Мы все живем во сне, И жизнь не то, чем кажется. Все так запутано, И все печали, что я видел, Заставляют меня верить в То, что все так запутано. Imagine Dragons — Dream
Грюм ясно дал понять Сириусу, что не пустит его даже за офисный стол для написания отчета, пока он не принесет из Мунго подтверждение, что здоров. Из-за этого ему пришлось вернуться туда же, откуда он сбежал чуть больше часа назад. От любого эскорта он наотрез отказался, мол, не калека, сам справится. Надеялся отыскать того впечатлительного молодого целителя, от которого смог так легко отделаться при помощи стандартного запугивания. Хотел намекнуть ему, что в его же интересах оформить выписку как можно быстрее. Сириус понял, что его плану не суждено было воплотиться, как только чувствительное ухо анимага уловило отчетливый цокот, эхом отскакивающий от каменных стен одного из коридоров. В приемной было достаточно шумно, чтобы никто, кроме него, не обратил на это внимания. Однако Сириус слишком хорошо знал эти неторопливые, но уверенные шаги стройных ног, обутых в туфли с устойчивым невысоким каблучком. Он бы попытался нырнуть обратно в камин, но для побега осталось недостаточно времени, да и ноющая боль во всем теле знатно его замедляла. Поэтому он остался на прежнем месте, недовольно пробурчав несколько крепких ругательств себе под нос. Шаги наконец стихли. Колдунья в белой мантии старших целителей внимательно оглядела приемную. Когда она нашла в толпе фигуру знакомого аврора, ее глаза сузились, а руки воинственно уперлись в бока. Сириус в ответ собрал всю свою волю в кулак и выпрямился, выпячивая грудь и расправляя плечи, насколько боль в лопатке позволяла. По крайней мере, хоть это поражение он примет с достойным видом, а не лежа под книжным шкафом. — Сириус Орион Блэк, — медленно произнесла волшебница в качестве приветствия, когда подошла ближе и остановилась перед ним. В ее обычно мягком голосе зазвенели металлические нотки. — Ты совсем идиот? Суровое выражение ее лица, которое она научилась делать за годы работы в больнице, напугало бы любого непослушного пациента, но только не его. Сначала он хотел ощетиниться, но головокружение и накатившая усталость заставили быстро передумать. С хоть и вымученной, но все же ухмылкой, он ответил: — После сегодняшнего удара по голове так сразу и не скажу. Вот как раз пришел провериться. Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, а потом Лили Поттер шумно вздохнула, покачав головой. — Пошли, я уже приготовила для тебя палату, — сообщила она, переходя сразу к делу. — Палату? Я не собирался тут оставаться, думал, заскочу на парочку целебных заклинаний. — Мне начать твое лечение прямо здесь? — ее рыжие брови с вызовом поднялись и скрылись под челкой. Сириус подавил желание сообщить ей, что из-за новой прически это выражение лица не оказывает такой эффект, как раньше, когда ее лоб был открыт и виднелась неглубокая вертикальная морщинка. — Веди, — наконец кивнул он, понимая, что спорить бессмысленно. Уже в который раз за сегодня он уступал, что было совершенно не свойственно его характеру, но сил отстаивать свою позицию с каждой минутой становилось все меньше и меньше. Лили ловко лавировала между пациентами и персоналом, Сириус старался не отставать. Наконец они оказались в точно такой же палате, в какой немного ранее он пришел в себя. Или это была она же? Впрочем, какая разница? Для Сириуса больница была одним сплошным лабиринтом с тупиками в виде совершенно идентичных комнат, стены которых были выкрашены в тошнотворно-персиковый, тошнотворно-желтый, тошнотворно-голубой. Да, он терпеть не мог больницы. — Переодевайся, — не терпящим возражений голосом сказала целительница, указывая на белую рубаху, сложенную на койке. — А что, не нашлось медсестрички, которая