Веер Молнии

      Вопреки угрозам Вернона, меня сняли с наказания с приходом летних каникул.       В основном, их я проводил в местной библиотеке или же гуляя по Литтл Уингингу. Еще периодически заглядываю в лес, находящийся уже за чертой города — чтоб ощутить недостающую связь с природой.       Кроме того, я съездил в Лондон, естественно, никому не сказав.       В один прекрасный июльский день, сев на местный автобус, я без проблем добрался до этого старинного города. В нем гармонично смешался современный быт людей и многовековой антураж. Подумать только, некоторые готические храмы строились сотни лет, и это великолепие сооружалось без использования чакры!       Омрачало мою экскурсию то, что ко мне постоянно цеплялись люди с вопросом: «Мальчик, где твои родители?». Ладно еще дежурные полицейские, так еще обычные граждане пытались навязать свое общество! Вымораживает быть мелким. Хочется поскорее вырасти и пойти в путешествие по миру, но на это, к сожалению, еще надо добыть кучу денег. Без них в этом мире вообще никак, а это значит — придется еще и работать. Преступником становиться самое гиблое дело, которое можно придумать — быстро поймают и свободы еще долго не видать. Слишком строгие законы в этом мире. Даже за небольшую кражу, могут упрятать за решетку на несколько лет. Что уж говорить о тех вещах, которыми мы раньше занимались, если даже за единичное убийство человека, можно схлопотать пожизненное заключение…       Как все же сложно вливаться в данное общество, когда с малых лет все внушали о том, что шиноби — лучшие убийцы. И то, что мы должны закрывать наши эмоции ради выполнения миссий.       Правда, как раз с этим, у меня всегда и были проблемы. И даже будучи бывалым ниндзя, мной всегда управляли эмоции, которые в итоге и привели меня к гибели.       По идее, конечно, можно и поступиться здешними правилами. В конце концов, мои навыки могут позволить совершать преступления, и при этом, остаться инкогнито. Но именно моим моральным устоям кланового воспитания кажется это слишком низменным поступком. И без особой нужды, опускаться до обычного грабежа, я не намерен. Так что, здешние нравы и законы тут не причем.       В общем, без денег я не особо где мог разгуляться. Даже музеи тут платные. Благо, хоть в некоторые соборы пускают без проблем. Только вот меня там за беспризорника чуть не приняли, и даже предлагали помощь церкви. Все же донашивание вещей кузена, которые слишком свободно висят на мне, не способствуют адекватной реакции на слоняющегося мальчишку.       Нет, эти вещи вовсе не дранные — просто в период роста ему вещи становятся очень быстро малы. Да и денег на одежду, Дурсли не экономят, покупая каждый месяц своему сыночку по нескольку больших пакетов с обновками.       Конечно, для меня это было очень неприятно — за кем-то что-то носить, даже если это почти новые вещи. Но моим мнением никто не интересовался, и за эти годы я даже уже привык. Иногда только что-то подшиваю, чтоб уж совсем не спадало с меня, а был, хотя и довольно свободный, но более-менее нормальный фасон.       Бля. Вспомнишь дерьмо…       По тупому стечению обстоятельств, чуть было не столкнулся с тетей Петуньей и ее сыночком, которые шли покупать школьную форму для Дадли.       Наверное, стоит чаще интересоваться жизнью домочадцев, чтоб таких казусов избежать.       От греха подальше, решил поскорее вернутся домой.

