Бессмертие или краткий миг счастья?

Она заглянула мне в глаза и опустила свои, прикрыв пушистыми ресницами бестактное нарушение моего личного пространства. Все присутствующие за столом негромко перешёптывались и мною вовсе не были заинтересованы. Вампирша вилась около меня, я взглянул на неё, дотронулся до её запястий, и вдруг в голове пронеслось её имя. Само собой пролетело… Вспомнилась вчерашняя леденящая прохлада, её схваченное холодом дыхание и тонкий ободок предплечий. Мыслями я перенёсся на маскарад. «И нужно мне было её спасать тогда? Укушенная, она бы сидела сейчас здесь, в окружении этих утянутых в корсеты девиц». При этой мысли мне стало не по себе, меланхолия ослабила свои оковы. В момент я заключил шею сидящей рядом девушки в железную хватку и сладко ей прошептал: — Говоришь, наслышана обо мне? В моих глазах проскользнул звериный отблеск, я понял это по испуганному выражению лица европейки. Я взял её за локоть – все завистливо на меня посмотрели (Жаннет была самой изысканной из новоприбывших) – и резким движением поднял. Через весь зал она прошла в подчинённом мне положении, и, заведя её в специализированное помещение, я прижал вампиршу к противоположной стене. Она, изнывая от желания, страстно прогнулась. От неё пахло вином, и корсет был пропитан запахом Старого Света, который я не слишком любил. Поэтому эта девушка вызвала больше отвращение, нежели подобие какого-то интереса. Я впился в её шею, пока мои руки свободно блуждали по её утянутым в чулки бёдрам, по высокой груди вампирши. Она без стеснения мне отдавалась – я брал жестоко, беспощадно, со всей мощью молодого мужчины. Движения были резки и глубоки, её бесцеремонные стоны – всё громче. Она получала то, что хотела, о чём мечтали тысячи девушек; я же, спрятав своё отвращение к этой даме, расслаблял всё тело, чувствуя свою власть, которая от своего избытка меня отвращала. В один момент она замерла. Я медленно отстранился. Облизнув мои губы, Жаннет проскользнула мимо меня и вышла в зал. Я чувствовал телесное удовлетворение, и меланхолия снова мной овладевала. Меньше всего мне хотелось, чтобы эта девушка ещё хоть раз бросила взгляд в мою сторону. Я оделся и вздохнул. «Зияющая пропасть в груди…» Вероятно, она была вызвана отсутствием каких-либо чувств. Вернувшись к столу, я заметил, что все европейки нас покинули. Джордан беседовал с Габриэлем о женщинах. Это было типично для его образа мышления, бизнесмена не занимало вечное – только бытовое, скоростное, бессмысленное. Скорсезе предложил мне виски. В знак почтения я выпил, хотя вкус напитка не принёс мне удовольствия. — Скорсезе, думаю, до офиса ждать не стоит. Поведай же, какие теории ты строишь. Похоже, об этом думают только вампиры благородных кровей, — я бросил на окружающих взгляд с ноткой негодования. — О, мой друг, ты бесконечно прав. Эта проблема волнует только нас. Видишь ли, Говард вызывает во мне подозрения, и притом весьма серьёзные. Много лет он боролся за американский престол и не смог заполучить власть даже в этом небольшом округе. Итан обошёл его по всем пунктам. Поэтому, я думаю… Нет, я уверен, что Говард хочет нанести серьёзный урон его репутации, только, конечно, не своими руками. — Во мне живут те же мысли. Стало быть, в круге наших подозреваемых преимущественно все молодые вампиры, недавно обращённые и противники Итана Вуда? Но таких сотни. К нам подошёл Дастин и обрисовал своё видение ситуации. Мы простились на том, что с каждым днём наши подозрения крепнут и рождаются новые, всё более правдивые догадки. Я распрощался с братом и Скорсезе. При выходе из клуба мне преградила путь свита Князя Мора. Их было шестеро. Сам предводитель стоял чуть поодаль, и я видел княжескую ненависть, исходящую к моей персоне. Спокойно остановился… Я понимал, что передо мной стоит один из самых могущественных вампиров Старого Света, а его цепные собаки – лучшие профессиональные воины. Где-то внутри я знал, что вампир не посмеет убить меня на территории Итана Вуда, однако выбор его пыток не ограничивался смертью, и он был вправе совершить любое из возмездий. От мощнейшего удара в живот меня согнуло от боли (и это при минимальной чувствительности). Два телохранителя взяли меня за руки с обеих сторон, и я повис в воздухе. Обрушилась череда ударов по лицу, и мой рассудок помутнел. Регенерация – замечательное явление, однако и между пытками необходимо делать остановки. Анхелю Мора это было прекрасно известно, поэтому он рычал: «Быстрее». Тело было не в состоянии восстановиться, и я пал в забытье. Я очнулся, продолжая висеть в воздухе, от звука полицейских машин и их красно-голубого свечения. У выхода собралось много народу. Взгляд никак не удавалось сфокусировать – я был уверен, что скоро снова лишусь чувств. В толпе я различил Дастина, и наши взгляды пересеклись. Он скалился на моих мучителей, но не имел права атаковать. Это породило бы большой конфликт между представителями двух династий. Вуд и Мора стояли посередине толпы и яростно друг на друга смотрели. Безусловно, молодой Князь был обескуражен тем, что старый так бесцеремонно принялся избивать одного из его подданных. Взгляд мутнел – я посмотрел на Дастина, кровь залила один глаз, и вдруг тело пробила сильная судорога. «Мия». Сквозь толпу брат смотрел на меня, я беззвучно двигал губами: — Найди Мию и сохрани её жизнь. Спаси её. Кажется, он быстро понял и утвердительно кивнул, сжав кулаки. Я снова погрузился в неведение.