.       — Расслабься, Ойкава. Все хорошо, — хорошо не было. Не тогда, когда тебе в зад что-то пихают без подготовки. Ойкава снова напрягся, вгрызаясь зубами в шарик кляпа и урывками втягивая кислород. Иваизуми не торопился, слегка надавил на сфинктер и замер, свободной рукой снова начиная гладить по внутренней стороне бедра. — Дыши, Ойкава.       Игрушка легко вошла в тело. Иваизуми использовал много смазки и возобновившимися поглаживаниями смог расслабить. Ойкава ждал раздирающей изнутри боли, дикого дискомфорта, но ощутил лишь лёгкое натяжение мышц. Девайс был небольшим. Твердым. Слегка растягивал внутренние мышцы, не более. Ойкава вновь растекся по чужим коленям, привыкая к новым ощущениям. Скорее всего, это была анальная пробка. Вот только он не сразу понял, зачем ее нужно было вставлять.       Иваизуми плавно гладил его по ягодицам, и внутри с каждой медленной лаской становилось все горячее. Ойкава чуть повел бедрами, заскользив коленями по простыне, и нервно сглотнул. Чужие касания волновали. Он ждал боли, а его купали в безумно приятных прикосновениях. Тем неожиданнее стал шлепок. Резкий, хлесткий. Ягодицы сжались, жар внутри усилился, стекая к паху. Тогда и стало понятно, зачем анальная пробка. Иваизуми использовал разогревающую смазку. Ойкава шумно выдохнул носом, невольно сжимаясь вокруг девайса. Следующий удар был таким же неожиданным и сильным. Ойкава дернулся, сильнее вжимаясь пахом в чужое бедро. Внизу живота стало ещё горячее. Ткнувшись лицом в матрас, пряча пылающее лицо, Ойкава стиснул пальцы в кулаки, готовясь к новому шлепку. Боль была молниеносной, пробивала жаром в пах и откатывала. Такое с лёгкостью можно было вытерпеть.       Как же Ойкава ошибался. Уже после пятого удара он понял, что легко не будет. Каждый новый удар продлевал болезненные ощущения. Усиливал огонь, разгорающийся в паху. Ойкава пытался отодвинуться, чтобы не тереться об Иваизуми наливающимся кровью членом, но тот припечатывал его ударами, заставляя вжиматься в свое сильное, твердое тело. Как же было стыдно. У него не встал от приятных ласк, но когда Иваизуми начал его пороть, боль тесно переплелась с накатывающим удовольствием.       Пытаясь отвлечься, Ойкава считал удары, но вскоре сбился. Иваизуми задал быстрый темп, равномерно разогревая его ягодицы. Он с силой впечатывался ладонью в горящую плоть, на пару мгновений сжимал и вновь отводил для нового шлепка. И если в начале Ойкава терпел без проблем, то с каждым последующим ударом становилось больнее. Горячее. Приятнее. Он тяжело, загнанно дышал носом, крепко жмурился и невольно тёрся членом о бедро. Он на каждом ударе сжимался вокруг пробки, чувствуя, как жар перетекает к паху. Одновременно хотел избавиться от чертового девайса и попросить Иваизуми вставить его глубже.       Хотелось немного отдохнуть, переждать, чтобы справиться с коктейлем из ощущений, но Иваизуми не останавливался. Шлепал по заднице, накладывая один удар на другой, усиливая жгучую боль. Ойкава начал дёргаться, гнуться в пояснице и позорно всхлипывать. Он даже не понял, когда заплакал. Всего было слишком много. Хлесткий звук удара, вспышка колкой боли, жар, облизывающий изнутри и скапливающийся в паху. Из-за кляпа ныли челюсти. Болели плечи и шея из-за неудобной позы, но он даже не подумал, что можно использовать стоп-жест. Он вжимался пахом в Иваизуми, забыв о стыде. Ему было слишком больно. Больно и хорошо. Ойкава позорно плакал, не отрывая лица от простыни, и бесстыдно тёрся крепким членом о своего мучителя.       От сильного шлепка под ягодицей он не сдержался, застонав в голос, чувствуя, что так легче переживать всю эту дикую помесь из ощущений. Ойкава сдавленно, коротко стонал, то настойчивее притираясь к Иваизуми, то пытаясь уйти от него. Иваизуми пришлось с силой надавить ему на поясницу обжигающе горячей ладонью, удерживая на месте, и продолжить пороть, обрушивая на нежную кожу град ударов.       — Ойкава, — чужой голос слышался будто сквозь вату. Иваизуми позвал его несколько раз, прежде чем он отреагировал. Как же это все было мучительно. Невыносимо хорошо. — Разожми кулаки. Хорошо.       Как только Ойкава сделал, что от него требовали, пытка продолжилась. Иваизуми шлепал его по заднице, под ней и по бёдрам. Каждый удар заставлял стонать, ерзать, чтобы хоть как-то справиться с жалящей болью. Ойкава хныкал. Пытался вырваться. Выше вскинуть зад. Но контроль был у Иваизуми, который идеально справлялся с его телом. Он так чувственно, так сладко сжимал горящие огнем ягодицы, мимолётной лаской проходился по коже, а потом снова припечатывал сильным шлепком, что Ойкаву откровенно трясло.       Ощущения наслаивались, как и удары, приходящиеся на одно и то же место и выкручивающие нервы колким, болезненным удовольствием. Ойкава даже не заметил, как подкатило. Он дернулся на очередном ударе, настойчиво вжимаясь членом в бедро, и его начала бить крупная дрожь. Казалось, он кончал бесконечно долго. Тихо постанывая, он импульсами сжимался на пробке, выплескивая все скопившееся напряжение. Оргазм был болезненным, изматывающим. Ойкава долго не мог успокоиться, всхлипывая и беспокойно ерзая. Лишь на задворках сознания он отметил, что Иваизуми возбуждён. Но сейчас на все было наплевать. Он был изнеможён, опустошен. В какой-то момент обмякнув на чужих коленях.       Иваизуми успокаивающе его гладил. Что-то одобряюще говорил, но Ойкава совсем его не слышал, лишь от голоса и интонаций кайфовал. Он с помощью Иваизуми нормально перелег на кровать, растянувшись на животе и опустив руки вдоль тела. Ойкава не помнил, как его развязывали. Как сняли кляп и вытащили пробку. По венам все ещё гуляли боль и жар. Но как же было хорошо.       Иваизуми накинул ему на плечи простынь, а через пару минут ягодиц коснулись прохладные пальцы. Ойкава протестующие простонал, не желая, чтобы его избавляли от этих потрясных ощущений, но сильные ладони продолжили размазывать по коже мазь. Его все ещё потряхивало от переизбытка ощущений. Он заскользил поплывшим взглядом по улегшемуся рядом Иваизуми и послушно придвинулся к нему под бок, прижимаясь к тёплому телу и подставляясь под ладони, успокаивающие поглаживаниями. Ойкава провалился в дрему, а когда пришел в себя, то в комнате уже никого не было. Он перекатился на спину и вскрикнул. Задница дико болела. Даже представить было страшно, как он будет сидеть. Расплывшись в довольной улыбке, он смачно потянулся и осторожно встал. Надеть белье и штаны оказалось настоящим испытанием, но когда Ойкава справился, его затопило довольством. Обувшись и накинув пальто, он выскользнул в коридор и вернулся на первый этаж, где за стойкой сидела Широфуку.       — Ойкава-сан, — она чувственно улыбнулась, проскальзывая по нему изучающим взглядом. — Отлично выглядите.       Ойкава засмеялся. Он и чувствовал себя замечательно. Будто скинул с плеч груз, который носил долгое время.       Оплатив сессию, даже не заморачиваясь из-за суммы, ведь сейчас он готов был всю наличку отдать и обналичить все карты, так хорошо ему было, он пошел на выход.       — Будем рады вас видеть в нашем клубе, Ойкава-сан.       — Обязательно, милая, обязательно.       Покидая «Предел», Ойкава даже предположить не мог, что через несколько дней встретится с Иваизуми в одной из кофеен. Что тот пригласит его выпить, а после они проведут жаркую, полную безумного удовольствия ночь. Что Иваизуми больше его не отпустит, а он даже не попытается уйти, рядом с ним чувствуя себя до неприличия счастливым.