***
— Жрать хочу! Томита лениво перевернулась на левый бок, пробормотав что-то неразборчивое, но так и не открыла глаза. Она лежала на спине, закинув одну ногу на спинку дивана, прижимая к животу большую подушку. Волосы наполовину свисали к полу, запутавшись во время сна, и напоминали больше спагетти, вывалившиеся из тарелки. Будильник на телефоне сдался ещё часом ранее, не сумев нарушить покой сладко сопящей девушки, и перестал издавать противный писк. Ночью ей снился обычный сон. Его содержание Томита не помнила, но чувствовала себя отдохнувшей впервые за долгое время. Но вылезать из тёплой удобной постели совсем не хотелось. Да и нужно ли было? — Жрать хочу! Жрать хочу! Мики приоткрыла один глаз и лениво обвела взглядом комнату. Она не помнила похожих сигналов среди мелодий на мобильном, но была уверена, что ей не почудилось. — Жрать! Жрать! Жрать! Быстрее неси еду, иначе я сдохну от голода! Томита открыла второй глаз: на спинке дивана сидел пернатый монстр, который смотрел на неё так, словно являлся не обычным попугаем, а свирепым хищником, которого не кормили несколько дней. Девушка с трудом приняла сидячее положение и нашла среди кучи постельных принадлежностей телефон. Проведя по экрану, она долго всматривалась в цифры, показывающие время, словно они вели обратный отсчёт её жизни, а потом в голову стрельнуло страшное осознание. Без пяти минут девять! Дазай назначил встречу на девять часов, упомянув, что это ужасно важно и не может быть отложено на более поздний срок. Томита вскочила с дивана, словно ошпаренная, забыв напечатать ответ на сообщение, которое добавила в «важные» ещё прошлым вечером. Попугай, почувствовав себя отверженным и неуслышанным, глубоко оскорбился. — Жрать хочу! — снова прокричал он с возмущением, но девушка лишь грубо шикнула на него, пригрозив пальцем и проворчав что-то про важную встречу. Вихрем проносясь по квартире, Томита наскоро почистила зубы, умыла лицо, которое всё равно не потеряло заспанный вид, и открыла шкаф, из которого в ту же секунду посыпалась одежда, постиранная, но ещё не глаженная. Чертыхнувшись, Мики схватила первое, что попалось под руку, и принялась искать расчёску. Проходя мимо зеркала, она ужаснулась: от человека в ней было лишь название, а в целом, напротив стояло некое подобие подкроватного монстра, впервые увидевшего свет. Но разве ей было не всё равно? С каких пор внешний вид снова начал волновать её? Томита тяжело вздохнула. Она слабо верила, что жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло, ведь в ней больше не было людей, ради которых стоило стараться и добиваться чего-то. Старая бледно-зелёная кофта стала немного великовата, а одна из маленьких пуговиц оторвалась, когда Мики по неаккуратности дёрнула за неё. И вдруг взгляд случайно упал на то самое платье, в котором она возвращалась из больницы. Оно висело в шкафу, ничуть не мятое и совершенно чистое, но Томита, засомневавшись всего на секунду, поспешно захлопнула дверцу, чтобы проклятая вещь не мозолила больше глаза. Едва собравшись, девушка пулей вылетела из дома, проносясь по лестнице, словно ступенек не существовало вовсе, но на выходе неожиданно врезалась в кого-то, едва сумев удержать равновесие. Чужая рука успела подхватить её, и Томите удалось избежать соприкосновения с полом. — О, значит ты всё-таки собиралась прийти? Это так мило! — знакомый голос прозвучал совсем рядом как будто нараспев. Томита подняла голову и застыла в изумлении: Дазай едва ли не светился от счастья, продолжая бережно придерживать её за талию, как будто заранее спланировал всё до мелочей. Он прижимался непозволительно близко, и, когда девушка немного опомнилась, её щёки мгновенно окрасились в алый цвет. Попытка отвести взгляд ни к чему не привела, и Мики продолжала смотреть прямо в его глаза, чувствуя чужое дыхание на губах, из-за