***
Хагрид привлекает слишком много внимания: Пока мы шли к станции, и жители города постоянно оглядывались и перешептываются между собой, недоуменно провожая взглядом чудаковатую пару. Хагрид выделяется среди людей даже больше своим поведением, чем внешним видом, ведя себя как ребенок, тыча пальцем во все что видит. Без внимания великана не остались ни машины, ни проезжающие велосипедисты, и, тем более, ни витрины с выставленными на продажу телевизорами последних моделей, и даже обычные люди в цветных одеждах произвели на него впечатление, что, вполне оправдано для летней жары, оголяли ноги и животы. В какой пещере живут волшебники, раз их удивляют даже простые вещи? Хотя, меня это не очень беспокоит — ведь теперь мне выпала возможность узнать для себя что-то новое. Через пять минут, как мы дошли до станции, пришел поезд до Лондона. Билеты покупал я, попутно объясняя «что к чему» Хагриду. В поезде он начал что-то себе вязать, а я просто уставился в окно. — Ты уже посмотрел список предметов, что нужно приобрести? — он отвлек меня от лицезрения вспаханных полей. — Да. Я еще раз прошелся взглядом по короткому списку, что был приложен к письму из Хогвартса. Котлы, мантии, остроконечные шляпы… И почему это все должно быть настолько вычурно? Жабы в качестве домашнего животного… Мда, чувство, что меня дурят, как какого-то ребенка попавшего в сказку, не отпускало меня даже когда мы прошли в какой-то бар, которого не замечали обычные люди, и я смог наблюдать за всем этим безобразием воочию. «Дырявый Котел» было подходящим названием для этого захудалого заведения, где собрались разношерстные люди, большинство которых были похожи на каких-то бродяг, закутанных в свободное тряпье несочетающихся цветов. У кого-то и вовсе свисали странные ожерелья с костями, подозрительно похожие на фаланги детских пальцев. Но да, они все подходили под шаблонное представление о волшебниках, со всеми этими остроконечными шляпами (к слову, не все их носили), мантиями и волшебными палочками. Благодаря которым заказанные блюда подлетали к столикам и сами себя сервировали. Несмотря на многочисленность посетителей, было слишком тихо, словно с нашим приходом кто-то вырубил рубильник, обрывающий все звуки и заставляющий обратить все внимание на вошедших. Кто-то тут же начал улыбаться, узнавая великана, замахав руками в знак приветствия. — Что, как обычно, Хагрид? — спросил его старик за барной стойкой, возвращая живую атмосферу заведению с бряцанием посуды и шумом переговаривающихся посетителей. — Да не, не могу Том, у меня тут дельце для Хогвартса есть, — сказав это, он положил свою огроменную руку мне на плечо. Я тут же вывернулся из-под нее, передернув плечами — не люблю прикосновения, особенно малознакомых людей. — Господи всемогущий, — произнес бармен, пристально на меня посмотрев. — Неужели это тот самый… — охнул он. В зале снова воцарилась тишина. — Благослови мою душу! О, Гарри Поттер… Это… это такая честь для меня! — он шустро обогнул стойку, тут же хватаясь за мою руку и начал ее трясти как полоумный. — С возвращением, мистер Поттер, с возвращением! — сказал со слезами на глазах. Я с силой вырвал руку из захвата, не оценив такое рвение. Но, похоже, никто не понял, что мне претит излишнее внимание. И они, ведомые примером, тоже решили «принести дань уважения к Герою», со всем гиперболизированным восторгом и этими тошнотворными похлопываниями, объятиями и пожиманиями рук. — Дорис Крокфорд, мистер Поттер, не могу поверить, что мы наконец встретились. — Я так горжусь нашей встречей, мистер Поттер, я просто так горжусь. — Всегда хотел пожать вам руку — я весь трепещу от восторга. — Очень рад, мистер Поттер, просто не могу вам передать, на сколько. Меня зовут Диггл, Дедалус Диггл. Я еле сдерживался от того, чтоб не послать эту толпу куда подальше и не ухать на ближайшей электричке в Литтл Уингинг. Самое отвратное, что некоторых их них я даже видел