Количество и качество

Последняя цитадель Женя проснулась от того, что морозный воздух через балконную дверь дул прямо на неё, заставляя занавеску разлетаться по сторонам. Все тело было ледяным, так как, по видимому, девушка проспала с открытым балконом всю ночь, а тоненький пледик, который ей вчера удалось чудом найти, совершенно не спасал. Вставая с дивана, Медведева, немного пошатываясь, ухватилась за край комода, стараясь замёрзшим ногами приказать работать. Невесомо прошагав по лакированному паркету, девушка приблизилась к балконной двери, желая её закрыть как можно скорее. Но отодвинув качающуюся на ветру штору, она замерла на месте, бесшумно хватая ртом морозный воздух наступившего сегодня ночью декабря. Перед Женей расстилалась вся Москва с её златоглавыми куполами и набережными. Девушка даже вчера не успела сообразить, куда конкретно их везло такси. Кругом было темно, да и ценный груз, который она везла, не давал ей возможности отвлечься. Красная площадь была настолько близко, и девушка отметила про себя, что она ещё туда так и не сходила. А ведь Этери Георгиевне до неё идти, как в магазин, просто пробежался по Котельнической набережной за десять минут, и ты на месте. Можно хоть десять раз на дню. Этери Георгиевна… Женя с характерным хлопком закрыла балконную дверь, резко разворачиваясь к ней спиной и начиная лихорадочно цепляться за каждую деталь в комнате, в которой она провела сегодняшнюю ночь, чтобы понять, а не приснилось ли ей это все. Картинки вчерашнего дня одна за одной всплывали в сознании Жени, заставляя её с каждым новым воспоминанием раскрывать и так огромные глаза все шире и шире. Никогда прежде Медведева не видела человека в таком состоянии, когда кажется, что ещё секунда, и он просто рухнет на асфальт и больше не подаст никаких признаков жизни. Этери не рухнула, но едва ли была жива. Её руки. Женя неприятно поёжилась, сильнее кутаясь в плед, когда воспоминания о холоде рук женщины пришли ей в голову. Они не были холодными. Они были чертовски ледяными, словно Тутберидзе умерла ещё вчера. Девочка что только ни делала, чтобы попытаться хоть как-то их согреть. Она и растирала их, и кутала в свою куртку, и дышала на них, едва касаясь губами такой ледяной, но нежной кожи. От этих воспоминаний по спине Жени пробежались острые мурашки, а к щекам прильнул пульсирующий румянец. Взгляд девушки продолжал бегать по дому Этери, останавливаясь на высоких потолках, огромных тяжелых шкафах из красного дерева, блестящем хрустале и фотографиях, которых в этой комнате было так много. Женя никогда бы не подумала, что Этери Георгиевна придерживалась именно такого стиля в интерьере. Он был не плох, нет. Но довольно необычен, словно хозяева в этой квартире жили много лет назад, а потом просто закрыли её и больше не возвращались. Здесь пахло деревом и воспоминаниями. А ещё Этери Георгиевной, чей запах нельзя было перепутать ни с чьим другим. Его нельзя описать, в нем слишком много граней, как, наверное, и в женщине, которая им обладает. Но он до чертиков приятен, и Женя глубоко вдыхает его, сильнее кутаясь в плед и чувствуя, как к нему прибавились ещё и морозные нотки, навеянные декабрьской Москвой. Из другой комнаты послышался характерных шум, отчего Женя ощутимо вздрогнула, понимая, что в этой квартире она не одна, а женщина, вероятнее всего, уже не спит. Аккуратно открывая дверь, Медведева почти бесшумно юркнула в коридор, тут же путаясь в огромном помещении и не зная, куда ей сейчас идти. Но звук повторился, а следом за ним послышался характерный для женщины мат, что сейчас сдало её местонахождение с потрохами. Набравшись храбрости, девушка плавно надавила на ручку, со скрипом открывая дверь на кухню. Женщина тут же повернулась всем телом на звук, смотря на Женю таким взглядом, словно видела её первый раз в жизни. Медведева стеснительно опустила глаза в пол, чувствуя, как к щекам снова подступает предательский румянец. Девушка никогда в жизни не краснела и решительно не понимала, чем вызвано ее такое состояние сейчас. Всей этой неловкой ситуацией или тем, что сейчас её тренер, Снежная королева и самая меркантильная женщина на земле, стоит в белом махровом халате и пытается выудить из полупустой пачки тоненькую сигарету. Рассматривая пол, словно это самое интересное зрелище, Женя натыкается взглядом на валяющуюся зажигалку, которую она уже вчера поднимала. Видимо, у женщины слишком длинные пальцы, чтобы быть в силах удержать такой маленький предмет. Присев на колени, она с лёгкостью берет её в ладошку и, поднимаясь, подходит почти вплотную к женщине, сама явно не рассчитывая на то, что получится