чего её собственное заметно участилось, а сердце в груди стучало смущающе громко. Осаму выглядел жутко довольным, точно кот, стащивший палку колбасы из-под носа хозяйки. Ему было приятно видеть смущение на обычно раздражённом или опечаленном девичьем лице, ведь такие эмоции явно предвещали перемены к лучшему. Милое и невинное выражение неловкости и смятения будоражило его собственную душу, хотелось, чтобы Томита показывала эти прекрасные чувства чаще. Не злость и обиду, к которым привыкла за последние годы, а то, что делало её самой собой. Но неожиданно в голове Мики щёлкнуло: это ведь он. Человек, из-за которого жизнь пошла под откос. Человек, который всегда лжёт с улыбкой на лице. Человек, которому нельзя доверять. Рваный вздох сорвался с губ, и руки предательски задрожали. Чужое прикосновение обожгло тревогой и страхом. Томита с силой толкнула Дазая в грудь, вырвавшись из его крепких объятий. Он отшатнулся, негромко ойкнув, но не перестал улыбаться, будто и не заметив отвращения и лёгкого испуга на её лице. Она была тёплой, совсем не такой, как несколько дней назад, словно вновь обретала прежний облик, но тщательно старалась это скрыть, дабы вновь не казаться уязвимой для него. Осаму не любил, когда нарушают его личное пространство, несмотря на беспечный и чрезвычайно прилипчивый образ, который он создал после ухода из Портовой Мафии, но ему захотелось вновь обнять девушку, поддавшись секундному порыву, который он не хотел анализировать и разбирать на логические связи. — Девушки так любят опаздывать на свидания! — вдруг прощебетал детектив, сложив руки в молящем жесте. Его умение придуряться всегда поражало Томиту, потому что она не могла представить, как в одном человеке может уживаться безжалостный убийца и ходячее недоразумение и как умело и быстро он меняет их местами в зависимости от ситуации. — Это не свидание, — немного расслабившись, недовольно пробурчала Мики, сделав несколько шагов назад для большей уверенности. — Нет-нет! Это свидание, Томита-чан! — он выглядел ужасно довольным собой, как будто делал великое одолжение. — Я не соглашалась на свидание! — быстро возразила девушка. — Если это всё, что ты хотел мне сообщить, я иду домой! Её обиженно-серьёзное лицо показалось Дазаю забавным, и он подумал, что стоит почаще играть в дурочка рядом с ней, чтобы прежние образы быстрее канули в прошлом и со временем стали всего лишь кошмарным сном, о котором не захочется вспоминать. — Ну, тогда поговорим дома, — согласился Осаму, увидев, как Томита развернулась и направилась в сторону лестницы. Но она неожиданно резко остановилась, словно её поразил электрический заряд. — Нет! — воскликнула Мики, перегородив путь своим телом. — Ко мне нельзя! Она выглядела настолько решительной и взволнованной, что Дазай слегка удивился, не найдя быстрого объяснения странному поведению. — Почему? — невинно поинтересовался он, а потом его губы неожиданно расползлись в коварной улыбке. — О, ты кого-то прячешь от меня? — заговорщически предположил Осаму. — Неужели это какой-то парень? Ты решила найти мне замену? Томита в одно мгновение впала в состояние глубокого шока. Некоторое время она просто открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить хоть что-нибудь связное от волнения, а потом неожиданно насупилась, приняв стойку грозного боевого петуха. — Ты с ума сошёл?! — уперев руки в бока, громко возмутилась девушка, чем окончательно рассмешила Дазая. Он с трудом подавил смех, дабы случайно не оскорбить её хрупкое эго. — Просто шутка! — поспешно заверил детектив, но вскоре, услышав облегчённый вздох, добавил: — Я ничуть не сомневаюсь в твоей верности мне! Она выглядела ужасно злой. Но злой по-доброму. Если бы и хотела задушить, то наверняка сделала бы это нежно. Осаму думал, что она зарядит ему по голове чем-нибудь после неудачной шутки, но