«Никто не сможет понять, каково это — Быть плохим человеком, Быть грустным человеком, Скрываясь за голубыми глазами. Никто не сможет понять, каково это — Быть всем ненавистным, Быть обреченным, Быть тем, кто может только лгать». Behind Blue Eyes — The Who
Сириус Блэк пришел в сознание на кушетке в больнице Святого Мунго. Несмотря на протесты молодого целителя, размахивающего над ним своей волшебной палочкой, он поднялся и сел. Окинув палату быстрым взглядом, отметил вокруг себя отсутствие обеспокоенных друзей и коллег, и понял, что прошло совсем немного времени c момента неудачного задержания, а значит, у него был еще шанс выяснить всё по горячим следам. Он всё ещё чувствовал головокружение и легкую тошноту, когда натягивал на себя плащ, так что сразу отбросил идею аппарировать. Но, к счастью, ему это было и не нужно. Всё, что требовалось — горсть летучего пороха, которую целитель сам предоставил после того, как Сириус пригрозил ему статьей за препятствование правосудию. Через несколько секунд он уже выскочил из камина в Атриуме Министерства Магии, резким движением отряхнул испачканное в саже плечо и, не обращая внимания на боль в висках, спине и ногах, двинулся к офису аврората. Вид у него был решительный и даже злой. Настолько, что сидящий в холле дежурный, краем уха слышавший о том, что что-то произошло во время утреннего дежурства в Косой Аллее, даже не стал требовать у него удостоверение. Когда Блэк распахнул двери и зашел, наконец, в офис, на него тут же уставились пара десятков глаз, словно он воскрес из мертвых, а не попал в маленькую потасовку. Без предисловий, он резко спросил: — Грюм у себя? — Нет, он на допросе, вместе с Поттером, — послышался глубокий и размеренный голос Кингсли Бруствера, стол которого был ближе всех ко входу. Он был единственным человеком, на чьем лице сейчас не было эмоции удивления. Его выражение можно было описать, как очень довольное, и Сириус даже догадывался, почему. — А ты, Блэк, должен быть сейчас в Мунго, — произнес темнокожий аврор с нотками иронии в голосе, обращаясь больше ко всем окружающим, нежели, непосредственно, к Сириусу. В ответ на это заявление Блэк небрежно пожал плечами и тут же пожалел об этом, потому что под правой лопаткой неприятно кольнуло. — А Смитт где? — Вообще-то должен был оставаться с тобой до прибытия Грюма. — Он в порядке? — Не пострадал. Сириус перевел взгляд на остальных коллег, которые постепенно начали возвращаться к работе, делая вид, что не вслушиваются в их разговор в попытках понять, что же произошло. — В какой они допросной? Кингсли медлил с ответом, внимательно рассматривая стоящего перед ним Блэка, словно взвешивал, стоит ли говорить. Сириус устало вздохнул, моля Мерлина о терпении. Спустя несколько секунд, которые по субъективному мнению Сириуса длились намного дольше, неторопливый коллега все-таки уступил: — Грюм с Коффином — в третьей, Поттер с молодой мисс — во второй. — С молодой мисс? — громче чем он сам хотел, спросил Сириус. — Смитту удалось ее задержать? Бруствер наигранно нахмурился опуская голову на ладонь. — Имеешь ввиду ту блондинку, которая обставила тебя? Послышалось несколько смешков, столь же резко оборвавшихся под озлобленным взглядом Блэка. — Неа, она сбежала вместе со своим дружком. Джеймс разговаривает с некой мисс Бэкс Роуквуд, кажется. Не теряя больше ни минуты и не говоря ни слова, Сириус вышел из офиса, направляясь на поиски своего босса и напарника. Прежде чем завернуть за угол, его обостренный слух уловил, как Кингсли Бруствер сказал: «Ну что, девочки и мальчики, платите, я же говорил, что он сегодня же будет здесь, даже если ему оторвало задницу».***