могла бы помочь храброму аврору избавится от одежды и обтерла бы его губкой? — насмешливо бросил Сириус, начиная стягивать с себя мантию. Лили закатила глаза и прошла мимо него к узкому невысокому шкафчику возле окна. Такие были в каждой палате и хранили в себе набор базовых зелий, справочник целительных заклинаний и даже парочку примитивных артефактов. — Ты так уверенно держишься, — спокойно сказала она, услышав короткий, но четкий болезненный выкрик Сириуса у себя за спиной. — Я подумала, что тебе не нужна лишняя помощь. Сириус тихо застонал, частично от неприятных ощущений, которые появились, когда он приступил к стягиванию узкой рубашки, частично удивленный неприкрытым сарказмом целительницы. Девушка тем временем достала из шкафчика несколько стеклянных колбочек, наполненных разнообразными зельями и глубокий медный кубок. — Я думал, ты больше не занимаешься пациентами, — проговорил Сириус первое, что пришло в голову, стараясь отвлечься от факта, что каждое его движение, хоть и осторожное, приносило боль. С губ сорвался еще один довольно громкий стон, когда ему пришлось сложить руки крест на крест и приподнять их, чтобы стянуть майку. На этот раз Лили обернулась. В ее зеленых глазах заплескалось искреннее беспокойство, когда она заметила крупный темно-фиолетовый синяк на правом плече Сириуса. — Не могла бы ты перестать так на меня смотреть? — попросил он, откидывая майку и начиная натягивать на себя просторную больничную рубаху. — А то совсем уже засмущала. Целительница фыркнула и повернулась обратно к столу. — А ты думаешь, для чего я здесь, как не смущать тебя? — задала она риторический вопрос, стараясь звучать весело, хорошо зная, что в характере Сириуса было интерпретировать переживание людей о нем, как жалость. А ничто не раздражало Блэка сильнее, чем проявление жалости к его персоне. Сириус тихо рассмеялся, что свидетельствовало о том, что она выбрала правильную тактику. Пока он избавлялся от штанов, Лили принялась сосредоточенно вливать отобранные зелья в кубок. Полный пузырек чего-то светло-зеленого, как зацветшая в озере вода. Крошечный пузырёк чего-то белого и густого, как сливки. Немного какой-то красной дряни. И как финальный штрих — пять тягучих черных капель, о происхождении которых Сириус и знать не хотел. — После того, как ты использовал свое служебное положение и заставил целителя тебя отпустить, я поняла, что должна заняться тобой лично, — с легким укором в голосе пояснила Лили, теперь помешивая содержимое кубка с помощью маленькой ложки, сделанной из странной серой древесины. Сириус хоть и не был силен в целительстве, однако как аврор знал, что комбинировать зелье уже из готовых продуктов не только очень сложно, но также и опасно. Приготовь это любой другой волшебник, вряд ли бы он стал употреблять такое средство, но это была Лили, так что без опаски он осушил протянутый ему кубок. Во рту осталось приятное ягодное послевкусие то ли черники, то ли ежевики. Его брови непроизвольно приподнялись. — Добавила тебе чуть-чуть концентрата, чтобы перебить привкус других ингредиентов, — объяснила Лили, точно определив причины его легкого замешательства. — Так маглы со своими микстурами делают. Аврор кивнул с видом довольного человека, которому не раз доводилось пить мерзкие лечебные зелья. Он лег, почувствовав, как по всему телу распространяется приятное расслабляющее тепло, которое принесло с собой ощущение покоя. Скопившееся в плечах, в шее, в нижней части затылка напряжение начало потихоньку растворяться и исчезать. — Так я особенный? — самодовольно, как семилетка, которого похвалили за то, что он наконец научился держать перо и царапать буквы, протянул Блэк. — Не то слово, — согласилась Лили. — А теперь закрой глаза и полностью