Отныне навсегда

— Почему ты пил вчера? Он идёт абсолютно не такой, какой был вчера. Какой-то отстранённый. — Не твоё дело. Он холодно и немного грубо отвечает. — Тогда больше не смей лезть в мое окно, когда у меня есть парень. Я резко разворачиваюсь и ухожу. К нему подходит Молли и она целует его в губы. Фу, серьёзно? Хотя, я не удивлена, что такой, как Хардин будет с такой, как Молли. — Привет, милая. Ко мне подходит Стеф и выбивает меня из моих мыслей. — Привет, — я отвожу взгляд от этой пары, — как твои дела? — Все путём. Слушай, у меня есть для тебя предложение. Я вопросительно смотрю на неё и подруга продолжает. — Пойдём сегодня на вечеринку? — Что? Прости, но я не хожу на вечеринки. Она хватает меня за руку. — Пойдём! Будет весело, обещаю тебе. Я знаю, что это может плохо закончиться и я также знаю, что там будет алкоголь. А мне категорически нельзя пить. В последний раз это плохо закончилось. Обдумав все ещё несколько минут, решаюсь дать ответ. — Ладно… — все ещё неуверенно говорю я. — Отлично, — с визгом говорит подруга. Мы приближаемся к кабинету, и, к счастью у нас один урок. Мы садимся вместе и Хардин входит в кабинет еще больше раздраженный, чем обычно. Он садится сзади нас. — Прости, — говорит он. Я не понимаю кому это адресовано, хотя кроме меня и Стеф поблизости никого нет. Я поворачиваюсь к нему и вопросительно смотрю на него. — Да, это я тебе. Стеф оборачивается и смотрит то на меня, то на него. — За что ты перед ней извиняешься? — Не твое дело, Стеф. Он говорит это нервно. На его слова я никак не реагирую и отворачиваюсь. На самом деле, я не совсем понимаю, за что он просит прощения. За то, что пришел ко мне пьяный или за то, что нагрубил. Урок начинается и я все также не обращаю на него внимания, хотя он, кажется все время смотрит на меня. Я будто чувствую это затылком. В конце урока я собираю вещи и ухожу одна, так как Стеф надо было остаться. Все равно следующий урок у нас с ней раздельно. Боковым зрением я вижу, что сзади идет Хардин и решаю заговорить с ним. — Извинения приняты. Он начинает смеяться, будто я правда сказала что-то смешное. Вскоре, смех превращается в что-то саркастическое. — Как будто меня это волнует. Он что, сейчас серьезно? Кажется, у него раздвоение личности, ибо по-другому я никак это передать не могу. Он просит прощения, но ему плевать на мой ответ. Весь вчерашний день он вел себя со мной мило и в подсознании я начала думать, что не такой уж он и урод. А сейчас что, снова война? — Знаешь что, — я обгоняю его, — забудь. Я ухожу прочь и слышу его смешок. В Хардине нет ничего хорошего, это нужно признать. Он меня раздражает настолько, насколько это вообще возможно. Я подхожу к туалету и он преграждает мне путь. — Давай поговорим. Что? Я, кажется брежу, но пять минут назад он твердо мне отвечал и никак не был заинтересован во мне. — О чем? — О том, что было вчера. Я опускаю глаза вниз, и он продолжает. — Я просто хотел, чтобы ты не злилась за первый день в школе. Я правда плохо поступил. Я поднимаю глаза и действительно вижу сожаление в его глазах. — То есть, вчера ты был мил со мной, просто чтобы тебя не терзала совесть? Я скрещиваю руки на груди и чувствую, как усиленно начинает биться мое сердце, оттого, что я злюсь. — Ну да. Господи, у меня просто нет слов. Я думала, что ему интересно общаться со мной, а он просто общался со мной из-за галочки. Ужасно. Все ужасно, и он тоже. — Это все? — Да, теперь нас ничего не связывает, и, с твоего разрешения, мы начнем с чистого листа. Надо же, оказывается еще не все потеряно. Но, он очень странно себя ведет. Я ничего не понимаю. — Ладно, — почти шепотом говорю я. — Итак, мы не знакомы. После этих слов он разворачивается и уходит, ставя меня в неловкое положение. Я надеюсь, что он сейчас вернется и предложит познакомиться, но нет. Пока он еще не далеко ушел, я кричу: — Ты куда? Его ответ меня шокировал настолько, что я почти потеряла дар речи. — Прости, малышка. Я тебя не знаю и знать не хочу. Что? Твою мать, что это было?! Какого хрена, он позволяет себе такое. Я думала, что он, мать его, все-таки не такой конченный ублюдок, но я, видно совсем не разбираюсь в людях. Для него это обычное дело, один день нормально общаться, другой день не общаться вообще. Я так сильно была зла на него, что мне кажется покрылась красным румянцем. Тварь. Скотина. Мразота. Мне хотелось выйти на улицу и пнуть мусорный бак. Я молилась, чтобы никого не встретить, потому что этому человеку не поздоровилось бы. Но, как только я вышла, встретила Стеф. — Привет, помнишь о сегодняшней вечеринке? Хардин нас заберет в шесть. Только одно упоминание о нем заставляет злиться. — Все хорошо, Тесс? Нет, не хорошо. Стоп, а какого черта я так злюсь, если он мне никто. — Да, можем мы ехать не на машине Хардина? Она начинает смеяться и вопросительно смотрит на меня. — Нет, потому что эту вечеринку устраивает Хардин и он позвал нас с тобой. Если мы будем не с ним нас не пустят. Что? Зачем он меня позвал то. Он меня поражает.

Шесть вечера.

Я выхожу из дома и вижу машину Хардина. Внутри никого, я думала, что он заедет за Стеф. Я уверенно подхожу к машине и он выходит из нее. — Мы поедем? Я говорю грубо, потому что все еще зла на него. — Куда? Мы непонимающе смотрим друг на друга. — Ой, прости, ты имеешь ввиду мою вечеринку? Ты не приглашена. Ублюдок. Я разворачиваюсь и ухожу. Когда я почти зашла в дом, Хардин кричит: ...