когда-то, считая психопатами, всецело разделяя точку зрения своей тети. О Ками-сама, дай мне сил! Как же я ненавижу толпы фанатов. Они даже хуже визжащих девчонок — те хотя бы не позволяли себе приближаться ближе, чем на три шага, и уж тем более касаться столь наглым образом! — Знакомься, Гарри — профессор Квирелл! — представил Хагрид болезненного на вид молодого человека, протиснувшегося через обезумевшую толпу. — Профессор Квирелл твой будущий преподаватель, один из. — П-поттер! Н-не м-м-могу пе-пе-редать, нас-скольк-ко я р-рад нашей в-вс-стрече. — проблеял он с заиканием. Что-ж, доверия этот человек точно не вызывает, но хоть от тактильных приветствий меня избавил, да и другие люди начали расходиться. — И что вы преподаете, профессор Квирелл? — поинтересовался я, в душе надеясь, что это не будет чем-то серьезным. — З-защиту от т-темных ис-скус-с-ств, — прозвучал разочаровывающий ответ. Да еще, судя по всему, ему самому не нравиться эта должность. — Н-но в-вам же эт-то и н-не н-н-нужно, т-так в-ведь, м-м-мистер П-поттер? — он издал звук, похожий на нервный смешок. — Я п-п-предпол-лагаю, вы р-решили прио-обрести н-н-необхо-ходимые в-вещи к ш-школе? М-мне в-вот н-нужна н-но-новая к-книга о в-ва-ампирах. Думается мне, что мне придется в скором времени искать себе нового наставника, если я не хочу зазря потерять время и научиться чему-нибудь стоящему. — Ну все, пора идти Гарри… Нам еще многое надо купить, — наконец решил поставить точку в этой убогой феерии Хагрид. — Ну что, убедился? Я же тебе говорил, что ты известная личность, — совершенно не понимая моего состояния, весело подмигивал мне Хагрид, открывая запасной выход из паба. — Вот даже профессор Квирелл задрожал от знакомства с тобой, хотя… он и раньше трясся, по правде говоря… — Он все время так заикается? — Да. Жаль его… Умнейший человек… Он был в порядке, пока читал свои книжки, но потом взял отпуск на год, чтобы набраться опыта на практике… Говорят, он встретил вампиров в Чернолесье… А еще у него были неприятности с ведьмой какой-то… Вот, с тех пор все изменилось для него: боится своих же учеников, боится своего же предмета… Так, а где же мой зонтик? М-да, еще и вампиры… Похоже, вся та мифическая нечисть, из различных приданий и сказок, существует на самом деле. Конечно, что-то поподробней я смогу узнать только изучая магическую сторону этого мира. Мы подошли к кирпичной стене. Хагрид искал какой-то определенный камень. А затем кирпич, до которого он дотронулся три раза кончиком зонта, отъехал в сторону, и за ним начала расступаться остальная кладка, открывая большой проход через арку. Это надо запомнить — в следующий раз я точно пойду один. Я еще больше волос зачесал себе на лоб, скрывая шрам, надеясь больше не допустить подобных эксцессов, после последовал за Хагридом. Вид предстал на улицу с извилистыми постройками. — Добро пожаловать на Косую аллею! — торжественно объявил Хагрид. Идя по мощенной камнем дороге, я ощущал себя путешественником во времени, попавшим на несколько сотен лет в прошлое, о котором столько читал. Здесь стоял дух старины с этими рыночными лавочками на чистом воздухе, с писанными ручным почерком названиями на деревянных дощечках-вывесках, прикрепленных к фасадам зданий, и спором какой-то бабульки из-за денег за печень дракона… М, атмосферненько… Проходили мы и мимо магазина котлов — из различного материала и любого размера или свойства, и мимо магазина с необычными животными и обычными совами. Встречались магазины, которые торговали совсем уж непонятной хренью, о назначении которых приходилось только гадать. Потом нам попадалась всякая вонючая гадость, похожая на неудачные эксперименты Орочимару… Но и были относительно нормальные вещи, как, например, перья и свитки пергамента для письма, книги и муляжи-имитации планет Солнечной Системы с их спутниками. Но это все потом. Сперва мы должны заглянуть в банк за деньгами. — Гринготтс, — наконец, объявил