***
Так, незаметно, пролетели каникулы, и необходимые для учебы издания пришлось покупать в последний момент пред отправлением в Хогвартс. Для них пришлось приобретать еще один чемодан с заклятием расширения и облегчения, а в сам книжный ходить отнюдь не один раз. Зато я закупился всем тем, что позволит беспрепятственно сдать экзамены в маггловской школе за все предстоящие годы обучения, и даже то, что изучают только в университетах. Хотя, я еще не определился со специальностью, на которую хочу поступить, но это можно решить и потом. Не обделил я вниманием и магические издания, зайдя в «Обскурус Букс», найдя там довольно занимательные книги по волшебству. Правда, сам хозяин лавки косо на меня поглядывал, когда я пришел к нему на кассу с полным набором книг о проклятиях и заговорах, ядах и прочем, несомненно узнав во мне «того самого Гарри Поттера». Но, тем не менее, беспрепятственно отпустил их мне. Кроме тех книг, которые предназначались мне, я купил еще парочку — для подарков Гермионе и Драко. Хотя девочку могут заинтересовать и те книги, что я выбрал для себя, но все же решил отдельно взять для нее литературу о действительно полезных чарах, а не то, что нам преподают на занятиях. А вот Малфою я присмотрел какое-то коллекционное издание «Властелина Колец» из маггловского фэнтези — я довольно часто о нем слышал, и думаю, это должно ему понравится. Надеюсь, что хотя бы это послужит ключом к нашему примирению.***
На сей раз я прибыл на станцию Кинг Кросс вовремя и без всяких происшествий, поймав такси прямо рядом с Дырявым Котлом. Только водитель немного повозмущался, что я без сопровождения старших, но я просто сослался на занятость своих родителей на работе, и он, поворчав, вскоре отстал от меня. До чего же меня уже бесит, что меня вечно принимают за какого-то малолетку! Конечно, сказывается еще и то, что я выгляжу младше на несколько лет из-за низкого роста и тощего телосложения, которому не помогают даже мои тренировки. Стоит, наверное, еще упомянуть, что в этот раз я решил не запариваться и прибыл на вокзал сразу в Хогвартской форме, за исключением мантии, конечно. Вообще я не особо понимаю, на кой хер надо переодеваться в поезде, когда наша форма не отличается от простой маггловской, и в случае чего, можно просто сказать, что учишься в частной школе? Похоже, у волшебников просто очень плохо с логическим мышлением, и проще на все это просто забить. Проходя мимо заполненных купе, в одном я заметил Грейнджер, как всегда читающую. И, недолго думая, зашел внутрь, махнув рукой в знак приветствия — все равно мне одному ехать никто не даст, а с ней не так напряжно и можно даже поговорить о чем-то. Хотя я бы не сказал, что сильно соскучился по человеческому общению. — Привет, Гарри, — поздоровалась она со мной, закрыв книгу и отложив ее на колени, — как провел каникулы? — Неплохо. Даже можно сказать хорошо и продуктивно, — кивнул я сам себе. Думаю, все же тишина и отсутствие раздражающих факторов, идет на пользу моему душевному равновесию. — Как сама? — задал я встречный вопрос. — Хорошо, спасибо, что спросил, — коротко улыбнулась она, и продолжила: — Ездили с семьей во Францию — навестить дальних родственников с отцовской стороны. Жаль только, что я не могла рассказать о моих успехах в Хогвартсе, когда спрашивали меня об учебе. Да и родители плохо понимают, о чем речь, когда я пытаюсь что-то им рассказать, — с грустью добавила. Я хмыкнул: — Учишься-то ты все равно для себя. Да и главное это даже не оценки, а способность применять эти знания на практике, — иронично добавил. Кто бы мне это в детстве сказал, когда я пытался выслужиться перед отцом… — Ты говоришь, как Драко — он тоже считает, что оценки не столь важны. Но вы не совсем правы, ведь когда будешь устраиваться на работу, все как раз будут смотреть на количество СОВ и ТРИТОН, тем более, если ты хочешь продолжить обучение по специальности, — возразила мне девочка заумным тоном. — Драко вообще говорил, что старается учиться на хорошие оценки только из-за обязательств перед семьей. И, если говорить совсем честно, то его это вообще не касается: даже