***

      Никто так и не заметил моей отлучки. Тем более, что все были поглощены любованием новой формой братца, пока он что-то там из себя выставлял, маршируя в своей красно-оранжевой форме с соломенной шляпкой и палкой.       Я только закатывал глаза, на очередной шабаш вокруг Дадли. И решил заняться ужином.       На самом деле, раньше я не особо что-то умел готовить, кроме чего-то совсем простецкого. А тут как-то втянулся, пока помогал Петунье. И меня даже это очень увлекло. Может потому, что это действо, каким-то образом, умудряется успокаивать мои нервы, очищая мозг от всего не нужного.       Хотя, я и не так часто готовлю. А все потому, что я выступаю за здоровое питание, и обычно все тушу, а не жарю, и домочадцам подобное не особо по нраву.       Самое смешное, что инициатором готовки обычно выступаю я. А Петунья довольно ревностно относиться к кулинарии, считая свои изыски верхом мастерства. Я-то не спорю, повар из нее действительно хороший, и готовит она очень даже вкусно. Но, как я уже говорил — такая пища вредит здоровью. И ужином, или обедом, мне позволено заниматься только дважды в неделю, и только чтоб она «могла отдохнуть пару вечеров», — по ее же словам. Завтраком я занимаюсь уже чаще, но с условием, что для них я буду готовить «питательную пищу».       В любом случае, я считаю, что готовлю вполне себе сносно. Да и сегодня овощное рагу, с запеченным мясным рулетом с грибами, вышло даже очень неплохо. Есть повод гордиться собой.       В противовес этому, утро следующего дня встретило меня отвратительным запахом на кухне. Он исходил из большого металлического бака, что стоял в мойке. Нечто плавало в серой жиже, полностью занимающей эту емкость.       — Что это вообще такое? — спросил я Петунью, приближаясь к ней, прикрывая нос тыльной стороной руки. Она карябала это нечто длинными щипцами для готовки.       Тетя плотно поджала губы, как обычно делала, если я задаю какие-либо неудобные вопросы. Отвернулась от меня, решив все же открыть окно — проветрить помещение. И только после этого ответила мне с большой неохотой:       — Твоя новая школьная форма.       — Хн? — вопросительно я посмотрел на нее, переводя взгляд на бак, и снова на нее.       — Да крашу я ее, что не понятного? Из старой Дадличкиной — в серый цвет. По итогу будет такой же, как и у всех в твоей школе.       Че серьезно? Что-то я сомневаюсь, что получится что-то подобающее.       — Я конечно понимаю — «экономия», но неужели она должна заходить настолько далеко в отношении меня?       — Ты еще смеешь привередничать?! — вместо нее ответил мне Вернон, не дав сказать ей и слова. — Не забывай, что ты тут лишь нахлебник, что занимает лишнее место в этом доме!       Ну спасибо за напоминание — как будто бы я могу забыть нечто подобное!       Я поспешил отвернуться, и сделал глубокий вдох, чтоб успокоить подступающее раздражение.       В последнее время, отношение ко мне стало уж как-то совсем плохим. До дня рождения Дадли все было куда более спокойно и миролюбиво. А теперь как будто бы все с цепи сорвались! Бесят.       Я сел за стол, приступая к своей порции яичницы с тостом. Даже если аппетита нет, все равно нужно есть, иначе все тренировки пойдут насмарку. Взял свежий помидор в свои руки, вдыхая аромат солнца, коим пропиталась его поверхность, и сделал укус этого сочного плода, окончательно успокаивая свои нервы.       Но вместе с этим, послышался и звук доставки новых писем, ознаменовавший, что я еще рано расслабился.       — Принеси почту, Гарри, — из-за газеты послышался ворчливый голос дяди Вернона.       — Ок, потом я пойду в библиотеку.       — Хорошо, только приди пораньше. Форму надо будет подогнать под твой размер, — вместо него ответила тетя Петунья, пока ее муж обдумывал свое решение.       Я кивнул ей, и быстро направился в коридор за письмами. Быстренько собрал в охапку все, что лежало на коврике под дверью, в которой была специальная прорезь для почты. Бросив мимолетный взгляд на верх этой стопки, разглядел лишь открытку с курорта, присланную сестрой дяди Вернона, по имени Мардж, с которой у нас сложились просто ужасные отношения. Вспоминая эту противную женщину, мое лицо само скривилось, и я поспешил поскорее избавиться от этой корреспонденции.       Уже закрывая входную дверь, я услышал, как переполошилась семья, но решил не возвращаться — не мои проблемы, скорее всего, опять возмущаются ежегодному повышению цен на коммунальные услуги.