Хагрид. Это было очень высокое здание из белого мрамора, с гигантскими бронзовыми дверьми. У его подножия нас встретил низкий человек, или его вернее назвать было гоблином, в старинном и, скорее всего, очень дорогом сюртуке. Прочитав стих над дверьми, я лишь хмыкнул и прошел внутрь. Похоже, гоблины любят подчеркивать свое величие, компенсируя свой рост всеми доступными способами. Иначе, я не могу понять, зачем все делать таким большим и длинным, когда те даже ниже моего текущего роста почти на голову? Золото же было по всюду, желая выставить их превосходство их расы — представителей других рас у сотрудников тут не было. Вели они себя очень высокомерно, только подтверждая мои догадки. Пока Хагрид разбирался с счетами, я подмечал общие особенности гоблинов. Если честно, я находил их поистине уродливыми. Их отличала от простых карликов смуглая кожа, вытянутые конечности с заостренными длинными пальцами, широкие «эльфийские» уши, черные глаза без видимых склер, крючковатый нос и острые зубы, как у представителей Киригакуре. Сама обстановка внутреннего помещения походила на канцелярию или ломбард, где представители этой расы скрупулезно отсчитывали или проверяли драгоценные камни или золото, вели какую-то отчетность, работали с другими клиентами. И все это делалось с ярко выраженной чванливостью и пренебрежением к людям, из-за которого создавалось впечатление, что все это большое представление ради подчеркивания своей важности. Не очень приятные личности в общении, как мне показалось. Из диалога Хагрида с одним из них, я вычленил главное — доступ к моему сейфу предоставляется через личный ключ, и, что, кроме денег, мы должны забрать какой-то сверток, о котором ранее упоминал великан. Сопровождать нас к хранилищам должен другой гоблин с именем Крюкохват. И, после его прибытия, мы последовали за ним. В отличии от вычурного Барокко главного зала, все остальные помещения и коридоры напоминали самые ущербные убежища бывшего сенсея, освещением которых служили несколько факелов, прикрепленных к стене. Затем мы подошли к узким рельсам, а Крюкохват свистом подозвал к нам тележку. Еле уместившись, мы покатили по ней на очень большой скорости. Впрочем, ничего особенного в этой поездке не было, кроме мелькнувших подземных озер с водопадами и чего-то напоминающего дракона, выдыхающего пламя. Но разглядеть подробнее не удавалось из-за резких поворотов и скольжения верх-низ. По правде, вместо всего этого я желал услышать, что у меня снова появится возможность бежать с невероятной скоростью. Я жажду битв со скрещенным оружием, хочу снова применять старые техники, шаринган… Но понимал, что те времена ушли безвозвратно. Я сам стал тому виной. Мы остановились у небольшой двери в стене. Хагрид был весь бледный, болезненный, вот кому уж не повезло с вестибулярным аппаратом… Повалил зеленый дым из открытой Крюкохватом двери. Я предусмотрительно отошел и задержал дыхание — кто знает предназначение этого дыма? Когда он рассеялся, я заглянул внутрь. Что ж, у меня, по крайней мере, теперь есть деньги на путешествия! — Это все твое, — радостно сказал Хагрид, указывая рукой на горы монет, всех трех видов. Я в ответ искренне ему улыбнулся. Да, теперь я очень даже рад тебе, гигант, хоть ты и очень наивен и неуклюж. Но благодаря тебе моя жизнь уже успела наполнится красками и надеждой на лучшее будущее, чем мне было предначертано ранее. Да, теперь, я вижу больше перспектив в жизни… Хагрид мне помогал складывать деньги в мешок, попутно объясняя их виды и отношения между собой. Странная система, но мне не должно доставить проблем с подсчетом. — Какой курс галеона к фунтам стерлингам? — обратился я к гоблину. — На данный момент, к четырем целым, девяносто трем сотых. — Теперь нам нужно в хранилище семьсот тринадцать, и можно помедленнее, пожалуйста? — обратился к нему Хагрид. — Тележка едет только с одной скоростью. Прикинув в уме получившуюся сумму в