Когда опустится ночь

…Эта ненависть жила в ней давно. Моргана не могла вспомнить, когда точно перестала испытывать к своему опекуну теплые чувства, но последней каплей стала казнь отца Гвен, бедного кузнеца, которого также обвинили в колдовстве. И хотя он наверняка был невиновен, и расстроенная несправедливостью Гвен так рыдала и умоляла пощадить ее отца, что и камни прослезились бы в ответ, но уверенный в собственной правоте король остался непоколебим. Жестокость Утера просто подкосила Моргану. Если в ее душе еще оставалась какая-то любовь к этому человеку, то в день казни кузнеца эти остатки были нещадно затоптаны тяжелой ногой. Ослепленный жаждой искоренить любые проявления чародейства, король готов был смести всё на своем пути, и это было страшно. Чувствуя, что сойдет с ума, если не пойдет наперекор и оставит все, как есть, Моргана открыто бросила Утеру вызов. Она высказала ему все, что думала о его методах правления, его отношении к магии и о нем самом лично - и оказалась в темнице. Не привыкший к непокорности король разбушевался, точно штормовое море. - Глупая девчонка! Проведешь здесь ночь и одумаешься! — прокричал он, оставляя ее наедине с мрачным и влажным подземельем. Возможно, он ждал слез и уговоров, на которые мог бы поддаться, но Моргана гордо молчала и лишь одаривала его взглядами, каждый из которых мог бы соперничать своей убойной силой с любым оружием. Наверное, в глубине души она все еще сохраняла наивную веру в конечное торжество добра. Она по-детски надеялась, что для Утера она - особенная, что он ее любит и не способен поступить с ней так, как привык поступать со многими другими. Даже со своим единственным сыном Артуром он всегда обращался намного строже и суровее, чем с ней. Но, видимо, она действительно его рассердила своим непокорством. Или попросту настал и ее черед ощутить на себе всю темную силу его гнева. Как бы там ни было, но когда тяжелая кованая дверь захлопнулась, отдав Моргану во власть темноты и одиночества, она перестала быть наивной девчонкой. Именно тогда она рассталась с последними иллюзиями. Правда, Утер просчитался, если полагал, что темница заставит девушку изменить свое мнение. После бессонной ночи, наполненной непростыми размышлениями и тяжелыми переживаниями, она крепко усвоила две вещи. Во-первых, Утер готов был причинить боль любому близкому человеку, даже ей. Поэтому не стоило даже надеяться на какое-либо снисхождение с его стороны. А во-вторых, чтобы добиться своего, не стоило идти напролом. Моргана всегда была слишком открытой и честной и говорила то, что думала (чем гордилась, но что ей зачастую мешало). Пожалуй, пришла пора сменить тактику и учиться действовать хитростью. Она попробовала и вскоре убедилась в том, что ее очаровательная улыбка и смирение являлись гораздо более действенным оружием, чем присущие ее характеру упрямство и непокорность. Ей легко было вернуть особое расположение опекуна (вид раскаявшейся грешницы и пара фраз о том, как она «была неправа», сработали безотказно), но сама Моргана отныне жила лишь ненавистью, переполнявшей ее мятежное сердце. Она страстно жаждала, чтобы Утер заплатил за все свои злодеяния, и ценой должна была стать — не много, не мало - его жизнь. Но когда смертный приговор был вынесен, произошло нечто непредвиденное. Она вместе с королем поехала на могилу своего отца, и тут Утер в порыве внезапной откровенности (которые периодически с ним случались в присутствии Морганы, что ее сильно удивляло) признался, что жалеет о казни отца Гвен. Моргана была настолько шокирована этим, что немедленно помогла страже найти и заколоть бандита, нанятого ей для убийства короля. Впоследствии анализируя все случившееся с ними тогда, она не могла поверить тому, что собиралась насладиться смертью короля. Это было очень странно. Как бы ни была сильна ее ненависть к Утеру, как могла Моргана, всегда такая ярая сторонница дипломатических и мирных путей разрешения любых конфликтов, решиться на убийство? Ее трясло от одной мысли об этом. Да она даже таракана не осмеливалась прихлопнуть! Немного поразмыслив, она решила, что не иначе как какой-то черный маг внушил ей эти мысли. Она явно действовала не по своей воле, а по чьей-то указке, и только чудо помогло ей не совершить роковую ошибку, за которую, Моргана была в этом уверена, она бы себя не простила. Все-таки он был самым близким для нее человеком, заменившим ей и отца, и мать. И какие бы неприязненные чувства не испытывала она к Утеру, она знала, что никогда не будет причастна к его смерти… …И все же эта неприязнь вспыхнула с новой силой, и на этот раз в основе ее лежал страх разоблачения. Сколько раз прежде Моргана радовалась тому, что никак не может оказаться на месте казненного мага! Если бы она только могла предположить, что будет иметь хоть какое-то отношение к столь ненавистному королю предмету как магия! Близкие Утера уже много раз вынуждены были становиться свидетелями казней, совершенных прямо перед замком. Каждый раз при этом сердце Морганы кто-то крепко стискивал холодной рукой, и оно ныло так занудно, как ноет старая рана, предчувствуя непогоду и беду. Моргана вздрогнула, подумав о том, как лихо насмешница-судьба перетасовала карты. Вот только ей вовсе не хотелось умирать совсем молодой и не узнавшей жизни, ничего толком не повидавшей и не успевшей почувствовать… Поэтому Утер не должен был узнать о том, что с ней происходило! Вообще-то магия всегда была интересна Моргане. Это было сродни