***
Сегодня был первый раз за много дней, когда окончание тренировки объявила сама Этери, а не Дудаков с Глейхенгаузом, которые больше не могли смотреть на изнурённую Юлю. Несмотря на это, время всё равно было уже позднее, и все спешили как можно быстрее оказаться дома. Тутберидзе была и сама не прочь сегодня отдохнуть, сил и у неё оставалось критически мало, и женщина понимала, что лучше сейчас сделать перерыв, а завтра начать тренировку пораньше. Сообщив эту информацию, она направилась в свой кабинет, попутно собираясь позвонить Денису и договориться о встрече. Провести ночь у него было лучшим решением, которым Этери убивала двух зайцев сразу: отсутствие опозданий и прекрасный отдых. Женщина усмехнулась от мысли, что зачем ей неудобный диван в кабинете, если есть удобная кровать буквально в соседнем доме. Ещё одна проблема решилась сама собой, что, несомненно, радовало. Настроение у Этери, несмотря на усталость, неожиданно стало подниматься, и она потянулась в карман за телефоном, чтобы сообщить парню хорошие новости. Несомненно, он тоже будет рад её видеть. Но, похлопав себя по карманам куртки, женщина поняла, что забыла телефон на катке. — Черт, совсем с этой Липницкой стала всё забывать, — возмутилась Этери, меняя своё направление опять в сторону катка. Заливочная машина уже все почистила и теперь уезжала в свой гараж, оставляя после себя идеально гладкий лёд. Сейчас, когда большинство прожектёров было выключено и каток находился в полумраке, лёд казался каким-то абсолютно волшебным. Держа в руках забытый телефон, женщина невольно застыла на месте, безотрывно смотря на мерцающую гладь. Раньше она любила кататься в одиночестве после тренировок, рисуя коньком замысловатые узоры и представляя, что она Снежная Королева, которая колдует на замерших окнах невероятные узоры из инея. За это мама всегда называла её волшебницей и всегда терпеливо ждала, когда дочь после тренировки «разрисует» весь лёд, и потом они побегут домой, чтобы успеть накрыть стол для всей семьи. Эти воспоминания приносили одновременно радость и боль, ведь сейчас она не может позволить себе просто насладиться катанием, как в детстве. Смерть мамы убила в Этери очень многое, лишив её навсегда желания делать множество вещей, которые она с такой любовью делала раньше. А Снежной Королевой она всё-таки стала. Только не той, о которой мечтала в детстве. Не феей, рисующей узоры и дарящей людям добро и счастье, а холодной женщиной, превратившей собственной сердце в лёд. Этери, каменная, стояла возле борта и неотрывно смотрела на сверкающих каток, раз за разом прокручивая у себя в голове картинки из детства, пока не услышала звук коньков, прорезающих полированную поверхность гладкого, как стекло, льда. Подняв глаза, женщина увидела перед собой Медведеву. — Что ты здесь делаешь? — Этери с недоумением посмотрела на девушку, ещё не до конца выйдя из омута воспоминаний. Услышав знакомый голос, Женя ощутимо вздрогнула, разворачиваясь лицом к месту, откуда донёсся звук, и увидела перед собой стоящую в полумраке Этери. — Я отрабатываю произвольную. Это единственное время, когда лёд свободен, мне Даниил Маркович разрешил кататься до момента, когда охранник закрывает все помещения, — Жене показалось состояние Этери Георгиевны странным, тем более, что буквально час назад она видела её в привычном облике конченной стервы. — То есть двадцать минут? Медведева пожала плечами. — Хоть что-то. — И сколько раз ты выкатываешь произвольную за это время? Полтора? — женщина не сдержала едкий комментарий, наблюдая, как Медведева тут же напряглась. — Три. Зато у меня нет права на ошибку, — тон девушки тут же стал более холодным и грубым. Они возвращались к привычному стилю общения. Удивительно, что они вообще начали не с него. — То есть, ты хочешь сказать, что ты уже сама поставила произвольную и выкатываешь её чисто? — женщина уже привычно подняла одну бровь вверх и сложила руки у себя на груди. Женя колебалась. С одной стороны, программа была действительно готова. К огромному удивлению для самой девушки, тот их разговор с Юлей послужил толчком для создания этой произвольной. Она строилась на лету. Женя не контролировала свои мысли и тело, её просто несло по льду, а пируэты возникали сами собой, образуя программу, полностью наполненную её эмоциями и чувствами. Но кое в чём Медведева слукавила. Техника подводила, и не все прыжки получались чисто, но сейчас уже пути назад не было. — Да, — уверенно сказала она, поднимая взгляд на своего тренера и с вызовом смотря ей в глаза. Ледяной огонь азарта загорелся внутри женщины. — Что ж. Тогда я хочу это увидеть, — Этери мило улыбнулась, скрывая под этой улыбкой желание поставить девчушку на место. — Сейчас? — Женя знала, что так и будет, и её сознание кричало ей остановиться, пока это ещё