фунтах, я решил добавить еще несколько горстей галеонов с сиклями к себе в карманы — просто на всякий случай, и вышел из хранилища. — Я хочу забрать ключ себе, если позволите, — сказал я присутствующим. — Ты же еще маленький, зачем тебе? Лучше пусть он хранится у Дамблдора, я ему его передам, — насупился Хагрид. — А вдруг мне срочно понадобятся деньги, а вас рядом не будет? — Ох… Ну не знаю… — Ну пожалуйста? — жалостливо, на сколько смог, произнес я. — Ну ладно. Только не растрать все на шоколадных лягушек! — погрозил он пальцем. — Ты же знаешь, я не люблю сладкое, — мило улыбаясь. Как же не привычно было строить из себя ребенка, каким никогда не был, если не считать того периода детства, о котором почти ничего не помню. Хагрид подал знак и Крюкохват отдал мне мой ключ, за что я их горячо поблагодарил, продолжая отыгрывать свою роль. Лишь бы только не переборщить с фальшивыми улыбками, от которых самому тошно. Теперь, мы в основном, направлялись все ниже и ниже. Хоть это не сотни километров, но тоже очень глубоко, даже жарко стало. Мы остановились у двери, без каких-либо отверстий и выступов. Крюкохват открыл ее лишь прикоснувшись пальцем. — Если бы кто-нибудь, кроме гоблина из «Гринготтса», попытался это сделать, его бы засосало через дверь и заперло там, — сказал он с неприятной улыбкой. В итоге в сейфе оказался лишь какой-то сверток с непонятным содержанием. Естественно, Хагрид не ответил, что там — ну хоть из этого сделал тайну, не раскрыв все секреты Хогвартса.***
Выбравшись из Гринготтса, Хагрид отвел меня к магазину «Мадам Малкин», а сам пошел выпить в «Дырявый котел», чтоб прийти в себя после скоростных катаний на тележке. Я вошел в магазин. Там меня встретила миловидная тетка в лиловом облачении. — В Хогвартс поступаем? — сразу же спросила она. — Тогда тебе к нам — у нас как раз еще один клиент подбирает себе форму к школе. Пройдя в глубь магазина, я увидел мальчика моего возраста. Было в нем что-то не обычное, как мне показалось на первый взгляд, что заставило меня всмотреться в детали. У него были тонкие черты лица, серые глаза, похожие на лед на поверхности замершего озера. Его светлые волосы были тщательно зализаны назад, даже блестели от количества геля в них. Еще у него была очень светлая кожа, почти как у меня в прошлом. Скорее всего, это сын местной аристократии — уж очень он хорошо держал спину, пока его мерили. Но тут я заметил в нем не поддельный интерес к моей персоне, заставивший напрочь откинуть промелькнувший интерес. Ксо, надеюсь, он не очередной фанат «Гарри Поттера»! — Привет! — поздоровался он со мной с легкой улыбкой. — Тоже едешь в Хогвартс? Ответом ему послужил кивок, после которого я полностью отвернуться от него. — Это здорово! — радостно произнес он, но еще держась в рамках своего статуса. — Интересно, на какой факультет нас отправят? Скорее всего меня отправят на Слизерин — у меня там вся родня училась. А у тебя? — Не знаю, — спустя долгие минуты моего молчания, пришлось ответить, чтоб он прекратил сверлить меня глазами. — А ты немного тормознутый, да? — он засмеялся. — Не хочу попусту языком молоть, в отличии от некоторых, — я бросил на него короткий презрительный взгляд. — И не планирую заводить друзей, — добавил я холодным тоном. Не хочу больше ни к кому привязываться. Он фыркнул и, надувшись, отвернулся, больше не пытаясь завести разговор. Через минут двадцать вернулся Хагрид. Он весело махал мне через окно. В руках у него были большие сендвичи. Он остался дожидаться меня снаружи, так как не может войти внутрь с едой. Я коротко улыбнулся ему в ответ. Так уж и быть, приму от него еду, как закончу с примерками. Все же не думаю, что он меня отравит, а практически второй день без еды может плохо сказаться на моем растущем организме. Рядом стоящий мальчик лишь хмыкнул на вид Хагрида, но ничего не сказал. — Все готово, — объявила мадам Малкин спустя время, — выбранные модели придут с совой