Игра с жертвой

      Гарри Поттер сидел в своем кабинете, когда из камина появилось письмо. Пять минут назад он пытался объяснить мистеру Эйнсли Уоллесу, куда и как обращаться чтобы получить обратно своих уцелевших животных. Но было вполне очевидно, что для человека шокированного смертью единственного сына это звучало как слова на незнакомом языке из параллельной вселенной. Он полтора месяца провел в Мунго и сейчас, казалось, готов был попасть туда снова.       А убийца всё ещё не был найден.       С большим трудом Чака всё же удалось убедить немного углубить вскрытие. Но, покончив с религиозными сложностями, эксперты вскоре столкнулись с чисто техническими. Нечто, прошедшее через тела проводивших ритуал, спаяло все их внутренности в единый покрытый рунами чёрно-красный монолит. После долгих споров патологоанатом все же извлек этот камень из оболочки, чтобы его можно было осмотреть.       Малфой скопировал символы, которые на нем были. Каждый из них по отдельности был выписан и расшифрован, но общий смысл оставался непонятен. Эксперт всё ещё говорил, что ищет информацию в книгах, и успокоить людей мог только тем, что это точно не Волдеморт. Нечто постарше. Возможно на пару тысяч лет.       Впрочем, поиски информации в библиотеке не помешали Малфою на пару дней съездить куда-то за заказом «для старого знакомого». Вернулся он бодрым и довольным, как будто был на курорте. Новых ритуалов больше не было. Первую неделю они ещё ждали. Оставалась вероятность, что кто-то успел попасться на эту отвратительную уловку, до того как «мистер Сиклер» разоблачил сам себя в газете. Но нет. И даже непонятно было хорошо это или плохо. Скорее всего, ещё один круг подбросил бы им кучу новой информации, которую бы они точно так же не могли использовать. Клеменций Фишер и Ларс МакНил учились на одном курсе, но на разных факультетах. Друзьями, по имеющимся данным, они не были. И если между ними и была какая-то связь, то скорее всего через третье лицо. И кандидатов на эту роль было от сорока до пары сотен человек. В том районе, где два убитых маггла ходили в школу, никто из волшебников зарегистрирован не был. Оставался призрачный шанс, что там жил магглорожденный, который переехал ещё до того как был зачислен в Хогвартс. Но чтобы установить это, надо было переворошить школьный архив за несколько лет, а затем послать десятки запросов магглам. До этого этапа Сэм добрался только на прошлой неделе. И ответов пока не пришло.       Хозяева пострадавших домов просили вернуть им их жилища. Министру надоело оплачивать их проживание в отеле и он тоже настаивал на возвращении домов собственникам. Разумеется, сначала необходимо было подтвердить, что они не опасны. К сожалению, ни у кого не было идей, как это сделать.       Газеты вроде бы успокоились, но при всяком удобном и не очень случае вставляли пару фраз о неспособности Аврората решать свои задачи. Конечно, это было вполне ожидаемо. Но весьма неприятно.       А Гарри Поттер, как и всегда в октябре, корпел над мерами безопасности на Хэллоуин. Вылетевший из камина конверт задел его перо и на последней строчке расползлась клякса. Но он тут же забыл об этом. В короткой записке директор Макгонагалл просила срочно открыть ей камин.       Директор выглядела взволнованной и немного растерянной. Она решительно шагнула в кабинет Главы Аврората, но тут же остановилась, не зная куда двинуться дальше. Гарри выдвинул для неё стул и даже успел сделать чай прежде чем она собралась с мыслями.       — Аврор Поттер, — наконец начала она, — в школе произошел… случилось происшествие. Один ученик в больничном крыле. Я ещё не отправила сову его родителям.       Поттер заметил в ее руке что-то завёрнутое в носовой платок и быстро выпустил небольшую записку в коридор.       — На фоне череды происшествий в прошлом месяце, — несколько обвиняющим тоном продолжила Макгонагалл, — я решила сначала сообщить вам. Полчаса назад один из студентов третьего курса упал в обморок. Мадам Помфри до сих пор не смогла привести его в сознание. Рядом с ним лежала вот эта вещь.       Гарри развернул платок и потянулся к небольшому кулону с темным камнем. Но как раз в этот момент от двери кабинета донеслось парализующее заклинание, и он замер в довольно нелепой позе.       — Поттер, ты опять лезешь голыми руками к неизвестным артефактам? — манерно произнес Драко Малфой. — Я думал авроров хоть чему-то учат. Или ты принципиально необучаемый? Фините.       В руках профессора Макгонагалл появилась было палочка, но уже на второй фразе Малфоя незаметно исчезла.       — Да что бы случилось? — Гарри каким-то чудом не покраснел от стыда. Он вызвал эксперта вовсе не для того, чтобы тот вот так по дурацки его отчитал. Ему и без того до сих пор бывало неловко в присутствии бывшего декана.       — С твоим предыдущим «ничего не случилось» я до сих пор разбираюсь, — Малфой уже левитирующим заклинанием притянул кулон к себе. — Доброго дня, профессор.       — Хорошо, тётя, я больше не буду, — тихо буркнул Поттер, но Драко его услышал и улыбнулся. — Мистер Малфой — эксперт Аврората по тёмной магии, профессор.       — Очевидно так, — кивнула она, вежливо, но внимательно разглядывая эксперта.       Малфой тем временем уселся на свободный стул, положил перед собой кулон и произнес пару заклинаний. Мерлин знает, что он там видел в струящейся вокруг предмета голубой чуть мерцающей дымке. Создавалось ощущение, что она каким-то образом ему всё рассказывала. Потому что уже через минуту он выпрямился и казалось больше не испытывал к артефакту интереса.       — Так что вы говорите случилось с тем, кто держал эту вещь, профессор? — сильнее чем обычно растягивая слова, спросил Драко. Гарри вдруг понял, что это не манерность. Тот просто нервничал в присутствии Макгонагалл так же как и он сам. И готов был ябедничать и выпендриваться как в детстве.       — Он в коме, — просто ответила она.       — Вы сказали «студент третьего курса», — вдруг припомнил Гарри, — случайно не Грант?       — Нет, — Макгонагалл выглядела удивлённой. — Мистер Грант как раз позвал меня.       — Мистер Грант, это родственник той девушки? Которая аппарировать не умеет? Маккензи? — припомнил Малфой и снова посмотрел на артефакт. — Ты заметил, что автор тот же?       — Профессор Макгонагалл, — Гарри решил прервать эксперта пока тот не сказал лишнего, — у нас есть основания полагать, что этот артефакт создан тем же человеком, который убил Скотта, Уоллеса и ещё шестнадцать человек. Как минимум.       — Бирчи ещё, — напомнил Малфой.       На самом деле Изабелла Бирч была ещё жива. Она находилась в Мунго под десятком стабилизирующих заклинаний. Когда Поттер послал запрос в Азкабан, выяснилось что осужденная в конце августа тронулась умом, а девятого сентября утратила всяческий контроль и стала опасна даже для самой себя. Так что её пришлось перевести под опеку целителей. Малфой всё же получил ее волосы для изучения и подтвердил предположение о связи артефакта, убившего мышь и капитана Торнадос, с ритуалами Сиклера.       — Да, — согласился с ним Поттер, — вместе с Бирчами двадцать. Может даже двадцать два человека.       — Великий Мерлин, — профессор всё же не удержалась и испуганно всплеснула руками, — что происходит?       Мужчины переглянулись.       — У этого человека есть очень древний артефакт, — Поттер решил, что директор достойна значительного доверия, — который некоторое время принадлежал Волдеморту.       Женщина уставилась на него с ужасом.       — Я уверен, что непосредственно к Тёмному Лорду это отношения не имеет, — успокаивающе протянул Малфой.       — Но мы не знаем, что это и как работает. Только то, что этот некто обманом заставляет разных волшебников активировать эту вещь.       «И издевается на Авроратом», — про себя закончил Поттер.       — И он добрался до школы, — резюмировала директор. Кажется её это даже взбодрило. На её вотчину и безупречную репутацию покушались! Минерва Макгонагалл и без того не выглядела тихой благообразной стареющей дамой, а новость о таком бессовестном вторжении в Хогвартс как будто еще больше распрямила её и заострила взгляд. Она взглянула на кулон.       — Вы знаете, что это за предмет, мистер… — она запнулась, — Малфой.       — Приказ, — он как будто вдруг перестал ощущать неловкость и заговорил спокойнее. — Вещь новая, но сделана по существующим образцам, так что сомнений у меня нет. Единственное, если автор тот самый, могут быть скрытые эффекты. Даже должны быть.       — Какой приказ? — спросил Поттер.       Драко пожал плечами.       — А это уже работа для тебя, — усмехнулся он. — Самое простое, что можно предположить — приказ упасть в обморок. Если он хотел всех напугать, например. Мы же до сих пор не знаем, чего он добивается. Приказ содержался в самом артефакте. Он одноразовый, так что после того как само поручение было принято, я не могу прочитать его. У тех артефактов-приказов, о которых я знаю, часто встречается эффект падения без сил после выполнения задачи. Так что это тоже возможный вариант. — Драко чуть задумался. — Могу даже допустить, что студент мог впасть в кому из-за невозможности выполнить такой приказ.       — Вы хотите сказать… — Макгонагалл уставилась на него.       — Я хочу сказать, что это очень мощная вещь, профессор. К ней можно приложить очень сложную задачу. Что-то что может быть не под силу тринадцатилетнему ребенку, — он еще немного подумал. — Думаю, что мне понадобится осмотреть пострадавшего. Или хотя бы получить его волос.       — Мистер Малфой, боюсь что это…       — Я доверяю ему колдовать над моей кровью, — вмешался Гарри.       — Об отсутствии у вас, мистер Поттер, чувства самосохранения я весьма наслышана, — с сомнением проговорила директор. — Хорошо, вы оба могли бы отправиться в школу вместе со мной.       — Нужно будет опросить студентов, — с сомнением сказал Поттер.       — У тебя какие-то проблемы с этим? — Драко улыбнулся, хотя было видно, что его мысли где-то далеко.       — Не у меня, — вздохнул он. — Подростки со мной только смущаются и глупо хихикают. Ни на один вопрос нормально ответить не могут. Поэтому я к ним Камиллу посылал. Но она сегодня в Мунго. Итон будет только завтра. Сэма придется пока за старшего оставить…       — Я вам помогу, мистер Поттер, — Макгонагалл улыбнулась.       — Может мне в этот раз повезло и они слизеринцы? — Гарри посмотрел на нее и поднялся. — Этих «Гарри Поттером» не возьмешь.       Малфой усмехнулся. Он хотел что-то сказать, но взглянув на директора, промолчал. Наверняка это была какая-то пошлость.       — Частично повезло, мистер Поттер, — ответила профессор и тоже встала.       Драко поднялся вслед за ними.       — Тебе не нужно замаскироваться? — поинтересовался аврор.       — Отец похоже решил, что это, — Малфой развел руками имея ввиду разом Гарри, Аврорат и всё Министерство, — моё новое «дурацкое маленькое хобби». Так что можно больше не скрывать.       — Такое странное ощущение, — оказавшись в холле первого этажа школы, Малфой принялся оглядываться по сторонам, как будто видел это всё впервые, — кажется, что замок стал меньше.       — Это ты стал больше, — улыбнулся Поттер. Когда через несколько лет после окончания он впервые прибыл в школу по делам, Гарри тоже испытал это чувство. Всё казалось маленьким, узнаваемым, но чуточку не таким как раньше. Теперь он бывал в Хогвартсе даже чаще чем ему бы хотелось, и это ощущение рассеялось       — Я знаю. Но всё равно занятно. Не думал, что окажусь здесь снова в ближайшее время, — они двинулись за директором в сторону хорошо знакомого больничного крыла. — Скорпиусу всего четыре, я могу ещё несколько лет не думать об этом.       — Джеймсу уже шесть, — посетовал Гарри.       Когда они открыли дверь в палату, мадам Помфри как раз только что отошла от кровати. За ширмой виднелись ноги мальчика в школьной форме. Медсестра обернулась на скрип двери и на несколько мгновений застыла на месте, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Поттер подумал, что другие люди не реагировали так резко, когда видели их рядом. Взять хоть Гермиону. Она вообще почти сразу позвала обоих обедать. Без вот этих вот странных взглядов. Люди конечно удивлялись, когда узнавали Малфоя в Аврорате. Но сегодня у Гарри складывалось ощущение, что дело не только в этом. И Макгонагалл и Помфри как будто шокировали они оба, а не один Малфой.       — Как мистер Мороу? — спросила Макгонагалл.       — Без и…       — Кто? — воскликнул Малфой, прерывая мадам Помфри. Он сначала резко отшатнулся, как будто хотел сбежать, а потом грубо отодвинул медсестру и прошел к кровати.       — Мистер Генри Мороу, это он пострадал, — ответила директор.       — Анри. Дома его зовут Анри, — больше не спрашивая никаких разрешений Драко достал палочку и принялся читать над мальчиком какие-то заклинания. Дымка появившаяся вокруг ученика начала приобретать тревожный багровый цвет.       Мадам Помфри бросилась было спасать своего пациента, но Макгонагалл схватила её за руку.       — Очень плохо? — поинтересовался Гарри.       — Мишель Моро — отец Анри, хороший друг и деловой партнёр Грэга. Соответственно, я его тоже знаю, — Малфой отступил и с каким-то отчаяньем смотрел как рассеивается тёмный дымок. — И да, очень плохо.       — Может позвать Гарлика из больницы святого Мунго? Он специалист по проклятиям, — предложил Поттер.       — Это не проклятие. Это связь. Мальчик выполнил приказ, каким бы он ни был. Но эта связь слишком тяжела для него. — Малфой задумчиво прикрыл глаза. — На самом деле, из известных примеров, только один остается в сознании.       Похоже, он имел в виду самого Поттера.       — Он тоже э… — Гарри хотел сказать «убил мышь», но посмотрел на дам и решил придержать пока эту информацию. Впрочем, Малфой сумел понять, о чем речь.       — Не знаю, не уверен, — он с сомнением посмотрел на окружающих. — По идее да, но это бы заметили, так ведь?       — Надо спросить у тех, кто с ним был в этот момент, профессор, — Поттер мягко напомнил, что она обещала помочь с опросом. — И, думаю, нам придется осмотреть вещи Анри.       — Так что с ним? — тревожно поинтересовалась мадам Помфри.       — Он… будет стабилен, если не случится что-то ещё. И вряд ли придет в себя… пока я не придумаю как снять это.       — Ты же говорил что…       — Заткнись, Поттер, — он наверняка сам знал, что воздействие снять невозможно. Драко был болезненно напряжен и смотрел в потолок, не давая кому-либо поймать его взгляд. В последнее время Малфой целыми днями колдовал над чем-то в своем кабинете и редко выходил поболтать с аврорами. Но в прошлом году он постоянно рассказывал о сыне, жене и многочисленных друзьях. Поттер немного забыл насколько Драко общительный и как важны для него все эти люди.       — Он упал во время сдвоенной пары Чар с Хаффлпаффом, — директор старалась говорить спокойнее. — Я соберу студентов в классе профессора Флитвика.       — Может мы успеем пока, — Гарри взглянул на форму мальчика, — спуститься в гостиную Слизерина?       Малфой привычно пригнулся, входя в дверь, появившуюся в стене. Он огляделся по сторонам, но уже не так как в холле. Здесь он, казалось, слегка расслабился и чувствовал себя привычно. Он даже улыбался хотя и не слишком весело.       — Смотри-ка, почти не изменилась, — заключил он, медленно обходя столы. Драко остановился возле одного из кресел и посмотрел вверх. — Взгляни, Поттер, он всё ещё висит.       Гарри встал с ним рядом и посмотрел в ту же сторону. На уголке картины, под самым потолком был прикреплен значок.       — Ты увековечил моё имя в гостиной Слизерина? — улыбнулся Гарри. — Никогда не пойму твоей логики.       — Вот если какой-нибудь Поттер будет Слизеринцем, снимет. А пока пусть висит, — веселым наставительным тоном, произнес Малфой, усаживаясь в когда-то любимое кресло.       Он слабеньким Акцио попробовал призвать записи Анри Моро. Но прилетела только анонимная записка «ты — дурак», прятавшаяся в чьем-то учебнике по трансфигурации. Больше никаких вещей Анри в общей гостиной не нашлось.       В спальне третьекурсников Малфой со смаком развалился на одной из кроватей.       — Вот, Поттер, — радостно сообщил он. — Вот здесь я провел семь лет своей жизни. Некоторые из них были даже весьма ничего.       — Малфой, у нас тут не ностальгический тур, — улыбнулся Гарри, приподнимая висящую на кровати мантию. — Ты лежишь на ценных уликах.       — Нет, я лежу на своей кровати. Она напоминает мне о множестве приятных минут.       — Дрочил на мой светлый образ?       — Да, было пару раз, — легко признал Малфой. — Но я тогда был не такой разборчивый, так что там участвовало несколько «светлых образов».       — Ты в самом деле лежишь на уликах. А может даже на месте преступления. Это кровать Анри.       Драко пошарил рукой под подушкой и вытащил слегка помятое письмо. Он пробежал глазами первые строки и вскочил. Гарри тоже заглянул в пергамент, но из всего текста на французском смог разобрать только слово «мама» в самом конце.       — Но как? Как Сиклер мог узнать об этом? И как такое можно подстроить вообще? — он был возмущен до глубины души. — Чтобы сын моих друзей жил на моей кровати? И остальное…       — А какова вероятность, что студент Слизерина не окажется знакомым или родственником твоих друзей?       Малфой внимательно посмотрел на Гарри.       — Процентов тридцать на самом деле, — решил Драко. Кажется, его это немного успокоило. — Но всё равно, я хочу убить этого Сиклера.       — Убивать людей незаконно, — сказал Гарри, открывая сумку Генри Мороу. — Если уж это твоя кровать, куда бы ты положил, например, конверт от ценного артефакта?       Малфой мгновение подумал, не разуваясь, встал на зелёное покрывало кровати и заглянул на небольшой выступ в стене. Там оказались два значка квиддичных команд европейской лиги. Не понятно, зачем было их прятать. Но он положил значки обратно. Драко огляделся ещё раз и сунул руку между спинкой кровати и стеной. Оттуда он в самом деле извлёк конверт. Но тот оказался украшен не лаконичной печатью Сиклера, а десятком разноцветных сердечек. Малфой даже достал записку и пробежав ее глазами убрал обратно за кровать.       — Девочки растут быстрее мальчиков, — резюмировал он. — Можно ещё традиционно посмотреть под матрасом, но это плохой тайник. Эльфы оттуда постоянно всё вытаскивают и складывают на самом видном месте.       — Я тоже один раз погорел на этом.       — И что это было? Порнокартинки?       — И кого бы удивило порно в спальне мальчиков? Это была открытка.       — Открытка — это не страшно.       — Всё становится немного иначе, когда брат твоей девушки живёт на соседней кровати.       Малфой расхохотался. Но под матрас всё же заглянул. Ожидаемо, там ничего не оказалось. Поттер тем временем быстро пролистал учебники в сумке и разворачивал по одному пергаменты. Обычные эссе и конспекты по разным предметам. На дне обнаружилась маленькая книжечка с набросками. Скорее всего мальчик рисовал во время скучных лекций. В ней тоже не было каких-то посторонних записей.       — Может сказать «Акцио конверт от Сиклера», — спросил Малфой.       — Только это должно быть Акцио в пределах комнаты. И смотри внимательно, надо знать откуда вылетит.       Но никакой конверт ниоткуда не вылетел. Они быстро прошлись по остальным спальням и даже заглянули в душевую, но так же не получили результата.       Стоило Гарри войти в класс чар, как помещение тут же наполнилось шушуканьем и смущенным хихиканьем. Однако, как только за его спиной появился Малфой, шум голосов отчасти сменился ёрзаньем и шорохом мантий. Надо полагать, как минимум некоторые из слизеринцев знали Драко и теперь сомневались в том, как стоит себя вести. Как при родителях или всё-таки нет? Эксперт устроился за свободной партой в дальнем углу, но некоторые студенты всё поворачивались, чтобы взглянуть на него. Впрочем потом поднялась Макгонагалл и все затихли.       Поттер попросил всех сесть на те же места, где они сидели во время занятия, и показать, где был Анри Моро. Дети явно стеснялись отвечать аврору, но под взглядом директора всё же выпаливали ответы как на уроке. Кто где был, куда смотрел, что происходило во время занятия? Не вел ли Анри себя странно. По всему выходило, что занятие шло как обычно. Изучали замораживающие чары. Профессор Флитвик как раз подошёл к слизеринцам посмотреть, что у них получается. Мистер Мороу сумел наколдовать в своей чашке тонкую ледяную корочку и ждал, когда профессор до него доберется. Оставалось ещё три человека, когда мальчик без каких-либо звуков завалился на бок и скатился под стол.       Юного Гранта отправили за директором, а Флитвик левитировал Анри в больничное крыло.       Оставшись без присмотра слизеринцы на своей половине, а хаффлпаффцы на своей, начали бурно обсуждать случившееся. Коллективный барсучий разум склонялся к простуде или проявлению редкой болезни. Слизеринцы считали обморок результатом переутомления. Хотя называли это другим словом.       Близкие друзья вспомнили, что накануне мальчик получил новости из дома и вроде как был не очень доволен.       Гарри Поттеру пришлось наколдовать сферу тишины, чтобы позвать туда студентов, которые сидели ближе к Анри и обычно общались с ним. Макгонагалл к тому моменту уже вышла, но дети более-менее освоились и отвечали спокойно, даже с желанием помочь.       Хаффлпаффцы сидели тихо и только в самом конце две девочки рискнули выкрикнуть вопрос о состоянии Анри.       — Боюсь что его придется перевести в больницу святого Мунго, — ответил им Малфой. — Там есть опыт наблюдения подобных состояний.       — Всё так плохо? — спросила одна из девочек и тут же густо покраснела.       — Такое случается, если не соблюдать технику безопасности и трогать незнакомые артефакты, — глядя на Поттера заключил Драко.       Он был задумчив и выглядел крайне мрачно. Поттеру уже хотелось уйти отсюда поскорее. Хотя не сказать, чтобы они много узнали.       — Акцио конверт от артефакта, — Гарри провел рукой и поймал знакомый конверт с сургучной печатью. Он вылетел из щели между шкафами на стороне хаффлпаффцев.       Малфой и Поттер удивлённо посмотрели друг на друга, а затем на конверт и повторили это три раза. Как теперь узнать, кто его туда положил? В широкой аудитории дети сидели ближе к центру, места у шкафов оставались свободны. Анри был в середине группы слизеринцев. С обоих сторон от него были другие ученики. Юный Грант, который был чем-то похож на братьев Криви и бесил Гарри до невозможности, сидел ближе всех к двери. Левитировать маленький конверт к шкафу мог любой из них. Хотя со стороны барсучат это конечно было удобнее. Остаётся вопрос зачем кому-то из них было это делать? И где этот некто взял артефакт Сиклера?       Для порядка аврор, конечно, спросил, кто положил конверт в щель? И даже, не видел ли кто-нибудь этот предмет раньше? Как и ожидалось ответом было молчание. Гарри напоминал себе, что использовать легиллименцию без согласия да ещё и на детях незаконно. Но они не умели блокировать ментальные воздействия и что-то внутри Поттера воспринимало это как приглашение. Он прошёлся по поверхности их мыслей неприцельно, стараясь остаться незамеченным, и вроде уцепился за чей-то страх. Даже скорее легкое замешательство человека, который что-то знает, но не уверен, что стоит рассказывать. Гарри чуть усилил воздействие, по очереди глядя на каждого ребенка, чтобы найти того, кто боялся рассказать что-то неприятное о своем однокласснике, но наткнулся на взгляд Малфоя.       Гарри Поттер поспешно сообщил всем, что если они что-то вспомнят, то могут поговорить со своим деканом или директором Макгонагалл, и вышел.       Гарри упёрся лбом в холодную стену, напротив двери кабинета. Драко вышел следом и ободряюще похлопал аврора по плечу.       — Пойдём, пугаюший зародыш тёмного лорда, старая кошка ждёт нас, — усмехнулся он.       — Родные Мишеля были против его брака с Поллет, — сообщил Малфой, когда они прошли уже большую часть коридора.       — Она магглорожденная? — предположил Гарри. Он готов был даже поспорить о политике, лишь бы не думать о том, что с ним происходило.       — Скорее французская версия Уизли, — пожал плечами Драко. Не было похоже, что он готов спорить о чём-то. — Но дело даже не в этом. Это был очень ранний брак. Они старше меня примерно на год. Анри появился, когда его родителям было всего по восемнадцать. Это как-то слишком на мой взгляд. Хотя люди они хорошие, и Анри — отличный парень. Только родственники Мишеля почему-то так и не смирились. Не представляю, как можно такими быть. Они просто ненавидят и его, и Поллет, и Анри, и младшего их сына. В Шармбатоне Анри пришлось бы учиться вместе с кузенами и кузинами, да и кто-то из преподавателей, там их дальний родственник. Так что Мишель отправил сына в Хогвартс. Решил, что так будет безопаснее.       — Малфой…       — Я не хочу слышать твое «успокойся».       — Его настолько сильно ненавидят? Ему могли попытаться навредить? — Поттер сам не хотел слышать своё «успокойся».       — На самом деле, не думаю, — Драко чуть замедлил шаг. — Может, я не настолько хорошо знаком с ситуацией. Но мне кажется, что нападать бы всё же не стали.       — Может это какой-то розыгрыш?       Они вошли в большой зал. До обеда было еще немного времени, так что за столами скучали только два десятка шестикурсников, которым они сорвали занятие у Флитвика, и несколько семикурсников, у которых вероятно выдалось свободное время. Директор ждала на своем месте во главе стола.       — Розыгрыш? Это не какая-то детская свистулька. Это мощный темномагический артефакт, — перед ступенями, ведущими к столам преподавателей, Малфой вдруг остановился и придержал Поттера за руку. — Ты же до сих пор маггл! Ты так и не знаешь, что такое Тёмная магия.       — Так давно бы уже объяснил!       — В самом деле. Хорошо. Слушай, — Малфой как-то хищно улыбнулся. — Существует несколько подходов к определению тёмной магии. Первый — академический. Про него пишут в учебниках по которым все мы тут учились. Там всё просто: любая магия, которая что-то создаёт — добрая и светлая, а всё, что относится к разрушению и изменению, это и есть тёмная магия. Проблема в том, что этим подходом в жизни никто не пользуется. Иначе, мы бы давно заметили, что почти весь ассортимент магазинов Волшебных Вредилок — это тёмная магия.       — Что ты несёшь?       — А ты как думал? Изменение цвета, обрастание перьями, дым из ушей — это всё мелкие сглазы и порчи. Если верить учебнику — тёмная магия. Но мы же не считаем господ Уизли злыми и нехорошими тёмными магами. Наоборот, и мистер Джордж, и его брат Рональд — весьма уважаемые люди и даже герои. Так?       Гарри улыбнулся. Ему казалось, что он догадался, куда клонит Малфой. Кроме того, Поттер заметил, что ученики в зале перестали переговариваться и внимательно слушают.       — Это потому что существует другой подход. Я бы назвал его обывательским. Он знаешь довольно гибкий — когда что-то причиняет мне вред, оно плохое и тёмное. А нет, так и ладно. Например, — Малфой весьма театрально сменил позу. Скорее всего он тоже обратил внимание на слушателей. — Есть простенькое заклинание, которым домохозяйка режет овощи в рагу. Оно совершенно ужасным образом разрушает кабачки и картофель, и по учебнику будет относиться к тёмной магии. Но мы ведь не имеем ничего против. И не защищаем права кабачков. Так что пользоваться им можно. А вот если эта домохозяйка направит это же заклинание в своего супруга, тут то и появятся органы магического правопорядка и выявят всю тёмную подноготную отнюдь не невинной бытовой магии. Или противоположный пример. Возьмём одно из наших безусловно плохих непростительных заклинаний — Империус. Скажи мне, что он разрушает?       — Волю, — выкрикнул юный голос из-за стола Равенкло. Малфой не глядя вытянул руку в ту сторону. Немного смутившись юноша повторил. — Заклятие Империус разрушает волю, сэр.       — Принято, — сообщил парню Драко. Он всё же повернулся лицом к залу, но так чтобы не выпускать из поля зрения стоящего рядом Поттера.       — А теперь ты скажешь, что есть третий вариант и именно его ты считаешь правильным, — с улыбкой заметил Гарри, складывая руки на груди.       — И он в самом деле является правильным. И тебе тоже придется в это поверить, хотя бы потому что ты нанял меня как эксперта по этому вопросу, — Малфой усмехнулся и посмотрел на студентов. — Так вот, истинная Тёмная магия — это преступление против самой Магии. Это такие заклинания и практики, которые заставляют Магию нарушать собственные законы и действовать там и так, где и как в естественных условиях она действовать не может и, если можно так выразиться, не хочет.       Гарри Поттер расцепил руки. Он мгновение смотрел на Драко удивлённо, но потом улыбнулся с выражением удовлетворения. Он не ожидал такой речи, но в принципе, это вполне вязалось с тем, что Малфой делал в Аврорате. И даже пожалуй объясняло, как ему это удается. Впрочем Драко, казалось, не следил за его реакцией, а пристально смотрел в сторону стола Равенкло.       — Так вот мистер…       — Талли, — подсказала Макгонагалл.       — Мистер Талли, возвращаясь к вопросу заклятия Империус. Я думаю вы никогда не испытывали его на себе. И я даже очень надеюсь, что никому из вас не придется его испытать. Однако, если бы это было иначе, вы могли бы заметить, что Империус не ломает волю, а очень грубо и жёстко, но всё же перенаправляет ее.       Большинство студентов уже прямо-таки заглядывали ему в рот. Поттер быстро взглянул на директора. Она выглядела удивлённой и даже слегка очарованной.       — Чего нельзя сказать о простеньком и весьма распространенном заклинании Конфундус. По механике своего воздействия оно не отличается от другого известного непростительного заклятия Круциатус. Конфундус точно так же ломает нервные связи в голове. К счастью если применять его правильно рассчитав силу и не слишком часто, связи быстро восстанавливаются сами собой и никаких необратимых изменений не происходит. Впрочем, о Круцио можно сказать то же самое.       — То есть вы считаете, — донеслось из-за стола Гриффиндора, — что непростительные заклинания на самом деле простительны?       Русые волосы, мягкий абрис лица и гордо вздёрнутый подбородок — семикурсница смотрела на Малфоя с вызовом.       — Мисс Уорбек, если не ошибаюсь?       Действительно, ее сходство с Джеффом было вполне очевидно. Она растерянно кивнула.       — Надеюсь вы не мечтаете стать аврором, как ваш брат, — она покраснела. — Потому что мистер Поттер ценит в своих подчинённых внимательность, а вы только что пропустили мимо ушей как минимум треть моей речи. Я сказал что существует некоторая разница между Тёмными искусствами как областью магического знания и законами Магической Британии. Которые совершенно обоснованы и обязательны к исполнению для каждого.       — А раз так, — донеслось из-за стола Слизерина, — то бывает настоящая Тёмная Магия, которая не нарушает закон?       Малфой бросил вопросительный взгляд на аврора.       — К сожалению только в теории, — улыбнулся ей эксперт. — Есть множество Тёмных практик направленных на положительные воздействия: на защиту или даже исцеление. Но для того чтобы так извратить Магию нужно совершить что-то сильное и противоестественное, чаще всего убийство. А это, как вы понимаете, незаконно.       Малфой посмотрел на Гарри вопросительно. Тот пожал плечами как бы позволяя продолжать, но улыбался довольно ехидно. Драко явно хотел сказать что-то, но с большим трудом подбирал слова:       — Изредка, можно использовать разрушительное воздействие на неодушевленный предмет. Но эффект будет слабый и нестойкий. Зачастую его игнорируют, — тут он перестал бороться с печатью и лукаво взглянул на Поттера. — Так, всем известный, стоящий рядом со мной, мистер Поттер, разрушая самые могущественные Тёмные артефакты в мире, по сути создавал как раз измененную — Тёмную, магию. И в этом не было ничего незаконного.       Оба ещё полминуты смотрели на студентов в ожидании новых каверзных вопросов, но Макгонагалл ликвидировала такую возможность. Видимо они уже выбрали весь доступный лимит разговоров о тёмной магии в стенах школы.       — Из вас мог бы получиться хороший преподаватель, мистер Малфой, — с улыбкой сказала она.       Драко рассеянно моргнул, как будто осознавая реальность заново. Затем спокойно улыбнулся.       — Спасибо, профессор, но боюсь у меня уже достаточно маленьких глупых хобби.       — Кстати, профессор Макгонагалл, — вмешался Гарри поднимаясь к ее столу, — я как раз хотел поговорить с вами о преподавании.       — Пойдёмте, я попросила накрыть для вас обед в моем кабинете.       Студенты снова заговорили между собой, а Малфой и Поттер последовали за директором в маленькую дверь позади учительских столов.       — Давно хотел сказать, что теорию Малфой излагает гораздо лучше чем я, — дружелюбно сообщил Гарри.       — Очевидно. Боюсь теперь количество требований ввести факультатив по Тёмным искусствам увеличится в несколько раз.       — Как и возмущенных писем, что вы вообще подпустили меня близко к студентам.       — Вы были под присмотром Главного Аврора, мистер Малфой, — улыбнулась она. — Вы хотите прекратить ваши публичные лекции, мистер Поттер?       — Я подумал, что я больше практик, профессор, — пожал плечами Гарри. — Я мог бы вести какие-то тренировки для студентов время от времени. В них можно вставить небольшую теоретическую часть, но лучше сосредоточиться на использовании заклинаний или чего-то в этом роде. Мне кажется, это будет полезнее для всех.       — Я подумаю, как это можно организовать.       В приёмной Главы Аврората Сэм крепко обнимал Итона и громко шептал ему что-то на незнакомом языке.       — Ты пытаешься меня проклясть? — спокойно поинтересовался Бёрк.       — Я благодарю духов моих предков, что ты вернулся! — Сэм отстранился хотя и продолжал удерживать Итона за плечи. Шиффер сиял как небольшое солнце и, кажется, хотел обнять Бёрка снова. Сдав тест, Итон попросил отпуск, так что кто-то должен был заменять его всё это время.       — Итон, — Гарри протянул заместителю руку, только тогда новоявленный старший аврор наконец отпустил его. — Рад тебя видеть. Как Джессика?       — Я тоже рад, шеф, — Итон пожал протянутую руку. — Джес в порядке. Лечение кончилось.       — Скорпиус настойчиво приглашает вас в гости снова, — Малфой тоже поздоровался с Бёрком.       — Конечно, если мы вам не сильно мешаем.       — По сравнению с выводком маленьких Поттеров, я думаю, Джес — предел аккуратности и миролюбия, — пожал плечами Драко.       — А что мои дети делают у тебя дома? — удивился Гарри.       — Понятия не имею. Они приходят исключительно, когда я здесь.       Сэм сказал что-то очень эмоциональное на своем щелкающем африканском наречии и снова схватил Итона за плечи.       — Ты вернулся, — сообщил он. — Вот твой стол, твой шеф, мистер Малфой…       Сэм подпрыгнул на месте и убежал в конец коридора. Гарри заметил там сына одной из авроров. Особое положение пришлось снять, и в коридорах снова стали появляться родственники, приносящие аврорам обеды или еще что-нибудь. Вроде и не положено, но как-то бесчеловечно это запрещать. Сэм радостно хлопнул дверью кабинета, где теперь было его собственное рабочее место.       — Тяжёлая у тебя работа, — посочувствовал Драко Итону.       — Ты же должен был вернуться только завтра? — Гарри пошел к своему кабинету, а Малфой, для разнообразия, развернулся в сторону своего.       — Я просто подумал, что здесь, наверное, бардак, — Бёрк взглянул на свое рабочее место. — Лучше разобраться с этим сразу.       — Так и знала, что завтра ты не дождешься, — из дверей зала показалась голова Камиллы. Тут же вплыл ее полосатый шарф, вся остальная девушка, а следом ещё и Джефф.       — Тебя я вроде на сегодня отпустил, — строго посмотрел на женщину Гарри.       — Я уже вернулась с осмотра и мне стало скучно, шеф, — она вроде ни капли не смутилась. — Что у нас нового?       Поттер взглянул на Малфоя, затем по очереди оглядел остальных.       — Теперь Аврорат не только не может поймать злобных Тёмных магов, но и невинным студентам читает лекции о Тёмной Магии.       — Эй, я не читал лекцию, — возмутился Драко. При этом он выглядел очень довольным собой. Появление Итона хорошо сказалось на настроении всего отдела.       — Ты встал на самое видное место в Большом зале Хогвартса, в этом своем почти белом одеянии и от души поведал всем желающим, что такое Тёмная Магия. Ты практически статью в газете опубликовал. С указанием имён и адресов.       — Э… — Малфой перестал выглядеть таким гордым, — я нарушил тайные планы Аврората.       — Мне интересно какой будет реакция, — пожал плечами Гарри и скрылся в своем кабинете.       