Жажда

      ИнУ понимал, что простым мытьем дело не ограничится — слишком уж откровенные взгляды бросал на него ДонСик. Ему даже сравнение подобрать было сложно… Как жаждущий на воду? Как голодный на еду? ДонСик смотрел так, словно безумно желал владеть им. Как на что-то единственно необходимое, о чем тот мечтал, ждал и к чему стремился.       Тем удивительнее было для ИнУ, что ДонСик не воспользовался им в первый же день, как похитил. А ведь он всегда считал Юка слабаком, без намека на силу воли, но тот его то и дело удивлял. Вот и сейчас, глядя на него с пугающей одержимостью и жаждой обладания, ДонСик все еще держался — до последнего, до того момента, пока ИнУ не остался без одежды.       И когда ДонСик наконец не выдержал и шагнул к нему, жадно обняв со спины и бесцеремонно прикасаясь, ИнУ даже испытал облегчение в первые секунды: вот оно — предсказуемое поведение. То, чего он ожидал, случилось, а значит, он не ошибся и правильно распознал все сигналы, подаваемые его похитителем, его мотивы и желания. Это было маленькой победой: ведь чтобы одолеть врага, его нужно понять. Но в следующее мгновение торжество сменилось паникой от мысли, что его сейчас изнасилуют. Его — того, кто вправе вершить чужие судьбы, хищника, очищающего мир от слабаков, — изнасилует это ничтожество! И самое ужасное, что даже со свободными руками он вряд ли одолеет ДонСика — один переход от кровати до душа наглядно продемонстрировал, насколько ему далеко до своей привычной формы. ИнУ еле передвигал ногами, как немощное создание, и если бы не своевременная помощь, то просто рухнул бы в процессе. А значит, оказывать физическое сопротивление сейчас будет верхом идиотизма, учитывая, что ДонСик предупреждал его о наказании в случае нападения.       Чужие пальцы скользили по груди и оглаживали живот, жадно ласкали член и снова двигались выше. ИнУ замер, боясь спровоцировать ДонСика и судорожно соображая, как ему выкрутиться из этой ситуации. И хотя злость, страх и раздражение скручивались в тугой комок и грозили вот-вот вырваться наружу, он сдерживался, как мог. ИнУ сжимал кулаки, которые просто чесались от желания врезать наглецу, и прикусывал губу, чтобы не ляпнуть лишнего. Что он должен сейчас сказать? Что ему страшно? Нет, ни за что! Унизиться настолько он еще не готов. Противно?.. ИнУ прислушался к себе и… Не ощутил ничего. Еще никто не касался его настолько жадно и в то же время бережно. Если закрыть глаза, то прикосновения можно было назвать даже… Терпимыми?.. Нет! Что за дьявол?! Его должно скручивать от отвращения, но ничего подобного, к собственному ужасу, не было. Положительных эмоций он, правда, не испытывал, только вполне понятную и предсказуемую физическую реакцию, но и отрицательных — тоже. И вот это действительно напрягало.       Он точно знал, что должен ощущать человек в подобной ситуации, но, кроме задетой гордости и злости, сам ничего не чувствовал. Почему? Он зажмурился. Позже он проанализирует свои реакции, но сейчас нужно было остановить ДонСика. Тот стал действовать более уверенно и напористо, руками огладил ягодицы, а зубами больно — до вскрика — ухватился за плечо. Боль прочистила мозги и отогнала надвигающуюся панику. Мозг лихорадочно заработал, просчитывая варианты.       Он вдруг отчетливо понял, что обожание — именно то, на чем можно сыграть, а в том, что это одно из основных испытываемых ДонСиком к нему чувств, ИнУ не сомневался. Тщательно взвесив каждое слово, он произнес:       — Не надо, — ему пришлось собраться с силами и буквально выдавить из себя слова. — Прошу тебя, не надо.       