Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Для Куроо являться оплотом благоразумия было странно. Обычно именно он втягивал своих напарников в неприятности, но в этот раз он упирался всеми силами и лапами, чтобы не идти в соседнюю деревню через зачарованный лес. Но Ойкава с Акааши были непреклонны. Им почему-то захотелось идти именно так и никак иначе, хотя сэкономить они смогут всего пару часов времени, а неприятностей нахватаются на пару лет вперёд. И как бы Куроо не переубеждал их, какие бы доводы не приводил, все было без толку. Когда Ойкава и Акааши были заодно — никакая сила не могла их остановить, а Куроо вообще был обычным котооборотнем, куда ему до эльфа и темного мага?       Куроо уже не помнил, сколько времени они провели вместе. Повстречавшись в забытой богом таверне, они больше не расходились. Ойкаву тогда бросила его женщина, устав терпеть постоянные измены и выгнав эльфа-нахлебника из дома. Акааши выперли из школы для магов из-за использования запрещенных заклинаний. Куроо же всегда был бродягой. Перебивался мелкими заработками, ночевал на постоялых дворах или же оборачивался котом и забирался в дома, где и поесть мог, и поспать в тепле и удобстве. С появлением в его жизни Ойкавы и Акааши мало что изменилось. Теперь они втроём бродили по свету, брались за любую работу и спали, где придется.       В этот раз им нужно было отправиться в соседнюю деревню, где уже долгое время жителей терроризировали злобные гномы. Оплата была достойной, и они сразу же согласились. Куроо всегда отлично владел мечом, а когда связался с этими двумя, то стал практически неуязвимым. Акааши накладывал на него заклинания защиты и усиления, Ойкава, хоть и мог пользоваться магией, но предпочитал драться с ним плечом к плечу. А после с лёгкостью лечил незначительные ранения. Из них вышла отличная команда. Но даже таким сильным составом опасно было лезть в зачарованный лес. О нем ходило множество слухов, один страшнее другого. Люди там пропадали, а если возвращались, то уже не в своем уме. Куроо был слишком молод, чтобы глупо погибнуть в этом месте, да и здравым рассудком дорожил, но напарники его даже не слушали. Собирались в дорогу, кладя в сумку лишь самое необходимое. Акааши хотел вернуться в этот трактир, где они уже несколько дней снимали комнату. Куроо с Ойкавой поддержали, кормили здесь хорошо, да и работу всегда подкидывали. А Ойкава не выбирался из кровати хозяйской дочки. Поэтому он горячо поддержал Акааши, что хотел задержаться здесь подольше. Куроо тоже не был против здесь пожить, но вот уверенности в том, что они хотя бы до соседней деревни доберутся — не было. А его товарищи собирались пройти по лесу целых два раза. Даже Акааши, что был самым серьезным, благоразумным из них. Можно было бы сбежать, но Куроо своих не бросал. Погибать, так всей компанией. Именно с такими мыслями он встал рано утром, собираясь в дорогу.       Выглядел лес совсем обычным. Высокие деревья с зелёной листвой. Мелкие зверьки, прыгающие с ветки на ветку или перебегающие от одного куста к другому. Пение птиц. Журчание ручья. Идиллия, если бы Куроо не знал, какие ужасы здесь творятся. Ойкава с Акааши выглядели спокойными, шли чуть впереди, переговариваясь о предстоящем задании. Куроо же был напряжён, взвинчен. Он чуть не шипел на каждый шорох, быстро бегая взглядом по кустам и деревьям. Они шли по лесу уже больше часа, но пока ничего не случилось. Куроо все равно не спешил расслабляться. Обернувшийся через плечо Ойкава тихо засмеялся, чуть притормаживая и дожидаясь его.       — Ты такой милый, когда напуган. Если так страшно, то можешь обернуться котом, и я понесу тебя за пазухой, — ядовитые нотки задевали самолюбие. Куроо широко оскалился, демонстрируя заострённые клыки и суженные зрачки, и в тон Ойкаве ответил:       — Что ты? Я же изваляю твои дорогие одежды в шерсти, и ни одна барышня на тебя не глянет больше.       Ойкава фыркнул, надменно на него посмотрев.       — Я прекрасен в любом виде. Даже если я твою тушку на шею повешу — буду неотразим.       Куроо не успел ничего ответить, потянул носом, улавливая сладковатый аромат, что с каждым мгновением становился сильнее, насыщеннее. Глянув на своих спутников, что удивлённо на него смотрели, он быстро достал платок и закрыл им рот и нос, стараясь не дышать.       — Вы не чувствуете? — приглушённо проговорив, ощущая, что запах пробивается даже через платок, впитывается телом через поры, он забегал взглядом по окружающему пространству.       — О чем ты, Куроо? — Ойкава выглядел спокойным, он совсем не улавливал этот въедливый запах, дурманящий своей слабостью.       — Запах! Здесь чем-то пахнет, — обернувшийся к ним Акааши как-то странно посмотрел и начал приближаться.       Куроо отбросил платок, вдохнув полной грудью. Все равно от него не было толка, а так он раньше от удушья умрет, чем надышится этой гадостью, что чувствовал лишь он.       — Я ничего не чувствую, — Ойкава пожал плечами, переведя взгляд на Акааши, подошедшего к ним. — А ты, Кейджи?       Тот не ответил, только неотрывно смотрел на Куроо, и от запаха, от его взгляда с каждым мгновением становилось жарче. Шумно выдохнув, чувствуя, что ему становится некомфортно в человеческом теле, он попробовал обратиться в кота, но не смог. Вылезли лишь черные уши и хвост.       Вот и началось. Он попал под какие-то чары этого леса. Этим двоим хоть бы что, стоят себе спокойно, наблюдают за ним, как за диковинным зверем. Хотя Акааши тоже выглядел каким-то подозрительным. Он буквально прожигал чернеющим взглядом, как-то незаметно подходя все ближе. Куроо тяжело дышал, чувствуя все нарастающий жар и тяжесть в паху. На висках выступила испарина. Кошачьи уши дергались, как и хвост, прижатый штанами. Он был буквально объят этим запахом, приторной сладостью, осевшим на языке. Куроо повел носом, улавливая свежесть, просачивающуюся сквозь густой, тяжёлый запах, и впечатался всем телом в Акааши, что пах, как горный ручей. Крепко его обняв, он лицом ткнулся ему в шею, жадно втягивая до боли приятный аромат. Он не сгонял дурман, казалось, что стало лишь жарче, но Куроо не мог отлипнуть. Потирался носом о шею, медленно проскальзывал щекой по скуле и невольно притирался членом к паху.       Соображалось с трудом, но, видимо, Акааши тоже попал под чары, если не вырывался. Наоборот, он жался теснее, гладил его за кошачьими ушами и короткими поцелуями касался шеи. Точно сумасшествие. Но так сходить с ума ему нравилось. Особенно не одному. Глянув на Ойкаву, что стоял рядом, он прерывисто выдохнул. Тому было хоть бы что. Эльфы — лесной народ, наверное, с иммунитетом к этим чарам. Но почему тот даже удивлённым не выглядел? Они с Акааши откровенно обжимались, а Ойкава лишь голову набок склонил и смотрел с интересом.       Куроо снова уткнулся носом в шею, жадно втягивая запах Акааши, от которого он становился все беспокойнее. Он жадно гладил Акааши по спине, бёдрам, ягодицам, притирался к нему как ненормальный, и тихо поуркивал. Его так не крыло даже тогда, когда у него наступала весна. А сейчас желание было сильным, нестерпимым. И Акааши делал лишь хуже, невозможно приятно гладя его за ухом и скользя ладонью вдоль позвоночника к основанию хвоста. Куроо аж дергало, когда тонкие пальцы почти задевали хвост, ныряя под ткань штанов. Акааши поцеловал его первым, и Куроо потерялся во времени и пространстве. Он так голодно отвечал на ласку, языком скользя во рту Акааши, что даже не понял, как оказался лежащим на траве. Они вроде бы остановились на тропе среди высоких деревьев, а сейчас оказались на небольшой поляне, с мягкой травой и ласкающими кожу солнечными лучами. Трава щекотала спину, а сверху прижимался чертовски горячий Акааши, что невозможно приятно выцеловывал его шею. Куроо беспорядочно касался его, не помня, как они избавились от рубах. Кожа у Акааши была нежной, как самый дорогой шелк, хотелось по ней пройтись языком. Он скользнул ладонью в темные кудри, сжимая их на затылке и потягивая. Приподнявшись, он широким мазком языка прошёлся по шее, тихо затарахтев. Как же было приятно. Акааши протяжно выдохнул, надавил ему на плечи, обратно вдавливая в траву, и тихо позвал Ойкаву.       