в течении недели. Удивительно, что я закончил раньше, чем тот аристократишка. Хоть я и пришел позже, и заказал, кроме мантий, еще несколько костюмов с белыми рубашками. Перекусив по дороге, мы продолжили наши покупки. По дороге я решил выяснить, что это за еще факультеты в Хогвартсе. — Их всего четыре, — принялся за объяснения Хагрид. — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Про Пуффендуй говорят, что там учатся одни тупицы. В Когтевране наоборот — одни зубрилы. В Гриффиндоре, вот, учатся самые храбрые детишки. А, вот, на Слизерине — одни плохие ребята, даже Сам-Знаешь-Кто там учился, — выдал мне он самое предвзятое мнение о факультетах из возможных. Что-ж, надо будет самому разузнать подробности. Хм, значит, этот Воландеморт тоже учился в Хогвартсе, интересно… Мы вошли в книжный магазин под названием «Флориш и Блоттс». Где, кроме учебников для школы, я купил несколько книг по истории, включая «Краткую историю Хогвартса», что была меньше полной в раз десять, но мне показалось вполне достаточной для общего представления о новом месте. Хотел еще купить пару книг по чарам и заклинаниям, но Хагрид запретил, сказав, что вне стен Хогвартса колдовать запрещено, вплоть до совершеннолетия и это контролируется Министерством — это была не очень приятная новость, что мне показалась довольно глупой. Потом мы пошли покупать остальные вещи из списка, заходя в соответствующие магазины. Зашли в магазин сумок и приобрели чемодан со способностью к расширению, что меня порадовал. Даже если это и не запечатывающий свиток, который почти ничего не весит, все равно удобней, чем тащить за собой тонну вещей. Тем более, что продавец уверял, что данная вещь снижает общий вес содержимого. В аптеке, я вспоминал Орочимару уже в третий раз за сегодняшний день, рассматривая колбы с чем-то мерзким и заспиртованном в физ-растворе. Да и вся атмосфера, в общем-то, напоминала его лаборатории, вызывая новые приступы ностальгии.***
— Так-с, что там у нас осталось? — Хагрид взял в руки школьный список. — Ага, волшебная палочка и… эм… Слушай, я же тебе еще ничего не подарил на день рождения! — Хм? Да не стоит мне ничего дарить. — нахмурился я, пытаясь отказаться. — Как это не стоит? Вот, давай я тебе животное куплю, а? Жабу там… хотя… они уже вышли из моды, не, еще чего в школе засмеют. Кошку? Тоже нет — мне чихать от них охота. Во, а давай сову? Да, самое то. Все детки их любят, да полезные они — письма, там, приносят. Его уже не переубедишь. Поэтому мы потащились в магазин сов. Но кроме всяких птиц, там были еще летучие мыши, а также мелкие мыши и жучки, что служили кормом. Хагрид просто влюбился в белую полярную сову и пытался уговорить взять ее. Меня же привлек черный ворон с красными глазами, очень напоминающий призывных воронов брата. Все, хочу его. Пусть будет напоминанием о том, кто я есть. — О, это очень хорошая птица, — тут же подключился продавец. — При том он еще совсем вороненок, а живут они долго, так что останется с Вами почти на семьдесят лет, если не больше. Они очень умные животные, их даже можно научить говорить. А также самые верные птицы — никого, кроме хозяина не признают, — что ж, он только укрепил мое решение. — Ой, зачем тебе эта темная птица? Он же предвестник плохих событий! — обижено встрял Хагрид. — А также символ мудрости, терпения и силы, — я встал на защиту ворона. Вижу, что я его не убедил, и добавил: — Ты же слышал — он очень верен, хозяину он ничего плохого не сделает, верно? — обратился я к ворону, за что получил его ответное «Кра». — Вот видишь? — улыбнулся, заглядывая в умные глаза. — Ну, не знаю. — Но это же мой день рождения? — проникновенно на него посмотрел, приводя последний аргумент. В итоге он сдался, а я ушел с большой клеткой в которой гордо восседал, пока еще двадцати сантиметровый ворон, с блестящими черными крыльями и острым-крючкообразным клювом. — И как ты его назовешь? — спросил Хагрид. Я посмотрел