Пидоры в Волейболе. Челлендж 2020

      Кенма не помнил, с чего все началось, был тогда слишком маленьким. Но мама рассказывала ему, что он сражался с громадной анакондой и победил ее. Кенма верил в эту героическую сказку до десяти лет, а потом узнал, что в Японии такие змеи не водятся. А если бы и водились, он бы точно не справился со здоровым чудищем. В слова мамы верить он перестал, но боязнь змей никуда не делась. Кенма боялся их до трясущихся рук и лихорадочно заходящегося сердца. Стоило увидеть даже самого маленького ужа, как на коже выступал холодный пот. Куроо, который первое время не знал о фобии Кенмы, частенько тягал безобидных ужей, с восторгом рассказывая о пойманной рептилии. Но вскоре понял, что у друга не простой страх, который с лёгкостью можно перебороть, и перестал звать Кенму к водоёмам, где чаще всего можно было встретить ужей.       С возрастом фобия не проходила. Дрожью пробирало даже от рисунка или фотографии змей. Это злило, но Кенма ничего не мог сделать. Он не рассказывал родителям, считая себя слишком взрослым для таких страхов. Знал только Куроо, как ни странно, серьезно отнесшийся к этой проблеме. Даже предложил к психологу сходить, но Кенма категорически отказался идти, не собираясь позволять лазить в своей черепушке. Он избегал мест возможного обитания змей, не смотрел ужастики и жил относительно спокойно, пока не начал зарабатывать стримом. Ему присылали разнообразные игры, которые Кенма проходил в онлайн-трансляции. Чаще всего это были хорроры и фэнтези, где ползущих гадин было навалом. Дрожь, учащенное дыхание и зашкаливающий пульс мешали вести трансляцию. Кенме позорно хотелось выключить игру и перетряхнуть плечами, чтобы скинуть с себя колкие мурашки. Когда графика в игре была на высшем уровне, Кенме казалось, что шипящие змеи вьются не у ног его героя, а ползают по его телу, от чего он чуть не задыхался и ставил игру на паузу, своим поклонникам сообщая о перерыве. Включал музыку, отходил от компьютера и старался прийти в норму, глубоко и размеренно дыша. Этот чертов страх мешал. Очень.       Куроо, ботаник несчастный, где-то вычитал, что такие страхи лечат шокотерапией. Но не стал предлагать сходить в серпентарий, прекрасно понимая, что друга пришлось бы откачивать. Куроо подкинул другую идею — набить на руке татуировку змеи, обосновав это тем, что если это станет частью Кенмы, если он это будет видеть каждый день, то это должно помочь привыкнуть. Кенма сначала отмахнулся от мысли, что на его теле будет такая дрянь, но после очередной вынужденной паузы во время стрима — передумал. Хорошенько обдумал слова Куроо, взвесил все за и против — и решился. Тем более, что он в любой момент мог свести татуировку, если станет нестерпимо.       Куроо пообещал найти хорошего мастера и вместо Кенмы, которому совсем не улыбалось искать эскиз, подобрать красивый рисунок. Кенма доверял другу. Каким бы иногда придурком тот ни был, но в этом вопросе всегда оставался серьезным и искренне пытался помочь. Куроо позвонил ему на следующий же день, бодро сообщив, что знает крутого мастера, который сам рисует шикарные эскизы татуировок. Кенма почему-то был уверен, что этот мастер — очередной друг Куроо, казалось, имевшего связи по всему Токио. Противиться не было смысла. Он сообщил дни и время, когда будет свободен, и попросил записать его к этому чудо-татуировщику.       Куроо договорился на пятницу, когда у Кенмы днём не было стримов, а у мастера было свободное время после обеда. У Кенмы оставалось три дня, чтобы морально подготовиться. Он не боялся боли, но вот от мыслей, что на его теле появится змея, бросало в дрожь. Хотелось верить, что он переживет сеанс, позорно не грохнувшись в обморок. Куроо хотел пойти с ним, но Кенма не разрешил, не желая быть высмеянным, если что-то пойдет не так. Тот, конечно, поможет. Но потом ещё долго будет вспоминать о провале. Поэтому Куроо было строго-настрого запрещено приближаться к салону в пятницу. Повозмущавшись, Куроо все же согласился и скинул адрес, после прислав ещё несколько сообщений, обвиняя Кенму в жестокости и отсутствии души. Сохранив адрес, Кенма заигнорил остальные смски Куроо, зная, что тот уже на следующий день забудет об обиде.       