Лебединая песня

О любви иной раз лучше молчать, чем пустословить. Эссиорх

Глава 2. Меф ко многим вещам относился пофигистически. К учебе, к еде, одежде, например. К таким бытовым мелочам, на которых он не считал нужным заострять внимание. Ему было абсолютно всё равно, поест он сочный бифштекс или быстрорастворимую китайскую лапшу (хотя бифштекс был бы предпочтительнее). Если выбирать не приходилось, наследник довольствовался малым. Минус это или плюс Зозо, взрастившей своё чадо неприхотливым и уж точно небрезгливым. Ветреной матери будущего повелителя мрака просто не хватало времени на такие насущные дела как готовка, стирка и тэ дэ и тэ пэ. Эдя стабильно раз в неделю оказывал гуманитарную помощь посредством сворованных ужинов из многочисленных ресторанчиков, в которых он долго не задерживался. В остальном же Мефу приходилось надеяться только на себя. Лениво наблюдая за поглощающей курицу ведьмой, Мефодий по-садистски прислушивался к недовольному урчанию в животе. Парень спокойно мог обходиться без еды несколько суток, не испытывая при этом особых неудобств. В конце концов еда – это привычка, а привычка почти вторая натура. Улита, у которой и первая, и вторая натура были видны невооруженным глазом, на этот счет имела совсем другое мнение. Делиться остатками пищи она не желала, а вот пофилософствовать – пожалуйста. Все-таки после сытного обеда и настроение поднимается. - Вот скажи мне, - ведьма глубокомысленно взмахнула куриной ножкой, - почему у твоей светленькой Дафны все так ужасно сложно? То носится с одухотворенной мордочкой, проповедуя мир и любовь, то комиссионера мне вон ни за что ни про что размазала, - она задумчиво кивнула на пластилиновое пятно у входной двери. – Может, бешенство у девки? – дружелюбно спросила Улита, с равнодушием бросая обглоданную кость мимо тарелки. Таких тарелок на её столе было несколько. Недавно Эссиорх с укором заявил ей: - Надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть! На это Улита с раздражением засунула ему в рот крылышко, сведя на нет все усилия хранителя. Меф почесал затылок. Он всегда так делал, когда ответ не приходил ему сразу. Вроде и время потянул, чтобы с мыслями собраться, и почесался заодно. - Она странная в последнее время, - глубокомысленно выдал он то, что и слепому видно было. – Ты заметила, что она уже несколько дней не ночует в резиденции? Ведьма фыркнула. - Я в отличие от тебя за кроватью светленькой следить не нанималась. – Меф стушевался и отвел взгляд. - А… Где Мошкин? – Буслаев поспешно сменил тему, отыскивая глазами Евгешу. Тот обнаружился на обморочном диванчике возле кабинета Арея. Неблагополучное название диван получил из-за того, что одна дама на нём любила притворно охать и закатывать подкрашенные глазки. Однажды глазки просто не пожелали открыться, и сей предмет мягкой мебели занял законное место среди подобных себе, с такой же репутацией. - Я тебя слушаю, да? – неуверенно произнес Мошкин, отрываясь от созерцания дырки на носке. Ему не давала покоя мысль о то, что придется снова просить Нату «купить» ему вещи во время очередного похода по магазинам. Собственных денег у Евгеши не было, а других способов получить желаемое он не знал. - Ты Дафну давно видел? – с беспокойством спросил Меф. - Наверное давно, - с извечной ноткой сомнения ответил ему парень и отвернулся к окну, рассеянно гоняя прозрачную капельку по холодной поверхности стекла. - Мефодий! – заорал Арей из кабинета, да так, что где-то внизу что-то с диким грохотом упало. – Зайди ко мне! Спокойно позвать мечник мрака не мог, а уж попросить Улиту – тем более. Юный наследник настороженно прислушался к воплю начальства, но никакой угрозы не уловил, поэтому пружинистым шагом направился куда было велено. Меф привык уже ходить быстро, деловито, вне зависимости от того, идет ли он сражаться с валькирией, или ненадолго заскочил в булочную. Мечник сидел и задумчиво разглядывал какой-то свиток. Он поднял глаза. Глаза его – пожалуй, единственное, что могло выразить его настоящие эмоции, были тревожными и колкими. - Все бонзы мрака собираются на встречу. Стандартные вопросы, знаешь ли, все об эйдосах да об эйдосах… Но в этом году намечается кое-что необычное. Старички решили развлечься, - Арей ухмыльнулся, отчеркивая строку желтоватым ногтем и демонстрируя Мефу. - Показательный бой. Участники определяются по усмотрению принимающей стороны… - чуть наклонив голову, прочитал Буслаев. – И кто эта сторона? - Лигул, - будничным тоном произнес мечник. – Один участник уже выбран, и его кандидатура вне конкуренции. Разумеется, это ты. Соперника можешь выбрать сам. - Любого? – Мефодий прокрутил в голове все возможные варианты. – Даже Даф? Арей запрокинул голову назад и расхохотался. Видно было, что разговор его забавляет. - Даже