на ворона и ответил: — Нарекаю тебя Тэнгу — так зовут великих духов-воителей, — что так похожи на завершенную форму Сусаноо. Название, взятое из мифологии, рассказанной мне еще в далеком детстве. В клане о них отзывались, как о защитниках, что незримо охраняли наши земли во времена клановых войн. В свете раскрытия способностей шарингана, это приобрело иные краски. — Неплохо, — ответил Хагрид. — Большое спасибо, Хагрид, — тепло поблагодарил его за подарок. — Да не стоит, — смутился великан, — Я ж как понял, тебя Дурсли не балуют подарками. Но ты ж теперь с нами… вот, теперь все будет иначе. Ну что-ж, а теперь пошли за палочкой в лавку «Оливандера», там тебе такую крутую палочку подберут, обалдеешь!***
Последняя лавка была узкой и убогой. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Семья Олливандер — создатели волшебный палочек с 382 года до н. э.». В грязной витрине виднелась лишь единственная палочка, что лежала на выцветшей пурпурной подушке. Мы вошли внутрь, под звон колокольчика, что доносился в глубины магазина. Само помещение было маленьким и тесным с высокими потолками. Везде были расставлены маленькие коробочки в стеллажах, возвышающихся до самого верха этой комнаты. Больше в этом помещении ничего не было, кроме стула, на который сразу уселся Хагрид, и стойки самого продавца. — Добрый день, — мягким голосом произнес старик, что бесшумно к нам подошел. Хагрид даже слегка испугался его незаметному появлению. Он был достаточно высок и очень стар, его бледные глаза сияли лунным светом в полумраке комнаты. — Добрый, — я спокойно ответил на его приветствие. — Ах да, — сказал мужчина. — Да, конечно. Как я и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. — Это был не вопрос. — У вас точно такие же глаза, как и у вашей матери. Кажется, только вчера она сама была здесь, покупая свою первую палочку. Десять с четвертью дюймов, гибкая и элегантная, сделанная из ивы. Хорошая палочка для работы с чарами. Он подошел ближе и не сводил с меня изучающего взгляда, отчего мне стало неуютно. — С другой стороны, ваш отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Немного более мощная, чем у вашей матери, и отлично подходит для превращений. Да, может я и говорю, что ваш отец выбрал ее, но на самом деле, это палочка выбирает волшебника, разумеется. Мистер Олливандер беспощадно вторгся в личное пространство, встав впритык ко мне. Своим длинным, бледным пальцем он тыкнул мне в угол лба. После этого я отошел на шаг, и старик больше ко мне не приближался. — А вот сюда… — сказал он, прикоснувшись к шраму, который скрывает челка. Я поспешил отстраниться от него. — К сожалению, я продал палочку, которая это сделала, — тихо сказал он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Мощная палочка, очень мощная, и в таких плохих руках… Эх, если бы я только знал, для чего эта палочка создавалась… Он потряс головой. Потом он заметил Хагрида, что тихо восседал в уголочке. — Рубеус! Рубеус Хагрид! Как приятно снова вас видеть… Дуб, шестнадцать дюймов, очень гибкая, не так ли? — Да, сэр, — ответил Хагрид. — Хорошая была палочка, да. Но я полагаю, что они сломали ее пополам, когда вас исключили? — сказал мистер Олливандер, внезапно став суровым. — Э-э… Да, так и было, — сказал Хагрид, переступая с ноги на ногу. — Но у меня все еще есть кусочки, — весело добавил он. — Но вы же ими не пользуетесь, я надеюсь? — строго сказал мистер Олливандер. — О, конечно нет, сэр, — быстро ответил Хагрид при том сильнее сжал в руке свой зонт. Ага, не пользуется… — Хм, — многозначительно сказал мистер Олливандер, бросив на Хагрида пронзительный взгляд. — Ну, а теперь… мистер Поттер. Позвольте мне подумать. — он вытащил из кармана длинную рулетку с серебряными делениями и повернулся ко мне. — Какой рукой держите палочку? — Без разницы, я амбидекстр, — хотя, чидори удобнее было делать левой рукой, а в правой держать меч. — Пусть будет левая. — Протяните