Кенма думал, что салон будет где-то в закоулках окраины Токио, но оказалось, что он располагался почти в центре на одной из оживленных улиц. Татуировки в Японии все ещё не приветствовались, но люди уже более спокойно относились ко всевозможным рисункам на коже, не видя в каждом встречном якудза. Возможно, что в этом салоне даже мафиози себе что-то набивали, если лавочку до сих пор не прикрыли и не отжали помещение под что-то более прибыльное.       Кенма приехал раньше назначенного времени и сидел в машине, успокаиваясь за одной из игр, где точно на него не выскочит змея. Игра была интересной, яркой, но успокоиться никак не получалось. Кенма из раза в раз проигрывал, мыслями уже находясь в салоне, где ему какой-то левый чувак будет вбивать под кожу чернильную рептилию. Невольно вздрогнув, он отложил приставку, прикрывая глаза и шумно вздыхая. Личный водитель ничего не говорил, не вмешивался, зная, что Кенма не любитель поболтать. Хотя сейчас он бы не отказался послушать кого-нибудь в очередной попытке отвлечься.       Он выбрался из машины за пять минут до назначенного времени. Пересёк тротуар и взялся за ручку входной двери, стараясь не обращать внимание на с ума сходящее сердце, которому стало тесно в груди. Кенма резко распахнул дверь и шагнул вовнутрь, чтобы не передумать. На него сразу же налетел ураган.       — Привет, ты Кенма, да?       Чуть отодвинувшись, вжавшись спиной в дверь, он во все глаза смотрел на здорового парня, ярко ему улыбающегося. Ожидая ответа, тот склонил голову набок, жадно смотря на него желтыми глазами. Кенма коротко кивнул, сжимаясь под таким пристальным вниманием, и опустил взгляд, проходясь им по накаченному торсу, обтянутому лишь черной майкой. Широкие плечи, мощные руки, рельефные грудь и живот. Было на что посмотреть. А ещё татуировки. Вся открытая кожа была покрыта рисунками. Но Кенма лишь вскользь глянул, считая невежливым так откровенно пялиться. А вот здоровяк продолжал на него откровенно смотреть, нервируя. Глянув в глаза, Кенма снова перевел взгляд, цепляясь им за штангу в брови, за пробитое в нескольких местах ухо и сумасшедшую прическу выбеленных волос.       — Проходи, не бойся, — хохотнув, тот хлопнул его по плечу и указал рукой вглубь небольшого, но светлого помещения. По чистоте и стерильности это больше напоминало стоматологический кабинет. Кенма представлял все иначе. — Я ждал тебя. Сегодня всю ночь не спал, пытался придумать крутой эскиз. Я Бокуто Котаро, кстати.       Кенма не поспевал обрабатывать информацию и следить за происходящим. Бокуто сеял в его размеренной жизни хаос. Схватил его за руку, не до боли, но настойчиво сжал ладонь, и потянул к столу, на котором было разбросанно бесчисленное количество листов, изрисованных змеями.       — Куроо сказал, что ты хочешь татуху со змеёй, и я все пытался придумать что-то оригинальное, — Бокуто продолжал быстро, взволнованно говорить, не сразу заметив, как сбилось дыхание у его клиента. Змеи были так хорошо нарисованы, что казалось, они сейчас начнут ползать по столу, переплетаясь скользкими телами. — Я просто обязан набить лучшую татуировку близкому другу моего бро. Поэтому… Кенма, все хорошо?       Бокуто повернулся к нему, наконец заметив, что что-то не так.       — Хэй, — загородив массивной фигурой стол, становясь напротив, так и не выпустив его руки, он резко переменился, становясь серьезным. — Тебе не обязательно делать татуировку. Если ты проспорил этому засранцу или ещё кому, то только скажи — и я разберусь с ним.       