Даф. Только имей в виду, что светленькая живой оттуда вряд ли выйдет. А если и выйдет, то всяко не слишком здоровой. Если тебе дорого её милое личико, выбирай из наших. Говоря «наших», Арей почти наверняка подразумевал Нату, Чимоданова и Мошкина. Меф также мысленно добавил в список Прасковью, охарактеризовав этот пунктик коротко и емко: «на крайняк». - Что значит «показательный»? – любознательно спросил Буслаев, внутренне проклиная Лигула. - Без смертоубийств. Если противник, конечно, тоже темный. Думай, синьор помидор, думай. А то еще чуть-чуть и думалка заржавеет. Я уже слышу, как твои мозги скрипят, - он снова коротко хохотнул. - Рекомендую начать тренировки сразу после того, как определишься. Меф рассеянно кивнул и вышел. Почти сразу же он столкнулся с Дафной. Та вымученно ему улыбнулась. - Доброе утро. - Ты где пропадала? – без лишних предисловий накинулся на бедную девушку Мефодий. «Бедная девушка» не растерялась и начала огрызаться. - Тебе составить подробный отчет? Поминутно или посекундно расписать? – язвительно поинтересовалась она, с досадой ощущая тихий зуд в перьях. Буслаев оторопел и дал задний ход. - Я волновался, - просто сказал он, вложив в эти два слова максимум нежности и заботы. – Правда? - Голос Даф потеплел. - Кривда, - привычно ответствовал наследничек и схватил Даф за руку, увлекая за собой. – Пошли прогуляемся, - предложил он, уже натягивая куртку. Отрицательный ответ его явно не устраивал. Сентябрьское солнце приветливо светило всем и вся, вздумавшим высунуть на улицу нос. Даже ветер утихомирился, давая пожелтевшим листочкам падать, как им вздумается. Мефодий и Дафна сидели на их любимом месте – чердаке пятиэтажного дома, куда Меф приволок несколько одеял, пару собственноручно сколоченных табуреток и даже выцыганенную у Эдди старую раскладушку. Хаврону она по сути и не нужна была, но он со свойственным ему упрямством руками и ногами цеплялся за груду пружин и куцый матрас, собственнически вопя «не отдам!». В конце концов Меф совершил равноценный по мнению дяди обмен, баш на баш, что называется – отдал ему свой трофейный перочинный ножик, на который Эдя давно положил жадный глаз. Ножика Мефу было не очень жалко, и получив раскладушку, он не долго думая телепортировал её на законное место. - Уже осень, - грустно сообщила Даф. - А я не знал, - брякнул Мефодий с сарказмом. Дафна с сожалением посмотрела на него усталыми глазами. Но, даже будучи сильно изможденной, она умудрялась сохранять в них яркие искорки. - В тебе еще есть добро, - с уверенностью произнесла светлая, проводя тыльной стороной ладони по щеке Буслаева. Это была слепая, не рассуждающая вера. Дафна верила, потому что искренне этого желала. – Если бы ты только сам захотел повернуть к Свету… - Кто тебе сказал, что я этого не хочу? - Желающего идти, судьба ведет. А не желающего – тащит, и не всегда в нужную сторону, - изрекла хранительница, подставляя лицо ласкающим солнечным лучикам. Глаза её были широко распахнутыми – она могла смотреть на солнце без боли, как и все светлые стражи. - Я должен выбрать себе кого-нибудь для показательного сражения… в Тартаре, - невпопад огорошил подругу Меф. Дафна оценивающе посмотрела на парня. Буслаев не выглядел сильно озабоченным предстоящим поединком. Если Арей сказал – понарошку, значит, понарошку. - Вы будете драться на мечах? – хрипло уточнила она. – Без применения сил? Буслаев пожал плечами. - Скорее всего. Как думаешь, Чимоданова лучше взять? С Натой не больно охота… Мошкин, поди еще, испугается… Даф прервала размышлизмы наследника, приложив к его рту маленькую ладошку. - Тшш, - она ткнула миниатюрным пальчиком наружу. – Смотри. Соседние дома постепенно окрашивались в красный цвет. Причудливые рисунки на асфальте из разноцветных листьев, прежде безжалостно сметенные дворником куда подальше, вновь появились в еще большем количестве. Изрядно потрепанная стайка птиц нестройным треугольником пролетела над верхушками деревьев и скрылась из виду. Меф приобнял Даф за плечи. В такие минуты он удивлялся ей. Девушка умела радоваться таким мелочам, на которые сам он и не обратил бы внимания. За это Дафна иногда шутливо называла его толстокожим – не заметит, пока не покажешь. Зато когда заметит, сразу притихнет и невольно залюбуется. Это давало ей надежду на то, что Мефодий когда-нибудь пойдет с ней одной дорогой, откажется от мрака и всего, что с ним связывает… Но это значило и отказаться от Арея, а к этому её подопечный пока не был готов. Втайне – она не признавалась в этом даже себе – Дафна мечтала, чтобы всё осталось как есть. Мы всегда желаем недозволенного, запретного, зачастую утопического, идеального. Она хотела бы сохранить крылья и иметь возможность быть с Мефодием. Но пока в его сердце живет мрак, а она находиться рядом с ним, перья