руку. Вот так, да. — Он начал делать всяческие измерения, включая совсем нелепые, по типу обхвата головы или расстояния от колена до подмышки, между тем рассказывая о палочках: — Каждая палочка содержит ядро мощного магического вещества, мистер Поттер. Мы используем волосы единорога, хвостовые перья феникса и сердечные жилы драконов. Нет двух одинаковых палочек так же, как нет двух одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не получите хороших результатов с помощью волшебной палочки, принадлежащей другому волшебнику. Он отошел, а рулетка сама продолжила какие-то измерения, а затем приказал ей прекратить, и она тут же свалилась на пол. — Хорошо, мистер Поттер. Попробуйте вот это. Бук и сердечная жила дракона. Девять с половиной дюймов. Приятная на ощупь и гибкая. Просто возьмите ее и помашите рукой. Я сделал, как он просил, но ничего не почувствовал. Что вообще должно произойти? — Клен и перо феникса. Восемь дюймов. Очень хлесткая. Попробуйте. Тоже ничего. Олливандер сразу же ее забрал, после чего тут же дал новую. Я очень долго пробовал разнообразные палочки. И все же, какие-то реагировали на мои взмахи, но реагировали не так, как того ожидал Олливандер. Он меня завалил кучей коробок, при том выглядел все более счастливым, с каждой моей неудачей. Может он садист? — А вы необычный клиент, верно, мистер Поттер? — я немного напрягся. Что он имеет ввиду: мое перерождение или кончину местного злодея? — Не волнуйтесь, мы найдем идеальную палочку где-нибудь здесь… да, кстати… почему бы и нет… необычное сочетание — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, прекрасная и гибкая палочка. Из протянутой палочки вышел яркий сноп искр, давая понять, что она мне идеально подходит — даже древко отдавало приятным теплом. — Интересно, очень интересно… — Что интересно? — да сколько меня он еще будет мучать?! — Я помню каждую палочку, которую когда-либо продавал, мистер Поттер. Все до единой палочки. Так случилось, что феникс, чье хвостовое перо находится в этой палочке, дал еще одно перо, за одну жизнь у него выросло сразу два пера. Действительно, любопытно, что именно вы предназначены для этой палочки, потому что ее сестра, что получила второе перо… она оставила вам этот шрам… Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Возможно, сама судьба вам велела — нам не понять все ее переплетения. Как я и говорил ранее, палочка выбирает… — Нет, — оборвал я. — Что вы говорите, мистер Поттер? — наклонился он, думая, что ему просто показалось. — Я говорю — нет, я не буду ее забирать, — вот не нравятся мне подобные совпадения и все эти параллели с Волдемортом. Пусть хоть сколько эта палочка будет идеальной для меня — мне не нравиться эта история. Нутром чую, что тут что-то не так, а интуицию шиноби так просто игнорировать не стоит. — Но почему же? Эта палочка может сделать вас великим… — Мне это не интересно. И я хочу самостоятельно вершить свою судьбу, а не полагаться на подобные совпадения, — «которые кажутся даже слегка подозрительными» — хотелось добавить, но не стал. — Но другие палочки и близко не смогут добиться подобного эффекта, — попытался вразумить меня старик. На что я только покачал головой. — Возможно вы мне давали просто не те. Кажется у вас в запасе еще много других волшебных палочек, — кивнул я на полки, забитые маленькими коробочками, позади Олливандера. — Вы же не хотите сказать что они чем-то хуже тех, что вы мне дали раньше? Сэр, — добавил я, чтобы не показаться совсем уж грубым, хотя мое терпение уже было на исходе. — Конечно, за качество я ручаюсь. И все же я не знаю, что вам предложить… Возможно также остролист и перо другого феникса сможет вам подойти, — задумчиво предложил старик. — Прошу прощения, мистер Олливандер, — обратился я к нему, прерывая его измышления. — Может мне больше подойдет что-то специализирующиеся на огне или молнии? — Если вы так говорите, то тут только несколько