Куроо повернул голову вбок, пытаясь взглядом отыскать Ойкаву. Он же был с ними. Черт побери. Он все видел. Будет потом издеваться, ядом заплевывая. Если они, конечно, выберутся из этого леса. Ойкава попался в поле зрения. Он медленно присел на корточки сбоку от них, погладил Акааши по спине, задевая руку Куроо, замершую на пояснице, и коснулся его щеки свободной ладонью. Склонившись, он втянул Куроо в неторопливый, чувственный поцелуй, осторожно вытягиваясь на траве, плотно вжимаясь в его тело.       Куроо плавился. Дурман лишь усиливался. Как и возбуждение, пока ещё лёгкой пульсацией отдающееся в паху. Акааши, сидящий у него на бедрах, медленно, распаляюще выцеловывал его шею и плечи. Одной ладонью гладил его по боку, беспокойно при этом ерзая. Ойкава, лежащий рядом, не отрывался от губ Куроо, целуя, целуя, целуя. Голова кружилась от переизбытка ощущений, но хотелось ещё и ещё.       Куроо гладил Акааши по обнаженным ягодицам, натыкаясь на руку Ойкавы, и стискивал каштановые пряди, не давая прервать умопомрачительный поцелуй. Ойкава укусил его за губу и отстранился, довольно улыбаясь и облизываясь. Он глянул на Акааши, что смотрел на них обоих затопленными чернотой глазами, и тихо, чуть слышно постанывал. Куроо шумно выдохнул. Поплывшим взглядом смотря на этих двоих, что потянулись друг к другу и начали целоваться, он не сдержал урчащего стона. Сместил немного ладонь на ягодице Акааши, желая коснуться его ещё интимнее, ещё откровеннее, и наткнулся на ладонь Ойкавы. Тот уже вставил пальцы в разгоряченное, так приятно прижимающееся тело, и слегка двигал ими. Куроо накрыл чужую ладонь, надавил немного на нее, слыша более чувственный, хоть и приглушённый поцелуем стон. Он слегка вскинул бедра, притираясь к Акааши, и поцеловал его в обнаженное плечо, после чуть изгибаясь и касаясь долгим поцелуем шеи Ойкавы. Те продолжали целоваться, сводя слишком красивым зрелищем с ума. Куроо подсунул одну руку под бок Ойкавы, прижимая его ещё ближе, цепляясь пальцами за ткань рубахи. Ойкава, в отличие от них с Акааши, был полностью одет. Это не нравилось. Освобожденным из штанов хвостом Куроо скользнул по внутренней стороне бедра Акааши, который ощутимо задрожал и теснее вжался пахом в пах, притираясь крепким членом к нему. Медленно его гладя, кайфуя от ответной реакции, он слегка покусывал Ойкаву за заостренное ухо, ладонь запустив в его штаны, и сжал упругую ягодицу. Поцелуй прервался. Акааши оперся ладонями на его живот и сел, снова плавно притираясь промежностью к члену, Ойкава же втянул его в очередной потрясающий поцелуй. Куроо ощущал на чужих губах вкус Акааши, переплетённый со вкусом Ойкавы, и не мог с ним нацеловаться. Он протяжно простонал и распахнул глаза, искоса смотря на Акааши, что медленно опускался на его член. Хвост заметался по траве. Куроо ладонью сжал бедро Акааши, чувствуя, как тот сжимается на его члене, и сам подался к нему бедрами, входя до конца. Акааши застонал. Ойкава повел бедрами, притираясь членом к колену Акааши. Это было потрясающе. Под какое бы заклятие они не попали, Куроо готов был благодарить всех богов или демонов за такой подарок.       Ойкава отстранился, поцеловал его в щеку, провел языком по скуле и начал долгими, влажными поцелуями обласкивать шею. Куроо смотрел на Акааши, что был нереально красив. Он плавно двигал бедрами, позволяя в полной мере ощутить тесноту и жар тела, и гладил Куроо по животу и груди. Акааши прикрыл свои невозможные глаза, когда Ойкава накрыл его член ладонью, в темп с движениями Акааши лаская его. Куроо сильнее сжал ягодицу Ойкавы, надавливая, желая ощутить его ещё ближе к себе, а после проскользил одним пальцем по промежности, задевая нежную кожу тугого кольца мышц. Ойкава предупреждающе укусил его за шею, чем разогнал мурашки по спине, и чуть завозился. Спустив с себя штаны, он вернулся в прежнее положение, возвращая ладонь на член Акааши. Куроо толкнулся бедрами в тугое нутро, подстегивая Акааши двигаться быстрее, и начал гладить его по торсу, задевая соски. Реакция была потрясающая. Акааши сжимался сильнее, двигался резче, насаживаясь на его член и толкаясь своим в ладонь Ойкавы.       