так близко. — Держите, — Женя вкладывает зажигалку в руку женщины, нарочито задевая ее кожу пальцами, чувствуя, что сегодня Этери больше походит на живого человека, чем вчера, — а вообще курить вредно, — добавляет она, мило улыбаясь женщине, хотя сама сейчас была бы не против последовать её примеру. Этери молчит, долго буравя взглядом девочку, стоящую напротив, все никак не решаясь ей ответить. Жене неловко. Она чувствует, как Этери Георгиевна скользит глазами по её телу, останавливая взгляд на собственном пледе, который сейчас немного сполз с плеча девушки, оголяя нездорово выпирающую ключицу. Медведева поёжилась, тут же натягивая ткань повыше. — Выспалась? — хрипло произносит женщина, поджигая сигарету, не отводя взгляда от гостьи. — Эм… да, — нерешительно тянет Женя, пытаясь понять, в чем тут подвох, — а вы? — Видимо, да. Учитывая то, что я не помню, как добралась до дома, — Этери одну руку запускает в свои волосы, несильно сжимая их у корней и устало прикрывает глаза, отчего Женя сглатывает и машинально отводит глаза от тренера, утыкаясь в стоящую на подоконнике пепельницу. — Ты же понимаешь, что все это должно остаться между нами? — нерешительно добавляет она, словно боясь, что девочка посмеет ей отказать. — Конечно, — Женя быстро мотает головой, прекрасно понимая, что такому действительно лучше остаться в стенах этой квартиры, — вы… в порядке? — не успевая подумать, Медведева задаёт этот вопрос в лоб, не зная, какая реакция может последовать от женщины. Этери едва заметно дергает одним уголком губ, тяжело втягивая дым сигареты, задерживая его в легких, и следом медленно выдыхая. — Да, — коротко отвечает она, понимая, что девочка ни за что в это не поверит, но сказать правду почему-то не получается. — Вчера вы говорили по-другому, — и это она тоже предвидела. — Я же не стала выпытывать, откуда у тебя шрамы на теле, вот и ты не лезь, куда тебя не просят, — достаточно грубо отозвалась женщина, отворачивая голову к окну и смотря куда-то сквозь. Медведева сильно закусила губу, чувствуя, как внутри неё неприятной горячей жидкостью разливается чувство обиды. Отчего-то слова Этери больно били, заставляя горло стягивать от упругого кома. Она жестока, ей плевать Женя тысячу раз повторила у себя в голове эти слова, пытаясь подавить внутри жуткое чувство обиды и несправедливости, но это едва ли получалось. Молча развернувшись на носочках, Медведева хотела было уйти обратно в комнату, чтобы переодеться и как можно быстрее уехать из этой квартиры, как неожиданно холодные цепкие пальцы обвили её запястье, разворачивая девушку так, что плед слетел на пол, обставляя Женю в одной длинной майке Этери. — Извини, — едва слышно произнесла она, продолжая держать руку девочки в своей, — у меня сейчас не самый лучший период в жизни, — женщина грустно улыбнулась, — спасибо, что не дала мне вчера остаться ночевать на семейке, — ее хватка смягчилась, а большой палец едва ощутимо стал поглаживать бархатистую кожу Жени, от чего у той сразу же побежали предательские мурашки. Девушка не знала, почему так сильно её бросало в дрожь, когда Этери Георгиевна смотрела на неё или ещё хуже - касалась. Все тело сразу же обдавало холодом и одновременно жаром, во рту пересыхало, а лицо и шея начинали пульсировать. — Ты замёрзла? — что-то на подобие заботы просквозило в словах тренера, когда она рассмотрела мелкие мурашки на руке Медведевой, — в квартире всегда холодно, тут очень плохое отопление, а ты ходишь в одной майке. Где ты её вообще нашла? — женщина подняла плед, уже самостоятельно укутывая в него девушку. — Все нормально, не сахарная, — Женя слегка улыбнулась, — этой квартире можно простить плохое отопление и вообще все на свете за один только вид, — мечтательно протянула она, всматриваясь в пейзажи за окном. Женщина повторила за ней, переводя взгляд на окно. — Да, наверное, — она слегка пожала плечами, — это квартира родителей, этот вид у меня перед глазами с самого детства и, видимо, уже приелся, что я даже не замечаю ничего особенного, — протяжно говорила Этери, неотрывно смотря на Москву-реку. — Да прям! Как такое может приесться?! — эмоционально воскликнула Женя, стреляя глазами то на женщину, то на окно, — у вас словно весь мир у ног, тут же видно все-все-все: и Кремль, и сталинки, и Храм Христа Спасителя, а река прям вот она, — Женя активно жестикулировала, полностью демонстрируя свою ещё детскую непосредственность, — у меня в детском доме вид только на небольшой пруд был, — протараторила она, но тут же замолчала после последних сказанных слов. Медведева растерянно смотрела на Этери Георгиевну, ожидая хоть какой-то