расслабься. Сириус послушался и поддался действию зелья. Где-то, словно вдалеке он слышал, как Лили шепчет над ним заклинания, помогающие ей определить сложность его травм, ощущал легкие покалывания в местах, над которыми ее палочка задерживалась подольше. — Ты не спросишь меня, что произошло? — тихим, сонным голосом спросил он, с усилием приоткрыв веки. Взгляд у него был расфокусирован, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы четко увидеть склонившуюся над ним волшебницу. Она слегка нахмурилась, закусив губу и склонив голову набок. Он осознал, что совершенно не догадывается, о чем она думает. Такое с ним бывало не часто, ведь как аврору ему положено было быть проницательным. — Может позже, — ее ладонь легла ему на плечо и легонько сжала. — Сейчас мне важно, чтобы ты как следует отдохнул, чтобы твой организм восстановился, — ее голос был полон ласковой заботы. То ли из-за выпитого зелья, то ли из-за усталости он не стал сопротивляться или возмущаться, а лишь слабо улыбнулся и прошептал: — Спасибо. С каждой секундой его дыхание становилось все глубже и ровнее. Лили плавно взмахнула волшебной палочкой, накладывая сигнальное заклинание для того, чтобы знать, когда ее пациент проснется. — Хороших снов, Бродяга, — тихо произнесла она, прежде чем бесшумно, на носочках, совершенно не касаясь каблуками пола, выскользнуть из палаты.***
Новый кабинет Лили Поттер находился в исследовательском корпусе больницы Святого Мунго. От остальных он отличался полным отсутствием пациентов, а значит, отсутствием лишней суматохи и шума. Доступ имели только целители, изучающие и изобретающие новые методы лечения магических болезней, разрабатывающие новые целебные заклинания, экспериментирующие с зельями и артефактами. Лили нравилось здесь работать. Да, она была хороша в оказании помощи и несомненно благодарна за все годы работы практикующим целителем, но, кажется, только сейчас она достигла того, к чему стремилась все время. У нее была личная лаборатория. У нее был свой проект, который мог помочь не только одному человеку. Нет, ее разработка могла изменить судьбы тысяч людей. Официально рабочий день закончился больше часа назад, но Лили все еще сидела за своим столом в окружении старых пожелтевших свитков и что-то не отрываясь писала с такой скоростью, словно от этого зависела чья-то жизнь. Джеймс Поттер замер, облокотившись плечом о дверной косяк. С восхищенной улыбкой он смотрел на свою жену. Она даже не заметила его появления, настолько была увлечена работой. Он мог стоять так часами и просто наблюдать за тем, с какой страстью она отдается любимому делу. Несмотря на то что Зельеварение никогда не было близким его натуре делом, следить за тем, как Лили подготавливает ингредиенты, смешивает их, как ее прекрасные зеленые глаза блестят от восхищения, когда она достигает нужного результата, было чудесно. С годами совместной жизни ничего не изменилось. Сейчас он понятия не имел, над чем работала его гениальная супруга, но видеть, как она это делала, было для него благословением. Наконец она дописала до конца страницы и остановилась, слегка встряхнув руку, в которой держала шариковую ручку. Маленькая деталь, которая выдавала ее магловское происхождение в этой магической обстановке. Она пробежалась беглым взглядом по выведенным строчкам и откинулась на спинку стула. — И давно ты там стоишь? — удивленно спросила она, наконец заметив гостя. — Довольно-таки, — признался он, пожав плечами. Улыбка благоговения все еще не сошла с его лица, и щеки Лили слегка покраснели, точно так же, как в Хогвартсе, когда Джеймс Поттер смотрел на нее так, словно она была чем-то сверхъестественно восхитительным. Казалось, некоторые вещи в их отношениях никогда не поменяются. — Как ты прошел мимо дежурного