этого не случилось. Наоборот, Томита внезапно успокоилась, приняв более доброжелательный облик, но глаза её всё ещё кипели решимостью. — Послушай, тебе нельзя туда! — не зная, как ещё отговорить детектива от губительной затеи, воскликнула Мики. — Это для твоего блага! По его лицу стало понятно, что старания оказались напрасными. Хитро сощурившись, Дазай вновь готовился выдать что-то вопиющее, вкрадчиво наблюдая за малейшим движением своей жертвы. — Томита-чан, что же такое страшное прячется у тебя в квартире? — он вновь приблизился, слегка наклонившись к её лицу, и вдруг продолжил: — Неужели Чуя? — Что?! Спустя некоторое время они шли по парку. Дазай отступил, ненадолго согласившись унять любопытство, но странные мысли продолжали лезть в голову. У него не было даже предположений, что могла скрывать бывшая подчинённая, слишком упрямой выглядела она. Совсем не похожа на овоща, которым прикидывалась всего пару дней назад. Томита, наоборот, выглядела довольной, но слегка взволнованной. Она уверенно шагала по дорожке, сжимая в руках банку с соком, купленную в киоске с мороженым, и Осаму послушно плёлся за ней, ведя себя подозрительно тихо. Мики ненавидела, когда он молчал слишком долго, — обычно это служило дурным знаком. Погода стояла на удивление прекрасная. Изредка Томита жмурила глаза от яркого солнца, отвыкнув от света за дни, проведённые в четырёх стенах, но с каждым разом выход на улицу становился всё менее болезненным и непривычным. Жизнь вокруг снова превращалась в повседневность, постепенно стирая страхи о будущем. Проблем было всё ещё достаточно, но почти все они стали казаться куда более решаемыми, чем раньше. Оказалось, что у неё даже были деньги в запасе — на неделю или даже две вперёд. С каждым шагом Дазай терял следы привычной улыбки на губах. Он был рад, что шёл сзади и Томита не могла видеть его хмурого лица. Ему вообще не хотелось портить долгожданное спокойствие, образовавшееся между ними с огромным трудом. Но времени не оставалось. По городу ходили неприятные слухи, и хлипкое перемирие Агенства с Портовой Мафией не добавляло успокоения. Слова Акутагавы также не понравились Осаму. Чуя не должен был даже пытаться лезть не в своё дело, и становилось понятно, что к этому приложил руку Огай Мори. И Дазай мог понять его. Он сделал бы то же самое. Всё это вынуждало его озвучить мысль, которая вертелась на языке постоянно. Дазай слишком хорошо помнил, что случается, когда нерешительность обманом вынуждает тянуть резину, создавая иллюзию о том, что времени ещё много. О том, что ничего плохого не случится, если он лично проконтролирует ситуацию. Случится. Уже случалось. — Тебе нужно покинуть Портовую Мафию. — Что? — Томита едва не подавилась соком, совершенно не ожидая услышать нечто подобное. Осаму старался без причины не заводить тем, касающихся прошлого, и внезапная перемена в настроении удивила её. Она не остановилась, но замедлила шаг, однако Дазай не спешил догонять. — Ты должна уйти из мафии, сейчас самое подходящее время, — непривычно тихо повторил он, словно в тайне надеялся остаться неуслышанным. Если это была очередная шутка, то вовсе не смешная. — Ты… — поражённо начала Мики, не оборачиваясь. — Ты вообще помнишь, как поступают с теми, кто решает предать мафию? Ты в своём уме? Она выглядела растерянной. Осаму мог прочитать её волнение, даже не видя лица. Он и сам был не лучше. Ушла куча времени на обдумывание этой проблемы, потому что воспоминания, мёртвым грузом лежащие на душе, мешали сосредоточиться постоянно. А если снова не получится? Снова ошибка? Снова смерть? — Конечно же я помню. Поэтому продумал всё до мелочей. Эти слова Дазай произнёс как можно увереннее, чтобы убедить самого себя. Ведь если он не верит, то как поверит она? Дело было даже не столько в Портовой Мафии, нет. Был кое-кто более хитрый и изворотливый. Он