Кенма поднял взгляд, глубоко вдыхая и стараясь так откровенно не трястись. Он смотрел на Бокуто, понимая, что тот говорит искренне. Что реально готов заступиться за совсем незнакомого человека. Качнув головой, Кенма склонил голову, прячась за волосами, и сильнее сжал горячую ладонь, находя в этом поддержку.       — Мне нужно это, — сказав чуть слышно, он украдкой глянул на Бокуто, не отводящего от него взгляда.       — Зачем? Это должно удовольствие приносить, а ты трясешься весь. Прости, но я не буду бить тебе татуировку.       Бокуто виновато улыбнулся и отвёл глаза. У Кенмы быстрее забилось сердце. Казалось, что его лишали последнего шанса избавиться от фобии. Вырвав руку, он схватил Бокуто за плечи и чуть встряхнул, обращая на себя внимание, чтобы в следующий миг тихо, но быстро проговорить:       — Мне нужно это. Правда. Я не боюсь боли, я боюсь змей. И хочу избавиться от страха, постоянно видя перед собой змею, что станет частью меня.       — О… — Бокуто растерянно заморгал, явно не ожидая такого напора, а потом ярко улыбнулся. — О! Это как в одной передаче было, где людей помещали в комнату, полную того, чего они боялись. Одну девушку положили в ванную и засыпали ее жуками.       Кенму всего передернуло. Шокотерапия. Он ей тоже воспользуется, но на минималке.       — Да, типа того. Поможешь мне, Бокуто?       Тот широко улыбнулся, накрыл его ладони своими и слегка поджал пальцы.       — Можешь на меня положиться. Я набью тебе самую красивую, совсем не страшную змею.       Кенма слегка улыбнулся и осторожно отнял руки, чуть отступая, только сейчас заметив, что почти прижимался к Бокуто. Бокуто стал вторым человеком, узнавшим о его фобии. Не поднял на смех, не смотрел свысока. Проникся и искренне хотел помочь, что было видно по ярким глазам, взгляд которых ощущался почти физически.       — Я думал, что ты выберешь из предложенных мною вариантов, но давай я сам? — Бокуто отвернулся к столу, зашелестев бумагой, явно пытаясь откопать какой-то определенный рисунок. Кенма смотрел на широкую спину, за которой, казалось, ничего не будет страшно. Поджав губы, беззвучно ругая себя за такие мысли, он заскользил взглядом по светлой коже, забитой татуировками. На спине были крылья. Большие, потрясающе прорисованные. И хоть майка скрывала большую часть рисунка, но Кенма видел достаточно, чтобы представить полный рисунок. Скорее всего, там птица, красивая, величавая, раскинувшая крылья. Он поднял руку, заворожённый татуировкой, и уже собрался подцепить майку и потянуть ее вверх, как Бокуто резко обернулся.       — Ох, — опустив руку, сразу же спрятав обе ладони в карманы худи, Кенма склонил голову, надеясь, что плеснувшая в лицо краска только ощущается так ярко.       — Мм, ты хотел посмотреть татуху? — бодро проговорив, Бокуто даже не стал ждать ответа, откинул листок и обратно отвернулся, проворно стягивая до шеи майку, открывая обзор на хищно смотрящего филина. Кенма шумно вздохнул, во все глаза глядя на шикарный рисунок. Бокуто даже плечами повел, тихо при этом засмеявшись.       — Красиво, как живая.       — А то! Это мне друг набил, настоящий талантище. Но и я хорош. Правда, Кенма.       Кенма слабо улыбнулся, чувствуя, как рядом с Бокуто расслабляется. Тот был таким живым, подвижным, шумным. Но не раздражал, наоборот, успокаивал идущим от него теплом.       — Спасибо, можешь одеться.       — Окей, — быстро опустив майку, тот снова повернулся к нему, широко улыбнувшись. — Я выбрал змею. Посмотришь или уже после?       — Давай потом.       Бокуто активно закивал, явно довольный, что ему доверились, и повел Кенму к креслу.       — Устраивайся удобнее. Работы часа на три. Кофе, чай?       — Нет, спасибо.       