без пропуска? — она наигранно хитро прищурилась, когда Джеймс закрыл двери и занял кресло через стол от нее. Здесь с безопасностью все было намного строже, чем в ее предыдущем отделении. На входе был волшебник, проверяющий каждого, кто пытался зайти. Но ее муж был изобретательным аврором, потому она примерно догадывалась, какой ответ может получить. — Никто и ничто не может остановить меня на пути к тебе, — Джеймс подмигнул ей и принялся аккуратно доставать из своей сумки картонные коробки. Кабинет Лили тут же наполнился ароматом итальянских специй и тушеных овощей. Не теряя времени, Джеймс превратил их коробки в большие фарфоровые тарелки. Затем достал стеклянную бутылку с чем-то красным и наколдовал пару бокалов. — Джеймс, — с укором в голосе начала Лили, но он видел, как уголки ее губ подрагивают. — Я на рабочем месте. — Да, — он наполнил бокалы и превратил пару карандашей, лежащих у нее на столе, в вилки. — Поэтому я принес хороший гранатовый сок. Себастьян сказал, он оттенит вкус пасты. Лили кивнула, больше не сдерживая счастливую благодарную улыбку. Это было приятно, что, не смотря на свою безусловную занятость и усталость, он нашел силы и время заглянуть в ее любимый итальянский ресторанчик, чтобы принести ей ужин. Но все-таки она понимала, что сегодня была не единственной причиной его визита. Не дожидаясь, пока он спросит, она сообщила: — Я наложила на Сириуса пару целебных заклинаний, к счастью, все его травмы были не магического происхождения, а, скорее, механического, поэтому ничего сложного. Когда он проснется, будет в полном порядке. Джеймс кивнул. У него было совсем не то выражение лица, которое она ожидала увидеть после слов, что с его лучшим другом все будет хорошо. Между его бровей залегла глубокая складка, а губы сложились в тонкую линию, словно он хотел ей что-то сказать, но не мог решить, стоит ли. — Да, я не сомневаюсь, что физически он будет здоров, — как-то рассеянно проговорил он. Затем наколол на вилку пару макаронин, отодвигая брокколи на край тарелки. Лили терпеливо ждала, внимательно наблюдая за ним. — Он что-то рассказал тебе? — наконец спросил Джеймс. — О том, что произошло с ним сегодня на дежурстве? — она отрицательно покачала головой, делая пару глотков сока. — Всё, что я знаю, я знаю из отчетов целителя, принявшего его. И потом, ты же понимаешь, я бы все равно не смогла тебе ничего сказать. Тайна лечащего целителя, — напомнила она, почувствовав себя неуютно от того, что ей пришлось это сделать. Но Джеймс понимающе кивнул без тени обиды. Пальцы его левой руки беспокойно постукивали по бокалу, и Лили решила, что ей не следует это так оставлять. — Есть что-то, что ты хотел бы со мной обсудить, Джеймс? — осторожно начала она. — Ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать. — Я волнуюсь за Сириуса, — признался он. — Когда мы с Грюмом спросили его, что произошло, он вел себя странно. — Он остановился на секунду, взъерошив и так торчащие волосы. Лили хотела сказать, что Сириус всегда ведет себя странно, но решила, что это не совсем подходящий момент для подобного комментария, поэтому просто ободряюще кивнула в знак того, что он может продолжать. — Может, дело в том, что он на днях наткнулся на Беллу… — задумчиво протянул Джеймс. Глаза Лили непроизвольно расширились, и в этот момент она даже пожалела, что он все-таки не принес чего-то покрепче сока. Встреча с Беллатрисой Лестрейндж вызывала неприятные ощущения у любого члена Ордена. Но для Сириуса это был другой уровень неприязни, личный. — В общем, он был каким-то рассеянным, как будто был и с нами, и где-то совершенно далеко. А еще, — он остановился, колеблясь, стоит ли заканчивать это предложение. — Мне показалось, что он что-то скрывает… Когда он заявился после того, как