вариантов. Шкурки саламандры и перья птицы Рух не часто используются для изготовления волшебных палочек — уж больно они капризны в использовании. К примеру, сердцевина из шкурки саламандры слушается только людей со взрывным характером, любящими устраивать хаос вокруг себя. Просто ужасные авантюристы, как например Девид Распберри, что устроил в прошлом году в Вашингтоне светодиодное шоу над Белым Домом, что, впрочем, магглы сочли специальной акцией ко Дню Независимости Америки, является владельцем подобной палочки. — А что насчет перьев птицы? — решил я сразу отбросить первый вариант, что точно мне не подходил. — Птица Рух или, как еще ее называют, Птица-гром. Сердцевины из их перьев еще более привередливы к хозяевам. Лично я сделал только несколько подобных палочек за всю жизнь — с этой волшебной субстанцией больше работали мой отец и дед. Проблема состоит не только в обработке данного материала, сколь в их личных капризах. Не редким случаем данные палочки отклоняли претендентов ударом током, и весьма болезненным, стоит заметить. Правда, Шикоба Вольф каким-то образом устранила этот дефект, и студенты Ильверморни зачастую добиваются успехов в Трансфигурации. Палочки с этой составляющей нашей же семьи больше славятся своим разрушающим эффектом. — Думаю, я хочу попробовать последний вариант. — Вы уверены в этом, мистер Поттер? — с сомнением спросил мастер. Я кивнул, после чего тот удалился в глубь помещения. — Гарри, мож ты все же возьмешь ту палочку из, как бишь там, остролиста? — вымученно спросил меня Хагрид, что уже устал сидеть в стороне. — Там вот уже толпа небольшая собралась на улице — ждут свою очередь. — Полагаю, уже недолго осталось, — сказал я, видя, как Олливандер возвращается с десятком новых коробочек. Я помахал каждой из них, выбрав по ощущениям лучшую. Ток, о котором упоминал мастер, был не таким уж болезненным, а скорее привычным для левой руки щекочущим чувством напряжения. Еще мне пришелся по душе вид белых искр и знакомый стрекот электричества, а также само темное древко с непримечательным узором, хорошо сидящее в руке. — Да, вот ее я и возьму, — решил я. — Что же, вижу, что и эта палочка согласна с вашим решением, мистер Поттер. Значит, перо птицы Рух, эбонит, очень жесткая. Десять и три четвертых дюйма. Работа молодости моего деда Гербольда Оливандера. Более ста восьмидесяти лет эта палочка ждала своего хозяина. Когда я принимал семейное дело, отец рассказывал о каждой созданной им палочки, тоже самое делал и мой дед. С этими птицами связанно множество трагичных историй. К примеру та особь, чье перо послужило сердцевиной этой палочки, потопила целую флотилию экспедиции, направляющуюся в Новый Свет. Она была в несколько раз крупнее представителей своего вида, что обитают в пустынях Аризоны. Выжившим удалось лишь забрать единственное перо, что она сама обронила. Спустя пару веков мой дед выкупил его в одном из аукционов. Быть может, я ошибся в своем предположении, что эти палочки способны лишь на разрушения. Надеюсь, что ошибся. Но только время это покажет, — задумчиво произнес Олливандер. В итоге я отдал за эту палочку двадцать один галеон, и мы распрощались с мистером Олливандером. Я думал, он будет теперь долго раскладывать по местам, испробованные мной, волшебные палочки. А он просто взмахнул своей, и они начали возвращаться на свои места.***
Купив все необходимое, мы ушли с Косой аллеи. Затем перекусили в парке Лондона. Потом Хагрид посадил меня на электричку до Литл Уингинга и на прощание всучил в руки конверт. — Это твой билет в Хогвартс, — сказал он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс», тут все указано в твоем билете. Если возникнут проблемы с Дурслями, пришли мне письмо вороном, он должен знать, где меня найти… До скорой встречи, Гарри. Пока я разворачивал конверт, Хагрид успел смотаться, каким-то образом, незаметно. А я не успел спросить, что еще за платформа девять и три четверти…