если он провалит все экзамены, то он все равно унаследует все состояние своей семьи. И, можно сказать, уже сейчас полностью управляет несколькими филиалами каких-то предприятий. Но я не думаю, что он способен хоть что-то завалить, даже если очень постарается. Ну, может разве что, историю. — Это не очень справедливо говорить о нем так, словно все для него уже решено, — нахмурилась девочка, сложив руки на груди. — Но это действительно так. Он даже сам мне об этом говорил, что это его обязанность, — повел я плечом. — Наверное, тебе он тоже что-то подобное уже сказал. Вижу, что да, — сам же ответил за нее, видя ее поникшее лицо. — Что касается меня, то я в Хогвартсе только для получения полезных знаний — об этом я уже говорил в прошлом году. И, останусь в нем до сдачи СОВ, чтоб у меня осталось право на колдовство, раз уж так тут заведено. На счет ТРИТОНА я еще подумаю, но продолжить обучение я планирую в каком-нибудь университете в мире магглов. Глаза у Гермионы в миг округлились, и она ошарашенно посмотрела на меня. — Что? А как же волшебный мир? Да и аттестат обычной школы… Только не говори, что ты хочешь его подделать?! — Мне это ни к чему — в маггловской школе я числюсь как ученик на домашнем обучении. Остается только вовремя сдавать экзамены. — А так можно?! — Почему нет? — поморщился я от громкости ее голоса. — Что для этого нужно сделать? — с горящим энтузиазмом в глазах, быстро спросила она. Так и знал, что Грейнджер этим заинтересуется. Я устало выдохнул, и принялся за объяснения: — Вообще, как я считаю, главное — придумать достойное объяснение, почему ты не можешь посещать занятия как все. К примеру, я получил медицинскую справку, что по показаниям не могу посещать занятия на постоянной основе. А приписка о моей психической неуравновешенности, избавила меня от проверок посреди года. Но это не единственный выход: всегда можно сдать все экзамены экстерном, либо подделать документы, как предложила сама ранее. Хотя, при их проверке, это может вплыть. Еще как вариант: прийти в какую-нибудь школу, и с помощью Империуса заставить директора оформить все бумаги, что ты там обучалась все эти годы, а затем стереть память об этом инциденте. — Но это же безнравственно! К тому же, применение Непростительного заклятия прямой путь в Азкабан! — Это лишь один из способов, коих много — выбирай любые, на свое усмотрение, — откинулся я на спинку сидения, прикрыв глаза на мгновение, и открыл их, с равнодушием добавив: — Если говорить о Непростительных, по большей части, наказание следует при применении их на людей, что в магическом мире означает «Маг» — большинство волшебников не считают магглов за людей, как бы прискорбно это не звучало. Конечно, если будет массовое убийство, как это сделал Сириус Блэк, наказание все же последует. Но если нет жертв, то и суда не будет, — флегматично пожал я плечами на ошарашенный вид девочки. — И, как бы говоря совсем честно, если не оставлять за собой следов, можно делать что угодно. Считай, что все законы придуманы как наказание для тех, кто «попался». — Это слишком ужасно, Гарри! — воскликнула она, словно открещиваясь. — Таково устройство мира, Гермиона. То, что тебе пришло письмо с приглашением в волшебный мир, еще не гарантирует того, что ты попадешь в сказочный мир, где будешь водить дружбу с феями и единорогами. Конечно, ты действительно можешь попробовать это сделать, закрыть глаза и отрешиться от реальности. Но от этого ничего не поменяется — мир как был полон грязи и ненависти, так таким и останется. — И ничего с этим нельзя сделать? — Можно попытаться, конечно. Положить жизнь на это. И возможно, мир станет чуточку светлее, но только на краткий миг — потом все снова пойдет по накатанной. Обычно чтобы что-то изменилось должно произойти что-то глобальное, какая-нибудь большая угроза для мира, чтоб все работали слаженно и забыли о междоусобицах. Как пример — война с Фашисткой Германией — после ее окончания была «Оттепель» и вполне мирное время. Хотя нет, — поморщился я, и оборвал мысль, вспомнив всякие подробности, — плохой пример. Так, как и во время нее хватало всякого дерьма, и