— Чертов идиот! — зло выплюнула молодая волшебница, скидывая бессознательное тело своего напарника на старое кресло, стоящее в гостиной крошечного полуразрушенного домика лесничего где-то в глубине Нидвудского леса. Это было одно из секретных мест под анти-отслеживаемым заклятием, их у пожирателей было несколько десятков по всем Британским островам. Безопасные укрытия, чтобы на время спрятаться, если на хвосте Орден или Аврорат. Волшебница подошла к окну, огляделась, чтобы убедится, что снаружи пусто, а потом легонько постучала кончиком своей палочки по грязному стеклу. Защитные чары еле заметно замерцали золотистым сиянием, сплетаясь в сеть, которая окутала крышу и стены дома. Девушка огляделась на массивное мужское тело, чудом поместившееся в кресле. — Самонадеянный безмозглый придурок, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. Оперевшись на подоконник, она стала размышлять о том, что ей делать. Ведь в их миссию не входила потасовка с аврорами и погром лавки. Беллатриса совершенно точно будет недовольна. Они не должны были привлекать лишнего внимания. Теперь же авроры будут искать Долохова и совершенно точно допросят Коффина. А еще, под угрозой была тайна ее личности. Она накрутила на палец белокурый локон и сосредоточенно прищурилась. Мгновение, и её длинные светлые волосы укоротились до плеч и стали темно-коричневого цвета, максимально непримечательного и ничем не выделяющегося. Фигура тоже изменилась — девушка стала ниже и меньше в плечах и бедрах. Лицо округлилось, черты стали мягче. Она попыталась сделать себя максимально простой и незапоминающейся, без каких-либо особых примет, с лицом, которое забываешь, как только увидишь. В общем, полной противоположностью той, кем она была несколько секунд назад. Развернулась к окну, пытаясь уловить свое новое отражение, чтобы оценить проделанную работу. Впервые с момента, как они аппарировали в этот дом, колдунья обратила внимание на цвет своих глаз. Настолько темных, что в тусклом освещении невозможно было отличить где заканчивалась радужка и начинался зрачок. Незнакомка задумчиво закусила губу, пытаясь вспомнить, в какой момент потеряла контроль настолько, что не заметила, как глаза перестали быть серыми, такими, как она изначально сделала их для образа блондинки. Долохов позади издал слабый стон. Она качнула головой, решив, что это, должно быть, произошло, когда они уже аппарировали, в противном случае, они прокололись даже больше, чем она предполагала. Волшебница решительно подошла к своему напарнику и, взмахнув палочкой, наложила на него сонные чары. Затем, накинула на голову капюшон, предварительно изменив некоторые детали своего наряда, чтобы он подходил по размеру и не выглядел так же, как тот, в котором она была в лавке. Последнее, что она сделала, прежде чем снова аппарировать, это кинула на Долохова еще один презрительный взгляд, теперь уже молочно-голубых глаз.***
— Перестань ездить мне по ушам, Коффин, — буркнул Аластор Грюм, стукая кулаком по столешнице, разделявшей его и допрашиваемого хозяина лавки темных артефактов. Седовласый мужчина дрогнул и инстинктивно подался назад, откидываясь на спинку стула, но все же, несмотря на дрожь в руках, которую он пытался скрыть, скрепив пальцы в замок, снова повторил то же, что и раньше: — Никакого нападения не было! Просто чуть-чуть не сошлись в цене и продолжили обсуждение на повышенных тонах! Глава аврората хмыкнул, прищурившись. Его ярко-синий магический глаз закатился кверху, в то время, как обычный продолжал сверлить Коффина. Действие воспроизвело ожидаемый эффект. Старик побледнел еще больше и заерзал на стуле, стараясь избегать смотреть на испещренное шрамами лицо аврора. — Ну, а наш источник рассказал совершенно другую историю, — давая понять, что ему известно больше, чем может показаться, сообщил Грюм, но решив пока не говорить, кто же этим источником является. Коффин медленно сглотнул, инстинктивно нахмурившись. — Мы давно наблюдаем за твоим бизнесом, — вкрадчиво начал Грюм, понижая голос и наклоняясь чуть ближе к собеседнику. — До этого момента ты был очень осторожен. Мутил свои дела так, что мы не могли тебе ничего предъявить. Но, в твоей «лавке чудес» напали на аврора, и сейчас у тебя есть выбор: дать нам схватить за задницу тех, кто это сделал или подставить свою. — Никто не нападал на аврора, — возразил Коффин. — Это был несчастный случай. Это я случайно разбил шар с алой мглой. Грюм криво ухмыльнулся. — Ты знаешь меня достаточно давно и правда считаешь, что я поверю во всю эту чушь? Я все равно докопаюсь до истины и тогда подумай, что с тобой будет? Грюм