Кенма не представлял, как он высидит три часа и ни разу не глянет на свою руку, где Бокуто будет набивать самый большой его страх. Это оказалось проще простого. Он весь сеанс не сводил взгляда с Бокуто. С его подвижного лица, на котором молниеносно сменялись эмоции. Тот что-то бодро рассказывал, не отвлекаясь от работы. И его голос обволакивал, отгораживал от лёгкой боли. Кенма даже не заметил, как начал улыбаться, чувствуя расползающееся под кожей тепло. Он спрашивал о каждой доступной его взгляду татуировке, в ответ получая целый рассказ, сопровождающийся громким хохотом. Цветок на шее был первой татуировкой, сделанной ещё в старшей школе. На спор. Но именно после этого он решил посвятить свою жизнь этому делу. Постоянно рисовал эскизы, набивал руку сначала на бумаге, а потом взялся за собственное тело. Бокуто рассказал, что у него все ноги забиты всевозможными рисунками. Самые первые, не очень удачные, он потом сам перебивал. Но гордился каждой своей работой, вложив в них душу.       Кенма испытывал не присущее ему восхищение, смотря на Бокуто, который отвлекал его разговорами. И даже не заметил, как прошло три часа. Бокуто вскинул взгляд, широко улыбнулся и провел по рисунку салфеткой, убирая кровь и лишнюю краску.       — Готово. И это очень круто, Кенма. Давай, посмотри.       Быстро стянув перчатки, Бокуто сжал его ладонь, поддерживая, и выжидательно уставился на него. Кенма кивнул, нервно сглотнул и опустил взгляд, сразу же дернувшись. У него на руке была змея. Живая, мать ее, змея. Жадными, короткими вдохами глотая воздух, Кенма не мог отвести взгляда, смотря на рептилию. Та от каждого его вдоха перекатывалась на коже.       — Тише-тише, Кенма. Хэй, ты можешь ей управлять. Смотри, — Бокуто осторожно приподнял его руку, поддерживая под локоть и за запястье. Заставил чуть пошевелить, от чего рисунок ожил. А потом зафиксировал руку, оставляя татуировку статичной. — Часть тебя, Кенма. И только тебе она подчиняется.       Вслушиваясь в приятный голос, Кенма даже не заметил, как успокоился, завороженно смотря на рисунок. Бокуто его отпустил, позволяя самостоятельно двигать рукой. Он сделал ей волну, поражаясь реалистичности рисунка. Казалось, змея сейчас зашипит и поползет дальше. Стечет с предплечья на кисть и сползёт на пол с кончиков пальцев.       — Красиво, — тихо сказав, Кенма посмотрел на Бокуто, который не отводил взгляда от его лица.       — Да, очень красиво.       Почему-то покраснев, Бокуто быстро отвернулся, начиная собирая инструменты. Он быстро говорил, рассказывая, как нужно ухаживать за татуировкой, а Кенма понять не мог, что за странная атмосфера повисла между ними. Стало неловко. Судя по всему, не одному ему. Бокуто вернулся, но в глаза больше не смотрел. Покрыл татуировку пленкой и помог раскатать рукав худи, скатанный к плечу.       — Сколько с меня?       — А? Не, это подарок.       Кенма нахмурился, серьёзно смотря на замявшегося Бокуто, который слишком явно избегал его взгляда.       — Бокуто, — тихо, но строго позвав, Кенма встал с кресла, подходя ближе и неотрывно глядя в глаза, ожидая, когда на него обратят внимания.       — Ксо! — вцепившись пальцами в и без того торчащие волосы, Бокуто потянул их и виновато посмотрел. — Я все равно все на донаты спущу. Люблю смотреть, как ты стримишь.       Такого он точно не ожидал. Кенма знал, что у него есть фанаты, но впервые встретил такого необычного. Слишком яркого, позитивного, доброго. Замечательного. Шумно вздохнув, понимая, что запал с первого же взгляда, он так же строго проговорил:       — Тогда позволь угостить тебя ужином.       Бокуто загорелся как рождественская ёлка. Активно закивал, широко улыбаясь и открыто смотря на него. Так было гораздо лучше, чем когда тот пытался спрятать взгляд.       — Круто, с удовольствием. Я мигом соберусь и пойдем, Окей?       — Хорошо, — тонко улыбнувшись, смотря на этого великовозрастного ребенка, Кенма понял, что избавился от плохого и приобрел что-то очень хорошее, замечательное.       Интуиция подсказывала, что после одного ужина Бокуто никуда не денется. Да и теперь захотелось татуировку на вторую руку, а кому, как не Бокуто, доверить это?