***

      Из всех наук в этом мире, мне больше всего было интересно изучать историю этого мира. Сюда еще входит и биология, повествующая о том, как вообще зарождается жизнь. И блин, эта информация поистине взрывает мозг! Что только стоит взять теорию Большого Взрыва, что положил начало этой Вселенной, и всех ее галактик.       Мне вот только интересно, действительно ли где-то там, за этими звездами, находиться и моя родная планета. Или же она находиться на иной стороне реальности?       И вообще, я раньше не особо задумывался о способности риннегана, проходить в иные измерения. Как же на самом деле устроен этот мир?       Именно в этом я хочу разобраться. Но человеческая жизнь столь коротка, а глобальный мир столь велик, что я навряд ли узнаю об этом когда-нибудь. Можно, конечно, попробовать стать бессмертным, подобно стремлениям Орочимару. Только вот мне на вечную жизнь не хватит простых моральных сил. Да и без возможности использования чакры, это представляется лишь несбыточными грезами.       Хотя, если посмотреть на ситуацию с иной точки зрения, в каком-то смысле я уже достиг «бессмертия». Особенно, если так и продолжу перерождаться в иных воплощениях. Правда, не хочу это проверять: если я уже сейчас так попал, то, боюсь, дальше будет только хуже и хуже.       Моим единственным желанием является только когда-нибудь попасть в Чистый Мир, и воссоединиться с теми, кого я потерял.       Больше не хочу ни к кому привязываться — слишком больно лишаться дорогих людей. Стоит только чуть расслабиться, и кого-то обязательно убьют. Мсти — не мсти, а этих людей уже не вернуть. А Эдо Тенсей, если бы он только был доступен, причинит лишь новую боль, и таким способом оживить их не стоит и пытаться. Тем более, что лишать кого-то жизни ради такого слишком низко, и оно не будет того стоить.       В библиотеке, на этот раз, мой взор упал на историю средних веков и инквизицию. В то время, из-за вспышек различных инфекций, в ходе которых люди умирали десятками миллионов за считанные дни, возросло и влияние церкви. А вместе с этим, участилось всяческое мракобесие. Тенденция этого мира такова, что чем хуже живут люди, тем и крепче их вера в Бога. Притом эта вера обретает очень стремные черты.       И хрен там с крестовыми походами — это еще можно списать на захват территории под благородным предлогом. Хотя, неправильное толкование какой-то книжки, тоже сложно назвать благородным. Но самый ужас состоял в том, что виновников во всех своих бедах они решили находить в своих соседях, сжигая на кострах, обвинив тех в колдовстве…       Мракобесие какое-то, в самом деле.       Не знаю существует ли боги в этом мире, но в предыдущем они точно были. Взять того же Джашина, слуги которого наделяются неубиваемостью физического тела. Но тот-то был миром духовной энергии, а этот… Кто знает?       Учитывая, что проявление чего-то сверхъестественного я тут как-то не очень замечал. Да и в литературе такое не встречается. Хотя на фольклор и различные сказки тут много бумаги изведено, но верить в подобную брехню? Нет уж, спасибо.       На счет случая со змеей, я уже даже не знаю: на самом ли деле это происходило, или у меня галлюцинации. Если предположить, что та змея разговаривала со мной… Возможно, это вообще какой-нибудь эксперимент сенсея, в поиске меня. Хотя это звучит тоже как бред. Но по крайней мере, это единственное адекватное объяснение случившемуся.       Вполне вероятно, что они хотели призвать мою душу тем же Эдо Тенсей, но так как я здесь застрял, у них ничего не вышло.       Все же сомневаюсь, что они действительно полностью уничтожили мое тело после смерти, как мы и договаривались поступить со всеми членами команды. Сам-то я проконтролировал, чтоб от Усуратонкачи не осталось ни одного волоска или кровинки, прекрасно зная насколько ему будет паршиво, если кто-то попробует использовать эту технику на нем.

***

      Как и обещал, я вернулся к четырем часам дня.       Дом меня встретил непонятным напряжением. Петунья была сама не своя: то излишне нервной и агрессивной, то уходила в задумчивость. Перешитая форма, в принципе, вышла не такой ужасной, как рисовало мое воображение.       Когда вернулся дядя Вернон, они пошли совещаться о чем-то. После их шушуканья ко мне заглянул дядя.       — Э-эм… Гарри. Мы тут подумали… Ты уже стал слишком большим для этого чулана. Мы подумали, будет лучше, если ты станешь жить во второй спальне Дадли.       — Серьезно? С чего это вдруг такая честь? — недоверчиво спросил я, больше пораженный вежливым тоном этого человека.       — Никаких вопросов! — вдруг завелся дядя Вернон. — Быстро собирай вещи и неси их наверх! — что-ж показалось.       Хм. Странно это, учитывая, что он мне наговорил с утра. Может заявилась служба опеки? Тогда это бы все объясняло.       Что ж, вещей у меня не много, так что я быстро перебрался в одну из четырех спален этого дома, что служила складом сломанных игрушек кузена. Всякий хлам я собрал по коробкам и отнес в гараж, среди которого были и недавние подарки ко дню рождения Дадли.       Сплошное расточительство. Куча дорогих вещей, и все не подлежат восстановлению или замене. Впрочем, не мне считать чужие деньги.       Конечно, не слишком приятно было слушать нытье Дадли из-за лишения его хранилища ненужных вещей. Но это все окупалось радостью получения личной комнаты: вполне свободной, где есть где развернуться, и даже заниматься растяжкой с легкими упражнениями.       Иногда и Дурсли могут приятно удивлять.