покинул Мунго, он рвался вести допрос, Грюм запретил ему. Сириус разозлился. Это понятно, я бы тоже был недоволен. Но… — он замялся, откинул очки на лоб, потер переносицу. — Я знаю Бродягу, знаю, когда он темнит. В лавке произошло еще что-то, о чём он не сказал. Лили закусила губу. Может, ей все-таки стоило поговорить с Сириусом, прежде чем давать ему снотворное зелье? Но сейчас было совершенно поздно что-то менять. — Он сбежал отсюда до того, как ему оказали должную помощь, — успокаивающим тоном проговорила она. — А ведь он получил хоть и легкое, но сотрясение. После такого в голове все мысли путаются. Возможно, странности в его поведении связаны с этим. Не накручивай себя. Поговори с ним, когда он проснется. Уверена, он расскажет тебе все, что не смог рассказать при Грюме. — Маска серьезного целителя сменилась дразнящей улыбкой, когда Лили договорила: — В конце концов, между вашей парочкой никогда не было секретов. — Ладно, — сдался Джеймс. — Может, ты права. Когда он ушел, Грюм тоже сказал, — он прочистил горло, готовясь пародировать каркающий голос начальника и его специфическую манеру говорения. — «Видать, хорошо его по голове треснули, пускай его сначала подлатают, а потом уж за отчет. А то напутает чего». Лили тихо хихикнула. Они вернулись к импровизированному ужину, который, благодаря наложенным на него чарам, даже не успел остыть. Она ничего не сказала о том, как сильно перепугалась, когда ей сообщили, что один из авроров попал после утреннего дежурства в отделение неотложной помощи, а он больше не говорил о работе и Сириусе. Они просто наслаждались вкусной едой, словно чувствуя, что у них еще будет масса поводов для опасений и переживаний, а таких возможностей, в спокойствии провести время в компании друг друга, будет все меньше.***
В воздухе стоял сладкий ягодный запах. Сириус блаженно сделал глубокий вдох, жмурясь от яркого июльского солнца. Пока видение не затянуло его полностью, сознание сделало последнюю попытку напомнить ему, что всё, что он видел и ощущал, было нереальным, но эта мысль вылетела из головы, как только он услышал знакомый дерзкий голос: — Попался! — восторженный крик сопровождался пятью снарядами черных ягод, летящих прямо в него. Он схватился за палочку, но притворился, что не успел среагировать. Ягоды врезались в его футболку и лицо, оставляя темно-синие липкие следы. Сириус наигранно громко закричал и, хватаясь за ветки куста, служившего ему укрытием, повалился на землю, словно был сражен каким-то заклинанием. — Ха, а я думала, авроры так быстро не сдаются! — звенящий девчачий смех разнёсся прямо над его головой. Он приоткрыл один глаз и невозмутимо сообщил: — Я и не сдался, просто заманивал тебя в ловушку! Затем, всё ещё лежа на спине, он взмахнул своей палочкой, и ягоды, которые еще имелись на кусте, сорвались и, как одна, угодили в девчонку. Всё, что она успела, это прикрыть ладонью глаза. Когда она снова посмотрела на него, Сириус не смог сдержать лающий смех, который точно бы повалил его на землю, если бы он уже не лежал. В своей светло-желтой футболке и голубых шортах она стала похожа на листок с эссе неряшливого первокурсника, испачканный в кляксы. Ее волосы, секунду назад сливавшиеся с окружающей их зеленью, превратились в ярко-красные. — Это нечестно! — воскликнула она возмущенно. — Ты использовал магию. Сириус сделал пару глубоких вдохов, успокаиваясь, и поднялся на ноги. Самодовольная ухмылка расплылась по его лицу. Он наклонился вперед к своей двенадцатилетней племяннице, опираясь ладонями на колени. — Милая Тонкси, авроров учат не только не сдаваться, но и использовать смекалку. Еще совсем детское личико метаморфини стало по взрослому серьезным. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, а потом ее глаза потемнели, становясь иссиня-черными, как ягоды, которые служили снарядами в их шуточном сражении. Ложное чувство того, что он уже одержал полную победу, расслабило его, и он не заметил, как она достала палочку из заднего кармана шорт. Она выкрикнула незнакомое ему заклинание, после чего одна из гибких веток куста с силой шлепнула его. Тонкс выпрямилась с самодовольным видом, пока Сириус с возмущенными криками потирал ладонью задницу, на которую пришелся удар. — Ты маленькая бестия! — воскликнул он, пытаясь звучать сердито, но все-таки не смог подавить нотки гордости, ведь он не заметил, как и когда она достала палочку, хотя уже год как учился на аврора. — Откуда ты знаешь, как управлять растениями?! — Мой факультет Хаффлпафф, — гордо напомнила она. — В теплицах можно научится не только тому, как пересаживать мандрагору. — Дора, — за спиной юной колдуньи послышался мягкий голос с предупреждающими нотками. Она замерла, испуганно уставившись на Сириуса, а потом медленно развернулась, едва не упав из-за того, что носки кроссовок запутались в высокой траве. Тед Тонкс мягко улыбнулся дочери и покачал головой. — Не думал, что ты освоишь это фирменное заклинание хаффлпаффцев до третьего курса. Поняв, что ее не будут отчитывать, девчонка лучезарно улыбнулась, а цвет ее волос стал ярко-розовым, как жевательная резинка. — Я первая, у кого из второкурсников получилось! — Я несомненно горжусь тобой, но ты же знаешь, что тебе нельзя использовать магию вне Хогвартса. Ты же не хочешь, чтобы твоей матери пришло письмо от службы «Надзор», — Тед слегка приподнял бровь и скрестил руки на груди, стараясь выглядеть как можно более авторитетно. Сириус молча наблюдал за этой сценой с легкой завистью. Тед Тонкс был чудесным отцом, который всегда пытался найти общий язык со своей дочерью, прикладывал к этому реальные усилия, а не прибегал к заклинаниям каждый раз, стоило ей оступиться и сделать что-то не так. — Нет, папочка, — юная колдунья качнула головой и спрятала свою палочку обратно в задний карман. — Но никакое предупреждение не придёт, потому что «Надзор» не сработает. Тед сощурился и скользнул взглядом от дочки к юноше, стоящему позади. Он спросил, хотя и так знал ответ: — И почему же ты так решила? — Я тут узнала, — расплывчато начала Тонкс, защищая свой источник. — Что заклинание «Надзор» накладывается на место, а не на ребенка. Поэтому, поскольку вы с мамой колдуете, оно не сработает. Тед Тонкс хмыкнул и постучал пальцами по губам в задумчивом жесте. — А я вот слышал, что оно накладывается на палочку волшебника или волшебницы. Глаза Тонкс комично расширились. — Я больше не буду, — выпалила она, боясь то ли лишится палочки, то ли наказания матери. — Верю, — кивнул отец. — Вы двое оставили Меде хотя бы чуть-чуть ежевики для джема, или вся она пала в вашем бою? — спросил он, теперь переводя взгляд на Сириуса. — Ежевики?.. — бездумно повторил тот, ощущая во рту сладкий ягодный привкус. Стоящие перед ним отец и дочь на мгновение замерли, замерла стрекоза в полуметре от него, замерли ветви куста, только что покачивавшиеся от легкого ветерка. На мир словно наложили заклинание остолбеней. Сириус нахмурился, вглядываясь в темные глаза девочки, как вдруг она моргнула и улыбнулась ему. Все снова ожило. — Сириус, достань корзину! Не до конца контролируя свои действия или же, наоборот, только начиная их осознавать, он достал стоящую под кустами плетенную корзину, доверху заваленную ароматными ягодами. — Пойдем, — Тонкс качнула головой, и ее ярко-розовые волосы растрепались от внезапного порыва горячего воздуха. — Дора, — мягкий, но уверенный голос отца заставил ее остановиться. — Достань, пожалуйста, палочку. Ты наказана. Сириус стоял в паре шагов от них и видел, как девчонка, поджав