тоже любил игры с разумом, и ставки у него всегда были такие же грандиозные, как и планы. Но Осаму чувствовал себя уязвимым. Потому что права на ошибку у него не осталось. — Ты продумал? — с недоверием повторила Томита. — Ты давно это планировал? Ему показалось, что он услышал разочарование в её голосе. — Да. Я не говорил тебе, потому что не хотел загружать проблемами, — глупая отмазка, придуманная на ходу. Она долго молчала, и Осаму захотелось взглянуть наконец в её глаза, чтобы понять, какие мысли одолевают ещё полностью не восстановившийся разум. Знал бы он только, что в них не было ответа. — Почему ты думаешь, что я хочу уйти? — вдруг спросила Мики и остановилась, всё ещё не поворачиваясь лицом. Внезапный порыв ветра вскружил засохшие листья в траве, и Дазаю показалось даже, что стало прохладнее, несмотря на солнце. Но девушка не шевельнулась, не пытаясь поплотнее закутаться в вязанную кофту. Полупустая банка сока по-прежнему находилась в её руке, но Томита словно бы и не обращала больше на неё внимания. Он знал, что испортил ей настроение. — Это место не для тебя, — наконец заговорил детектив. — У меня есть более… — Хочешь, чтобы я пошла за тобой в Детективное Агенство? — с раздражением в голосе перебила его Мики, резко обернувшись. Он выглядел смущённым под её пренебрежительным взглядом. — Ты снова решил всё за меня? — тихо спросила Томита, не получив ответа на предыдущий вопрос. Осаму снова промолчал. Она не могла прочитать, что таилось в его уме, — там всегда царили потёмки, среди которых так легко было потеряться. И если сам Дазай не хотел проводить её через них, стоило ли пытаться? — Разве не нужно было сначала спросить меня? — продолжила девушка, сердито сжав пальцы в кулак. — Ты больше не мой начальник. Я могу делать, что захочу. Разве у меня всё ещё нет выбора? Разве ты не говорил, что всё изменилось? Что ты изменился? Он продолжал смотреть совершенно нечитаемым взглядом, как будто воспринимал окружающие звуки через прозрачную плотную стену, которая пропускала чужие слова отдалённо, словно эхо. — Я пыталась заставить себя поверить. Поэтому решила пойти с тобой и выслушать. Получается, зря? — Томита сделала небольшую паузу, обдумывая, стоит ли говорить дальше, но всё же решилась: — Твоя склонность манипулировать людьми пугает. Никто не хочет чувствовать себя марионеткой в чужих руках. Ты, наверное, даже не замечаешь этого? Для тебя это пустяки? Она не выглядела так, как будто злилась. Лучше бы злилась. Но видеть разочарование на её лице было в разы хуже. Дазаю казалось, что на него смотрел сам Ода. С осуждением. С укором. Но Осаму не мог признаться даже себе, какая цель крылась за его словами. Хотел ли он помешать Томите совершить ошибку? Или же вновь принуждал её делать так, как нужно, а не так, как она сама желает? Было ли желание спасти её от смерти эгоистичным? Почему ему это нужно? Дазай медленно поднял голову выше и словно очнулся от беспамятства, когда понял, что девушка всё ещё стоит перед ним и не собирается уходить. Стоит протянуть руку, дотронуться, и она не исчезнет, как воспоминание о Сакуноске. И осознание заставило его вздрогнуть, точно от выстрела прямо в сердце. — Ты уйдёшь из мафии, и я сделаю всё, чтобы это не повторилось снова! — он не смог больше держать на себе маску хладнокровия и беспечности. Голос непроизвольно повысился до крика, и эмоции разбежались по лицу, нарушая привычный ход вещей, где всё и всегда было под контролем. Хотелось схватить Мики за руку, притянуть к себе и заставить посмотреть в глаза, чтобы она увидела в них отчаяние и решимость, граничащую с безумием и страхом вновь споткнуться о старый камень, попавшийся на ровной и гладкой дороге. Почему она не могла просто понять, насколько ему больно? Почему она не хотела замечать очевидного? Почему она слепо шла по стопам Оды, зная, куда