будут темнеть. Когда крылья станут абсолютно черными, перышки начнут выпадать. Потеря крыльев для Даф была чем-то нереальным, чем-то, что сложно представить. Как-то раз она спросила у Вихровой, каково это – быть человеком. Ната, жизнь которой была не сахар до того как она попала на Большую Дмитровку, сардонически рассмеялась. - Ты что, светлая, старость с Мефом встречать вознамерилась в окружении внуков? Дафна назидательно покачала головой. - Это лучше, чем навязывать всем любовь. Она должна быть искренней, а не подчиняться твоей мимолетной прихоти. – Но даже эти слова не пробили Нату. Хотя, она о чем-то задумалась. Дафна обернулась за секунду до того, как позади них с Мефом возникло круглое лицо Улиты, парящее в воздухе без посторонней помощи. Ведьминские штучки. - Буслаев, ты ускакал так стремительно, что я даже не успела тебе передать: Арей сообщил, что встреча пройдет через четыре дня. – Голова смешно завертелась по сторонам и наудачу кинула испепеляющий взгляд туда, где предположительно должен был находиться Мефодий. Тот знал, что ведьма все равно не может их видеть, и показал мороку кулак. - Значит, Чимоданов, - вздохнул он. -…и разойдемся спокойненько, каждый по своим делам, - бодро болтал Мефодий. - Подчеркиваю – я вовсе не обязан этого делать, - пошел ва-банк Петруччо, почесывая нос большим пальцем. Меф сгримасничал. - Неа. Только вот после этого бонзы мрака окрестят тебя трусом, а до Канцелярии перестанут доходить твои многочисленные прожэкты, - это слово Меф произнес точь-в-точь как Ромасюсик. – Въезжаешь, Петя? Петя въезжал медленно. Недаром его боевым орудием был топор. - Я согласен, - по-чимодановски протянул он, и тут же добавил: - НО! Мне нужно будет потренироваться с мечом, я не хочу выглядеть идиотом в их, - многозначительный тычок указательным пальцем вверх, - глазах. Буслаев согласно закивал. - У нас есть четверо суток. Предлагаю приступить сейчас. Тело заныло в предвкушении тренировки. Мышцы ощутимо напряглись, готовясь к напряженной работе. Мефодий ощутил приятную тяжесть, всегда появляющуюся перед боем. Для Чимоданова у Арея давно был заготовлен короткий меч с широким лезвием и массивной рукояткой. Навскидку оценив оружие и подчеркнув, что оно вполне устраивает его нескромную персону, долговязый парень решительно встал с мечом наготове напротив наследника мрака. Тренировка началась. Дафна бродила по малознакомым улочкам, жалея, что рядом нет Депресняка. Когда с тобой кот, уже не так одиноко. К тому же, на девушку давили собственные мысли, изрядно выматывая и так не особо бодрого стража. От некромага и валькирии-одиночки пока не было никаких вестей. Даф уже начала сомневаться, что доверилась им и сболтнула лишнего. Вполне может быть, что Мамзелькина сказала ей лишь для того, чтобы она вернулась в Эдем, пока не поздно. И забыла о Мефодии. Несомненно, так было бы легче – века Эдема, легкие, как пушинка, пролетели бы для неё незаметно. А за это время силы Кводнона, пока еще червоточина в сердце Буслаева, превратили бы его в гнилое яблоко. У девушки возникло ощущение того, что за ней пристально наблюдают. На всякий случай она как можно незаметней начертила руну отвода глаз. Даф не совсем могла себе представить, что такое власть. Иметь разрушительную силу и не пользоваться ей, не убивать, когда очень хочется и руки тянутся к мечу, не наводить страх, не требовать беспрекословного повиновения, как это делал предыдущий повелитель мрака… Вместо всего этого сдерживать себя, не замечая, – до поры – как эти силы выжигают напрочь все естество, сжигают изнутри. У неё вырвался вздох. Вдруг ужасно захотелось полетать. Она давно не практиковалась, и это сказывалось на настроении. После всего нескольких часов полёта ощущение невесомости, блаженства спокойствия не покидает тебя целый день… Что может быть лучше? Девушка смотрела вверх и жаждала разорвать тесные оковы города, который душил её, давая лишь доли секунды на передышку, а затем снова сдавливал горло железной рукой. Нужно было найти место, где она могла бы материализовать крылья и набрать высоту, не привлекая лишнего внимания. А среди облаков уже никто не заметит мелькнувшее светлое пятно. Дафна вышла на известную ей дорогу, ведущую в заброшенный парк. За ним давно не ухаживали, клумбы заросли сорняками, сквозь которые проглядывали редкие сортовые растения. Озеро слегка подернулось тиной, берега осыпались. Тропинок давно не было видно, но они легко угадывались по стареньким скамейкам, стоявшим обычно рядом с ними. Сзади послышался какой-то шорох. Дафна резко обернулась, и лицом к лицу столкнулась с тем, кто за ней следил. Она запомнила только черные глаза. Черным был не только зрачок, но и сама радужка. Неизвестный схватил её за запястье, и руку будто полоснули кинжалом. Затем свет померк.