У Главного Аврора Магической Британии на этот день было запланировано небольшое нарушение магического законодательства, и он уже почти опаздывал. Он быстро набросал записки Итону и Гермионе, чтобы родителей Анри Моро пригласили в Аврорат завтра, а самого мальчика перевели к тем же специалистам, которые наблюдали за Изабеллой Бирч. Поскольку Моро — иностранные граждане, аврорские требования отправятся бродить по инстанциям и хорошо бы их доставили к назначенному им сроку, а не через неделю. Никаких особых улик они с Малфоем не нашли. Следовательно у Гарри была еще почти половина дня на приключения. Так что он нагло воспользовался своим положением и аппарировал прямо из кабинета. Мало кто знал, что у Главного Аврора есть такая привилегия.       Все взаимодействия авроров с магглами по закону должны были производиться исключительно через специальный департамент этих самых взаимодействий. В целом Гарри Поттера это всегда устраивало. Хотя сам закон был написан так, что любому работнику Министерства и бургер в маггловской забегаловке нельзя было купить, из-за чего Главный Аврор лично время от времени этот закон нарушал. У каждого человека иногда душа требует жирной, мерзкой и вредной еды. И развлечений. Но всё же, когда дело касалось расследования, он отправлял запрос положенного вида и честно ждал ответа. Обычно это занимало пару дней. Департамент исправлял за ним формулировки, следя за отсутствием волшебства, переправлял в такой же отдел, но уже со стороны магглов, те снова меняли текст на правдоподобный и отсылали по назначению. Потом ответ претерпевал обратное путешествие. Гарри научился с листа читать «маггловская самоходная повозка» как «машина» и не пытался бороться с этой системой.       Но тут случилось дело Сиклера. Аврорат обрадовал Департамент Взаимодействий с Магглами уже несколькими десятками запросов. Причем, в отличие от большинства других случаев, им требовались не только анкетные данные и обстоятельства исчезновения или смерти какого-либо маггла. Нужно было ещё и узнать об их жизни, опросить родных, найти свидетелей. И эти «нестандартные» запросы похоже застревали где-то на одном из множества поворотов.       Именно поэтому Гарри Поттер очутился в заранее снятом номере крупного отеля в Манчестере. Он тщательно переоделся в настоящую маггловскую одежду, которую оставил здесь два дня назад. Гарри долго сомневался, но всё же снял свои любимые брюки с множеством карманов. Они не выглядели подозрительно магическими и даже более того — заставляли многих в волшебном мире пренебрежительно морщиться, но джинсы все же выделялись меньше. Он убрал мантию и брюки в зачарованный кошелек, оставив себе только палочку, портключ домой и, тщательно подумав, лист двухстороннего письма, на случай экстренного вызова. Он собирался в исключительно маггловские районы, где любое использование магии может быть легко обнаружено. Конечно, задуманное приключение грозило ему разве что внеплановым чаепитием с Министром, но всё равно, Гарри был полон решимости остаться незамеченным.       Запихивая в карман куртки мобильный телефон, Поттер даже мысленно поблагодарил кузена, который при встречах пару раз в год обязательно хвастался своими новыми игрушками. Это помогало Гарри оставаться немного в курсе перемен в маггловском образе жизни. Он надеялся, что этих скудных знаний хватит, чтобы не показаться подозрительно странным. Вдобавок он надеялся воспользоваться диктофоном, раз уж самопишущее перо было недоступно. Конечно, всегда есть собственная память и думосбор, но, честно говоря, ему тоже нравились новые игрушки.       Единственное, что смущало Гарри — карта Джеффа. Если Уорбеку или кому-то еще, кто умеет этой штукой пользоваться, захочется выяснить, где их шеф, Карта легко его найдет. А при том, что Поттер не переставал подозревать, что преступник как-то получает информацию из Аврората, желающий за ним проследить вполне мог в самом деле попытаться это сделать. Гарри даже думал стащить из хранилища одну из рассеивалок магического следа, когда-то конфискованных у контрабандистов. Но рассудил, что это бы ему не помогло. Зная в каком городе находится Главный Аврор, Сиклер без проблем бы догадался, что он там делает. Если конечно Гарри не переоценивал его умственные способности.       Убедившись, что не забыл в номере что-нибудь магическое, Гарри Поттер покинул отель и пошел на вокзал. Поезд должен был отвезти его в небольшой городок рядом с Манчестером, где до своей ужасной кончины обитал один из обескровленных магглов, лежащих в морге Аврората. Так и не дождавшись вменяемого ответа на свои запросы, Гарри решил притвориться маггловским сыщиком и провести своё совершенно не волшебное расследование.       Отчасти ему повезло, в доме жертвы оказалась его сестра. Когда Гарри представился детективом разыскивающим одноклассника ее брата, она с сомнением сказала, что такой к ним уже приходил. Но видимо Поттер даже без ужасного темномагического Конфундуса оказался достаточно обаятельным и убедительным, чтобы она всё же сообщила, что в те давние времена в другом городе у Джона действительно был друг из класса. Они много общались лет до восьми. Но потом Джон стал много болеть и вскоре они переехали. К сожалению, сестра была младшая и подробностей болезни брата ей не рассказывали. А родители не дождались результатов расследования и вынуждены были вернуться в Алжир, где живут последние два года. Извините.       Что ж, это было не очень много, но уже больше, чем удалось узнать официальным путём. И Гарри как раз успевал на поезд. К сожалению, отказав себе в магии, он вынужден был перемещаться долгими маггловскими способами. Камины и портключи слишком легко отследить, а аппарировать он мог только в магический район Кардиффа, где его наверняка бы кто-нибудь узнал. Да и потом всё равно пришлось бы ехать в совершенно немагический городишко в уэльской глубинке.       И там ему повезло намного больше. Как оказалось два мальчика, Джон Браун и Майлз Бейкер, жили по соседству, вместе учились в школе и были не разлей вода примерно до восьми лет. Однако после поездки с классом на выходные в Кардифф в июле девяносто второго они перестали общаться. Вскоре Джон стал болеть, ему снились кошмары, и он долго ходил к психологу. У Майлза дела обстояли лучше, но характер сильно испортился. В школе он много дрался, хотя большую часть времени был спокоен. Потом не смог учиться дальше. А за пару недель до исчезновения как будто стал терять память. А вот следующая фраза глубоко шокировала аврора. Миссис Бейкер сказала: «Бабушка назвала это каким-то обливиэйтом, а я опасалась, что он стал принимать наркотики». И тут же в гостиную опираясь на какую-то конструкцию вошла эта самая бабушка и сообщила, что «мистер Поттер очень похож на своего отца». Конечно миссис Бейкер тут же пожаловалась, что старушка давно уже не в себе, но Гарри поспешил откланяться.       