***

      Сидя за завтраком, в окружении какой-то притихшей семьи, я чувствовал себя неудобно. Дадли и вовсе был шокирован отказом родителей, одним из первых на моей памяти. Все его крики и стенания остались без отклика. Может они сами решили озаботится его воспитанием?       В очередной раз послышались звуки прибывшей почты. И что удивительно, в коем веке Вернон сам пошел за ней! Да еще решил унести ее к себе в комнату. Вернувшись, он потеряно проговорил:       — Опять.       — Опять?! — взвизгнула Петунья.       — Даже два.       — Что там? — решил я поинтересоваться.       — НИЧЕГО! — хором ответили оба.       Я немного шокировано на них посмотрел, но решил промолчать.       — Сегодня будешь мне помогать в огороде. — уже более спокойно сказала Петунья.       Ну ладно, мне нравится ухаживать за растениями, особенно за помидорами, которые я обожаю еще с прошлой жизни. Поливая цветы, приятно вспоминать о маме, которая постоянно поддерживала прекрасный вид на заднем дворе родового поместья Учих, изобилующего разнообразными целебными травами.       Позже, я еще сходил с тетей в магазин за продуктами, а затем помог в приготовлении ужина.       Весь день наблюдая за ней я понял, что ее что-то очень сильно беспокоит. И если я пробовал разузнать что-либо об этом, она уходила от ответа и ее нервозность лишь усиливалась. В итоге, я решил ее больше не беспокоить.       Кажется, все же это как-то связано со мной, учитывая какие взгляды на меня бросали вечером опекуны. Все же склоняюсь думать, что была какая-то проверка соответствующих служб. Иначе не могу объяснить их повышенную нервозность и таких резких перемен в отношении ко мне. Возможно к ним пришла жалоба на Вернона, из-за той ссоры перед большой кучей зевак — в этой стране такое не редкость…       Только вот, уже следующей ночью, когда хотел отправиться на привычную тренировку, я в этом засомневался: за каким-то хером, я встретил Вернона, караулящего под дверью. И, не ожидая такой подставы, я спалился, впервые за почти шесть лет.       — Ты куда это намылился? — громким шепотом спросил дядя.       — Не спится, хотел прогуляться. — быстро нашел подходящее оправдание.       — А ну марш в постель! Нечего ночью по округе шастать!       — Ладно. А у вас что случилось? — посмотрел я в изнуренное лицо дяди.       — Неважно, иди спать, — злобно пробасил он.       Я приподнял бровь, не особо врубаясь в происходящее, но дальнейшие расспросы решил оставить при себе.       В принципе, я не сильно расстроился по этому поводу: все же, у меня теперь целая комната в распоряжении, и я устроил тренировку в ней. Открыв окно, чтоб впустить свежий воздух, заметил сову на ветке дерева, что росло неподалеку от моего окна. Вместо того, чтоб улететь, она как-то борзо смерила меня взглядом. Решил ее проигнорить.       День опять пролетел в помощи своим родственникам, которые прибывали в подавленном состоянии.       На следующее утро история повторилась. Но теперь на ветке уже было три совы. К тому же дядя Вернон решил взять отпуск. Плюс ко всему, окошко для писем было заколочено.