её ответной реакции, но женщина лишь молчала и спокойно смотрела на девушку, словно ничего такого она в словах Жени не услышала. Это одновременно и радовало, и успокаивало, потому что она понимала, что сейчас не последует ахов, охов и надоедливых расспросов, за что была очень благодарна Тутберидзе. Их молчаливый, но такой красноречивый зрительный контакт прервал звонок, а следом и глухой стук в дверь, от чего они обе вздрогнули, отводя глаза друг от друга. — Кого ещё принесло? — произнесла Этери на выдохе, направляясь в коридор, чтобы узнать, кто пришёл. Женя глубоко вздохнула, шумно выпуская поток воздуха и крепко держась пальцами за подоконник, где ещё секунду назад стояла женщина, и они мило общались. Они, черт возьми, мило общались Не пытались друг друга уколоть, съязвить или обидеть. А говорили так, как это делают приятели, на обыкновенных полутонах и смыслах, что выбивало Медведеву из равновесия. Ещё и эта ее фраза про детский дом. Она сильно закусила губу, мысленно отвесив себе за этом несколько подзатыльников. Но критика самой себя закончилась так же быстро, как и началась, в тот момент, когда из коридора послышался чей-то мужской голос на повышенных тонах. Зная, что подслушивать неправильно и некрасиво, Женя все равно не смогла совладать со своим интересом и на носочках приблизилась к двери, слегка ее приоткрывая и прислушиваясь к тому, что сейчас происходило в коридоре. — Если ты пришёл сюда пьяный, чтобы устраивать здесь истерики, то можешь уходить. У меня на это нет ни желания, ни времени, — Этери Георгиевна стояла, оперевшись об угол стены и сложа руки на груди, а на пороге стоял незнакомый для Жени парень и явно не радовался тому, что сейчас говорила ему женщина. — У тебя никогда нет на меня времени, Этери, — девушка за стеной поёжилась от того, как блондин буквально прорычал её имя. — Денис, я тебя не узнаю. Тебе надо проспаться, и может быть тогда мы поговорим, — женщина одной рукой коснулась его плеча, а другой открыла входную дверь, прямо намекая, что она больше не хочет его слышать. — Нет, мы будем говорить сейчас! — одним движением он поддался вперёд, захлопывая дверь и тут же оказываясь рядом с блондинкой, прижимая ее к стенке. У Жени внутри все ухнуло, когда она увидела, как этот непонятно что возомнивший себе парень грубо обращался с Этери Георгиевной. Девушке хотелось вмешаться, чтобы остановить его, но она понимала, что не должна лезть не в своё дело, поэтому тихо стояла, до боли закусив щеку. — Убирайся отсюда, — стальным голосом произнесла женщина, смотря в глаза молодому человеку, — и больше не появляйся, понял меня? Парень нервно засмеялся, а следом ударил кулаком по стене возле Этери, отчего женщина едва ощутимо вздрогнула. — Что? Наигралась? — он находился в полном неадеквате, и с каждой следующей скудной Медведева хотела вмешаться все сильнее, — небось нашла себе новую куклу, да? Для тебя же все живые люди - куклы, — протяжно говорил блондин, ещё больше сокращая расстояние между ними. — Не трогай меня, — Этери выставила между ними руки, упираясь ими в его грудь. — Ты так просто от меня не отделаешься, красавица. Я не кукла, которой можно управлять и помыкать, — он шептал это ей на ухо, еле перебирая языком, — я живой человек. И мои желания тоже должны учитываться. Поэтому, если я хочу тебя, я возьму тебя и не буду спрашивать разрешения, — прохрипел он, кладя руки ей на плечи и сжимая их. Видя и слыша все, что происходило в коридоре, Женя, ни секунды не думая ни о себе, ни о том, что потом скажет ей Этери Георгиевна, вылетела в коридор, грубо отталкивая парня от вжавшейся в стену женщины и вставая между ними. — Кажется Этери Георгиевна сказала, чтобы вы проваливали, — зло проговорила Медведева, хмуря брови и готовясь к тому, что в следующую секунду может произойти все, что угодно. — Ты кто еще такая? — Денис на секунду опешил, рассматривая появившуюся из неоткуда девушку, — это она? Теперь ты спишь со своими девочками? А что, мальчики уже не устаивают? — выплюнул он, отходя на шаг в строну, — я всегда знал, что ты извращенка, но чтоб настолько… — парень не договорил, потому что неожиданно «ожившая» женщина грубо взяла его за руку, толкая в сторону двери. — Пошёл нахер, Денис, — она открыла дверь и в секунду, не давая никому ничего сообразить, выставила его на лестничную площадку, тут же захлопывая перед носом парня дверь. Развернувшись, женщина шумно выдохнула, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце. Снова её назвали бесчувственной мразью. Снова ужасно не хватает кислорода. Этери поднимает глаза и видит до ужаса обеспокоенный карий взгляд. Снова