Впрочем, пожилая леди оказалась очень даже в своем уме, и спустя минут двадцать, поругавшись с невесткой вышла к Гарри Поттеру на задний двор.       К тому времени, как Гарри всё проверил и посетил таки магический район Кардиффа, был уже поздний вечер и он, не возвращаясь в Аврорат, аппарировал домой.       Почитав детям сказок на ночь Гарри Поттер спустился в любимую кухню и смотрел как жена снова мешает что-то в миске.       — А теперь ты опять выкинешь это в раковину? — поинтересовался он.       Джинни сунула палец в месиво, придирчиво осмотрела его, понюхала и скривившись очистила миску заклинанием.       — Я уже четвертый раз застаю тебя за этим занятием, — заметил Гарри, не переставая наблюдать за ней. — Что ты пытаешься там создать?       — У Лили снова проблемы с животиком, — Джинни ещё посмотрела на миску и отправила ее в раковину. — Мама говорит, что в таких случаях давала нам особый рисовый пудинг. Только по ее рецепту у меня получается какая-то мерзость.       — А с Асторией вы тоже пудинги готовите?       — Нет, она мальчиков считать учит, а я в это время с Вегой сижу. Чудесный ребенок, даже не скажешь, что Малфой, — Джинни взмахнула палочкой, из шкафа вылетела пара чашек, а чайник насвистывая двинулся к столу.       — Ими же занималась Анжелина, — Гарри трансфигурировал стулья в пару мягких кресел, делая обстановку кухни более расслабляющей.       — Рон вовлек её в свой бизнес. Теперь у Анжелины нет времени.       — Рон скоро всех туда затащит.       — Он же расширяется, — засмеялась женщина, командуя кексами и печеньем.       — Ты хочешь и меня откормить до его масштабов? — улыбнулся Гарри. Рон не был толстым, во всяком случае пока. Но это нисколько не мешало всем членам семьи потешаться над его скромным брюшком.       — Почему только тебя? — она присела на подлокотник его кресла. Потом подумала и скатилась мужу на колени. — Нас обоих. Надо поддерживать семейный бренд.       Пока она устраивалась удобнее мантия задралась и обнажила круглую загорелую коленку. Гарри тут же поймал ее рукой. Джинни популежала поперек кресла опираясь головой на плечо мужа и пила чай пока он поглаживал ее ногу.       — Гарри, — тихо начала она, перемещая ногу так чтобы ему было удобнее двигаться дальше, — я люблю тебя.       — Звучит так, будто дальше должно быть «но», — он поцеловал ее ухо.       — Ты очень хороший…       — Но, — настойчиво повторил он.       — Ты всегда был довольно тяжёлым. В смысле, с тобой всегда было непросто. И ты сам знаешь, мне это нравится, — она отставила чай и погладила Гарри по щеке. — Но, ты прав, здесь должно быть «но». В последнее время, ты… ты как солнечный летний день. То есть это вроде как очень здорово. В такие дни очень приятно полетать. Потренироваться. Но через какое-то время понимаешь, что перегреваешься и можешь упасть с метлы.       Она замолчала, подставляя шею под его губы. Гарри оставил в покое её ноги и нашел пуговицы на мантии.       — Сейчас с тобой просто невероятно классно, Гарри, но похоже мне пора спрятаться под какое-нибудь дерево. Посидеть в тени, пока я не упала. То есть, — Джинни поспешно поцеловала его в щёку, — всё не так плохо, чтобы я собирала вещи и возвращалась к маме, конечно.       — И чемодан в детской стоит именно потому что ты не будешь его собирать? — застегнутые пуговицы на ее мантии кончились и он нежно провел руками по коже жены. — Ты же не думала, что я его не замечу?       — Только на две недели!       — Сидеть в тени дерева во время Чемпионата в солнечной Греции? — он чуть отстранился, дожидаясь, чтобы жена повернулась и ее можно было поцеловать.       — Редактор хочет большой цикл статей. И это слишком далеко, чтобы можно было мотаться туда и обратно, как я обычно делаю. Я думаю детям будет интересно, — она стряхнула мантию с плеча. — Может твой Малфой что-нибудь придумает за это время.       — Джинни! — страдальчески выдохнул он жене в шею.       — Гарри, — она ласково трепала его волосы, — может, тебе кажется, что я убеждаю тебя делать что-то, что ты считаешь неправильным. Но это не так. Ты же помнишь. Я… я просто боюсь, что если что-то игнорировать и делать вид, что ничего такого не происходит, оно не исчезнет. И может быть, станет хуже. Для всех нас.       — Я знаю, — Гарри заставил её привстать, чтобы окончательно избавиться от мантии. — Я понимаю, о чём ты. Просто, — он прекратил ласки и крепко прижал Джинни к себе, — я сейчас не уверен, где мои эмоции, а где эта проклятая «мышь». Я этого хочу или она? — он уткнулся носом в ее волосы. — Мне уже давно не было так паршиво.       — Я могу не ездить, — она погладила его руки.       — Нет, езжай, конечно, — Гарри поцеловал жену в макушку. — Я буду отсюда гордиться тем какая у меня жена.       — Какая?       — Лучше чем я думал, когда делал предложение.       — Мне казалось ты в тот момент мечтал об еще одном коктейле…       В тот памятный день они лениво валялись на испанском побережье, наконец-то избавившись от назойливых фанатов, которые испортили им половину отпуска.       — Ещё я думал, что забыл в номере полотенце, неизвестно куда положил кольцо и о том, как ловко ты послала ту ведьму. Пойдем уже в кровать.       — Сэр, я пытался не пустить Малфоя, но он все равно зашёл и сидит в вашем кабинете, — виновато протараторил Бёрк.       Гарри постарался улыбнуться ему ободряюще и прошел к себе, аккуратно закрыв дверь. Наконец-то ее снова почти надежно охраняют.       Малфой сидел в его кресле и злобно смотрел на Поттера.       — Где тебя носило? Ты… — Драко махнул рукой, так и не закончив фразу.       — Артефакт сыну прислала Поллет? — спокойно подходя ближе спросил Гарри.       Малфой уперся лбом в стиснутые пальцы.       — Знаешь как бесят эти твои выводы без объяснений? Да, она.