выдержал паузу, давая Коффину время переварить услышанное. Чтобы сдать Пожирателей Смерти, у старика не было необходимой храбрости и моральных принципов, к которым можно было бы взывать. Поэтому, Аластор решил поступить иначе и медленно подвести его к выводу, что закона стоит бояться так же, как и сторонников Темного Лорда. Был ли это блеф? Да, еще какой. Ведь Коффин в этом деле выступал, скорее, как жертва. Но, видя, как проскальзывает нерешительность на его лице, старый аврор решил придерживаться курса. — Я выясню, что от тебя хотел Долохов в любом случае. Я выясню, кто была его спутница. С твоей помощью или без нее. Но тебе же лучше будет, если ты все сам выложишь. Вряд ли твоим постоянным клиентам понравятся обыски в твоей лавке. А еще меньше, я думаю, их обрадует, когда мы начнем вызывать их на допросы. Он опять сделал паузу. А потом со скрипом отодвинул свой стул и поднялся, нависая над колдуном. — Хорошенько подумай, Коффин, что тебя ждет. Пострадал аврор, а такие вещи безнаказанными не остаются. Затем он вышел, с силой хлопнув дверью напоследок. Мерзкое тиканье часов, специально повешенных на стену, чтобы вызывать чувство дискомфорта у допрашиваемых, было единственным, что слышал Коффин, лихорадочно перебирая в голове варианты.***
В то же время, в соседней комнате, Джеймс Поттер вел более деликатную и мягкую беседу с девушкой, известной как Ребекка Роуквуд, или просто Бэкс, как она представилась двум аврорам чуть больше часа назад. — Итак, что же Вы видели, что так сильно Вас напугало и заставило бежать? Волшебница нервно прикусила губу, сжимая в руках чашку с теплым чаем, учтиво предложенным ей несколько минут назад. — Я не совсем уверена в том, что видела, — слабо, едва слышно ответила она. — Я могу… я могу ошибаться. Джеймс кивнул, мягко и подбадривающе улыбаясь ей. Внешне он был спокоен и сдержан, хотя внутри бушевал ураган эмоций после того, как он узнал, что Сириус угодил в Мунго, но навестить его он сможет только после того, как закончит допрос. Рациональная часть мозга понимала, почему так было нужно. По словам прибывших в подкрепление авроров, Сириус не получил серьезных травм. Целители сделают свое дело. А ему, как сказал Грюм, нужно сделать свое. Восстановить цепь событий и разобраться в том, что произошло. Но это не значит, что он не волновался за своего лучшего друга и не желал поскорее убедиться, что он действительно в порядке. — Ничего страшного, просто перескажите, что сообщили аврору Блэку и Смитту. Помните, Вы здесь в качестве свидетельницы, а не подозреваемой, так что не бойтесь, — надеясь, что ему удалось подтолкнуть ее в правильном направлении, заверил Джеймс. Девушка молчала. Ее глаза блуждали по комнате. — А я могу видеть дядю? — внезапно спросила она ломким голосом, когда ее взгляд, наконец, остановился на авроре напротив. Нос и веки были припухшими и имели розоватый оттенок, что свидетельствовало о недавних рыданиях. Дыхание было поверхностным с периодическими рваными вдохами. Джеймс понял, что ему стоит быть еще более осторожным, чтобы не нарушить ее хрупкое спокойствие. — Скажите, как связаться с Вашей семьей и мы сообщим, что Вас нужно забрать, — мягко сказал он. — Я хочу увидеть дядю Коффина. Брови Джеймса непроизвольно поползли вверх. — Коффин ваш родной дядя? Она неуверенно кивнула. Заколдованное перо, лежащее сбоку от аврора поспешило занести эти полезные сведения на пергамент. — Вы сможете с ним увидеться сразу после того, как мой коллега закончит с ним беседовать. Ее глаза вдруг комично расширились и она прошептала дрожащими губами: — Он здесь? Увидев ее реакцию, Джеймс понял, что возможно совершил ошибку сказав ей о Коффине. — Да, чуть позже Вы сможете его увидеть, а сейчас сосредоточьтесь на том, что Вы видели, — пытаясь выудить хоть какую-то полезную информацию, попросил Поттер. Волшебница поставила чашку с чаем на стол и наклонила голову вниз, пряча лицо. — Я не знаю, что я видела… Мне иногда кажется всякое, мистер, — сказала она глядя куда-то в столешницу. — Дядюшка говорит, что у меня очень бурное воображение, — по ее щекам побежали соленые дорожки и она нервно вытерла