после. Зато из-за этого, мир обзавелся слишком сильным оружием, у двух равносильных держав, благодаря которым больших войн в ближайшее время не предвидится. А если все же война наступит — миру придет конец, и тогда ни добра ни зла уже не будет. Так что пока существуют люди и другие разумные существа с эгоистичными наклонностями, полноценного мира не будет. И знаешь, как по мне это даже правильно — мир должен быть построен на равновесии, без больших перегибов, — к такому выводу я пришел, спустя столько лет. — Но лучше же стремится к миру, и пытаться делать все возможное по его улучшению! — Так никто же не спорит об этом, — тяжко выдохнул, приподнимая очки, чтоб провести пальцами по уставшим глазам и помассировать переносицу. Уже жалею, что начал разговор на эту тему. — Я говорю, что можно стараться сколько угодно, но ничего особо не измениться. И вообще, больше всего разрухи как раз от того, что кто-то хотел сделать мир лучше, исходя из своего мировоззрения. У меня есть только один пример человека, который действительно улучшил мир к лучшему, и остановил все войны и междоусобицы, разорвав круг ненависти в сердцах людей. И знаешь, что самое паршивое в этом? Что его убил человек из собственного окружения, в возрасте всего тридцати шести лет! — резко повысил я голос, не удержав скачек настроения, и испугав тем самым девочку напротив себя. — Я не понимаю о ком идет речь, Гарри! — Это уже не важно… И знаешь, я пришел к выводу, что ни один мир не стоит таких жертв, — поджал я губы и встал с места, намереваясь немного проветриться и привести мысли с чувствами в порядок. И уже выходя из купе, Гермиона задала еще один, самый болезненный вопрос: — Как его звали? — Можешь его называть Нанадайме — седьмым Хокаге, — ответил я так, не в силах произнести его имя. И добавил: — Но это тебе все равно ничего не скажет и вряд ли кто-то еще о нем слышал, так что можешь даже не пытаться искать информацию о нем. — Тогда ты сам откуда знаешь?.. На ее вопрос я лишь только горько улыбнулся, взглянув на нее полным затаенной боли взглядом, и молча закрыл дверь, оставив девочку без ответа. Было бы лучше, если бы я начал жизнь с самого начала, так и не помня о тех событиях прошлой жизни, наполненных горечью потерь. Мне до сих пор не хватает тех возмущенных: «Саске-тэме!», вскоре заменяющихся на ярчайшую из улыбок, какой больше ни у кого нет, или взглядом голубых глаз, переворачивающих все нутро, и в которых одновременно плещется столько эмоций и жизни, что хватает на заряд и моей души. Даже если мне дан еще один шанс, я не в силах отсечь от себя то прошлое, чтоб беззаботно радоваться этой жизни, как будто ничего и не было. Просто не в состоянии. И как бы я не притворялся перед окружающими, возвращаясь в магический мир, я становлюсь все тем же Саске со всеми своими проблемами социализации. И поэтому мне с каждым разом все меньше нравится возвращаться в Хогвартс, где всем что-то от меня надо. Даже у Дурслей я чувствую себя куда лучше, ведь с обеих сторон всем плевать друг на друга. А тут появились новые связи, которые выбивают меня из колеи равнодушия, заставляя вспоминать вновь и вновь то, что я так хочу забыть. Я чувствую, что живу лишь прошлым, но не могу ничего с этим сделать. Как только я начинаю проявлять интерес к действительности — так все сразу идет наперекосяк, и выходит и мне, и окружающим, боком. Может быть, если бы каждый год не случалась какая-нибудь напасть в замке, и я не был «Мальчиком-Который-Выжил», я бы мог посвятить эту жизнь изучению этого мира со всех сторон, без раздражающего внимания окружающих, и мое душевное спокойствие никак не омрачалось. Но увы, моя карма так подпорчена, что приходиться иметь то, что имеем, и уже просто смириться с действительностью. За последние полтора года я немного изучил вопрос, касающейся перерождений, но так и ничего толкового не нашел в Хогвартской библиотеке, включая и запретную секцию. Единственное, натолкнулся на упоминания, что в нескольких религиях считается, что перерождение души происходит девять раз. И обычно человек не помнит своего прошлого, а если и помнит, то только