Просить было противно, но именно этот вариант казался самым подходящим. Куда унизительнее было бы, посмей ДонСик его сейчас изнасиловать, когда он настолько слаб, что не в состоянии сопротивляться. А он бы попытался. И когда бы это не сработало — а так и было бы: когда добыча убегает, то включаются хищнические инстинкты — подобное только раззадорило бы ДонСика, — лежать и ощущать внутри себя чужой… член, как… как демонстрацию победы, скрипеть зубами от собственного бессилия было бы невыносимо. Тошнота подкатывала к горлу от одной только мысли об этом.       ДонСик замер после его слов и ничего не предпринимал. Несколько секунд они просто стояли, как два истукана. Сердце билось как сумасшедшее, мгновения тянулись томительно долго. Наконец наглые руки убрались с его тела, и Юк отодвинулся, а затем и вовсе шагнул в сторону. ИнУ беззвучно выдохнул. В этот раз ему удалось. Вот только не факт, что так же повезет и в следующие… Нет, лучше об этом не думать. Не сейчас.       — Прости, — ДонСик смотрел взглядом побитой собаки. — Я не хотел, чтобы это было вот так, но не смог сдержаться. Я тебе противен, наверное…       И что он должен на это ответить? Вопрос был важен — это он по лицу ДонСика понимал, но какой вариант ответа лучше? Да, противен? Юка это расстроит, он будет какое-то время горевать, но справиться с собой не сможет. И, понимая, что благосклонности ИнУ ему не добиться, как бы он ни старался, просто решит получить от него все, чего хочет. Он не отпустит его и не откажется — это уже очевидно. Но и терпеть целую вечность не будет, да и просто не сможет. Итогом станет лишь то, что он, с высокой долей вероятности, перестанет искать его, ИнУ, благосклонности. А значит…       — Нет, я понимаю, — спокойно ответил ИнУ. — Я могу понять твою одержимость, ДонСик. И то, насколько сложно тебе держать себя в руках — я тоже когда-то пробовал, да не вышло.       Тот поднял на него глаза, полные надежды.       — Я… Я так рад, ты не представляешь, — он схватил его за руку и приблизился почти к самому лицу. — Я дождусь, пока твое здоровье хоть немного восстановится. Конечно, — он кивнул, словно подтверждая свои мысли. — Я бы мог догадаться, что в твоем состоянии возбуждение просто невозможно. Но, как только прикоснулся к тебе, меня словно затянуло и… Прости меня, ладно?       — Ладно, — милостливо кивнул ИнУ, внутренне содрогаясь от силы одержимости этого парня. — Давай вытащим меня отсюда.       ДонСик часто закивал, а потом помог ИнУ спуститься на пол. Он бережно обтер его мягким полотенцем и помог дойти до кровати. Чистую пижаму он выудил из шкафа, правда, надевать штаны пришлось так же, как и снимали — перестегивая цепь. Какую бы вину ни испытывал ДонСик, голос разума она не приглушила — тот по-прежнему не слишком доверял ему и даже на мгновение не желал оставаться с ним наедине без цепей. Это было не очень хорошо. По опыту ИнУ знал, что вина — одно из самых сильных человеческих чувств, она буквально вытесняет все остальные, не давая человеку здраво мыслить. И если даже в такой ситуации ДонСик не терял разума, значит, ИнУ его здорово недооценивал, считая идиотом.       — Кстати, я тебе книгу принес, — ДонСик качнул головой в сторону стола. — Мне бы хотелось, чтобы ты ее прочел. Интересно узнать твое мнение.       Книгу? Нет, он только за — перспектива сидеть здесь в одиночестве, не имея возможности делать хоть что-то, не радовала. Но его мнение-то ДонСику зачем? По тону похитителя было понятно, что отказа он не приемлет.       — Я не против почитать, — легко согласился ИнУ. — Но после того, как посплю.       — Тебе сейчас надо много отдыхать, — тепло улыбнулся Юк. — Кстати, чуть не забыл! — он хлопнул себя по лбу. — Сейчас вернусь, подожди.       