приводит такой путь. Дазай собирался перегородить его. Резкость в его голосе заставила Томиту содрогнуться от страха. На секунду показалось, что перед ней тот самый Дазай из прошлого, которому нет дела до чувств других, который готов идти по головам лишь за тем, чтобы удовлетворить своё эго. Что он собирался делать? Схватить за руку и потащить за собой принудительно или загнать в очередную хитрую ловушку, как всегда делал это раньше? Осаму тяжело дышал. Искренность давалась ему с огромным трудом. Душу выворачивало наизнанку от ощущения уязвимости, в которую он себя загнал. Дазай внимательно всматривался в лицо Томиты, надеясь отыскать хотя бы малейший намёк на понимание, но она лишь нахмурилась и вдруг скривила губы, опустив голову. — Я не уйду из мафии, — отчётливо произнесла Мики, и эти слова ранили его не хуже шальной пули. — Может быть, ты настолько отвратительный человек, что совесть позволяет тебе помогать людям во имя искупления. Начать новую жизнь, притвориться другим человеком, создать новые связи и бросить всё. Но я так не могу. Я не могу смотреть в глаза жертвам, зная, что сама когда-то была на месте их мучителя. Я не могу притворяться. Я не могу забыть. Пусть лучше всё остаётся прежним. Я вытерпела многое, потерплю ещё. Она попыталась выдавить из себя подобие улыбки, но было видно, что слёзы уже подступали к глазам, сдерживаемые с огромным трудом. — Тебе не нужно притворяться, — мгновенно отозвался Осаму. — Просто будь собой. За всё время, проведённое под моим руководством… ты ведь так ни разу и не убила человека. — Откуда ты знаешь, что было потом? — её сердце сжалось. — Я уверен, что ты и после моего ухода никого не убила. Потому что ты — Мики Томита. Я хорошо знаю тебя. Сначала она подумала, что Дазай вновь нацепил привычную маску, мягко улыбнувшись ей. Но что-то в нём было не так. Ощущение подделки пропало. И Томите стало не по себе. Вспомнив о том, что случилось вскоре после пропажи начальника, она глубоко вздохнула, отводя взгляд в сторону озера, стараясь высмотреть что-нибудь интересное в мутной воде. — Часть убийств, совершённых тобой, была умело перекинута на меня, когда ты покинул мафию, — сказала она вполголоса. — Как только я уйду, всё это всплывёт и послужит поводом уехать за решётку до конца жизни. Хотя… зачем я рассказываю это тебе? Ведь ты… — Томита поморщилась от собственной догадки. — Ты прекрасно знаешь сам. — Всё это мелочи, — уверенно заявил Дазай. — Выход есть, если ты захочешь к нему пойти. — Я не собираюсь уходить. Её упрямство разозлило Дазая, но он не стал предпринимать новых попыток возразить. Осаму молча продолжил движение по дорожке вдоль озера и теперь уже шёл впереди, прислушиваясь временами к шагам Томиты. Томита чувствовала себя странно. Она была благодарна за то, что неприятный разговор закончился. Но что-то внутри не давало покоя. Непонятное чувство вины. Девушка смотрела в спину Дазая, но даже так могла заметить перемены, произошедшие в его настроении. Он никогда не признался бы, но в тот момент это казалось слишком очевидным. Быть может, стоило прислушаться к его словам? Мики неловко поёжилась от неприятных мыслей, засевших в голове. Ещё несколько дней назад она точно знала, что не стоит испытывать сожаление к людям, подобным ему. Возможно, это какой-то очередной умный ход, притворство и желание получить выгоду. Томита пыталась заставить себя думать так и дальше. «Я сделаю всё, чтобы это не повторилось снова!» — в голове снова прозвучали его слова. Она знала о произошедшем с Одой не так много, как хотелось бы. И все минувшие годы считала виновником его смерти человека, которого ненавидела сама и который больше всего подходил на роль злодея. Это казалось странным. Побег Дазая в тот момент. Томита была уверена, что он приложил к этому руку. Просто хотела видеть случившееся под нужным