их пухлой ладошкой. — Мисс Роуквуд, все нормально, у Вас не будет проблем, — заверил ее Джеймс. Она подняла на него заполненные слезами глаза и хлюпнула носом. — Если меня не арестовывают, могу я увидеть дядюшку? Я правда мало что видела. Я просто испугалась крика и я… я очень впечатлительная… — Но, Вы отнюдь не глупая, мисс Роуквуд, — улыбнулся аврор, а потом уже максимально серьезно добавил: — Вы что-то знаете, просто боитесь. Но Вам нечего бояться, мы сможем Вас защитить. Несколько секунд она просто смотрела на него, а потом отвернулась к стене пытаясь угомонить рвущиеся наружу всхлипы. — Я видела лишь как дядя с кем-то скандалили и упал. И я не знаю почему… Пожалуйста, я могу просто увидеть его? Джеймс понял, что ему стоит уступить, если он не хочет совсем ее потерять. Он нехотя кивнул. — Я посмотрю, что можно сделать, а Вы пока подождите, может как раз вспомните что-то, что могло бы помочь нам и Вашему дяде. В коридор аврор вышел с чувством разочарованности в собственном профессионализме, совершенно не представляя, как объяснить ожидающему его боссу, что он, возможно, запорол допрос. Но ему и не пришлось, поскольку живой, но потрепанный Сириус Блэк как раз появился из-за угла, отвлекая весь праведный гнев на себя. — Немедленно возвращайся в Мунго, — вместо приветствия рыкнул Аластор Грюм. Сириус в ответ лишь расплылся в нахальной улыбке. — Я тоже рад тебя видеть, Грозный Глаз! — сообщил он, стараясь не подавать виду, что все его тело болело и каждый шаг отдавался в самую макушку. Джеймс без предисловий и стеснения сгреб его в крепкие объятия, пройдясь рукой по лопатке, которой, видимо, особенно сильно досталось. — Полегче, — застонал Блэк, все-таки похлопывая в ответ Джеймса по плечу. — Грюм прав, ты должен был оставаться в больнице, пока целители не закончат, — обеспокоенно сказал Поттер отступая. — И пропустить всё веселье? — подмигнул Блэк. — Так что у нас? — Пока ничего, — честно сообщил Грюм, направляя свой магический глаза обратно на стену отделяющую их от допрашиваемого Коффина. — Старик боится рассказывать правду. — Девушка тоже, — разочарованно кивнул Джеймс. — Ну, с Коффином всё понятно, — начал Сириус, прислоняясь спиной к стене, чтобы легче было сохранять равновесие. — Видели бы Вы его в лавке. Еле держится на ногах, после того что с ним сделал Долохов, но упрямо врет, что это недоразумение. При упоминании фамилии известного Пожирателя Смерти оба собеседника Блэка знатно напряглись. — Давайте поговорим в более укромном месте, пока эти двое варятся в собственном соку, — кашлянул Аластор взмахом своей волшебной палочки открывая дверь в свободную комнату для допросов. — Итак, ты точно уверен, что это был Долохов? — серьезно спросил он, наложив на двери чары против подслушивания. — Он стоял в нескольких метрах от меня, — ответил Сириус, с облегчением падая на свободный стул. — Да и старик его узнал и даже при мне называл. — Смитт сказал, что с ним еще была девушка, — напомнил Джеймс, поправляя очки. — Высокая блондинка. Ее ты узнал? Сириус на секунду нахмурился, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. — Не уверен, — уклончиво ответил он. По сути, это была правда. Кем была спутница Долохова, он точно ответить не мог. А насчет имеющейся в голове догадки, он был не уверен и прежде, чем озвучивать ее, хотелось разобраться самому. В конце концов, действительно ли он видел то, что видел, или ему всего лишь показалось? — Не уверен? — прохрипел Грозный Глаз. — А в чем ты уверен, Блэк? Потому что Коффин сообщил прибывшим в подкрепление аврорам, что Долохов не совершал на него никакого нападения, что это было недоразумение. — А девчонка? — Девчонка говорит, что почти ничего не видела и что ей могло померещится, — ответил Джеймс. Сириус хмыкнул, кладя ладонь на затылок, по которому ему досталось книжным шкафом. — Померещилось, значит, — протянул он. — А как же следы удушья на шеи Коффина? Погром в лавке? Заклинание, которое вызвало ту чертовщину с красным туманом и ебануло меня шкафом? То, что Долохов со своей, — он запнулся, стараясь подобрать подходящее слово. — … Спутницей просто сбежали? Грозный