Как будто он мог куда-то деться, пф! Вернулся тот действительно быстро, все в той же промокшей насквозь одежде. Когда он сел напротив, ИнУ заметил в его руках ланцет для взятия крови, пластиковую пробирку и одноразовые спиртовые салфетки. Он вопросительно поднял брови.       — Мне нужно взять у тебя кровь, — пояснил ДонСик.       — Зачем? — ИнУ насторожено вглядывался в его лицо. Он не мог понять целей Юка, и это напрягало.       — Потом расскажу, — парень нетерпеливо мотнул головой. — Все потом. А то я расскажу, а у меня не получится.       Не дожидаясь согласия, ДонСик крепко взял его руку и повернул ее ладонью вверх.       — Держи так, — приказал он и достал салфетку из упаковки. Смазав ею палец ИнУ, он, что любопытно, ни на секунду не усомнившись, кольнул палец иголкой ланцета и, подставив пробирку, дождался, пока та заполнится кровью. Прокол вышел неаккуратным — ИнУ презрительно усмехнулся, — слишком широким, а значит, опыта взятия крови у ДонСика не было. Тем страшнее выглядела его уверенность, пока он прокалывал палец и набирал в пробирку кровь. ИнУ никак не мог понять намерения ДонСика: то он едва ли не трепетно касается его тела и беспокоится о его здоровье, то может ударить или не задумываясь поранить — окончательно разгадать отношение Юка к себе не получалось, и это бесило.       — Может все же расскажешь, что ты задумал? — осторожно поинтересовался Ину.       — Я же сказал, завтра, — отрезал ДонСик, но тут же смягчился. — Если все будет хорошо, то я вернусь утром.       — А если плохо, то не вернешься? — ИнУ не нравился такой расклад.       — Если я не вернусь, то меня в любом случае будут искать. Не сразу, конечно, но через пару дней точно. А значит, найдут и тебя, — он поднялся на ноги и бросил на него долгий взгляд сверху вниз. — А вот тут уж сам решай, что для тебя лучше.

***

      На самом деле, ничего смертельно опасного Юк не задумал. После разговора с БоГён он никак не мог успокоиться, в голове роилось множество мыслей о том, как избавиться от охраны полиции. Вариантов имелось несколько: от «свалить вместе с ИнУ из города» до «прикончить полицейских», но все они, кроме одного, были или слишком затратны, или нелепы.       Убивать он никого не хотел, да и результат был бы в итоге еще хуже, а бежать с Со ИнУ означало отпустить его. И в этом случае велика была вероятность быть приконченным. В общем, обдумав ситуацию со всех сторон, он таки нашел наиболее приемлемое решение. Правда, и тут нашлись изъяны, но времени на проработку более детального и надежного плана не оставалось. Начинать действовать стоило уже этой ночью.       Зайдя в кладовую, где хранился реквизит для квестов, он отрыл парик с черными волосами, черную же маску почти на все лицо, а также одежду ИнУ, в которой тот заявился сюда из больницы. Тщательно упакованный скальпель хранился в недрах шкафа. Полиция считала, что ИнУ забрал его с собой, и сейчас это было только на руку. ДонСик не был уверен, что он ему вообще понадобится — по плану он должен был обойтись без него, но на всякий случай решил захватить с собой. Черт его знает, как все повернется.       Открыв выдвижной шкаф, в котором хранил носки и нижнее белье, ДонСик достал пузырек с бензодиазепином — сильнодействующим снотворным, которое ранее использовал Со ИнУ.       До окраины Сеула он добрался на автобусе. Зайдя в один из общественных туалетов, ДонСик переоделся в одежду ИнУ, тщательно упрятал свои кудри под парик, натянув сверху кепку и капюшон, а на лицо надел маску.       Дошел до ближайшей улицы и там остановил такси. Проще было, конечно, его вызвать, но свой телефон он оставил дома, да и не стоило так палиться. Жаль, одноразовый купить не успел. Молодой улыбчивый таксист радушно приветствовал нового клиента и бодро поинтересовался:       — Куда едем? — он пытался рассмотреть пассажира через зеркало, но Юк нарочито смотрел в окно, а не вперед.       — На ж/д вокзал, — тихо ответил ДонСик.       — Принято, — снова улыбнулся водитель и тронулся с места, начав рассказывать что-то про свою семью.       Дальше наступал один из самых слабых моментов плана: ориентировки ИнУ наверняка уже разосланы по всему городу, а значит, полицейские настороже. Повышенная бдительность означала, что его, как и любого прохожего, могут остановить и попросить предъявить содержимое карманов, и тогда будет очень трудно объяснить полиции, почему ДонСик разгуливает со скальпелем, со снотворным и колбой крови в кармане. Но ему невероятно повезло: башня Намсан вчера светилась желтым, а сегодня зеленым и большинство людей на улице были в масках — пыльные бури, этот бич современной Кореи, сыграл ему на руку. Если он ничем не выдаст себя, то все получится.       Добраться на такси до нужного города, быстро все провернуть, а потом вернуться обратно к утру — нереально. Даже если бы у него была собственная машина, использовать ее в этом случае было бы полной глупостью.       Заплатив наличными и распрощавшись с таксистом, он, нарочито подволакивая ногу, направился в здание вокзала. Несмотря на стоящих тут и там патрульных, затеряться в толпе оказалось просто. ДонСик нарочно мелькнул перед камерой и пошел в сторону касс, пристроившись за компанией студентов, одетых похоже на него. Усталая, сонная девушка без лишних вопросов продала ему билет на скоростной поезд до Пуссана, который отходил через десять минут.       Усевшись на самое дальнее место, ДонСик, так и не снимая маски, предъявил билет контролеру и уставился в окно.       Ехать предстояло чуть больше двух часов, вполне можно было бы подремать, но сон никак не шел. ДонСик нервничал. Страх стискивал грудь и подкидывал в голову картинки одна страшнее другой: вот прямо сейчас в вагон нагрянут патрульные и арестуют его, полицейские зачем-то приходят к нему, ДонСику, и случайно находят ИнУ — иронично было бы сесть в тюрьму за то, что похитил своего несостоявшегося убийцу. ИнУ сбегает, и он никогда больше не сможет его увидеть. ИнУ каким-то чудом удалось освободиться, он дожидается возвращения ДонСика и убивает его… Еще ироничнее было бы умереть от руки человека, которого… который тебе так нужен.       Интересно, как он там? Спокойно спит или читает книгу? А может, придумывает план мести, скучает или просто ждет, пока вернется ДонСик? Трудно сказать наверняка. Юк, к сожалению, не так хорошо читал людей, как делал это Со ИнУ. О да, мужчина знатно поиздевался над ДонСиком, заставив того поверить, что он и есть убийца.       Настоящий владелец дневника наслаждался игрой, раз за разом выкручивался из самых сложных ситуаций и загонял ДонСика, словно охотник жертву. Но теперь они поменялись ролями, и ИнУ сполна заплатит за все, что совершил. Но это не главное. Самое важное — теперь ИнУ принадлежит ему, хочет он того или нет.       Сам ДонСик затруднялся сказать, в какой момент он пожелал безраздельно владеть им: быть может, когда опоил снотворным и смотрел на него сверху вниз, а тот лежал у его ног? Или когда держал связанным, пока БоГён обыскивала его квартиру? Оба раза он испытал безудержный, незамутненный восторг от своей, пускай и не полной, но победы. Тогда он смотрел на поверженного врага и все, чего он мог желать в этот момент — это стянуть с него костюм и сделать своим. И, будь на то его воля, ДонСик не отпустил бы его еще тогда, но слишком много людей было задействовано в поимке преступника и слишком многие знали о происходящем — пришлось играть роль до конца. Но теперь… О, если он все сделает правильно, то ИнУ навсегда останется с ним. И эта мысль согревала его внутри, вызывая волны желания. Нужно только немного потерпеть.       