Куроо расплылся в довольной улыбке. Осторожно подобрался хвостом к Ойкаве, сначала пройдясь им по бедру, а после скользнул между ног, касаясь члена. Ойкава задышал быстрее, не поднимая лица и щекоча кожу горячим, сбивчивым дыханием. Пользуясь моментом, пока тот ловил удовольствие, настойчивее толкаясь членом в пушистое кольцо, Куроо вставил один палец, туго вошедший на сухую. Ойкава лишь чуть дернулся, но не стал противиться. Хотелось быть с ним, с ними двумя, единым целым. Куроо трахал Ойкаву пальцем, проталкивая его глубже, настойчивее, пока не ощутил, что тот слегка расслабился. И лишь тогда вставил второй, продолжая ласкать его член хвостом. Акааши он непрестанно гладил, сжимал его бок, бедро, ягодицу, шел навстречу его толчкам и смотрел на него поплывшим взглядом. Его буквально раздирало ощущениями. Было очень хорошо, очень приятно. Но мало. Он не мог насытиться этой близостью. Хотелось больше поцелуев, прикосновений, взглядов, движений. Куроо стал резче толкаться пальцами в тугой зад Ойкавы, быстрее скользя по его члену хвостом, и сильнее вскидывал бедра, жадно вбиваясь в Акааши. Ойкава с Акааши стонали почти в один голос, заставляя его беспрерывно урчать, от чего вибрации расходились по всему телу.       Акааши первым задрожал. До боли впился пальцами в его живот и ещё резче стал насаживаться на его член, коротко при этом постанывая. Он ощутил, как Акааши сильнее сжался на члене, а после на живот с пальцев Ойкавы закапала сперма. Куроо накрыло следом. Он с силой вскинул бедра, вжимаясь пахом в зад, и хрипло простонал, кончая. Акааши завалился сверху, скользнул ладонью к Ойкаве, потесняя хвост Куроо и быстро доводя Ойкаву до оргазма. Куроо чувствовал, как вокруг его пальцев сокращаются мышцы, и попеременно целовал в висок то одного, то другого. Они оба утыкались ему в шею, не давая успокоиться, щекоча кожу горячим, сбивчивым дыханием. И это были волшебные ощущения.       Куроо медленно открыл глаза, чувствуя себя приятно уставшим. Все так же ярко светило солнце, пели птицы и по веткам прыгали белки. Вот только рядом не было ни Акааши, ни Ойкавы, которые так восхитительно горячо прижимались к нему, пока он не уснул. Медленно сев, он отметил, что полностью одет, а уши и хвост пропали. Того странного запаха он больше не ощущал. Выветрился? Нужно было спросить у напарников, что это вообще было. Те в магии были сильны, могли пояснить, что произошло. А ещё им бы не помешало обсудить произошедшее, определенно понравившееся всем троим.       Ойкава с Акааши нашлись в паре метров от него. Они мирно беседовали, сидя на поваленном дереве. Оба выглядели обычно, будто бы не они совсем недавно утопили его в удовольствии. Акааши первым заметил, что Куроо больше не спит. Поднялся и быстро подошёл, присаживаясь рядом с ним на корточки.       — Куроо, ты как?       Куроо расплылся в довольной улыбке, совсем иначе посмотрев на напарника. И как он только мог игнорировать, что тот очень красив? Притягателен. Снова захотелось прикоснуться, погладить по темным кудрям, надавить на затылок и притянуть к себе для долгого поцелуя. Но он и дернуться не успел, с другой стороны присел Ойкава.       — Ну и напугал ты нас. Совсем от страха помешался.       — Мм, напугал?       Они не выглядели испуганными, когда зажимали его и зацеловывали до умопомрачения. Куроо чуть нахмурился, немного теряясь в чужом поведении.       — Да, Куроо. Ты сначала странно себя вел, а потом упал на землю.       