Бессмертие или краткий миг счастья?

Рассветная мгла окутывала город, который через несколько мгновений, прямо на моих глазах, должен был разгореться пламенем жизни – энергией небоскрёбов и высотных зданий. Под ногами машина скользила безупречно тихо, словно летела, оторванная от шоссе. Я выжимал газ и укладывал стрелку скорости – почему-то мне хотелось набрать максимальные двести семьдесят километров в час. В то утро я будто возродился к жизни, и мне передался её строгий непрерывный пульс. По дороге позвонил тот глубокоуважаемый мною коллега, и я в непривычной для себя манере весёлого миролюбия с ним поздоровался: — Доброе утро! Слушаю! — Виктор, это ты? — он, должно быть, сильно удивился моему жизнерадостному настрою. — Да, — я откашлялся. — Ты заполучил какую-то информацию? — Мне стало известно, что ещё несколько тел были обнаружены в разных частях города. — Судя по твоему голосу, полагаю, ты имеешь какие-то догадки на этот счёт, — наконец я снова впал в состояние отрешённой серьёзности и настроился на разговор. — Новообращённых много, и мне сложно судить, кто из них может разгуливать по городу, выпивая кровь людей и ставя под угрозу всеобщую безопасность. Однако, некоторые догадки я поведаю тебе в офисе.

***

Прошёл день. Приехав домой, я получил заказ от итальянского поставщика винных изделий, отчего, опять же, пришёл в несказанный восторг. Сандро присылал мне партии самых отборных вин вот уже семьдесят пять лет. К слову сказать, вампиры всё делают лучше, ведь, когда у тебя в запасе без малого вечность, качество своего труда ты полностью переосмысливаешь. Откупорив одну из бутылок, я оценил чарующие нотки изысканного каберне и отправился заниматься музицированием. Ближе к ночи позвонил Дастин и намекнул, что сегодня в клубе соберётся изысканное общество самых влиятельных вампиров в городе. Я принял его приглашение. Он был моложе и, следовательно, менее проницаем. Дастин надеялся, что я посещу мероприятие забавы ради, однако он не заметил, что назвал имена людей, которые были мне интересны исключительно в деловых целях. Через некоторое время холодный воздух встретил меня на пороге «Вкуса ночи», и я вошёл в здание, резко напустив на себя вид заинтересованного в общении джентльмена. Дастин ничуть не приукрасил, напротив, даже не договорил. В Штатах пребывал влиятельный испанский Князь Анхель Мора, и вокруг него вились изящные вампирши. Вся элита города была приглашена на вечер. Вошедши, я остановился. Все не без благоговения, но и не с огромным подобострастием устремили на меня взгляды. Я прошёл к тому столику, который интересовал меня больше других, и поклонился господам. Среди них были: мой добрый знакомый Габриэль, экстравагантный бизнесмен Джордан – типичный американец, не имеющий за душой ни единого хорошего качества, и Скорсезе – коллега, с которым в данный момент меня связывал негласный диалог о безумствах новообращённых. Потёк светские суждения о политике и искусстве Бернини, в которых я принимал достаточно большое участие. Политика меня не интересовала, напротив же, приводила в негодование. Искусство, в свою очередь, успокаивало и затягивало все раны пуще моей способности регенерировать телесные увечья. Вино играло на языке всевозможными ароматами цветущего сада, и я предался молчаливому наслаждению. Меланхолия овладела мной, и ничего больше не могло потревожить мой покой. — Недавно я прибыл из Старого Света, — тянул на голландский манер Джордан, — и столкнулся с американской заскорузлостью ума. Всё так неизящно и так наигранно, — бизнесмен с видом мученика провёл ладонью по лицу молодой вампирши, подсевшей к нам в окружении других европейских дам. — Штаты можно расценивать не иначе как отголосок Великой Европы, где можно удачно завести дело и стать знаменитостью. Все остальные лишь кивали – мне это не польстило. — Господа, мы слишком строго судим об Америке, пока она радушно принимает нас в свои объятия. Это цинично примерно настолько же, насколько утверждать, что своих монахинь Бернини изобразил страдалицами, — я с негодованием посмотрел на одну из молоденьких бессмертных, которая с четверть часа назад говорила такой вздор. Все, кроме преданного мне Скорсезе, незаметно оскалились, упомянутый же сладко улыбнулся. Тянулось светское время, и одна из свиты испанского Князя неожиданно материализовалась около моего плеча. — О-о-о, я так много наслышана о Вас, Виктор Ван Арт, — я сделал глоток вина и посмотрел на неё через плечо. Она явно была настроена абсолютно бесцеремонно мне льстить. — И кто же так неосторожно обо мне распространяется? — я без всякой мысли закинул руку за её плечо, и девушка устроилась поудобнее. — В Испании поговаривают, Вы были серьёзным соперником для Князя Мора в борьбе за престол, — она, будто человеческая кошка, издавала гортанный звук и едва заметно касалась моей шеи. — Судить себя я не вправе, поэтому предпочитаю, чтобы другие этим занимались. У них выходит куда забавнее, не находишь? — у неё в глазках промелькнули проблески надежды. — Я нахожу только, что Вы и впрямь тот господин, кого желает заполучить любая вампирша. И для меня честь сидеть здесь с Вами. Мое имя Жаннет. Эта вампирша не зародила в моей душе интереса и даже его подобия. Обычная соратница, одна из многих желающих, как она выразилась, заполучить моё расположение.