Он сам не мог решить, чего же ему хотелось больше: ласкать и целовать совершенное, несмотря на прошедший год, тело до изнеможения, холить, лелеять и носить на руках или раз за разом наказывать за все то зло, что он совершил, причиняя физическую боль и топча его гордость. Его желания скакали от одного полюса к другому, но настолько сильно владели разумом, что ДонСик с трудом держал себя в руках. А то и вовсе крышу срывало, как сегодня в душе. И что на него нашло, черт возьми? Взять ИнУ, когда он так беззащитен, было бы подло, неправильно… И, что куда важнее, не так интересно. Он подождет. Теперь он, ДонСик, играет со своей жертвой. Однажды ИнУ придется добровольно отдаться ему.       За приятными мыслями время пролетело довольно быстро. Он внимательно осмотрел перрон, но никакого подозрительного шевеления не заметил. Такси у вокзала всегда хватало, но из-за большого количества народа и ограниченного времени выбирать не приходилось: на этот раз ему не повезло — водителем оказался довольно крепкий мужчина, справиться с которым быстро не получится.       ДонСик ехал в машине и нервно теребил обивку сиденья спереди. Что же делать? Рискнуть, чтобы наследить как можно больше или просто мирно доехать до порта? Но тогда может оказаться, что полиция даже не заметит его потуг и инсценировка не удастся.       — Жарковато у вас, — он по-дурацки помахал перед лицом ладошкой на манер веера. — Попить хотите? — неловко продолжил он.       Таксист хмуро взглянул на него в зеркало.       — Нет, спасибо.       — А что так? — нервно улыбнулся Юк. — У меня тут витаминный коктейль есть, — он продемонстрировал маленькую бутылочку с фруктовым соком. — Говорят, полезно при ожирении.       Водитель так взглянул на него в зеркало, что ДонСик прикусил язык — говорить такое было глупо, но когда он нервничал, часто нес всякую чушь. И отступать все равно некуда. Они ехали по пустынному участку дороги: если и делать что-то — то сейчас самое время.       — Ну так что? Будете? — настойчиво уточнил ДонСик.       Водитель резко свернул на обочину и остановился. Когда он вышел из машины и открыл заднюю дверцу, угрожающе глядя на ДонСика, тот попытался вжаться в сиденье, но не преуспел — мощная рука вытащила его из машины словно котенка. Водитель схватил его за грудки и несколько раз тряханул так, что Юк прикусил язык.       — Ты что задумал, а?! Думаешь, я таких, как ты, не встречал? Отравить меня вздумал, гад?! — толстяк орал, брызгал слюной и тряс его как грушу.       ДонСик вцепился в чужие запястья, но разомкнуть крепкую хватку не получилось. Тогда он нащупал шприц со снотворным в кармане и, исхитрившись, воткнул его в плечо здоровяка. Тот вздрогнул и, отцепившись от одежды ДонСика, схватился за место укола.       — Это что еще за херня?! — взревел он.       ДонСик, не будь дураком, поспешил увеличить дистанцию и, не забывая подволакивать ногу, рванул за машину. Водитель, словно разъяренный боров, побежал следом. К счастью, лишний вес, из-за которого снотворное действовало намного медленнее обычного, не добавлял таксисту скорости. А вот силы мужчине, очевидно, было не занимать, и если тот поймает его, ДонСика, то от души намнет бока. Так они и бегали вокруг автомобиля: нервный и вспотевший от ужаса парень и неповоротливый и громко ругающийся водитель.       К счастью, минуты через три снотворное подействовало. Водитель попытался было что-то сказать, но не успел — глаза закатились и грузное тело стало заваливаться вперед. Подхватив его в последний момент, ДонСик закряхтел от натуги, едва не уронив толстяка на землю, и утер взмокшее лицо. Хорошо, что дорога в порт всего одна и на этом отрезке пути совсем нет камер, только огромный пустырь под застройку — хоть что-то хорошее.       