Глаз и Джеймс переглянулись. — Старик сказал, что это было не заклинание, — начал осторожно Джеймс. — Он якобы случайно уронил один из своих артефактов во время того, как ты пытался задержать его клиентов, так что выходит, Долохов и блондинка тут ни при чем и… — Можно списать на то, что шкаф упал на меня в последствии несчастного случая, а не преднамеренного нападения — закончил за него Сириус. — А следы погрома и удушья, не будут стоить и дырявого тролльского башмака, если Коффин или мисс Роуквуд не заговорят, — разъяснил Грюм. В комнате на несколько секунд наступило задумчивое молчание. — Так получается, у нас ничего нет? — первым заговорил Сириус, откидываясь на спинку стула. — Пока нет, — ставя ударение на первое слово, заметил Грюм. — Я оставил Коффина размышлять над тем, что в лавке пострадал аврор, и что добром это для него не кончится, если он не будет сотрудничать. — Ты думаешь, этот блеф сработает? — без особой надежды в голосе спросил Блэк. — В конце концов, ты сам сказал, что все это можно обыграть как несчастный случай. — Есть другие идеи? — резко спросил Грюм. — Да, — в той же интонации ответил ему Сириус. — Давить нужно не на Коффина, который скорее ложкой себе печень вырежет, чем сдаст кого-то из Пожирателей. Бэкс наша единственная надежда получить хоть какие-то ответы. — Она так напугана происходящим, что я пока ничего не могу из нее вытащить, — сообщил Джеймс, единственный соблюдая спокойствие. — Я с ней поговорю, — заявил Сириус, поднимаясь на ноги. — Меня она уже знает, мне она может довериться быстрее. — Нет. Конкретный и даже резкий голос Грюма остановил его на полпути к выходу. — Прошу прощения? — Нет, — повторил Грюм. — Ты не можешь ее допрашивать. Сейчас ты должен быть в Мунго. — Я в порядке, — запротестовал Сириус. Грюм поднял руку в останавливающем жесте. — По версии владельца лавки, которой он все еще придерживается, ты влез в его владения с черного хода под дезиллюминационными чарами, беспочвенно следил за ним и его клиентами и при тебе не было напарника, который мог бы подтвердить твою версию увиденного и услышанного. — Это бред, — оскалился Сириус, чувствуя как внутри поднимается волна гнева. — Это факт, — отрезал начальник. Сириус хотел было что-то возразить, но Джеймс его опередил. — Бродяга, последнее что нам нужно, чтобы ты засветился на допросе этой девчонки и тебе потом приписали давление на свидетеля, — резонно заметил он. — Тогда что прикажете мне делать? — не скрывая, что ситуация его не радовала, спросил Сириус. — Займись отчетом, — возвращаясь к относительно спокойному состоянию, ответил Грюм. — Опиши все, что видел. Опиши все до мелочей. А я пошлю за Смиттом, пускай займется тем же. Нехотя, Сириус кивнул, понимая, что в этом споре с Грюмом ему все равно не победить.***
Она ненавидела фамильный особняк Лестрейнджей. Поэтому, часто сбегала гулять по окрестностям. Ее любимым местом, были высокие, скалистые, берега на которых, как раз, заканчивалась граница противоаппарационных чар. Прежде чем собраться и двинуться вперед, молодая волшебница решила задержаться на несколько минут, позволяя виду бескрайнего, темного моря влить в нее сил и подарить капельку спокойствия. Морской воздух трепал волосы и проникал сквозь одежду, казалось даже, сквозь кожу, до самых костей. Тот же холодный воздух, при глубоким вдохе которого, в легкие словно попадал лед и который с детства напоминал ей, что она еще жива. И если она хочет оставаться такой и дальше, то ей стоит уйти, согреть замерзшие руки, выпить горячего чаю и продолжать бороться. Но если нет, то безжалостный глубокие воды с удовольствием примут ее в свои объятья. Она посмотрела вниз, туда, где волны бились о скалы и отступила назад. Развернулась и пошла к усадьбе. Тем же путем, которым ходила сотни раз до этого. Особняк встретил ее противным скрипом массивным дверей, устранить который могло простое заклинание, но сколько она себя помнила, это было неотделимой частью дома, которую его жители принимали как данность. — Мисс назначена встреча? — спросил высокий, тонкий голосок фамильного домового эльфа Лестрейнджей, стоило ей сделать пару