на уровне каких-то ощущений или фобий. Тогда остается еще целый ряд вопросов: это мое второе перерождение или нет? Если я умру еще восемь раз, это избавит меня от страданий, приносимых влачением своего существования? Что будет после? И почему я помню? Возможно мое проклятие действует как-то иначе, и девятью жизнями не ограничится. К тому же, я предполагаю, что с каждым разом мне будет только хуже и хуже, и поэтому самоубийство будет не лучшим решением проблем. Да и я, как уже говорил ранее, собираюсь сперва хорошо изучить мир, тем более, что предоставленной информации о нем очень много, прежде чем вступать в новый мир, в котором та может и вовсе отсутствовать. А миры в общей-то сути почти не отличаются, за исключением нескольких нюансов, и приобретенные знания могут мне помочь в дальнейшем. В принципе именно в этом я и нашел свою отдушину, которая дает мне силы двигаться дальше. Ну, может быть, еще немного и общение с некоторыми личностями не дает мне впасть в отчаяние. Но только совсем капельку. Заметно успокоившись, я вернулся в свое купе, когда уже начало смеркаться. К этому времени, Гермиона уже успела облачиться в школьную форму, и продолжала читать свою книгу. Я тоже решил не тянуть с этим, и достал свою мантию, заодно и вытащив подарок. — Держи, это за Рождество, — вручил я сверток из простого пергамента. Развернув его, девочка охнула, смущенно и, в тоже время, горя энтузиазмом, начала пролистывать страницы. — Боже, тут столько всего интересного! — воскликнула она. — Тут даже есть заклинание, позволяющее копировать текст! Где ты ее только нашел? — «Обскурус» — книжный напротив «Флориш и Блоттс», по совместительству он еще является издательским домом. — Но я слышала, что там продаются лишь «темные» книги, — нахмурилась девочка, закрывая книгу и внимательно ее осматривая. — Мало ли, что люди считают «темным», — скривился я, — знания не могут быть сами по себе быть злыми, важно лишь то, как ими ты воспользуешься. — Я не могу ее принять, — протянула ее мне обратно. Я закатил глаза, скрещивая руки, и не думая забирать обратно свой подарок. — Ты серьезно? — иронично спрашиваю, — только из-за того, что я ее купил в том магазине, и в ней предположительно могут быть какие-то «темные» заклятия? — В любом случае не могу — это слишком дорогой подарок для меня. — Не слишком, — упрямо ответил я. Тем более, что тридцать четыре галеона это не так много, для действительно хорошей книги. Я на сюрикены с кунаями в месяц больше тратил, чем на нее, а, учитывая количество золота в сейфе, то это вообще копейки. — Ты просто ищешь повод для отказа, а я его не приму. Так что, ты можешь либо выбросить книгу, либо выучить что-то из нее полезное. И тут она начала терзаться сомнениями, нервно прикусив уголок нижней губы, решая, как же ей поступить. Но я уверен, что ей просто совесть не позволит выбросить хоть какое-то печатное издание. — Ладно, — в конечном итоге выдала она, пристроив ее поверх своей литературы, подтвердив мои мысли. — Хорошо, я приму, и выучу все заклинания, что там написаны. Но, ты больше не обязан мне что-либо дарить до конца всего обучения в Хогвартсе, — решительно поставила условие Гермиона. — Как скажешь, — пожал я плечами, накинув на себя мантию — до прибытия в школу осталось меньше часа. — Почему у меня складывается впечатление, что, общаясь с тобой, я сворачиваю с пути «светлого» мага? — удрученно пробубнила она, нервно теребя уголок темной обложки. — Тоже хочешь его прервать? — иронично спросил я, со злой усмешкой на губах. — Нет, конечно, — поспешно ответила она, для убедительности еще покачав головой, но продолжать дальше не стала, надолго уйдя в свои размышления. В принципе, я бы не сильно удивился, если она тоже начнет меня избегать в ближайшее время — в конечном итоге, все от меня отворачиваются рано или поздно, либо продолжают общаться по привычке. Наверное, ее тоже можно причислить к тем людям, кто тяжело расстается со своим прошлым и постоянно надеется, что «когда-нибудь все будет как прежде». Хн, как глупо… — Слушай, — спустя какое-то время подала голос Гермиона, вновь закусив губу в