***

      В субботу ситуация уже начала выходить из-под контроля. За каким-то хером заколотили уже двери. А после того, как пришел молочник и передал кассеты с яйцами, были заколочены и окна. Последнее, что я через них видел — полчище сов, более двух десятков самых различных пород. И это в дневное время!       — Что происходит?! — потребовал я ответа, придав голосу строгость и скрестив руки на груди.       — Не сейчас! — рявкнула на меня тетя, нервно пряча от меня содержимое яиц.       — Это что, бумага? — не поверил я глазам, когда я мельком увидел внутреннее содержимое скорлупы.       — Нет! — но продолжала скрывать, а потом и вовсе закинула все яйца в блендер, и включила его на полную мощность. — Иди в свою комнату! Живо!       — А это все из-за тебя. — шепотом сказал Дадли, встретив меня на лестнице, боясь вступать на кухню, когда там такое творится.       — Ты что-то об этом знаешь? — приглушенно спросил я, видя, что и дядя занят — дозванивается по поставщика.       — Да в среду, когда ты принес почту, там было письмо для тебя.       — Для меня? — скептично переспросил я. У меня и знакомых-то нет, чтоб кому-то приспичило написать. Да и почему они мне его не отдали?       — Да тебе, тебе. После, папа с мамой все из себя повыходили. Долго спорили, но я ничего не понял.       — Они его вскрыли?       Но ответа не последовало — нас разогнали, а Дадли еще и отругали, что тот сам был в шоке.       Письмо значит. И похоже, что уже не одно.       Но, если кто-то продолжает их присылать, это означает, что этот кто-то знает, что я не получал писем.       За мной следят? Кто, и зачем это делает?       Если им нужно мне что-то сообщить, почему тогда не выйдут не обратятся напрямую ко мне?       Возможно ли, что они знают о том, что я не совсем Гарри?       Так, стоп. Не стоит разводить панику. Но, как же все непонятно и запутанно!

***

      — Да боже! Что в этих письмах, что вы так боитесь, что я их прочту?! — уже не скрывая своего раздражения, спросил я родственников, когда меня не впустили в гостиную. Все горизонтальные поверхности были усыпаны конвертами из светло-бежевого пергамента, несколько писем даже застряли в люстре.       — Не дождешься! Уж точно не в мою смену, парень! — погрозил мне кулаком мужчина, нависая надо мной тучной фигурой, с багровым лицом, и с растрепанной светлой шевелюрой. Вид дяди был уже полубезумным.       Сегодня воскресенье. Не ожидая почты, Вернон был не столь убит внешне, как это было на этой неделе и даже сиял от радости. Я как раз, хотел пройти в гостиную, но дверь захлопнулась прямо перед моим носом, стоило только показаться первому письму. Из камина.       Через стеклянную часть двери я видел, как стремительным потоком они начали заполнять пространство.       Если этот кто-то считает подобное смешным, то он очень ошибается.       Какой смысл делать это таким образом? Писем я так не получу, а нервы родне точно знатно подпортит.       — Ну все, — еле сдерживая себя в руках, произнес Вернон, выдирая клочки из своих моржовых усов — знатный признак подступающего нервного срыва. — Собирайтесь, чтоб через пять минут были здесь с готовыми вещами! Мы уезжаем! И никаких возражений! Берите только самое необходимое.       Он просто кипел от злости, а я решил просто забить на это дело, чтоб еще больше его не нервировать. Все равно, такими темпами, либо письмо, либо нечто иное, я получу уже в скором времени.       Судя, по направлению, путешествие запланировано в противоположном направлении от Лондона. Хоть какое-то разнообразие.       Я решил абстрагироваться от окружения, и просто смотрел на проезжаемые пейзажи, не обращая внимания на безумные бормотания дяди, по типу: «Сбить со следа, сбить со следа…». Правда, некоторые места из-за этого мы проезжали по нескольку раз, но да ладно.       Когда уже совсем стемнело, мы остановились у захудалой гостиницы, которая находилась на окраине какого-то большого города. Нам с Дадли выделили одну комнату на двоих, с двумя двуспальными кроватями, застеленные довольно затхлым бельем. Но мне не привыкать спать и на земле, правда, теперь я боюсь замерзнуть без согревающих свойств чакры. В последнее время, я все чаще о ней тоскую.

***

      На завтрак принесли черствые кукурузные лепешки и консервирование помидоры. Все, кроме меня, были им разочарованы, но я помидоры люблю в любом их виде.       Не успел я их доесть, как пришла хозяйка гостиницы.       — Прошу прощения, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него целая сотня писем. Мы их оставили у стойки портье.       В подтверждении, она показала одно их них. Я заметил на протянутом конверте надпись, выписанную аккуратным почерком изумрудных чернил:       «Мистеру Г. Поттеру,       город Коукворт,       гостиница «У железной дороги»,       комната 17».</i> Кто-то точно за мной следит.