шагов по мраморному полу прихожей. — Да, хозяйка ожидает меня, — кивнула девушка, тешась, что эльф, которого она знает с детства, не смог сразу признать в ней знакомое лицо. Несколько секунд огромные серые глаза крошечного существа, одетого в грязную, потерявшую былую белизну со временем, простынь, пристально вглядывались в нее. Затем, его непропорционально большая голова кивнула. — Хозяйка сейчас занята. Вы можете подождать ее в гостиной, — сообщил он, учтиво показывая рукой, куда ей следует пройти. Но вместо этого, гостья вдруг свернула совершенно в другую сторону. Когда эльф попытался возразить, она обернулась, ухмыльнувшись: — Она не будет против, если я к ней присоединюсь, Пири. Наблюдая, как лицо эльфа озаряется пониманием, ее улыбка стала еще шире. — Приготовь мне пока что-нибудь поесть, ладно? Старый Пири без лишних слов кивнул и растворился в воздухе. Миновав кухню и столовую посредством сокращения дороги через технические помещения, волшебница вышла, наконец, к нужной двери, замаскированной под вход в кладовую. Сняв запирающее заклинание, она вошла внутрь. Помещение тайной оранжереи Лестрейнджей было огромным. Настолько, что верхушки пятиметровых деревьев, растущих здесь, как в настоящем лесу, не касались заколдованного потолка, имитирующего небо. Окинув царство зелени беглым взглядом, волшебница решила начать поиски хозяйки дома с ее любимой секции растений. Чутье не подвело. Беллатриса Лейстрейндж изящным взмахом волшебной палочки как раз добывала сок из листьев какого-то, совершенно точно ядовитого, растения. Заслышав шаги, она повернула свое по-аристократически бледное лицо, обрамленное копной блестящих черных волос. Одна из ее густых бровей слегка приподнялась вверх. — Тонкс, — произнесла она, выделяя интонацией единственную гласную и растягивая последний звук. Так, как Беллатриса произносила фамилию отца-грязнокровки своей племянницы-метаморфини, не умел абсолютно никто. — Миссия прошла успешно? — спросила она, продолжая свое занятие. У молодой волшебницы сложилось впечатление, что она совершенно точно знает ответ на вопрос, который задала. — Нет, — произнесла девушка, понимая, что нет смысла скрывать правду и стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. — Но, я всё исправлю. Беллатриса молчала. Тонкс успела увидеть, как напряглась мышца на ее шее, когда она сжала челюсть. Зеленоватые капельки постепенно наполняли крошечный флакон, пока листья растения не были выжаты полностью. Взмахнув палочкой, темноволосая волшебница закупорила его и положила в специальную подставку на небольшом столике. Затем, она снова обратила лицо на стоящую перед ней племянницу. Медленно, беззвучно, словно кошка, она подошла к ней. Даже подол ее длинного платья ни разу не зацепился за корни и ветки растений, лежащих под ногами. Тонкс, в какой-то мере, всегда испытывала зависть к той ловкости и легкости, которыми Беллатриса могла вселить ужас одним своим присутствием. — Что именно ты хочешь исправить, девчонка? — вкрадчиво спросила она, наклоняя голову слегка вбок. Тонкс изо всех сил старалась выглядеть в этот момент уверенно и даже непринужденно. Ведь от того, как она преподнесет информацию и поверит ли ей Беллатриса, зависело все. — У нас произошла небольшая стычка с аврорами в лавке, — начала метаморфиня с самого главного. Беллатриса хмыкнула. — Долохов у них? — спросила она ровным тоном, но Тонкс знала, что внешним холодным спокойствием скрывается ярость, которой дай только повод вырваться наружу. — Нет. Я оставила его в хижине. Мне пришлось его вырубить незадолго до их появления, — честно рассказала метаморфиня, понимая, что эта история, тайной уж точно не останется. Затем она наигранно устало вздохнула и, несмотря на разгорающееся пламя гнева в глазах Беллатрисы, отважилась на рискованный и внезапный маневр. Обойдя темноволосую волшебницу, она рухнула в плетёное кресло рядом с небольшим стеклянным столиком. Достав волшебную палочку, слегка взмахнула ею, откупоривая бутылку с темно-бордовой жидкостью и налила себе полный стакан. Это была их игра, правила которой Тонкс поняла, еще будучи подростком. Если она провинилась