углом. Но она и представить себе не могла, что до сих пор он действительно винит в случившемся только себя. Должно быть, боль от потери важного человека была хорошо знакома ему. «Никому не нужен убийца вроде тебя. Как только ты осознал это, сразу приполз ко мне, потому что больше у тебя никого нет, » — совсем недавно она сама сказала ему это. И на душе вдруг отчего-то стало мерзко. Осаму молчал, постепенно замедляя шаг, пока совсем не остановился возле раскидистого дерева. Несколько минут он бездумно смотрел в одну точку на небе, не выдав не единой эмоции на побледневшем лице. Томите показалось, что он даже не замечает её присутствия, полностью отключившись от реальности. Листья шумели от ветра, обрывки разговоров доносились до ушей, но ему было всё равно. Она не знала, стоило ли нарушать его безмолвность, но за последнее время настолько привыкла к беззаботному, непосредственному поведению, что от подобного вида становилось не по себе. Настоящий Дазай совсем не нравился ей, даже больше, чем обычно. Потому что сердце неприятно ныло от понимания. — Скажи, — неловко начала Мики, пытаясь обратить внимание на себя, — Босс действительно благосклонен ко мне только из-за способности Накахары-сана? Дазай не шелохнулся. Томита подумала, что он не ответит. Но некоторое время спустя, его плечи немного расправились. — Что бы ни случилось, ни за что не соглашайся работать с Чуей, — не отрывая взгляда от облаков, произнёс он ровным тоном. — Знаю, что ты любишь поступать наоборот моим просьбам, но прислушайся к этой. Это очень серьёзно. — Я и сама понимаю, — охотно согласилась девушка. — Однажды мне приходилось наблюдать его способность. Это явно не та смерть, которая приносит освобождение. Не хочу испытывать на себе. Осаму вдруг оживился. — О, а как насчёт двойного са… — Нет! — не позволив договорить, воскликнула Томита, и Дазай мгновенно состроил обиженную физиономию, потеряв прежний серьёзно-пугающий вид. Напряжение как рукой сняло, когда он вновь нацепил привычную улыбку, непринуждённым жестом сунув руки в карманы. — Так значит, ты боишься его? — поинтересовался он, окончательно расслабившись. — Дело не в этом… Томита размышляла над тем, как точнее преподнести собственные опасения, чтобы они не выглядели совсем глупо. — Погоди-ка… — вдруг вкрадчиво пробормотал Дазай, задумчиво почесав подбородок указательным пальцем. — Может ли быть что… — Мики напряглась, предчувствуя неладное. — Точно! Вы с Чуей состоите в тайных отношениях и боитесь, что всё всплывёт на поверхность, когда вы начнёте работать вместе! — Что?! — её глаза расширились в недоумении. — Скажи честно, Томита! — продолжал настаивать на своём Осаму. — Я должен знать соперника в лицо! Его энтузиазм застал врасплох. Конечно, девушка хотела, чтобы обстановка потеряла напряжённость, но неожиданный вывод Дазая полностью обескуражил её. — Нет же! Дело совсем в другом! — она ненавязчиво оттолкнула его руки, незаметно потянувшиеся к пуговицам на кофте. — Просто… мне неловко говорить… — Осаму отстранился, внимательно вслушиваясь в её слова. — Накахара-сан младше меня, и… я могу воспринимать его только как школьника! — А? Дазай застыл, переваривая услышанное. — Я не знаю, как обращаться к нему! — подвела итог девушка, и он понял, что это была вовсе не шутка. Такой поворот стал неожиданным. — И из-за этого ты избегаешь его? — не поверив до конца, уточнил детектив. — Только потому что не знаешь, как обратиться? Она помрачнела. — С тех пор, как ты покинул мафию, мы с ним почти не пересекались. За эти годы он изменился. Я и раньше плохо знала его, а теперь и вовсе в смятении. — Томита-чан, — лицо Дазая неожиданно вновь стало серьёзным. — В последние дни город сотрясают нехорошие слухи. Неизвестный эспер с неизвестной способностью убивает других одарённых. Ситуация становится только хуже. Мори-сан не