желанию прикоснуться к огню — знаешь, что он жжется, но все равно хочешь протянуть руку. Может, она всегда подсознательно подозревала, что владеет этой силой? Не зря же кошмары преследовали ее уже столько лет. Но от кого она могла получить это наследство? Моргана не помнила ни своей настоящей матери, ни отца. Это мог быть любой из них. А если так, то чем магия была для них — проклятьем или благословением? И знал ли кто-то из их окружения об этом? Хотелось бы ей все выяснить… Не желая оставаться в замке во время казни, Моргана позвала Гвен и велела ей готовиться к поездке верхом. - Но король не любит, когда замок покидают перед казнью, - неуверенно проговорила девушка. Моргана лишь нервно скривила губы. - Кому ты служишь, Гвен, мне или Утеру? Шаловливый ветер, запустив длинные пальцы в густые темные волосы девушки, играл с ними, развевая и спутывая. Моргана, с удовольствием ощущая на лице его чистое дыхание, мчалась вперед, все сильнее подгоняя свою кобылу и смутно догадываясь, куда именно скачет. Возможно, она просто надеялась догнать убегающие за горизонт облака. Только здесь, на широких просторах зеленых равнин, под необъятным куполом голубого неба Моргана могла почувствовать себя свободной, потому как ее уже не тяготило присутствие Утера и не давили каменные стены, то и дело грозившие стать ее темницей. Хотелось бы ей остаться здесь навсегда! Это было бы славно, но Моргана понимала, что не может себе этого позволить. Высокое положение обязывало ее к очень многому. И почему она не родилась в простой семье, как та же Гвен? Почему в ее жизни все всегда было так сложно? Вот и сейчас вместо того, чтобы продолжить то, что ей так нравилось, ей пришлось развернуть лошадь и возвращаться в Камелот, чтобы снова играть ненавистную ей роль примерной и любящей дочери. И если притворяться перед Утером уже настолько вошло у Морганы в привычку, что она почти не задумывалась над тем, когда это делала, то остальные вполне могли ее раскусить. К примеру, Гвен, ее верная служанка и подруга, она всегда была рядом. Моргана очень бы хотела ей открыться, потому что Гвен много раз доказывала свою преданность, но даже она не должна была узнать секрет своей госпожи. Особенно теперь, когда ее собственный отец был казнен по приказу короля. А еще был Артур. Хотя вот он-то никогда не отличался особой проницательностью и не видел дальше своего носа… …Когда-то Моргана частенько думала о своем сводном брате. Они вместе росли и взрослели, и именно Артур стал первым парнем, разбудившим в юной девочке робкие ростки нежных чувств. Высокий и светловолосый, он выглядел лучше, чем любой другой мальчик, которого она знала. Его крепкие мускулистые руки, с детства ловко владевшие мечом, ясные глаза, отражавшие синь небес, и солнечная улыбка долго тревожили ее сердце и разум. Об Артуре были ее первые девичьи мечты и слезы в подушку. А потом все как-то легко ушло, уступив место пустому разочарованию. Возможно, потому, что Артур обращал на Моргану внимания не больше, чем на любого своего товарища по играм, а может, она просто поняла, что он не был тем, кого на самом деле жаждало ее гордое сердце. Но даже если бы он посмотрел на нее, как на женщину, вряд ли они могли бы быть вместе. Утер всегда воспитывал их как брата и сестру, и давал понять, что что-то большее между ними просто неприемлемо. Так что Моргана была очень рада тому, что излечилась от своей первой страсти, и пока что больше ни одному мужчине не было суждено смутить ее покой. На турнирах она видела принцев и встречалась с герцогами и королями, некоторые из которых были очень привлекательны внешне, совершили немало подвигов и были интересными собеседниками. Тем не менее, ни один из них не был в состоянии заинтересовать ее дольше, чем на полчаса. Иногда она завидовала той легкости, с какой Гвиневра общалась с окружавшими ее многочисленными поклонниками. Эта жизнерадостная и улыбчивая девушка, кажется, нравилась всем, начиная от рыцарей Камелота и заканчивая самим принцем, который неоднократно провожал Гвиневру благосклонными взглядами. Хотелось бы и Моргане уметь так располагать к себе мужчин и не прослыть при этом легкомысленной кокеткой. Постепенно она пришла к выводу, что не нуждается в любви, а может, попросту не умеет любить. Видимо, судьба оберегала ее от любви, потому что готовила иное испытание. А может, она просто ждала кого-то особенного? Того, кто смог бы понять ее и кому она могла бы доверить свой секрет?.. Почему мысли Морганы вдруг снова обратились к этой непростой для нее теме? Она не смогла бы внятно ответить. Но когда она вернулась в замок и получила нагоняй от Утера за то, что уехала кататься без разрешения вместо того, чтобы наслаждаться таким захватывающим зрелищем, как публичная казнь, Моргана продолжала думать о том, кто бы мог стать ее избранником. В коридоре ей навстречу попались Артур и его слуга Мерлин - высокий молодой человек, приветливый и улыбчивый, в точности, как Гвен. Артур явно куда-то спешил и потому не удостоил Моргану и пары слов, но Мерлин, поравнявшись с ней, вежливо склонил голову. - Миледи, - негромко произнес он и вдруг поднял глаза. Его взгляд заставил девушку остановиться, потому что она словно натолкнулась на прозрачную стену. С тех пор, как Моргана начала осознавать свою магическую сущность, ни один человек не смотрел на нее с таким пониманием. Да что там, на нее никто и никогда так не смотрел! Такой взгляд мог принадлежать лишь человеку, читавшему прямо в ее сердце…