и, не дай Мерлин, проявляла хоть какие-то признаки страха и слабости, Белла была беспощадной в своих наказаниях. Но, чем смелее и, в некотором роде, непредсказуемее, Тонкс себя вела, тем поблажливее была реакция Беллы на ее промахи. Тонкс подозревала, что в такие моменты, Белла просто видит в ней отражение себя, ведь такое поведение, эту отчаянную, безумную храбрость, метаморфиня переняла от нее. — Антонину вдруг захотелось в который раз продемонстрировать свой непоколебимый мужской авторитет, — делая глоток терпкого напитка, насмешливо сказала Тонкс. Она подождала, пока Беллатриса займет место напротив и продолжила рассказывать свою версию событий. — Когда мы пришли к Коффину, он объяснил, что у его поставщика возникли проблемы с пограничной магической службой и что он отложил доставку на три дня, — она помедлила, внимательно наблюдая за реакцией тети. Женщина едва заметно кивнула в знак того, что она может продолжать. — У Долохова сорвало крышу. Он начал кричать, что Коффин обманщик и что он преподаст ему урок. Знатно потрепал старика, — будничным, словно это была обычная вещь, тоном сказала Тонкс. — Разбил ему пару вещей в лавке. Все бы ничего, — она откинулась на спинку кресла, чувствуя, как по телу разливается тепло от выпитого алкоголя. — Но, в лавке еще была племянница Коффина. С перепугу она ломанулась вон и то ли вызвала авроров, то ли наткнулась на них… — То есть, это девчонка Коффина привела их? — уточнила Беллатриса, неспеша постукивая тонкими, изящными пальцами по столешнице. — Их бы все равно кто-то вызвал на шум, который учинил Долохов. Проблема не в девчонке или старике, а в том, что его эго, не в первый раз срывает нам планы. Коффина нужно было только припугнуть за задержку, показать ему что это непозволительно, но его понесло куда дальше… — Кто были те авроры? — внезапной спросила Беллатриса. Молодая колдунья внутренне напряглась, осторожно формулируя ответ. — Первый — молодой пацан, по виду только окончивший Хогвартс и толком не умеющий палочку держать. — А второй? У Беллы был особенный дар чувствовать, когда от нее пытаются что-то скрыть. Тонкс понимала, что в этом случае, врать, не имеет смысла, поскольку правда, может вылезти через Коффина либо через их крота в аврорате. — Вторым был Блэк, — ответила она, стараясь звучать как можно безразличнее. — Он узнал тебя? Метаморфиня ухмыльнулась, качая головой и делая еще несколько глотков из своего бокала. — Конечно нет, — прозвучало гордо и самонадеянно, как она и хотела. — Стоял прямо напротив меня и понятия не имел, кто я. — Ты в этом уверена? — строго спросила Беллатриса. Тонкс понимала, что от этого ответа зависит все. Она подняла голову и глядя своей тете прямо в глаза, твердо произнесла: — Да. Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга, пока миссис Лестрейндж первой не прервала тишину. — Для Его плана очень важно, чтобы о твоем возвращении в Британию пока никто не знал. Тонкс кивнула с выражением лица, отражающим всю серьезность, с которой она относится к видам Темного Лорда на нее. — Но, тем не менее, Антонина Блэк узнал, — скорее констатировала, чем спросила Беллатриса. — Узнал и что? — пожала плечами колдунья. — Без показаний Коффина у них ничего нет, а он не станет против нас свидетельствовать. — А его девчонка? — Она толком ничего не видела и уж тем более, ничего не поняла. Единственный, кто может им помочь предъявить Долохову хоть что-то - только Коффин, а он будет молчать. — Твоя уверенность радует меня, но, я хочу чтобы ты убедилась в том, что старик будет держать язык за зубами, и, при надобности, напомнила ему, почему не стоит даже думать о том, чтобы помогать министерству, — губы Беллатрисы дрогнули в подобии улыбки, больше похожей на оскал. — Но его самого не трогай. Можешь преподать урок на племяннице, которую он не научил, как вести себя, когда Пожиратели Смерти оказывают честь своим присутствием. Тонкс кивнула, залпом допивая содержимое своего стакана. — Если это будет действительно необходимо, я это сделаю — с готовностью сказала она, поднимаясь со своего места. — Всё для того, чтобы свершилась воля Темного Лорда.