станет ждать больше, твоя способность нужна сильнее, чем ты можешь себе представить. Чуе нужна страховка. И мы должны сделать так, чтобы тебя не использовали в качестве неё. — Я не могу не подчиниться, — с досадой ответила Мики. — Не можешь, — согласился Осаму и сразу же продолжил: — Но можешь сделать так, чтобы Чуя сам не захотел просить помочь. — Он никогда не делал мне ничего плохого, — непонимающе возразила Томита. Дазай вновь ненавязчиво опустил руки на её плечи, несильно сжимая, и на этот раз она не оттолкнула их. — В том-то и прелесть, Томита-чан, — его тихий голос прозвучал прямо возле уха. — Он никогда ничего не делал. Ничего не делал, когда тебе было плохо. Он молча наблюдал, как я издевался над тобой, но не сказал ни слова против, — она могла чувствовать его со спины, хотя Осаму так и не предпринял попытки обнять её. — Иногда бездействие — куда более жестокий поступок, чем прямое причинение вреда. — Разве Босс не запретил ему вмешиваться? — не до конца усвоив услышанное, прошептала Томита. — Это не так уж и важно. Несмотря на внешнюю раздражительность, Чуя вовсе не плохой человек. Человеческие эмоции не чужды ему. Нужно лишь слегка напомнить о случившемся, и он почувствует себя виноватым, давя на тебя. — Почему ты так уверен? — отстранившись, спросила девушка. — Накахара-сан предан Боссу, и интересы Портовой Мафии для него на первом месте. — Просто доверься мне, — он пожал плечами, не сделав больше никакой попытки уговорить и как-то повлиять на её мнение. — Снова… — прошептала Мики, отвернувшись. — Снова твои уловки? Он был так уверен в своей идее, что становилось страшно. Возможно, она тоже всего лишь часть его плана. «Ему наверняка нужна моя способность. Поэтому он не хочет, чтобы я оставалась в мафии, » — подумала Томита, но сомнение помешало продолжить мысль. Не доверять ему становилось сложнее с каждым днём. — Это не та ситуация, где можно строить из себя героя, — голос Дазая добавил неуверенности к её суждениям. — Я ведь говорил, что сделаю всё, чтобы не повторить прошлых ошибок. Возможно, он просто не мог иначе? Это был его способ решать проблемы, и весьма удачный, судя по прошлому опыту. Но такой способ постоянно вызывал опасение. Когда перед Томитой стоял человек с пистолетом или ножом в руках, она всегда понимала, чего он хочет и что собирается сделать. Но Дазай был другим. Его мысли — лабиринт, из которого нет выхода. Неожиданно она почувствовала, как пара крепких рук обернулась вокруг её талии со спины, и, заметив знакомые бинты на запястьях, Томита скривилась от отвращения. Но Дазай умело проигнорировал нежеланную эмоцию и только сильнее прижал к себе тело, дрожащее от напряжения и недовольства. Он потрепал её по макушке, взлохматив и без того растрепавшиеся на ветру чёрные пряди волос, и осторожно ткнул пальцем в надутую щеку, привлекая к себе внимание. Не получив желаемой реакции, он слегка потянул девушку за мочку уха, издавая противный писк, от которого она насупилась лишь сильнее, но не стала вырываться. — Томита-чан, ну-ка, взгляни туда! — неестественно гнусавым голосом прощебетал Дазай, указав пальцем в сторону скамейки, стоящей неподалёку, на которой сидели парень и девушка. — Смотри, чем люди обычно занимаются на свидании! — Какая мне разница? — состроив каменное лицо, буркнула Мики, отводя взгляд. — Ну, Томита-чан! Раньше ты не была такой холодной! — Мики замерла, когда почувствовала его дыхание прямо возле уха: — Просто поцелуй меня, и я отпущу тебя! ~ Её щёки вспыхнули алым цветом. — Нет! — сбросив с себя цепкие руки, прокричала она. — Почему? Мы ведь целовались раньше ~ — Ты шантажировал меня! — Разве что-то изменилось? — невозмутимо спросил Осаму, сделав вид, что глубоко задумался над её словами. — Ах ты…! Ему показалось, что Томита вот-вот взорвётся от смущения, словно переполненный воздухом