Ну да, сначала он пытался не вдыхать этот запах, потом полез к Акааши, и уже после всего его разложили на траве. Но что-то в поведении и словах напарников его настораживало. Те были совсем обычными, будто совсем недавно они не разделили удовольствие на троих.       — А вы? — он не стал уточнять, просто спросил, что делали они.       — А мы с Ойкавой перетянули тебя на поляну. Здесь мягче лежать.       — Пытались привести тебя в чувства, но ничего не вышло, — Ойкава развел руками, но смотрел с хитринкой. Этот взгляд шел вразрез со словами. Куроо глянул на Акааши, но тот никак не изменился в лице.       — Хотите сказать, что я все это время просто провалялся в отрубе? — неверяще прошептав, он закрыл ладонями лицо и тихо взвыл, когда Акааши коротко кивнул. Боги, какой позор. Что только ему примерещились? Стыдно, стало чертовски стыдно. И как теперь смотреть на Акааши и Ойкаву?       — Ладно, хватит убиваться. Ну, испугался до обморока, с кем не бывает? — насмешливые слова Ойкавы взбесили. Куроо убрал ладони от лица и еле сдержался, чтобы не зашипеть на этого ушастого гада.       — Я не испугался, я уловил какой-то тяжёлый, приторно-сладкий запах, придурок.       Ойкава засмеялся, поднимаясь на ноги.       — Огрызается, значит, он в порядке. Нам нужно торопиться.       — Ничего я не в порядке, у меня галлюцинации были. И почему вы не ощутили этот запах?       Акааши пожал плечами и тоже встал, протягивая Куроо руку для помощи. Приняв ее, он почувствовал, что его будто током пробило. По телу прошлась лёгкая дрожь, отзываясь приятным томлением в паху. Как же теперь он сможет прикасаться к Акааши, не вспоминая о своем сне? Отняв руку, Куроо отвернулся, оправляя на себе одежду и поспешно уходя вперёд.       Двумя днями ранее.       Воспользовавшись тем, что Куроо ушел к хозяину таверны, оплачивать их комнату, Ойкава подсел к Акааши. Тот читал очередную книгу заклинаний, добытую ими на одном из заданий. Он долго не обращал внимания на него, но Ойкава продолжал смотреть, тонко при этом улыбаясь. Акааши все же не выдержал. Закрыл книгу и поднял на него взгляд.       — Что такое, Ойкава?       — Ох, я боялся, что ты уже не спросишь, — не получив никакой реакции, Ойкава прекратил ерничать, сразу переходя к делу. — Я вижу, как ты смотришь на Куроо. Удивительно, что он сам этого не заметил. И у меня есть идея, как помочь развитию ваших отношений.       Ойкава замолчал, выжидательно смотря, но Акааши не изменился в лице. Даже не покраснел. Восхищаясь его выдержкой, Ойкава решил сразу выложить все карты, понимая, что не дождется никаких необычных реакций.       — Нам подкинули задание. Нужно будет идти в соседнюю деревню. На нашем пути будет зачарованный лес. Его можно обойти, но мы пойдем через него, — взгляд Акааши еле уловимо изменился, стал более живым. Ойкава понял, он на верном пути. — Лес самый обычный на самом деле. Но Куроо об этом знать не обязательно. С помощью твоей магии мы подтолкнем его в верном направлении. Я уверен, он просто никогда не рассматривал тебя в таком ключе.       — Какая твоя выгода, Ойкава?       Ойкава довольно улыбнулся, подаваясь чуть ближе и понижая голос, добавляя вкрадчивых ноток:       — А мне всегда была интересна близость с мужчиной, но вокруг одни мужланы и чурбаны неотёсанные. А ты очень привлекательный, Акааши. Куроо тоже ничего, но я не претендую. Просто эксперимент. Я потом отойду в сторону.       Акааши долгое время молчал, прожигая его тяжёлым взглядом, но все же сдался.       — У тебя же есть план? Рассказывай.       Ойкава ещё шире улыбнулся и подсел ближе, делясь подробным планом действий. Со способностями Акааши провернуть все это не составит ни малейшего труда. А Куроо увидит их с другой стороны, что позволит Акааши заполучить его себе. Ойкава же, как и сказал, отойдет в сторону, удовлетворив свое любопытство. Он был уверен — у них все получится. А Ойкава редко ошибался, очень редко.