нерешительности — похоже, скоро она ее уже прокусит. — М? — Я так и не спросила, почему вы с Драко перестали общаться? — А он тебе ничего не сказал? — удивленно приподнял брови. — Он лишь отмахивается от расспросов, и ничего не объясняет. Сказал лишь только, что ему с тобой не по пути. — Хн, — «не по пути», значит? Это теперь так называется. — Так что случилось? Хмм, на самом деле наши с ним отношения скорее напоминают маятник из постоянного недопонимания и чего-то, напоминающего дружбу. И, наверное, если бы не мои действия, она бы могла выйти вполне настоящей. Но я как всегда все испортил. — Если очень упрощать и подвести к главному, то это из-за того, что я его поцеловал. — Э? — впала в ступор юная гриффиндорка. — Да, — кивнул я, подтверждая свои слова. Какой смысл что-либо скрывать — выложу как есть: — Он был против такого рода отношений, и, несмотря на это, я его поцеловал, не слушая его «нет», а обращая внимание только на его неоднозначное поведение. — Это какое? — нахмурилась она, уже отойдя от шока. — Как бы это описать? — потер я переносицу в задумчивости. — Драко часто кидал на меня странные взгляды: иногда с любопытством, иногда со странной тоской. Периодически откровенно флиртовал, хотя и списывал это на шутки. Ложился спать вместе, хотя ему-то ничего не стоило даже ночью отправиться на свой факультет. И это все при том, что я даже не скрывал свою тягу к нему! — Эм? Ты в влюблен в Драко? — Нет. Я так не думаю, — покачал я головой. — Если ты его не любишь, тогда зачем? — Я не думаю, что способен полюбить кого-то вообще, — больше не способен. — Но Драко мне интересен как личность: он не обычный, ты, наверное, и сама это заметила, — она мне кивнула, и я продолжил: — и, кроме этого, он меня просто физически привлекает. Может с возрастом это пройдет, но порой я не могу отвести от него глаз, и мне трудно бороться с возрастающим желанием к нему прикоснуться, — удрученно поделился я. Реально, почему он меня так привлекает, я и сам не могу понять… Иногда какая-то мысль мелькает на периферии сознания, но не могу ее уловить — как будто что-то этому мешает. От моих слов, девочка зарделась и смущенно отвела взгляд к окну. — Почему ты думаешь, что это не любовь? — совладав со своим голосом, спросила она. — Потому, что она другая. — Откуда ты знаешь? — Просто знаю. К тому же, тебе ведь тоже он нравится? Знаю, что нравится, можешь даже не отрицать, — кивнул я на пунцовое лицо Гермионы, которая подавилась своим возмущением. — Но, опять же, эти чувства далеки от того всепоглощающего ощущения, которое можно назвать любовью. — Возможно ты и прав, — со смесью печали и некой тоски, выдохнула она. — В конечном итоге, он не единственный человек, который мне нравиться… Думаю, если бы я была бы в него влюблена, то не замечала больше никого вокруг. — Именно, — кивнул я в знак согласия. — Так это получается, что тебе нравятся мальчики, а не девочки? — озадаченно уставилась мне в глаза Гермиона. — Я бы сказал, что мне в принципе мало кто нравится, — поморщился я, — если ставить вопрос таким образом, то я бы сказал, что девушки меня всегда меньше привлекали из-за своей эмоциональности и неумением думать в критических ситуациях. А если говорить о физическом влечении, то женщины меня вполне привлекают. Но желание и к тем, и к другим, возникает крайне редко. Наверное, в моем случае, все зависит от эмоциональной привязанности к конкретному человеку, — задумчиво выдал я. — Гарри, тебе не кажется, что еще рано об этом думать? — странно посмотрела она на меня. Ну да, наверное, в двенадцать-тринадцать действительно рано думать о физической близости. И не надо путать с тем миром, где девочки увязывались за мной толпами еще даже до поступления в Академию Шиноби. Хотя я и раньше об этом не сильно задумывался, т.к. мое либидо не так часто давало о себе знать в прошлой жизни, в отличии от этой. Надеюсь, что с возрастом это действительно пройдет. — Пожалуй, — ответил я на ее вопрос. И, наверное, я уже сказал слишком много лишнего, и пора бы помолчать. Тем более, что поезд уже начал подъезжать к Хогсмиду, судя по приближающимся огонькам.