губы, нехотя, но все же выполнила просьбу. Она опустила глаза на свою детскую руку, пальцы которой обернулись вокруг светло-коричневого древка с необычными полосками, из-за которых всегда казалось, что поверхность ее палочки неровная. Сириус наблюдал, как она слегка согнула кисть, полукруглая форма основания палочки идеально прилегала к ее запястью. Он поднял взгляд от ее руки к лицу. Теперь оно было совершенно другим, и этот факт ввел его в замешательство. Темные глаза на бледном лице девушки, обрамленном белыми как молоко волосами. Корзина выпала из его руки. Иссиня-черные ягоды рассыпались по деревянному полу старой лавки магических артефактов. Когда Сириус Блэк снова глубоко вдохнул, запах ягод сменился запахом чистого постельного белья и лечебных зелий. Он уставился в темноту, пытаясь вспомнить, где он. Сердце бешено колотилось, мозг пытался хоть как-то проанализировать только что увиденное. Либо он сходил с ума, либо всё наконец стало проясняться.***
До собрания оставалось чуть больше часа, и, несмотря на то что Тонкс старалась как можно меньше времени проводить в поместье Лестрейнджей, уходить сейчас было бессмысленно. Поэтому после разговора с Беллатрисой она предпочла подождать появления остальных своих коллег в единственном месте, где она чувствовала себе хоть немного уютно. И дело было не в том, что кухня внешне как-то отличалась. Нет. Тут были всё такие же высокие потолки и голые каменные стены и такая же старая массивная мебель, как и во всех остальных комнатах. Причина была скорее в том, что хозяева, а тем более гости этого дома, практически никогда сюда не заглядывали, поэтому, будучи еще подростком, Тонкс находила здесь своеобразное убежище. Картофельная запеканка была еще теплой и великолепно пахла. Тонкс поблагодарила Пири и заняла место на самом краю стола, чтобы не мешать домовым эльфам готовить ужин. Это была хорошая возможность не только подкрепится, но также успокоить свой разум и упорядочить мысли. Тонкс понимала, что, несмотря на то что обсудила инцидент в лавке с Беллой, на собрании он всё равно не останется без внимания. А это значило, что ей нужно надеть на себя маску самоуверенности и быть готовой вести себя агрессивно, чтобы любой, кто попытается задеть ее, тут же об этом пожалел. Она была как раз на стадии продумывания того, что скажет, если Долохов решит обвинить ее в провале миссии, когда дверь кухни резко открылась, с шумом стукнувшись о стену. У одного из эльфов от внезапности из рук выпала кастрюля с супом. Тонкс лишь приподняла брови, борясь с желанием закатить глаза в ответ на такое театральное появление. Высокий худощавый волшебник в черной длинной мантии резко приказал эльфам убираться вон, и, несмотря на то что им нужно было заканчивать приготовления, ни один из них не осмелился ослушаться. Последовали хлопки трансгрессии. — Северус, — приветственно кивнула девушка, когда они остались одни. Она спокойно наколола на вилку кусочек картошки и закинула его в рот, полностью игнорируя интенсивный взгляд мужчины. — Когда это, Тонкс, я успел стать твоим лакеем? — процедил волшебник, накладывая на двери невербальное заклинание против подслушивания. Она нахмурилась, пытаясь понять, что он имел в виду, применяя столь странное сравнение. Видя ее замешательство, он скорчил гримасу, подошел ближе, остановившись примерно в метре от нее, и, облокотившись ладонями о столешницу, соизволил объяснить: — Мне пришлось тащиться за твоим напарником в чертов лес, — при том, как Снейп назвал Долохова, лицо Тонкс скривилось в отвращении. Она откинулась на спинку стула и подняла руки ладонями вперед. — Я не просила тебя его забирать. Как по мне, пускай бы оставался там, на ужин оборотням, — буркнула она. — И вообще, я оставила ему палочку. Так