Несколько секунд он тупо взирал на тушу, развалившуюся на дороге. Потом тяжко вздохнул и ухватил его за руку, силясь стащить подальше на обочину, но все оказалось не так уж и просто. Кляня свое невезение, он с трудом, изо всех сил упираясь ногами в асфальт, пер тело несговорчивого водителя черт знает сколько времени. А ведь расстояние-то — всего пара метров. Ну почему ему не попался такой же тощий таксист, как сегодня в Сеуле? И это при том, что полных корейцев еще днем с огнем поискать надо! Чего стоило этому толстяку просто выпить сок, сидя в машине? Хотя… Пришла запоздалая мысль, что отрубись тот прямо за рулем, то они бы просто съехали в кювет. ДонСик даже замер, когда до него дошло, насколько идиотским был первый вариант в его плане. Хорошо, что все обошлось и за все время, что он тут провозился, дорога оставалась по-прежнему пустынна.       Когда он наконец дотащил бессознательное тело на безопасное от дороги расстояние и спихнул его вниз, в канаву, то весь взмок и тяжело дышал. Ну и ночка выдалась, адж-щ.       Нащупав пульс, он убедился, что с таксистом все в порядке и тот просто крепко спит. Юк уселся за руль такси и двинулся дальше по направлению к порту. К счастью, ехать оставалось недолго, да и дорога прямая и, главное, пустая. Из него, если совсем честно, получился не слишком уверенный водитель.       Остановившись в порту, ДонСик припарковал машину в дальнем углу полупустой огромной парковки, прошелся салфетками по банке с соком, которую планировал оставить здесь. Всего остального он касался исключительно в перчатках — после заключения в тюрьме его отпечатки были в полицейской базе, и глупо попасться не хотелось. Здесь же он капнул несколько капель крови из пробирки на обивку сиденья и часть смазал, будто бы случайно — просто чтобы полицейские были уверены, что это именно ИнУ. Немного нарочито выходило, но в действительности мало ли, где он мог порезаться?       Захлопнув, но не запирая двери машины — ИнУ вряд ли бы озаботился чем-то подобным, — ДонСик двинулся в порт. Большие пассажирские корабли ему не подходили: там нужно было предъявлять документы, а вот малые — вполне. Например, рыбацкие суда, выходящие далеко в воды пролива, стоило пересечь который — и окажешься в территориальных водах Японии. Морские границы контролировать фактически невозможно, да и знали местные моряки, кто занимается нелегальной перевозкой людей, а также места, где можно спокойно высадить очередного нелегального эмигранта. А там другая страна, и, чисто теоретически, у ИнУ наверняка везде есть связи, а в таких странах, как Япония и США, с которыми активно сотрудничала компания его отца — и подавно. Ну и самолеты из Японии в Штаты ходят ежедневно, так что ему осталось бы только найти того, кто сделает документы, и вперед, к свободе.       На то, чтобы найти нужных людей и договориться о переправе через Корейский пролив, ушло неприлично много времени. К счастью, никого не удивила маска на лице, документов никто не просил: достаточно было пообещать большую сумму денег. Обойдя так весь порт, он договорился с каждым из трех претендентов на определенное время, одному даже оставил задаток, а остальным пообещал сходить за наличкой и вернуться через несколько часов. Пускай теперь полиция гадает, с кем именно из капитанов маломерных судов перебрался ИнУ в Японию и скольких он вообще обошел.       Переодеваться снова пришлось в туалете: другая одежда, другая маска и на этот раз парик с рыжевато-каштановыми прямыми волосами — ведь ни ДонСика, ни ИнУ не должны видеть возвращающимся обратно в Сеул.       Взглянув на часы, Юк радостно улыбнулся — он как раз успевает на утренний скоростной поезд Пуссан-Сеул.