возможно, но гордость была сильнее здравого смысла. — Да. Или ты не готова? — Я готова. Нажмите на плей, — девушка развернула к тренеру телефон, который был подключён к колонкам, и поехала в центр катка, занимая начальную позицию. Этери нажала на кнопку, переводя взгляд с телефона на девушку. Её начальная позиция не напоминала ничего из того, что женщина видела раньше. Женя закрыла уши ладонями и стояла неподвижно какое-то время, несмотря на то, что музыка уже начала играть. Этери даже на какой-то момент задумалась о том, может это она сделала звук слишком тихо, как в эту самую секунду руки девушки резво покинули своё место, и Женя резко подняла голову, проходясь абсолютно испуганным и потерянным взглядом по залу, будто он полностью был наполнен зрителями, и лишь на мгновение остановила глаза на Этери. Музыка снова стихла, а Женя вновь закрыла уши ладонями. Она хмурила лоб и жмурила глаза, словно ей все это не нравилось, словно она боялась мира вокруг себя. Но потом Женя открыла глаза и посмотрела так, как не смотрел на Этери никто и никогда. Огромные глаза девочки были полны таким же большим количеством чувств и эмоций. Они переполняли её и выливались в невероятные движения рук. Во всех её действиях и взглядах был страх, граничащий с восторгом. С каждым новым движением девушка становилась всё увереннее, словно располагала ко всему тому, что её окружало. Несомненно, эта история была о преодолении. О том, как страх неизвестности перед этим миром может угнетать и подавлять, но ты находишь в себе силы и раскрываешься, полностью обезоруживая все зло, которое существовало вокруг тебя. Девушка не ездила от прыжка к прыжку — она рассказывала историю. Женя буквально чертила на прозрачном льду коньком такие слова, как «любовь», «надежда» и «добро». Этери могла поклясться, что она видела её почерк и прекрасно считывала его, вновь видя в этих рисунках картинки из своего прошлого.***
— Тери, хочешь я расскажу секрет, который поможет тебе кататься лучше? — Этери Петровна подозвала дочку к себе. Вот уже который день они вдвоём все время проводили на замерзшем озере возле дома. На зимних каникулах каток был закрыт, а девочка, по уши влюблённая в фигурное катание, не могла и дня прожить без него. Но падений у пятилетней Этери сегодня было как никогда много. — Конечно, хочу! — девочка подъехала к маме, — только скажи на ушко, чтобы никто не услышал, — тихо прошептала она, близко-близко подъезжая к женщине и обхватывая её ногу руками. Этери Петровна села на корточки, равняясь ростом с дочкой. — Никогда не обращайся плохо со льдом. Он такой же живой, как ты и я. Помнишь, как гимнастики разговаривают со своими предметами и целуют их? — девочка кивнула, — вот и ты напиши пальчиком то, что хотела бы сказать ему. Этери большими глазами смотрела на маму, внимая каждому её слову, а затем отъехала чуть в сторону, садясь на коленки. Сняв варежки, она большими буквами стала писать «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ». В глазах у женщины четко стояла эта картина, а на льду каталась та, в ком она так сильно узнавала себя. Та девочка, для которой жизнь была нечто прекрасным. Та, которая была полна энергии и любви к этому миру. Та, которая не ломалась, а ломала все преграды вокруг себя. Та, которая побеждала боем, а не бездействием. На льду сейчас была девушка, которая писала пальцами фразу «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» перед каждым прокатом. А за бортом стояла женщина, которая уже давно похоронила в себе всякий смысл этих слов. Резко стало жутко и тошно от себя самой. Хотелось громко закричать и закрыть уши так же, как это делала Медведева в начале программы. Этери тяжело дышала, смотря на завершающие программу динамичные движения девушки, и с силой сжимала свой телефон, который она так и держала в вспотевших руках. Никчемная фигуристка сейчас резала женщину без ножа, затрагивала то, что было под запретом для всех. И это причиняло невыносимую боль. Ту, которую Этери обещала себе не чувствовать очень давно. Но ту, которую так легко достала маленькая девочка. Женщине было невыносимо это терпеть. Программа закончилась. Тяжело дыша, Женя встаёт в финальную позу и широко раскрывает руки, радостного смотря куда-то на верхние ряды. Это был самый лучший её прокат за все время существования программы. Она сделала все идеально. Она показала свою силу. Она преодолела себя. Сделав глубокий выдох, Медведева опустила глаза, готовая выразить своим взглядом неприкрытую радость победы над женщиной, но неожиданно сталкивается с одной лишь пустотой. Этери Георгиевны нигде не было, словно Жене все это привиделось. Но единственное, что заставляет девушку убедиться в обратном, — запах терпких духов женщины и горящий телефон, музыку на котором остановили на последней секунде.