в чем проблема, он разучился трансгрессировать? — Во-первых, на какой ужин, если полнолуние только через три дня? — тон Снейпа был раздражающе знаком. Она почувствовала себя так, словно снова была двенадцатилеткой, которую он отчитывал при всем классе за неправильное количество помешиваний зелья. — Во-вторых, — более спокойно добавил он. — Долохов все еще не пришёл в себя. Он отодвинул стул через место от нее и сел. Руки его были сцеплены в замок на столе, локти — широко разведены. В этом положении в своей фирменной черной мантии он больше чем когда-либо походил на огромную недовольную летучую мышь. — Сколько раз ты его оглушила? — Дважды, — просто ответила Тонкс, слегка пожимая плечами и возвращаясь к картошке. — Что произошло в лавке? — Великий Мерлин, да что вам всем далась та лавка? — простонала метаморфиня, картинно закатив глаза. Такого ответа для Севуруса Снейпа было недостаточно, и с недовольным вздохом Тонкс все же пришлось ответить на его вопрос: — Произошло то, что Долохов идиот, который только и может, что раскидываться низкопробными боевыми заклинаниями направо и налево. И когда я попросила его сбавить обороты, он, конечно же, ответил, что приказы от девчонки выполнять не будет. Вот мне и пришлось его вырубить. А потом появились авроры, чего стоило ожидать после устроенного этим кретином шума. Но, как видишь, — она взмахнула рукой с самодовольной ухмылкой: — Я вытащила нас оттуда. Лицо мужчины оставалось неподвижным. Он испытывающее смотрел на нее, словно ждал, что она еще что-то добавит. Тонкс подавила желание опустить голову из-за такого пристального внимания. Не отводя взгляд от собеседника, она наколола очередной кусочек картошки, зубами стянула его с вилки, прожевала. «В конце концов, — подумала она. — Это даже хорошо, что Снейп решил затеять этот допрос. Выдержу его, выдержу и остальных». — А как насчет Блэка? — после нескольких секунд таких гляделок вкрадчиво спросил мужчина. — Опять Блэк, — раздраженно фыркнула Тонкс, даже не спросив, как ему удалось так быстро узнать подробности. — Не узнал он меня. Ясно? Не мог просто. Я была под прикрытием. — Ты уверенна? — Тонкс не успела ответить, он тут же продолжил. — Волосы? Форма лица? Голос? Ты уверена, что все контролировала? Или опять поддалась эмоциям и где-то напортачила? Молодая волшебница подавила импульс поддаться эмоциям в этот конкретный момент и не запустить в мастера зелий какое-то заклинание. — Да, уверена, — процедила она сквозь стиснутые зубы. Он медленно кивнул. Тонкс даже показалось, что она видит тень удовлетворения в его темных глазах. Или все-таки это было ее бурное воображение? — Что с чернилами? — Коффин попросил еще три дня. — Белла дала тебе нового напарника? — Мне не нужен напарник для столь простой миссии, — не скрывая раздражения, заверила она. — С меня хватило и одного идиота, считающего, что раз у меня сиськи, то меня можно ни во что не ставить. Снейп скривился, потому что терпеть не мог, когда она употребляла вульгарные выражения. Тонкс это хорошо знала и иногда не могла отказать себе в удовольствии увидеть этот тип ханжеского недовольства на его лице. — Тебе рискованно идти туда одной после случившегося, — быстро взяв свои эмоции под контроль и снова становясь таким же непроницаемым, сказал Снейп. — Мне рискованно идти туда с кем-то. Одна я не вызову никаких подозрений. Превращусь в какую-то девчонку или старуху. Зайду и выйду. — У тебя есть запасной план? — Что-нибудь придумаю, — отмахнулась она, переключая все свое внимание на остатки запеканки, демонстрируя, что разговор ей больше не интересен. Если Снейп и хотел сказать что-то по поводу ее беспечности, то не успел, так как с тихим хлопком на кухне появился Пири. Робким голосом он сообщил, что хозяйка дома их ищет.