шарик. — Хотя бы на прощание в щёчку! Щенячьи глаза не возымели успеха. — Нет! — Ты разбиваешь мне сердце! Быть может, мне стоит утопиться от горя в этом озере? — На здоровье! Его лицо скорчилось, как будто он получил серьёзный удар в сердце. — Ах! Почему ты так жестока? — Осаму вновь потянулся к ней, дёргая за длинный рукав кофты, не желая уступать. — Чёрт возьми, отлипни от меня! — она попыталась оттолкнуть его, и Дазай, засмотревшись на её глубоко возмущённое покрасневшее лицо, вдруг неожиданно пошатнулся назад и не удержал равновесия, споткнувшись о камень. Они оба оказались в озере. Томита закричала от испуга, когда почувствовала, как водоросли обвиваются вокруг её ног, и сморщилась от отвращения. С детства она ненавидела заросшие всякой зеленью водоёмы и ужасно боялась, что однажды страшные мерзкие создания обязательно утянут её за собой и немедля сожрут. С тех пор Мики повзрослела, но мнение своё менять не спешила. Дазай несколько секунд выглядел растерянным, но быстро смекнув, в чём дело, попытался нащупать мешающие растения, однако замер, когда девушка напряглась гораздо сильнее, чем прежде. — Не трогай меня, извращенец! — воскликнула она, оглушив Осаму на несколько добрых секунд пронзительным голосом. — Как ты смеешь! Придурок! Гад! Мерзавец! Негодяй! Оскорбления потоком сыпались на него, точно из генератора обидных прозвищ. И он понял, что случайно схватил её за задницу, когда почувствовал смачный удар по щеке. Детектив был благодарен судьбе за то, что озеро было достаточно глубоким, чтобы скрыть их обоих под водой, но недостаточно, чтобы Томита попыталась пойти ко дну. Потому что плавала она неважно. — Чёрт побери! — вновь закричала она, и Дазай испугался за свои уши, увидев, как Томита резко дёрнулась. — Меня укусила рыбка! — Ты заслужила, — мрачно отозвался Осаму, почувствовав себя полным идиотом. Да, она определённо не была похожа на Одасаку. Если только в самом страшном сне, который можно себе представить. Когда Томита окончательно погрязла в приступе паники, Дазай решил, что нужно всё-таки попытаться вытащить её из воды, как бы сильно она не сопротивлялась. Он резко схватил её за руку, получив в ответ целую кучу нецензурных слов, и потянул на себя. — Томита-чан, это было больно, — обиженно заскулил детектив, когда она с силой пнула его по ноге от досады и злости. Зашипев от весьма неприятного ощущения, Осаму вдруг встрепенулся, услышав знакомый голос, звучащий крайне поражённо и даже смущённо. — Дазай-сан… Вероятно, это был голос его совести. — Дазай-сан… Он повернул голову и убедился в своей догадке: на берегу возле скамейки стоял Ацуши. И ещё куча любопытных глаз рядом. — Все в Агенстве ищут Вас и не могут дозвониться, - пролепетал Накаджима, огромными глазами наблюдая за сценой, развернувшейся перед ним. — А, должно быть телефон отключился, когда намок. Дазай посмотрел в ответ так, словно ничего не случилось.***
Чуя не мог понять, какой идиот строил одинаковые дома в целом квартале и давал им похожие адреса. На его месте любой бы почувствовал себя топографическим кретином. За полдня он потерял половину своей гордости, получив кучу оскорблений от прохожих, которые не отличались в этих местах вежливостью и дружелюбием, но даже представить себе не мог, что худшее ожидало его впереди. Дверь оказалась не заперта, и это наводило на определённые подозрения. Чуя забеспокоился, вспомнив, как долго не видел Томиту даже издалека и не слышал от неё никаких вестей, которые могли бы дать надежду на просветление. Он осторожно заглянул в коридор, прислушавшись к посторонним шумам в квартире, но внутри было подозрительно тихо. Могло ли случиться что-то или Мики просто уснула и забыла закрыть дверь? — Эй, есть кто дома? — крикнул Накахара, чувствуя себя наглым вторженцем в чужое личное пространство. — Убирайся из моей хаты, рыжий мудак!