Пленники Пустотного леса

Они были в гриффиндорской гостиной. Почему-то. Но особого значения этот факт не имел, ведь они были. Вечер или ночь — понять было невозможно. Но и это не имело значения. Мягкое кресло, слишком тесное для двоих. Она сидела у него на коленях и что-то шептала. Его лицо выражало какую-то озабоченность, но глаза светились не хуже огня, резвившегося за каминной решёткой. Гермиона хотела что-то спросить. Рон понял её прежде, чем она раскрыла рот, и молча кивнул. Руки сами опустились ниже, обняв её за талию, прокравшись под тоненький свитер и обжигая оголённую кожу... И вдруг веснушчатое лицо парня стало меняться — черты лица стали более узкими, скулы заострились, а подбородок вытянулся. Рыжее безумство на голове превратилось в скромный творческий беспорядок из светлых волос. — Малфой?! — Грейнджер! — шарахнулся слизеринец, поднимая вверх руки в знак то ли примирения, то ли чего-то ещё. — Я не заметила, как уснула, — не смущаясь, во весь рот зевнула девушка и поежилась. — Холодно, однако. Намёк был понят, и на её плечи легла тёплая ткань. Всё ещё будто в полусне, рука Гермионы автоматически потянулась к тому месту близ поясницы. Кожа была горячей, почти пылающей... У неё даже промелькнуло подозрение, что там невероятным образом оказался след от ладони. Улыбнувшись такой нелепой мысли, волшебница поглядела по сторонам. Драко скучающе играл палочкой, изредка подпинывая ногой мелкие камешки, Гарри до сих пор дремал, нет-нет, да тихонько постанывая. Того мучили кошмары, а Гермионе снились почти неприличные сны, да уж... А что делал сам Малфой? — Я подсчитал, сколько нам приблизительно идти, — негромко сказал парень, словно прочитав её мысли и заранее выдав ответ. — Недолго нам осталось. Гермиону покоробило от последней фразы. Не услышь она за треском дров его первые слова, то подумала бы, что Драко уже о смерти помышляет. Больно «оптимистично» звучало. — Может, нам стоит разбудить Гарри и двинуться в путь? — осторожно предложила Гермиона, обхватывая себя руками за плечи. Ладони с неприязнью ощупали выпирающие кости — она сильно исхудала за последние дни. — Может, — скучающе ответил Драко, старательно отводя взгляд. Всё так же меланхолично он подошёл к Поттеру и брезгливо потормошил того за вольно откинутую на лоб руку. От такого простого движения герой поморщился, машинально хватаясь указательным и большим пальцами за переносицу. Очки тут же съехали с носа, а шрам почти полыхнул дикой, рваной болью. — Малфой, какого чёрта?! — рявкнул парень, вскидываясь. Непростая обстановка делала его ещё более нервным и, как следствие, агрессивным. — Гермиона! Объясни ему, — с нажимом сказал волшебник, — что будить таким образом людей — просто кощунственно! — Бла-бла-бла, — фыркнул блондин, в этот момент особенно четко ощутив нехватку нормального общения со сверстниками. Безумно хотелось вернуться в родные подземелья Слизерина, и наплевать на всю эту войну — просто смешно! Глупые взрослые игрушки — власть, власть... Губит она людей. Угрюмо оскалившись предположительно в сторону Малфоя, который, ни с того ни с сего стал нарезать кривоватые круги и овалы по и без того узенькой полянке, Гарри хлопнул в ладоши. — Идём? — ответа, собственно, не требовалось. *** Полная луна величаво выплыла из-за тёмных облаков, доселе окружавших её замысловатыми взбитыми кудрями. Её молочно-белый свет тут же залил добрую половину открытого пространства. Куда мощные потоки попасть не могли — туда проскальзывали лучики, разбиваясь на ещё более мелкие ниточки, ветвясь и истончаясь, но не теряя своей красоты. Превозмогающим сонливость и усталость трём еще детям, подросткам было вовсе не до любования природными чудесами. Время наступало на пятки, а враги... Враги были ближе, чем им казалось. — Гарри! — Гермиона остановилась и прислонилась к первому попавшемуся дереву. — У меня... Две новости, — чуть запыхавшись, выдохнула она. — Что такое? — нахмурился парень, жестом приостанавливая и Малфоя. Девушка растерянно развела руками. — Во-первых, я жутко устала. Всё, это мой предел. И... Я могу ошибаться, но... Тебе не кажется, что вот эту тройку мы уже видели? — Грейнджер ткнула пальцем на три причудливо сросшихся дерева. Действительно, ориентир из них вышел бы замечательный. Вопрос — означало ли это, что?.. — Мерлин... — округлил глаза Драко. — Мы возвращаемся?! Гермиона судорожно покусывала нижнюю губу, очевидно, пытаясь что-то припомнить. Её руки порхали у пышной шапки волос, что-то машинально поправляя, приглаживая, одёргивая. Парни невольно залюбовались ею в этот момент: настолько естественно и женственно выглядели эти простые движения... — Нам просто стоит взять чуть севернее, как раньше и предполагалось, — неуверенно высказала свою мысль девушка, заплетая непослушные пряди в толстую косу. Тонкие пальчики озабочено укладывали волоски, чтобы они лежали более менее гладко. — Грейнджер, мы это уже слышали, — пробурчал Малфой. — Как мы могли свернуть не туда? Мы шли строго на север, если ты не помнишь. Или ты не доверяешь магии? — слизеринец скептически приподнял брови тщательно отработанным движением, повергшим в ступор немало людей. — Я... Не знаю, как это вышло, — девушка предпочла пропустить завуалированную колкость мимо ушей — камень в её огород, опять бредни о происхождении... — Скажу одно: мы всё равно должны продолжить идти, в конце концов, мы сможем выбраться из этого леса! — В любом случае нужно не сдаваться, — твердо сказал Гарри, и глаза его заблестели. Таким родным, упорным светом, светом, который мог излучать только настоящий гриффиндорец — отважный и упрямый, привыкший бороться до последнего. Ночь окончательно вступила в свои права — небо стало пугающе чёрным, а луна — пронзительной яркой, ослепительно белой, так, что аж хотелось зажмуриться. Где-то вдалеке — но не так далеко, как желали беглецы — раздался леденящий душу протяжный волчий вой.